«Падение империи»/ Civil War

Роуд-муви о путешествии журналистов в сердце тьмы. Аллюзии на «Апокалипсис» Копполы и «Повелителя бури» Бигелоу выпрыгивают из кустов тут и там: то вертолет пролетит под «Moving out» Бена Солсбери, то одержимость кровью и пальбой с азартом выскочит на лицах под De La Soul. Внешние конфликты стали внутренними.

Герои едут по Америке, охваченной войной. Силы Запада идут на Восток, свергать диктатора. Убивать идут, потому что надежнее. Как Каддафи или Чаушеску. Другие примеры накидайте сами. Военные действия раздирают страну и делают людей несчастными, но не везде: территория-то огромная, полно мест для эскапизма. Надолго ли получится спрятаться от уродливых порождений военного угара?

Пасторальная, заполненная птичьим пением и весенне-яркой зеленью картинка сносится грубой, громкой автоматной очередью, грохотом военной техники, остервенелым месивом людских криков. Гарленд играет в «было-стало». Посмотрите-ка.

Композиция у этого мысленного упражнения о конце света в отдельно взятой стране кольцевая. Так драматичнее. Юная Ли (Спэни) смотрит на другую Ли (Данст), ветерана боевых действий за прицелом фотокамеры. Но по-разному смотрит — первый взгляд осознанный и оценивающий, в отличие от последнего. Так бывает, когда встречаешь шокирующее событие: вот ты в панике и недоумении, тебе больно физически, даже без физических повреждений. Потом встречаешь еще одно, и еще. И это становится образом жизни.

Почти шепотом через съеденную такой жизнью Ли, доносится мысль: никакие предупреждения не работают, даже самые откровенные, честные, страшные. Люди не учатся относиться друг к другу лучше и весь ад повторяется. Почему так — Гарленд отвечает, фокусируясь на теме преемственности зла. Исторически, значит, сложилось.

Порой перегибает с реакцией: вот Джоэл (Моура) меняется в лице, глядя на невозмутимую продавщицу в магазине, которая декларирует, что гражданская война их уютного городка со снайперами на крышах не касается. Не может такого быть, что закаленный водкой и куревом журналист, видавший дерьмо, будет так удивлен людской беспечности. Да и никто не поверит — мы видим такое здесь и сейчас.

И перегибает с жутью: чудовище у края погребальной ямы (камео Джесси Племонса) вот-вот сожрет героев целиком, взгляд смерти бесстрастен, и даже прожженую Ли нагоняет экзистенциальная истерика. Сцена хватает за горло и душит, до тех пор, пока в глазах не потемнеет и не исчезнут звуки.

Удушающих сцен у «Падения» предостаточно, фильм из них состоит. И под руку со смертью они движутся за моралью в духе Гарленда: когда в ваших колесах торчат палки, проверьте свой багаж — там может не хватать нескольких.


Смотреть? Да

#обозрела

О "Падении империи" и об Алексе Гарленде, в списке любимых фильмов которого "Иди и смотри" Климова, на РБК Life отлично рассказывает Оля Смолина

https://www.rbc.ru/life/news/6619150d9a7947aff0295179

И более того: значительное количество тик-токов, связанных со «Словом пацана», было построено как альбом с семейными фотографиями конца XX века; в закадровом тексте авторы благодарили своих отцов за то, что те, работая на трех работах, подняли семью, но не связались с криминалом («Папа, спасибо за то, что был чушпаном»). В тех случаях, когда отец (а иногда и мать) действительно участвовали в бандах, пользователи рассказывали о том, каким травматичным переживанием это стало для всей семьи. Ни «Бригада», ни «Жмурки» не могли иметь подобного эффекта; в масштабах общества травма обрабатывается не очевидцами, а поколением их детей (что в некотором смысле должно подготовить нас к тому, что осмысление сегодняшних событий придет не скоро).

Мария Кувшинова рассуждает о растворении сериала Крыжовникова в трендах тиктока и культурном контексте, формирующемся в последние два года.

Коллеги пишут, что на "Фоллаут" не жалко потратить восемь часов. Мне жалко потратить на него 1 час 15 минут первого эпизода. Он так нашпигован клише и натужным постмодерновым юмором, что даже клишированный насквозь "Halo" по сравнению с ним - без пяти минут шедевр. Его зачем-то сравнивают с "Пацанами", но, простите, ему остроумия не достает до проектов Крипке; зато с "Вестворлдом" он хорошо мэтчится (там и Нолан с Джой в продюсерах), а мы знаем, как "Вестворлд" закончил.

Простите, фанаты видеоигр, я не намеревалась задеть ваши чувства. Отзываюсь только лишь о сериале по мотивам. Говорят, в нем и история рассказана самобытная.

Все помнят этот легендарный ситком?

«Если ты смелый, ловкий, умелый,
Город Грехов зовет!»

Аллу Борисовну с юбилеем!

Всё пройдёт, как страшный сон из сериала "Морозко" (в который я незаметно для себя влюбился)🕊

​​Письмо Энтони Хопкинса Брайану Крэнстону после просмотра сериала "Во все тяжкие":

Дорогой мистер Крэнстон,

Я только что закончил марафон просмотра сериала "BREAKING BAD" - от первой серии первого сезона до последних восьми серий шестого сезона. В общей сложности это две недели просмотра. Я никогда не смотрел ничего подобного. Блестяще! Ваша игра в роли Уолтера Уайта была лучшей из всех, которые я когда-либо видел.

Я знаю, что в этом бизнесе так много пустых звуков и отвратительного дерьма, и я вроде как потерял веру во что-либо. Но эта ваша работа впечатляет - совершенно потрясающе. Что еще более необычно, так это сила каждого участника всей постановки. Сколько это было? Пять или шесть лет работы? То, как продюсеры (и вы в том числе), сценаристы, режиссеры, операторы... каждый отдел - кастинг и т.д.... сумели сохранить дисциплину и контроль от начала и до конца, просто потрясает.

Из того, что начиналось как черная комедия, превратилось в лабиринт крови, разрушения и ада. Это было похоже на великую якобинскую, шекспировскую или греческую трагедию.

Если у вас когда-нибудь будет возможность - передайте мое восхищение всем - Анне Ганн, Дину Норрису, Аарону Полу, Бетси Брандт, АрДжею Митте, Бобу Оденкирку, Джонатану Бэнксу, Стивену Майклу Кесаде - все - все дали мастер-классы исполнения... Список бесконечен.

Спасибо. Такая работа/артистизм - редкость, и когда, время от времени, они встречаются, как в этой эпической работе, это возвращает уверенность. Вы и все актеры - лучшие актеры, которых я когда-либо видел. Это может показаться, что вы набрали полные легкие дыма. Но это не так. Сейчас в Малибу почти полночь, и я почувствовал себя обязанным написать это письмо.

Мои поздравления и глубочайшее уважение. Вы действительно великий, великий актер.

С наилучшими пожеланиями,
Тони Хопкинс

«Кадавры»

Это канал о кино, я помню. Но хочу здесь оставить пару слов о книге, потому что чтение — это тоже своего рода смотрение, только не вовне, а вовнутрь, в калейдоскоп оформленных воображением картинок.

«Кадавры» — третий роман Алексея Поляринова, но первый, который я у него читаю. Прежде я была знакома с его творчеством по касательной, через 66-е рукопожатие, но оценила отличный перевод «Однажды в Голливуде» Квентина Тарантино. Плюс ко всему Поляринов знаменит тем, что перевел первую сотню страниц «Бесконечной шутки» Дэвида Фостера Уоллеса.

Третий роман он писал уже в эмиграции, и в нем это отлично, пронзительно, но умеренно и не белопальтово чувствуется.

«Кадавры» — история растянутого во времени конца света. Но не всего света, а его определенной территории. Действие разворачивается на юге России, отчего получается такая особая южная готика с хорошо знакомым соотечественнику культурным кодом в ядре.

Брат и сестра, Матвей и Даша, колесят на «Ниве» по Краснодарскому краю и Ставрополью в поисках кадавров — ниоткуда взявшихся в 2000-х мертвых детей, словно соляные столбы торчащих в разных уголках страны. Даша собирает о них данные для института, а Матвей выступает фиксером. Когда читаешь об их поездке, в голове прокручивается роуд-муви. Да так выразительно, что порой приближаешься к шоковому состоянию от «увиденного». Конечно, не только из-за образности и превосходной стилистики. Поляринов вырисовывает альтернативную реальность, близкую к Оруэллу и… Гарленду. По сути, Алексей Поляринов — это наш Алекс Гарленд: вспомните «Пляж», «Аннигиляцию» и (если успели посмотреть) «Civil War», и поймете, какой вайб у «Кадавров».

Историю Матвея и Даши разбавляют выдержки из научных статей, газетные заметки и записи бесед с очевидцами. Они объясняют, как именно люди научились жить рядом с мертвыми детьми, но не объясняют, почему: ответ на этот вопрос не могут найти ни психологи, ни политологи.

А еще разбавляют воспоминания Даши об их с Матвеем детстве в Пятигорске. Неоднородном детстве: то нищем, то сытом, в окружении заброшек и бюветов с вонючей водой. На момент научной экспедиции им обоим за 40, у них по-своему поломанные жизни, непережитые детские обиды друг на друга, ворох болячек и проблем. Их сложные, глубокие отношения, в которых привязанность, доверие, любовь и отвращение переплетены крепким узлом, отражают окружающую картину мира: отношение людей друг к другу, к своим детям и родителям, со своим государством и с внешним, почти запрещенным уже миром.

Эти загадочные страшные мертвые дети, которых никак не удалить с карты, которые молчаливо и истуканно мстят, выбрасывая ядовитую соль в почву, не реагируют ни на жестокость, ни на жалость — они просто данность. Не зло и не добро. Конец света. Эти загадочные жизни Матвея и Даши — пресловутый миг между прошлым и будущим, только без надежды.

«Кадавры» никакой надежды не содержат, ни грамма. Это разрывающая душу антиутопия, опасно прозрачная метафора и острое замечание. Рекомендую почитать или послушать (на Букмейте великолепная аудиоверсия).

#обозрела

По каким принципам отечественные прокатчики отбирают американское кино для российского зрителя. Пример "Падения империи" Алекса Гарленда:

Молодежь следит за проектами A24, ей было интересно увидеть мир, в котором на территории Соединенных Штатов идет война. Для интеллектуальной публики были важны режиссер и возможность подискутировать о причинах, итогах, смыслах. Аудитория 35–45 лет вспоминала фразу из БРАТА «скоро вашей Америке кирдык» и хотела посмотреть на это.

Источник

🤌🤌🤌