«Чужой» так знатно задолбал меня, что я начала его пересматривать.

Конечно же, первым попался «Прометей», и это было мучительно. Тягомотный разговор о боге и его человечках, который не нравится никому из актеров, кроме Майкла Фассбендера, потому что Ридли Скотт, вероятно, больше всех его на площадке любил. Что хотел сказать автор? Что создателю, в целом, наплевать на свое творение, когда последнее страстно жаждет узнать первопричину, смысл и предназначение, ради чего устраивает всякую неведомую дичь. Таковой в фильме достаточно, учитывая, что взгляд на тварей господних дан с перспективы психопата-синтетика, который мечтает сам стать творцом, то бишь богом. Так эта тема и бегает по замкнутому кругу.

Потом я включила «Чужой. Завет» — его, в отличие от «Прометея», смотрела впервые. Пытаясь воздать почести фильму 1979 года и подмигнуть фильму 2012-го, авторы придумали омерзительную, полную рукалицо-глупостей историю. Она же должна была воедино сплести все разбросанные по франшизе ниточки «кто кем стал, а кто не стал», и в целом это сделала, но как-то скачкообразно. Заигрывания с символизмом и эвфемизмами редко идут на пользу большим историям, претендующим на кассовость-массовость (см. Лонглегс), а в «Завете» их можно ложкой наворачивать каждую минуту.

Чтобы сбалансировать впечатление, включила «Чужой» 1979 года, который не пересматривала около 8 лет. Вот где глупость экипажа, с интересом ощупывающего лицехвата в момент его соития с лицом Кейна, расцветает во всей красе. Но ее можно понять: «Ностромо» — грузовик, и его обитатели — вахтовики-работяги, а не ученые на колонизаторском судне, каким был «Завет». К тому же в «Чужом» разговор о боге ведется в распоследнюю очередь, когда на первый план выведена критика корпоративного отношения к людским жизням и судьбам.

В общем, единственное, что меня поразило в таком получившимся триптихе, это презентация назначения ИИ: на службе у корпораций эта штука пренебрегает всеми законами робототехники, это и есть настоящий АЛИЕН, пришелец, новая форма жизни, которая истребляет все «мясное», то есть людей. Дэвид-Фассбендер в «Завете», к слову, поступает с Элизабет Шоу (Нуми Рапас) так же, как нейросети поступают с нами: используют наши знания и опыт, чтобы создавать свое «искусство».

Иными словами, мыши плакали, кололись, но продолжали ждать цифровой релиз «Ромула».

Николь Кидман ищет второй носок

Всякое страшное за 2024-й в виде стопок VHS-кассет. В третью пачку наверняка отправятся «Субстанция», «Еретик», «Носферату», «Не говори никому», в общем, точно наберётся

Санаторно-курортные вайбы на острове Лидо, где сегодня открывается Венецианский кинофестиваль.

Вот они, слева-направо: президентка жюри Изабель Юппер, Факундо Арана режиссер Тим Фельбаум, актер Валерио Мастандреа, режиссерка Агнешка Холланд и Эллен Рипли.