Что делал “Книжный гриб” в последний месяц весны-2023:

▪️насался с очаровательным романом “Номер два” Давида Фонкиноса о мальчике, который чуть не стал Гарри Поттером; 
▪️предлагал читать в рамках челленджера книги с животными или птицами в названии; 
▪️удивлялся, что все новинки мая связаны с темой материнства и родительства;
▪️делился своей самой любимой первой строчкой из книги этого года;
▪️и рекомендовал, собственно, читать эту книгу — “Навеселе: как люди хотели устроить пьянку, а построили цивилизацию” Эдварда Слингерменда;
▪️писал о книжном евровидении, что бы это ни значило;
▪️рекомендовал не слишком мудреный, но вполне философский роман “Код 612. Кто убил Маленького принца?” Мишеля Бюсси (идеально для отпуска, кстати);
▪️делился грязными слухами о писателях;
▪️делал перекличку самых ужасных матерей в литературе;
▪️и советовал необычный роман “Прыжок” Симоны Лапперт о том, каким сложным бывает этот самый прыжок, особенно если он метафорический (или метафизический?).

То, что мы живем в будущем, уже никого не удивляет. Удивляет, что оно совсем не такое, каким было в прошлом. Тогда-то нам казалось, что будут летающие машины, доступные космические путешествия и полный киберпанк. А на самом деле пока только новости о том, что ИИ рисует обложки.

Издательский дом Bloomsbury признался, что использовал арт, созданный искусственным интеллектом, когда делал обложку для романа House of Earth and Blood писательницы Сары Дж. Маас. Только вышло это совершенно случайно. Со слов издательства, их штатные дизайнеры использовали привычный сток с картинками для поиска артов, наткнулись на симпатичного волка — вуа-ля, обложка готова.

Портал The Verge обратил внимание, что больно этот волк похож на того, которого на сток выложил пользователь, не скрывающий, что создает свои картинки при помощи ИИ.
↓

Bloomsbury ничегошеньки об этом не знали и защитили своих дизайнеров, сказав, что мол окончательная обложка, с названием, именем автора и тд, была полностью разработана их командой. Коллаж с портала The Verge с обложкой и оригинальным артом прилагаю.

А вдогонку просто быстро расскажу о замысле британского фантаста М. Джона Харрисона. В интервью он сказал, что собирается стать первым человеком, который напишет книгу, идеально имитирующую творчество ChatGPT. И сделает это ровно тем же способом, которым пользуется ИИ — найдет у него те черты, которым можно подражать.

Я ни на что не намекаю, но кажется как-то так и начнется война человечества против машин. “И восстали машины из пепла ядерного огня…”

Переживаете, что уже давно задолжали библиотеке книгу? Вы ничегошеньки не знаете о долге, если он меньше ста лет. Рассказываю ниже, оригинал читайте тут.

В библиотеку штата Калифорния на днях была возвращена книга, которую взяли почти 100 лет назад. Это экземпляр “Истории Соединенных Штатов” Бенсона Лоссинга, опубликованной в 1881 году. Книгу должны были вернуть 21 февраля 1927 года.

Учитывая штраф прошлых лет, который составлял пять центов за день просрочки, некий Джим Перри, который и вернул книгу в 2023 году, должен библиотеке почти 1800 долларов. Но он не так-то прост, потому что в 2019 году библиотека провела амнистию старых штрафов. Подозреваю, что книгу-то он нашел на чердаке в году так 2018, но это мои спекуляции.
↓

Обнаружил он “Историю Соединенных Штатов” Лоссинга, совершенно случайно в коробке с книгами, которые принадлежали его жене, ныне покойной. Джим уверен, что одалживал ее в библиотеке дед жены. И тем не менее, хотя своей вины он в этом не видел, Джим оставил книгу на стойке регистрации библиотеки инкогнито — подкинул и убежал. Ошеломленные библиотекари таки отыскали Джима, но ругать не стали. Они подозревают, что всего было издано чуть больше 500 экземпляров этой книги и возвращенный Джимом теперь покоится под стеклом на полке при входе в библиотеку.

Этот случай, кстати, даже не близок к рекорду. 16 января 1956 года в одну из библиотек Кембриджа была возвращена тоже книга по истории, написанная на немецком языке, которую взяли в 1667 или 1668 году! И взял ее не какой-то там безответственный чудак, а полковник Уолпол, отец Роберта Уолпола, который считается первым премьер-министром Великобритании!

Так что проверьте ваши чердаки и полки, вдруг там тоже какой-то должок лежит.

“Времеубежище” Георги Господинова: и весело смотрит она на… прошлое

Очень сложно писать отзыв на книгу, которая в разы умнее тебя. Не покидает чувство, что какие-то заложенные автором смыслы ты не угадала, не увидела, упустила. И, наверняка, это так. Тем не менее пару слов о лаурете Международного Букера этого года, романе “Времеубежище” Георги Господинова, хочется сказать.

Начну с героев, их тут два: некий повествователь, похожий и одновременно не похожий на автора. Тоже писатель, он ищет вдохновение, когда встречает второго ключевого героя — путешественника во времени по имени Гаустин. Но повествователь сразу же сообщает, что вначале придумал Гаустина и только потом повстречал его лично.
⬇️

Гаустин поглощен новой революционной идей лечения болезни Альцгеймера. Он создает клинику, в которой каждый этаж воспроизводит какое-то из прошлых десятилетий. Тут у нас яркие семидесятые, а тут — протестные шестидесятые. А со временем, когда все больше людей эпохи 80-х и 90-х становятся жертвами коварной болезни забывания, появляется необходимость создавать этажи и с этими десятилетиями, которые кажутся еще довольно близкими.

Вскоре даже те, кого Альцгеймер прошел стороной, проникаются идеями такого возвращения в прошлое. Страны Европы проводят референдумы, решая, в какое время они хотят вернуться. Замысел кажется настолько привлекательным, что даже вечно нейтральная Швейцария отступает от своего главного принципа и тоже голосует.

“Времебужище” — слово, вхдохновленное страшным “бомбоубежищем”, и если второе защищает от летящих бомб, то первое, по аналогии, должно защитить от неизбежно надвигающегося времени. А когда будущее страшит своей неизвестностью, прошлое начинает искажаться в памяти, представляясь неестественно радужным. 

“По сути, первое, что исчезает при потере памяти, это представление о будущем”,

пишет Господинов с явным осуждением тех тенденций возврата в прошлое, которые расползаются по миру. 

Поэтому никакой сахарной ностальгии по времени, которого больше нет, от Господинова ожидать не стоит. Это не фантазия и даже не фантастика, а антиутопия. И как любая книга в этом жанре, он должна работать не как призыв к действию, а как предостережение. И если вдруг мы обнаружим себя в реконструированном прошлом, Господинов шутит:

“— Во всем виновата литература, — сказал я однажды Гаустину. 
— Как всегда, — засмеялся он в ответ.”

“Времеубежище” была написана в 2020 году, поэтому иногда становилось страшно от того, как автор знал наперед, что будет, какой будет риторика, какие будут аргументы у тех, кто весело смотрит не на будущее, а на прошлое. Хотя, конечно же, он не просто знал, а видел уже тот же Брексит и лозунг “сделать Америку снова великой”. Оказывается, самое страшное слово тут было “снова”. 

В июне челленджер предлагает читать книги, действие которых занимает всего один день. Что можно сделать за день? На самом деле очень много всего: прогуляться по Дублину, проплыть по волнам память или досконально изучит аэропорт. Вот несколько идей:

“Улисс”, Джеймс Джойс
Говорить про книги об одном дне без “Улисса” всё равно что рассуждать о мифах Древней Греции без Одиссея (see what I’ve done). Леопольд Блум 16 июня 1904 года бродит по улицам Дублина, заходит в кафе, в издательство, на похороны друга, в родильный дом и много еще куда. Опасность заключается только в том, что “Улисса” осилить за один июнь может не и получится.

↓

“Миссис Дэллоуэй”, Вирджиния Вулф
Вулф не оценила бы то, что её “Миссис Дэллоуэй” включили в один список с “Улиссом”, потому что считала творение Джойса катастрофой. Тем не менее, роман тут, потому что тоже описывает один день из жизни героини. Миссис Дэллоуэй готовится к важному светскому приёму в её доме. Снаружи она кажется собранной и деловой, а на самом деле весь день рефлексирует по поводу всей прошедшей жизни.

“Аэропорт”, Артур Хейли
Мастер производственного романа, который писал о работе отеля, больницы и банковской системы, больше всего ценится любителями жанра за этот роман. Работу аэропорта парализует снежный буран. Люди застряли в терминалах, а служащим приходится как-то разруливать этот фарс-мажор. В центре внимания оказываются управляющий и его родной брат — диспетчер, терзаемый ошибками прошлого.

“Послемрак”, Харуки Мураками
Для разнообразия включу роман не про один день, а про одну ночь. И у Мураками, конечно же, сон сливается с былью. Студентка Мари сидит ночью в кафе и читает книжку. Мимо неё проносятся люди необычной и интересной судьбы, задерживаются ненадолго и вновь уходят по своим делам. Казалось бы, ночь такая короткая штука, но за это время можно прожить целую жизнь.

А я, наверное, наконец-то, дойду до легендарного романа “Мечтают ли андроиды об электроовцах” Филипа Дика.

Знаете фразу Марка Твена “Слухи о моей смерти сильно преувеличены?” Если ответили “да”, садитесь, вам двойка. Потому что Твен никогда такого не говорил.

1 июня 1897 года одна нью-йоркская газета написала, что известный писатель Марк Твен тяжело болен и, скорее всего, вот-вот помрет. Более того, статья сообщала, что блестящий ум писателя его подводит. Но и на этом неприятности не кончаются, потому что он еще и остро нуждается в деньгах.

На следующий день другая газета, явно конкурирующая с первой за читателей и их внимание, опубликовала разоблачение. По их мнению, Марк Твен был сильно удивлен, когда прочитал, что он не просто умирает, а делает это в нищете в Лондоне.

На самом деле Твен на тот момент проживал в Челси вместе со своей семьей в комфортном доме и на днях закончил новую книгу под названием “Innocents Abroad’ (“Простаки за границей”, документальные истории о путешествиях). Далее газета цитирует самого Твена:

“Я прекрасно понимаю, откуда появились известия о моей болезни. Я даже слышал из достоверных источников, что умер. Джеймс Росс Клеменс из Сент-Луиса, мой двоюродный брат, серьезно захворал две или три недели назад, будучи в Лондоне, но уже выздоровел. Сообщение о моей болезни произрастают из его болезни.

Сообщение о моей смерти было преувеличением…”

Дальше он опровергает, что нуждается в деньгах, ведь у него уже есть контракт на ту книгу, которую он только что закончил. Плюс каждый день к нему приходят по почте просьбы прочитать где-нибудь какую-нибудь лекцию.

Конечно, разница между “слухами” и “сообщением” небольшая, но побудем сегодня душнилами и подчеркнем, что она все же есть.

Несусь, несусь к вам с новинками июня:

1. 🔥 “И нас пожирает пламя”, Жауме Кабре
Любят писатели тему памяти и звезда каталонской литературы Кабре не исключение. Человек просыпается непонятно где, вокруг него непонятно кто и с ним случилось непонятно что. Память отшибло и как ни старайся, вспомнить что-то конкретное не получается. Зато человек помнит литературу и просит называть себя “Измаилом” (привет, Моби Дик), а врачей нарекает Юрием Живаго и мадам Бовари. А раз книги он не забыл, то может и до разгадки своего прошлого докопается.

2. 🏰 “Асьенда”, Изабель Каньяс
Эту книгу рекомендую с особым трепетом, потому что знаю ее переводчицу (подписывайтесь, кстати, на ее канал недовольный редактор). Мексика, XIX век, бедная девушка Беатрис получает предложение, от которого сложно отказаться — стать женой богатого землевладельца. Ее новый дом не просто пугает, а наводит сверхъестественный ужас, там еще и первая жена хозяина умерла. Беатрис просит помощи у молодого священника, для которого, вопреки заветам “начальника”, девушка становится запретным плодом.

3. 🚫 “Конец”, Сальваторе Шибона
На днях я писала о книгах, где описан всего один день. Вот вам еще одна такая. 15 августа 1953 года в городке в штате Огайо намечается уличный карнавал. Он соберет тех, кого при других обстоятельствах вместе не увидишь. Хирург, подпольно помогающий женщинам с их деликатной проблемой; пекарь, у которого рушиться жизнь после сообщения, что его сын погиб в лагере для пленных в Корее; загадочная портниха; ювелир; подросток — у всех у них жизнь в этот день резко поменяет вектор.

4. 🚬 “Сигареты”, Хэрри Мэтьюз
Есть несколько признаков того, что книга, скорее всего, хорошая. Один из них — аннотация, из которой непонятно ничего, кроме того, что роман сложный и многослойный. Вот так с “Сигаретами”. Аннотация обещает (загибаю пальцы): роман об искусстве и подделках; любовные интриги и измены; историю богатого высшего класса, который плачет даже чаще, чем любой другой; роман о потерянном поколении и взрослении; полный постмодерн. Надо брать, сапоги явно хорошие.

5. ✈️ “Большой круг”, Мэгги Шипстед
Мэриен всегда любила приключения, но когда она повстречала пилотов-каскадеров, то поняла, что главное приключение ее жизни будет не на земле, а в небе. Ради этого она бросает школу и учится летать (за деньги богатого бутлегера, а не просто так). Мэриен отправляется в воздушную кругосветку и бесследно исчезает. Разгадать загадку, куда делась пилотесса, возможно, получится у актрисы, которой через аж полвека предложили сняться в байопике о знаменитой путешественнице.

6. 🎪 “Цирковой поезд”, Амита Парих
Лена оказалась в цирке не по собственному желанию, а потому что ее отец — великий иллюзионист. Сама же девочка с трудом находит себе там место, потому что прикована к инвалидной коляске, а на дворе 1938 год, когда о доступной среде и инклюзивности разговоров нет. Но она находит отдушину в Александре — мальчике-сироте, которого Лена спасает. Он постигает азы иллюзий и, кажется, все хорошо, до того момент, пока мальчик не пропадает.

Проклятие Нобеля, или как Эрно перестала писать

Нобелевская лауреатка сезона 2022 Анни Эрно в недавнем разговоре с писательницей Салли Руни призналась, что никогда не мечтала о премии, та свалилась на нее “как бомба” и теперь мешает концентрироваться на писательстве.

На этом жалобы Эрно не прекратились: “Скажу жестко: я получила приз, который никогда не хотела. Нобелевская премия свалилась на меня. Свалилась на мою жизнь, как бомба. Она очень помешала мне; с тех пор я не могу писать, а ведь процесс письма всегда был для меня будущим”.

Эту невозможность писать или, скорее даже, с нетерпение ждать, когда сядешь писать, Эрно воспринимает очень болезненно. Но, конечно, рада, что ее признали таким образом, все же она пишет уже больше 40 лет.

Находит писательница и плюсы в том, чтобы быть лауреаткой Нобеля. Один из них — разговоры с самыми разными людьми, которые видят себя в работах Эрно. Для нее очень важно осознавать, что так приз принадлежит не только ей одной, а всем тем, кто принимает ее творчество близко к сердцу.

В конце разговора, после того, как Салли Руни признала то влияние, которое Эрно оказала на нее, Эрно не осталась в долгу и похвалила ирландскую писательницу за то, что ее книги помогают понять поколение, которое все больше и больше отдаляется от нее.

Короче, после Нобеля писательская жизнь как будто бы заканчивается. Не премия, а какой-то надгробный камень для творчества. Хотя Токарчук вон вроде что-то пишет, как и Исигуро. А вот Мо Янь с 2012 года не написал ни одного романа, только сборники малой прозы выпускает (но в его случае, может, это и к лучшему).

“Год порно”, Илья Мамаев-Найлз: громкое название, за которым идет 200 страниц шепота

Есть у меня читательская примета: если я прочитала примерно треть книги и к тому моменту не поняла, зачем она вообще мне в моей жизни нужна, то с вероятностью в 95-98% книга эта написана в жанре автофикшен. С “Годом порно” примета сработала.

Итак, Марк, лет двадцати от роду живет в машине, потому что… родители его не понимают (кажется, какая-то такая причина), тщетно пытается потерять девственность и хочет переводить художественную литературу, но пока работает в кофейне, а переводит по ночам порнофильмы. Это самое начало.

↓

В кофейню, как и положено, ходят разные люди, и у Марка завязываются с ними разного рода отношения разной степени близости. С кем-то он пьет и покуривает всякое запрещенное; с кем-то снова неуклюже пытается познать азы интима (ну да, это тебе не порно переводить, тут смекалка нужна); с кем-то ведет долгие и псевдо-философские разговоры о жизни и искусстве, например, такие:

У художника из головы растет антенна, говорил Генри. Она соединяет его с богом. Поэтому я просто трансмиттер, Марк. Я ловлю его сигналы и транслирую их на полотна.

Иногда он еще пересекается с родителями, но пик их неловкого общения наступает тогда, когда серьезно заболевает его мама. А потом в родной Йошкар-Оле случаются лесные пожары, и Марк помогает их тушить. Все. Можете не читать, я вам все рассказала.

В общем, получился даже не роман, а сборник, но не рассказов, а зарисовок или скорее писательских упражнений. Вот сказал тебе мастер на курсе писательского мастерства написать этюд на заданную тему, вот ты и пишешь, а когда этих этюдов собирается на 200 страниц, можно создать какие-никакие связки и сделать вид, что вышел роман.

Я понимаю тех, кому “Год порно” зашел. Это голос нынешних двадцатилетних, голос, который сейчас слышишь нечасто. Это голос “глубинки” (ужасное слово, простите), то есть не Москвы, а отдаленного от столицы города, что тоже пока редкость (а жаль). Это голос откровенный, не накручивающий каких-то нереальных событий, лишь бы привлечь читателя. Но голос этот настолько скромный и безликий, что вообще непонятно, что им, этим голосом, можно внятно выразить. Ничего, в общем, и не выразилось.

Особенно трогательно читать предостережение на первой странице, что мол, аккуратно, читатель, здесь есть сцены с алкоголем и прочими вредными для здоровья мероприятиями. Поколению 20+, может, такое и завлекательно обнаружить под целлофановой обложкой, но вот нас, росших на Паланике, Буквоски и прочих Уэлшах, такое умиляет. Хотя понимаю, что пометка эта сделана не по велению издателя, а по закону. Но все равно забавно.