Челленджер августа
Книг, опубликованных после смерти автора, много, выбрать есть из чего:
▪️можно взять Кафку, который умер в 1924 году, а его “Процесс”, “Замок” и “Америка” были опубликованы в 1925, 1926 и 1927 годах;
▪️трилогия “Миллениум” Стига Ларссона, начиная с “Девушки с татуировкой дракона”, вышла уже после его смерти;
▪️“Праздник, который всегда с тобой” Эрнеста Хемингуэя появился через три года после смерти Хема;
▪️“Портрет художника в старости” Джозефа Хеллера вышел на следующий год после смерти автора;
▪️самые выносливые решатся на “2666” Роберто Боланьо, роман, в котором на самом деле 5 романов;
▪️любители классики, обратите внимание на “Учителя” Шарлотты Бронте, при ее жизни роман отвергали, а через два после смерти взяли и опубликовали;
▪️из отечественной классики можно перечитать “Мастера и Маргариту” Булгакова;
▪️и “Хаджи-Мурата” Толстого.
Я пока выбираю между “Портретом художника в старости” и новинкой этого года “Увидимся в августе” Маркеса, появившейся 10 лет спустя после его смерти.
Книг, опубликованных после смерти автора, много, выбрать есть из чего:
▪️можно взять Кафку, который умер в 1924 году, а его “Процесс”, “Замок” и “Америка” были опубликованы в 1925, 1926 и 1927 годах;
▪️трилогия “Миллениум” Стига Ларссона, начиная с “Девушки с татуировкой дракона”, вышла уже после его смерти;
▪️“Праздник, который всегда с тобой” Эрнеста Хемингуэя появился через три года после смерти Хема;
▪️“Портрет художника в старости” Джозефа Хеллера вышел на следующий год после смерти автора;
▪️самые выносливые решатся на “2666” Роберто Боланьо, роман, в котором на самом деле 5 романов;
▪️любители классики, обратите внимание на “Учителя” Шарлотты Бронте, при ее жизни роман отвергали, а через два после смерти взяли и опубликовали;
▪️из отечественной классики можно перечитать “Мастера и Маргариту” Булгакова;
▪️и “Хаджи-Мурата” Толстого.
Я пока выбираю между “Портретом художника в старости” и новинкой этого года “Увидимся в августе” Маркеса, появившейся 10 лет спустя после его смерти.
#детектив
Знаете чувство, когда заходишь в магазин и хочешь купить что-то такое, что у тебя уже есть, но только новое и чуть другое? Если вам хочется классического, неспешного и стильного детектива вроде Агаты Кристи, где до конца не понятно что к чему, а в конце все логично, берите этот. И пусть имя Холмса вас не смущает, вайб там именно Агатин.
Еще лично меня подкупило то, что книга посвящена в том числе Пьеру Леметру, написавшему прекрасный роман “До свидания там, наверху”.
Знаете чувство, когда заходишь в магазин и хочешь купить что-то такое, что у тебя уже есть, но только новое и чуть другое? Если вам хочется классического, неспешного и стильного детектива вроде Агаты Кристи, где до конца не понятно что к чему, а в конце все логично, берите этот. И пусть имя Холмса вас не смущает, вайб там именно Агатин.
Еще лично меня подкупило то, что книга посвящена в том числе Пьеру Леметру, написавшему прекрасный роман “До свидания там, наверху”.
Наверняка, кто-то когда-то вам, а может и не лично вам, говорил, что книги отравляют. Обычно такие люди имеет в виду мозг и сознание, не слушайте их, они глупости говорят. Но книги все же могут отравлять, в прямом смысле слова. Не верите? Читайте ниже мой перевод статьи журналистки Эшли Симпсон о книгах, в обложках который содержится мышьяк. А оригинал здесь. Текст длинный, но интересный.
В старых книгах может быть полно яда, но некоторые коллекционеры любят острые ощущения
Проект «Ядовитая книга» исследует старинные книги на наличие в пигментах тяжелых металлов, включая ртуть, свинец и мышьяк, которые широко использовали в переплетах в викторианскую эпоху
Будучи аспиранткой в Ларами, штат Вайоминг, в 1990-х годах, Сара Менток часто проводила выходные на местных распродажах в поисках выгодных покупок.
1/4
↓
В старых книгах может быть полно яда, но некоторые коллекционеры любят острые ощущения
Проект «Ядовитая книга» исследует старинные книги на наличие в пигментах тяжелых металлов, включая ртуть, свинец и мышьяк, которые широко использовали в переплетах в викторианскую эпоху
Будучи аспиранткой в Ларами, штат Вайоминг, в 1990-х годах, Сара Менток часто проводила выходные на местных распродажах в поисках выгодных покупок.
1/4
↓
Я не то чтобы никогда не любила Олимпиаду, но скорее не понимала ее смысла. Зачем вот это вот все? Может, кто-то мне когда-то объяснит, но и это не точно. Вот если б там были представлены какие-то искусства, тогда…
Погодите. Но они там были когда-то представлены! С 1912 по 1948 в рамках Олимпийских игр проходили конкурсы искусств, и предложил такой формат не кто-то там, а Пьер де Кубертен, который считается основателем современных Олимпийских игр.
Медали вручались в пяти дисциплинах: архитектура, музыка, живопись, скульптура и, конечно же, литература, куда без нее.
В первый год, когда проводились такие соревнования, то есть в 1912, вручались только золотые медали, кроме скульптуры, там еще дали серебро. По литературе, кстати, золото получил все тот же Пьер де Кубертен за “Оду к спорту”. Медаль пошла в общий зачет Франции.
Последующие годы интерес к конкурсам искусств то затихал, то возрастал, а в 1928 году на летних играх в Амстердаме только скульптур и картин было представлено больше тысячи штук. Художникам разрешили потом продать свои произведения, что казалось спорным, учитывая, что в Олимпиаде по замыслу должны участвовать любители, а тут уже получается, что “спортсмены” получили деньги за свои экспонаты.
Это и стало причиной отмены конкурса искусств в 1948 году. Хотя зрителям, в общем-то, все это нравилось, МОК опасался, что большинство участников таких соревнований были профессионалами, работающими за деньги, а не любителями, что не соответствовало духу Олимпийских игр.
Добавлю интересный штрих к соревнованиям по литературе: их разбивали по областям, но деление это менялось. В 1924 и 1932 годах была одна общая категория, в 1928 и 1948 появилось деление на драму, лирику и эпос. В 1936 году драмы не было, но лирика и эпос остались. Представленные работы должны были содержать не более 20 000 слов и могли быть написаны на любом языке, но их нужно было перевести на французский или английский. В некоторых случаях достаточно было кратких аннотаций на этих языках.
А еще в состав жюри Олимпийских игр 1924 года входили писательница Сельма Лагерлёф и композитор Игорь Стравинский.
Погодите. Но они там были когда-то представлены! С 1912 по 1948 в рамках Олимпийских игр проходили конкурсы искусств, и предложил такой формат не кто-то там, а Пьер де Кубертен, который считается основателем современных Олимпийских игр.
Медали вручались в пяти дисциплинах: архитектура, музыка, живопись, скульптура и, конечно же, литература, куда без нее.
В первый год, когда проводились такие соревнования, то есть в 1912, вручались только золотые медали, кроме скульптуры, там еще дали серебро. По литературе, кстати, золото получил все тот же Пьер де Кубертен за “Оду к спорту”. Медаль пошла в общий зачет Франции.
Последующие годы интерес к конкурсам искусств то затихал, то возрастал, а в 1928 году на летних играх в Амстердаме только скульптур и картин было представлено больше тысячи штук. Художникам разрешили потом продать свои произведения, что казалось спорным, учитывая, что в Олимпиаде по замыслу должны участвовать любители, а тут уже получается, что “спортсмены” получили деньги за свои экспонаты.
Это и стало причиной отмены конкурса искусств в 1948 году. Хотя зрителям, в общем-то, все это нравилось, МОК опасался, что большинство участников таких соревнований были профессионалами, работающими за деньги, а не любителями, что не соответствовало духу Олимпийских игр.
Добавлю интересный штрих к соревнованиям по литературе: их разбивали по областям, но деление это менялось. В 1924 и 1932 годах была одна общая категория, в 1928 и 1948 появилось деление на драму, лирику и эпос. В 1936 году драмы не было, но лирика и эпос остались. Представленные работы должны были содержать не более 20 000 слов и могли быть написаны на любом языке, но их нужно было перевести на французский или английский. В некоторых случаях достаточно было кратких аннотаций на этих языках.
А еще в состав жюри Олимпийских игр 1924 года входили писательница Сельма Лагерлёф и композитор Игорь Стравинский.
Книга, которую перевели почти полвека спустя, исследование популярной музыки, уютный исторический роман, мозаичная латино-американская история и нонфик от автора лучшей книги о Габсбургах и их челюстях — новинки августа:
1. “Захватывающий XVIII век: Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир”, Фрэнсис Вейнс
Перевод: Вера Антонова, Алиса Гусева. Жанр: Нонфик. Изд.: Азбука-Аттикус. Стр.: 512.
Одна из лучших книг, прочитанных мною в прошлом году, была как раз пера Вейнса о XVI веке и Габсбургах. Поэтому ожидания от вот этой книги у меня очень высокие. Тем более о XVIII веке есть что рассказать: революция во Франции, война за независимость британских колоний на американском континенте, появляющиеся вопросики о божественной и безграничной власти монарха и многое-многое другое.
2. “Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах”, Келефа Санне
Перевод: Лев Ганкин. Жанр: Нонфик. Изд.: Corpus. Стр.: 464.
Еще один нонфик, который привлек мое внимание, выйдет только в конце августа, но, кажется, его стоит дождаться. Это исследование семи жанров популярной музыки с точки зрения не только их развития, но и влияния на людей, как на тех, кто ее создавал, так и на потребителей. Музыка тут не только культурный, но и экономический двигатель и феномен. Список жанров хорош: рок, R&B, кантри, панк, хип-хоп, танцевальная и поп.
3. “Побег в Тоскану”, Кэт Деверо
Перевод: Елена Тепляшина. Жанр: Историческая. Изд.: Фантом Пресс. Стр.: 384.
Переходим к худлиту. В 1944 году Стелле было всего 14 лет, но это не стало преградой для того, чтобы она присоединилась к подпольному движению сопротивления. Она не знает, что конец большой войны в Европе уже близок, но верит в это. Через 70 лет здесь же, в Тоскане, оказывается шотландская писательница, которая пытается переосмыслить собственную жизнь. Но вместо этого она погружается в историю юной Стеллы.
4. “Дочь фортуны”, Исабель Альенде
Перевод: Кирилл Корконосенко. Жанр: Исторические приключения. Изд.: Иностранка. Стр.: 448.
Я люблю Альенде за ее умение складывать из разных кусочков цельные истории и, кажется, этот роман будет как раз таким. В центре романа девушка, которой надоели душные родственники и родная чилийская деревня, поэтому она мчится на север, в Калифорнию, где как раз бушует золотая лихорадка. На встречу ей, еще того не подозревая, движется китайский врач, потерявший жену, а вместе с ней и жизненные ориентиры. Девушка и вдовец встретятся и помогут друг другу, но, конечно же, не сразу.
5. “Саттри”, Кормак Маккарти
Перевод: Максим Немцов. Жанр: Современная. Изд.: Иностранка. Стр.: 608.
Роман 1979 года, наконец-то, пришел к нам в переводе. Кто-то говорит, что это новая версия “Улисса” Джойса, а кто-то подозревает, что в романе есть автобиографические моменты. Главный герой — Корнелиус Саттри — жил не тужил, был при деньгах, жене и сыне, пока вдруг не решил бросить все и поселиться в плавучем доме. Зачем ему, члену респектабельной и богатой семьи, теперь якшаться с отбросами, пить по-черному и питаться одной рыбой? И как при этом сохранить человеческие вид и достоинство?
1. “Захватывающий XVIII век: Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир”, Фрэнсис Вейнс
Перевод: Вера Антонова, Алиса Гусева. Жанр: Нонфик. Изд.: Азбука-Аттикус. Стр.: 512.
Одна из лучших книг, прочитанных мною в прошлом году, была как раз пера Вейнса о XVI веке и Габсбургах. Поэтому ожидания от вот этой книги у меня очень высокие. Тем более о XVIII веке есть что рассказать: революция во Франции, война за независимость британских колоний на американском континенте, появляющиеся вопросики о божественной и безграничной власти монарха и многое-многое другое.
2. “Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах”, Келефа Санне
Перевод: Лев Ганкин. Жанр: Нонфик. Изд.: Corpus. Стр.: 464.
Еще один нонфик, который привлек мое внимание, выйдет только в конце августа, но, кажется, его стоит дождаться. Это исследование семи жанров популярной музыки с точки зрения не только их развития, но и влияния на людей, как на тех, кто ее создавал, так и на потребителей. Музыка тут не только культурный, но и экономический двигатель и феномен. Список жанров хорош: рок, R&B, кантри, панк, хип-хоп, танцевальная и поп.
3. “Побег в Тоскану”, Кэт Деверо
Перевод: Елена Тепляшина. Жанр: Историческая. Изд.: Фантом Пресс. Стр.: 384.
Переходим к худлиту. В 1944 году Стелле было всего 14 лет, но это не стало преградой для того, чтобы она присоединилась к подпольному движению сопротивления. Она не знает, что конец большой войны в Европе уже близок, но верит в это. Через 70 лет здесь же, в Тоскане, оказывается шотландская писательница, которая пытается переосмыслить собственную жизнь. Но вместо этого она погружается в историю юной Стеллы.
4. “Дочь фортуны”, Исабель Альенде
Перевод: Кирилл Корконосенко. Жанр: Исторические приключения. Изд.: Иностранка. Стр.: 448.
Я люблю Альенде за ее умение складывать из разных кусочков цельные истории и, кажется, этот роман будет как раз таким. В центре романа девушка, которой надоели душные родственники и родная чилийская деревня, поэтому она мчится на север, в Калифорнию, где как раз бушует золотая лихорадка. На встречу ей, еще того не подозревая, движется китайский врач, потерявший жену, а вместе с ней и жизненные ориентиры. Девушка и вдовец встретятся и помогут друг другу, но, конечно же, не сразу.
5. “Саттри”, Кормак Маккарти
Перевод: Максим Немцов. Жанр: Современная. Изд.: Иностранка. Стр.: 608.
Роман 1979 года, наконец-то, пришел к нам в переводе. Кто-то говорит, что это новая версия “Улисса” Джойса, а кто-то подозревает, что в романе есть автобиографические моменты. Главный герой — Корнелиус Саттри — жил не тужил, был при деньгах, жене и сыне, пока вдруг не решил бросить все и поселиться в плавучем доме. Зачем ему, члену респектабельной и богатой семьи, теперь якшаться с отбросами, пить по-черному и питаться одной рыбой? И как при этом сохранить человеческие вид и достоинство?
3 свежих уютных детектива, где пенсионеры побеждают зло
За последний месяц я случайно прочитала 3 очень уютных детектива, где зло наказывается силами тех, кого в буквальном смысле отправили на пенсию. Но рановато, пороха в их пороховницах еще достаточно. О двух книжках я тут уже писала, а о третьей, по порядку, но не по значению, напишу впервые в этой импровизированной подборке.
↓
За последний месяц я случайно прочитала 3 очень уютных детектива, где зло наказывается силами тех, кого в буквальном смысле отправили на пенсию. Но рановато, пороха в их пороховницах еще достаточно. О двух книжках я тут уже писала, а о третьей, по порядку, но не по значению, напишу впервые в этой импровизированной подборке.
↓
«Неожиданное наследство инспектора Чопры», Вазим Хан
Своему последнему рабочему дню перед пенсией инспектор Чопра совсем не рад. Во-первых, он любит свою работу. А во-вторых именно сегодня находят тело юноши, который скончался при очень подозрительных обстоятельствах.
Начальство же упорно просил Чопру отдыхать спокойно и не лезть туда, где у него уже нет полномочий. Но хорошего инспектора на пути к справедливости не остановит ни пенсия, ни приказ начальника, ни оказавшийся случайно в его владении слоненок. Последний, кстати, не то что не помешает, а даже поможет в расследовании.
«Последнее дело Холмса», Артуро Перес-Реверте
Быть актером, играющим сыщика, и быть, собственно, сыщиком — не одно и то же, мягко говоря. Но когда отставной актер, ушедший на почетную пенсию, вдруг оказывается на изолированном острове, где умирает молодая женщина, все верят, что он разгадает тайну ее смерти.
Да и актер со звучным именем Хопалонг Бэзил, 15 раз за жизнь перевоплотившийся в Шерлока Холмса, чувствует в себе силы найти негодяя. И о чудо, рядом с ним даже оказывается верный помощник, который ничуть не хуже доктора Ватсона.
«Убийства и кексики. Детективное агентство “Благотворительный магазин”», Питер Боланд
Эту книгу я вытащила из ваших рекомендаций, чего почитать летом, ее упомянули целых два раза. В небольшом городке Саутборне обычно мало что происходит, поэтому появление маньяка, убивающего одиноких людей и оставляющего на месте преступления костяшки домино, сразу же становится главной новостью и поводом понервничать.
Три бойкие старушки — Фиона, Сью и Дэйзи — работают в благотворительном магазине и вовсе не желают влезать в неприятности. Но маньяк сделал это дело личным для них, убив их любимую клиентку. Тем более они - любительницы детективных романов, так что подонку не долго осталось скрываться от них.▪️
Своему последнему рабочему дню перед пенсией инспектор Чопра совсем не рад. Во-первых, он любит свою работу. А во-вторых именно сегодня находят тело юноши, который скончался при очень подозрительных обстоятельствах.
Начальство же упорно просил Чопру отдыхать спокойно и не лезть туда, где у него уже нет полномочий. Но хорошего инспектора на пути к справедливости не остановит ни пенсия, ни приказ начальника, ни оказавшийся случайно в его владении слоненок. Последний, кстати, не то что не помешает, а даже поможет в расследовании.
«Последнее дело Холмса», Артуро Перес-Реверте
Быть актером, играющим сыщика, и быть, собственно, сыщиком — не одно и то же, мягко говоря. Но когда отставной актер, ушедший на почетную пенсию, вдруг оказывается на изолированном острове, где умирает молодая женщина, все верят, что он разгадает тайну ее смерти.
Да и актер со звучным именем Хопалонг Бэзил, 15 раз за жизнь перевоплотившийся в Шерлока Холмса, чувствует в себе силы найти негодяя. И о чудо, рядом с ним даже оказывается верный помощник, который ничуть не хуже доктора Ватсона.
«Убийства и кексики. Детективное агентство “Благотворительный магазин”», Питер Боланд
Эту книгу я вытащила из ваших рекомендаций, чего почитать летом, ее упомянули целых два раза. В небольшом городке Саутборне обычно мало что происходит, поэтому появление маньяка, убивающего одиноких людей и оставляющего на месте преступления костяшки домино, сразу же становится главной новостью и поводом понервничать.
Три бойкие старушки — Фиона, Сью и Дэйзи — работают в благотворительном магазине и вовсе не желают влезать в неприятности. Но маньяк сделал это дело личным для них, убив их любимую клиентку. Тем более они - любительницы детективных романов, так что подонку не долго осталось скрываться от них.▪️
Недавно наткнулась на колонку, в которой автор отвечает на околокнижные вопросы читателей. Там не такие вопросы, вроде “что есть мадленка для Пруста лично и его героя” или “Пушкин и Дюма — действительно один и тот же человек”, а очень даже житейские, вроде “мой друг пишет ужасные стихи, должен ли я сказать ему правду или мое дело, как друга, нахваливать их”.
Во-первых, мне очень понравился формат быстрой литературно-психологической помощи в виде старомодной колонки, есть в этом что-то уютное и успокаивающее. Во-вторых, я поняла, что давно не устраивала здесь опросов, а вопрос у меня появился какой:
↓
Во-первых, мне очень понравился формат быстрой литературно-психологической помощи в виде старомодной колонки, есть в этом что-то уютное и успокаивающее. Во-вторых, я поняла, что давно не устраивала здесь опросов, а вопрос у меня появился какой:
↓
Надо ли говорить близким людям и друзьям, что у них ужасный литературный вкус и они читают плохие книги?
Final Results
3%
Да, это мой долг как книголюба и товарища
6%
Да. но мягко и предложить хорошую книгу вместо плохой
4%
Сложный вопрос, никогда об этом не думал(-а)
21%
Зависит от близости отношений и/или ранимости человека
50%
Нет, это не мое дело, кто что читает
7%
Нет, ведь плохих книг не бывает
10%
Я сам(-а) читаю плохие книги и что вы мне сделаете?
0%
Свой ответ в комментариях
В обзор интересных новинок августа я совершенно возмутительно не добавила книгу, которая там непременно должна быть, поэтому выведу ее в отдельный пост. Это “Сад против времени. В поисках рая для всех” Оливии Лэнг.
Писательница и эссеистка Лэнг, знакомая многим по “Одинокому городу” и “Телу каждого”, во время пандемии купила запущенный дом с садом в английском Саффолке. Погрузившись в работу по восстановлению построек и прилегающей территории, она задумалась о связи садов с культурой и историей и начала эту связь изучать. Результаты ее исследований собраны вот в эту симпатичную книжку.
Писательница и эссеистка Лэнг, знакомая многим по “Одинокому городу” и “Телу каждого”, во время пандемии купила запущенный дом с садом в английском Саффолке. Погрузившись в работу по восстановлению построек и прилегающей территории, она задумалась о связи садов с культурой и историей и начала эту связь изучать. Результаты ее исследований собраны вот в эту симпатичную книжку.
“Шаг в пропасть” Рут Манчини: детектив, рассуждения о возмездии или романтизация самосуда?
Перевод: О. Александрова. Жанр: Современная проза, Детектив. Изд.: Азбука. Стр.: 480.
Премия “вот это поворот года или совы не то, чем кажутся” пока уходит роману “Шаг в пропасть” британской писательницы и адвокату по уголовным делам Рут Манчини. Пока читала роман, об адвокатской карьере Манчини я не знала, но после ничуть не удивилась. Уж больно лихо она и сюжет закрутила, и по уголовному кодексу прошлась.
В заголовок поста я вывела три варианта, как можно охарактеризовать книгу. На самом деле сюда можно добавить еще парочку: роман о материнстве, ода женской солидарности, крик об абьюзивных отношениях в стиле “Моей темной Ванессы” и так далее. С каждой из этих сторон на “Шаг в пропасть” очень интересно посмотреть, но тогда это будет очень длинный пост. И вообще такой разброс тем лучше обсуждать на книжном клубе в приятной компании. Здесь же я все-таки остановлюсь на вынесенных в заголовок трех пунктах.
↓
Перевод: О. Александрова. Жанр: Современная проза, Детектив. Изд.: Азбука. Стр.: 480.
Премия “вот это поворот года или совы не то, чем кажутся” пока уходит роману “Шаг в пропасть” британской писательницы и адвокату по уголовным делам Рут Манчини. Пока читала роман, об адвокатской карьере Манчини я не знала, но после ничуть не удивилась. Уж больно лихо она и сюжет закрутила, и по уголовному кодексу прошлась.
В заголовок поста я вывела три варианта, как можно охарактеризовать книгу. На самом деле сюда можно добавить еще парочку: роман о материнстве, ода женской солидарности, крик об абьюзивных отношениях в стиле “Моей темной Ванессы” и так далее. С каждой из этих сторон на “Шаг в пропасть” очень интересно посмотреть, но тогда это будет очень длинный пост. И вообще такой разброс тем лучше обсуждать на книжном клубе в приятной компании. Здесь же я все-таки остановлюсь на вынесенных в заголовок трех пунктах.
↓
Во-первых, это, конечно же, детектив. Есть труп, есть преступник, есть подозреваемая, которая тут же нам предъявляется. Замечательно здесь то, что от лица этой главной подозреваемой ведется повествование. Нет, это не “Убийство Роджера Экройда” хотя бы потому, что с первых строк кажется, что героиню подозревают не зря. Она вся какая-то мутная и скользкая, как твое болото. Но и ясности тут как в болоте, потому что довольно скоро и труп оказывается не труп, и преступник вовсе не преступник, а тот кто не преступник оказывается преступником… Так, остановлюсь, пока окончательно вас не запутала. В общем, детективная составляющая тут отменная.
Она плавно перетекает в историю многолетней давности, потому что та самая подозреваемая когда-то тоже оказалась в позиции невинной жертвы. И никто ей не помог главным образом потому, что тогда она и сама не подозревала, что ей нужна помощь. Как эти две истории связаны? Да напрямую, ведь не только все тайное по законам жанра должно стать явным, но и возмездие должно появиться из-за угла в самый неожиданный момент.
И этот момент не только неожиданный, но и самый спорный для меня. Здесь снова стоит вспомнить, что Манчини — адвокат, а значит, хорошо знает закон и разбирается в нем. И свой роман она выбрала площадкой для рассуждений о том, что правосудие не всегда бывает справедливым. И дело не в том, что могут наказать не того или отпустить того, а что наказание, по мнению героинь Манчини, может оказаться неадекватным преступлению. Что же тогда делать? Ну, для сюжета “Шага в пропасть” все становится очевидным: если государство не может выполнять роль судьи так, как должно, то кто-то обязан взять это дело в свои руки.
Позиция такая, мягко скажем, может оказаться шаткой и уязвимой, особенно, когда одни люди берутся решать, что лучше для других. Героям Манчини, к их счастью, такие колебаниям чужды. И вот так через несколько резких поворотов стандартный детектив с трупом преобразуется в этическое высказывание о правосудии, самосуде и вообще суждениях. ▪️
Она плавно перетекает в историю многолетней давности, потому что та самая подозреваемая когда-то тоже оказалась в позиции невинной жертвы. И никто ей не помог главным образом потому, что тогда она и сама не подозревала, что ей нужна помощь. Как эти две истории связаны? Да напрямую, ведь не только все тайное по законам жанра должно стать явным, но и возмездие должно появиться из-за угла в самый неожиданный момент.
И этот момент не только неожиданный, но и самый спорный для меня. Здесь снова стоит вспомнить, что Манчини — адвокат, а значит, хорошо знает закон и разбирается в нем. И свой роман она выбрала площадкой для рассуждений о том, что правосудие не всегда бывает справедливым. И дело не в том, что могут наказать не того или отпустить того, а что наказание, по мнению героинь Манчини, может оказаться неадекватным преступлению. Что же тогда делать? Ну, для сюжета “Шага в пропасть” все становится очевидным: если государство не может выполнять роль судьи так, как должно, то кто-то обязан взять это дело в свои руки.
Позиция такая, мягко скажем, может оказаться шаткой и уязвимой, особенно, когда одни люди берутся решать, что лучше для других. Героям Манчини, к их счастью, такие колебаниям чужды. И вот так через несколько резких поворотов стандартный детектив с трупом преобразуется в этическое высказывание о правосудии, самосуде и вообще суждениях. ▪️