Forwarded from Коммерсантъ FM
Первый этап обмена заблокированными активами еще не завершился, а Минфин уже планирует новые раунды. Кажется, ведомство чересчур оптимистично, но #обовсемпопорядку.
На этой неделе Минфин заявил, что новую волну обмена исключать нельзя. Причем в будущем процедура может пройти по более сложной схеме «активы на активы». При этом организатор торгов — компания «Инвестпалата» — в отличие от чиновников аккуратно заметила, что говорить о следующих этапах процедуры пока преждевременно.
Как выяснилось, за месяц заявки на обмен подали только 20-50% потенциальных участников с российской стороны, а дедлайн уже 8 мая. Эксперты предполагают, что инвесторов расстроили условия — на торги можно выставить портфель объемом не больше 100 тыс. руб. Однако считать держатели активов все-таки умеют и понимают, что даже такая скромная сумма — лучше, чем ничего.
Дело в другом. Сами торги пройдут только через 3-4 месяца, а определиться с выбором бумаг резидентов заставляют уже сейчас, причем передумать нельзя — заявки безотзывные. И вот, предположим, инвестор выставляет на обмен самые ликвидные активы, а к концу лета по какой-то причине их стоимость резко падает. Продать позиции с дисконтом не получится — их цена зафиксирована по состоянию на март (даже не на май). И хотя организатор механизма уверяет, что все предусмотрел и упакует наименее интересные бумаги в одни лоты с более интересными, покупатель может и не найтись.
Ладно, допустим, инвесторы вспомнят, что инвестиции — это риск, и отправят заявки. А что же иностранцы? Минфин Бельгии на днях отметил: обмен не ведет к возникновению каких-либо обязательств с его стороны. Расплывчато формулировать свою мысль европейские чиновники умеют не хуже российских, поэтому смысла сказанного до конца никто не понял. Интерпретировать это можно и как то, что после покупки бумаг нерезидентам все равно придется получать лицензии на их разблокировку, и как то, что такие лицензии не будут выдаваться вовсе.
Кажется, на этом фоне опасения инвесторов более оправданы, чем далеко идущие планы Минфина. Вот и глава «Сбера» Герман Греф заявил, что большого прогресса в деле разблокировки активов не ожидает, а текущие решения считает точечными.
Иван Хорушевский специально для @kfm936
На этой неделе Минфин заявил, что новую волну обмена исключать нельзя. Причем в будущем процедура может пройти по более сложной схеме «активы на активы». При этом организатор торгов — компания «Инвестпалата» — в отличие от чиновников аккуратно заметила, что говорить о следующих этапах процедуры пока преждевременно.
Как выяснилось, за месяц заявки на обмен подали только 20-50% потенциальных участников с российской стороны, а дедлайн уже 8 мая. Эксперты предполагают, что инвесторов расстроили условия — на торги можно выставить портфель объемом не больше 100 тыс. руб. Однако считать держатели активов все-таки умеют и понимают, что даже такая скромная сумма — лучше, чем ничего.
Дело в другом. Сами торги пройдут только через 3-4 месяца, а определиться с выбором бумаг резидентов заставляют уже сейчас, причем передумать нельзя — заявки безотзывные. И вот, предположим, инвестор выставляет на обмен самые ликвидные активы, а к концу лета по какой-то причине их стоимость резко падает. Продать позиции с дисконтом не получится — их цена зафиксирована по состоянию на март (даже не на май). И хотя организатор механизма уверяет, что все предусмотрел и упакует наименее интересные бумаги в одни лоты с более интересными, покупатель может и не найтись.
Ладно, допустим, инвесторы вспомнят, что инвестиции — это риск, и отправят заявки. А что же иностранцы? Минфин Бельгии на днях отметил: обмен не ведет к возникновению каких-либо обязательств с его стороны. Расплывчато формулировать свою мысль европейские чиновники умеют не хуже российских, поэтому смысла сказанного до конца никто не понял. Интерпретировать это можно и как то, что после покупки бумаг нерезидентам все равно придется получать лицензии на их разблокировку, и как то, что такие лицензии не будут выдаваться вовсе.
Кажется, на этом фоне опасения инвесторов более оправданы, чем далеко идущие планы Минфина. Вот и глава «Сбера» Герман Греф заявил, что большого прогресса в деле разблокировки активов не ожидает, а текущие решения считает точечными.
Иван Хорушевский специально для @kfm936
Forwarded from Коммерсантъ FM
Минфин США пригрозил Райффайзенбанку ограничениями из-за бизнеса в России. Предупреждение не первое, вопрос в том, станет ли оно последним. Но #обовсемпопорядку.
Раздражение Запада объяснимо: в последние два года организация начала обрабатывать, по разным оценкам, от 30 до 70% переводов из России во внешний мир. На этом фоне против австрийской группы инициировали расследования, европейские регуляторы настаивали на ее скорейшем уходе с отечественного рынка, а в США подкрепляли просьбы угрозами ввести санкции, в частности, отрезать компанию от своей финансовой системы.
Райффайзенбанк внимательно выслушивал рекомендации и обещал приступить к сворачиванию российского бизнеса сначала прошлой осенью, затем этой зимой и, наконец, перенес час икс на третий квартал нынешнего года. В черных списках при этом компания замечена не была. СМИ писали, что за одну из крупнейших кредитных организаций страны вступался лично глава Центробанка Австрии Роберт Хольцман. А политологи намекают на то, что вопрос статуса Райффайзенбанка для Вены носит уже политический характер.
Как бы то ни было, быстро уйти из России компании мешают вполне объективные факторы. Продать свою «дочку» холдинг может только с личного одобрения Владимира Путина. Как показывает практика, получить его можно, сделав скидку покупателю минимум 50%. Для многих зарубежных организаций эта потеря хоть и чувствительна, но не критична. Райффайзенбанку же местное подразделение на пару с белорусским в последние три года приносит больше прибыли, чем все остальные вместе взятые. Существует риск списать уж слишком большие убытки, причем настолько, что вопросы к сделке возникнут даже у европейских регуляторов.
Впрочем, непонятно, считает ли Вашингтон эти аргументы достаточно убедительными. США вводили рестрикции и против европейских компаний, и даже против крупнейших банков — в 2014-м, например, американский Минфин обязал французский BNP Paribas на год ограничить некоторые операции в долларах. Организацию уличили в сотрудничестве с подсанкционными лицами из Ирана, Судана и Кубы.
Прогнозировать развитие ситуации трудно. Российский бизнес тем временем продолжает открывать для себя все новые и новые способы расчетов, используя сложные цепочки контрагентов, а также обращаясь к банкам без утвердившейся репутации и почти тридцатилетней истории работы на отечественном рынке.
Иван Хорушевский специально для @kfm936
Раздражение Запада объяснимо: в последние два года организация начала обрабатывать, по разным оценкам, от 30 до 70% переводов из России во внешний мир. На этом фоне против австрийской группы инициировали расследования, европейские регуляторы настаивали на ее скорейшем уходе с отечественного рынка, а в США подкрепляли просьбы угрозами ввести санкции, в частности, отрезать компанию от своей финансовой системы.
Райффайзенбанк внимательно выслушивал рекомендации и обещал приступить к сворачиванию российского бизнеса сначала прошлой осенью, затем этой зимой и, наконец, перенес час икс на третий квартал нынешнего года. В черных списках при этом компания замечена не была. СМИ писали, что за одну из крупнейших кредитных организаций страны вступался лично глава Центробанка Австрии Роберт Хольцман. А политологи намекают на то, что вопрос статуса Райффайзенбанка для Вены носит уже политический характер.
Как бы то ни было, быстро уйти из России компании мешают вполне объективные факторы. Продать свою «дочку» холдинг может только с личного одобрения Владимира Путина. Как показывает практика, получить его можно, сделав скидку покупателю минимум 50%. Для многих зарубежных организаций эта потеря хоть и чувствительна, но не критична. Райффайзенбанку же местное подразделение на пару с белорусским в последние три года приносит больше прибыли, чем все остальные вместе взятые. Существует риск списать уж слишком большие убытки, причем настолько, что вопросы к сделке возникнут даже у европейских регуляторов.
Впрочем, непонятно, считает ли Вашингтон эти аргументы достаточно убедительными. США вводили рестрикции и против европейских компаний, и даже против крупнейших банков — в 2014-м, например, американский Минфин обязал французский BNP Paribas на год ограничить некоторые операции в долларах. Организацию уличили в сотрудничестве с подсанкционными лицами из Ирана, Судана и Кубы.
Прогнозировать развитие ситуации трудно. Российский бизнес тем временем продолжает открывать для себя все новые и новые способы расчетов, используя сложные цепочки контрагентов, а также обращаясь к банкам без утвердившейся репутации и почти тридцатилетней истории работы на отечественном рынке.
Иван Хорушевский специально для @kfm936