– Сложная машиностроительная продукция с большими НИОКРами сильно зависит от уровня процентных ставок, причем дважды. Первое: длительный цикл изготовления, и все проценты на инвестиционной стадии закладываются в стоимость продукции. Второе: никто локомотивы в мире на споте не покупает, не достает деньги и не покупает локомотив, все покупают в рассрочку. Почему нам сложно на внешних рынках – по большому счету, мы для себя их закрыли ("сами закрыли, а не нам закрыли", – ответил он на уточняющий вопрос модератора, – прим.), потому что наш локомотив на 15-20% в моменте выхода с завода конкурентоспособнее, но когда в китайский локомотив добавляют китайские деньги на период 70 лет, мы те же 20% проигрываем, просто потому, что у нас деньги дорогие.

– Все понимаем, что снижение инфляции важно. Но мы постоянно упрощаем дискуссию – либо инфляция 4%, либо у нас сразу все "как в Турции". Мне кажется, там где-то между полюсами есть еще какая-то зона принятия решений. Я за что выступаю – помимо веры в снижение инфляции до 4%, можно немножко любви к экономике или хотя бы отсутствия нелюбви?

— Обычно говорят, что это 20% от мировой добычи, но тут арифметика немножко другая. Объем мировой добычи — это действительно сейчас около 102 млн баррелей в сутки. Но из них на мировой рынок поступает только около 60 млн баррелей в сутки, остальное потребляют сами добывающие страны. И вот тут уже немножко другие пропорции получаются. Из 60 млн, 20 млн проходит через пролив. Убрать треть поставок на рынок — и, по мнению многих, это будет означать, что нефть уйдет куда-то к отметке 200 долларов за баррель, что, в общем-то, тревожно. Потому что в моменте, конечно, все производители нефти на этом зарабатывают, но при такой стоимости резко падает спрос, и восстанавливаться он будет намного дольше. Это невыгодно, и невыгодно самому Ирану, потому что у него основные добычные проекты тоже до Ормузского пролива, им самим Ормузский пролив нужен. Поэтому есть надежда, что Иран не доведет до этой ситуации, не пойдет на крайнее обострение. Он понимает, что это будет гарантированный кризис для всей мировой экономики, — считает Борис Марцинкевич.

— В России на всей территории бушует жестокий ураган с ласковым женским именем Эльвира. Все уже отмечают, что к весне снизилась активность геологоразведки, потому что разработка нового месторождения — это инвестиции и еще раз инвестиции, а нас вот такой тайфун. Поэтому сказать, что мы однозначно на этом выиграем [на обострении на Ближнем Востоке], нельзя, — заключил он.

"Неэффективные предприятия нужно закрывать, период высоких ставок может этому способствовать", — заявил в лучших традициях "эффективных менеджеров" 90-х Андрей Костин, президент ВТБ.

"Надеюсь, до этого не дойдет, и вовремя мы успеем немножко, так сказать, ослабить жесткую хватку денежно-кредитной политики. Но пока все идет к тому, что мы можем столкнуться в том числе и с остановкой даже некоторых предприятий, у которых не очень хорошо с себестоимостью", — сказал он.

Выигрывает тот, кто уверен, прагматичен и действует на опережение. Важно не фантазировать, что нас ждет там, за горизонтом, а ставить собственные цели. Самим конструировать будущее, а не пассивно наблюдать и гадать, каким оно будет. Иначе будущее нам приготовят другие.

Россия стала первой страной в мире, где теория мирового разделения труда дала сбой, сполна доказав свою ненадежность и даже опасность.

Импортозамещение и технологический суверенитет — это не просто новая национальная идея, а образ нашего будущего. Курс проложен, и надо идти только вперед.

"Мы на первом этапе сейчас говорим о, примерно, 26 млрд рублей. Это этап, который позволит нам почти удвоить объем производства на "Авиастаре". И еще порядка 20-21 миллиарда рублей – это второй этап увеличения производственных мощностей, который позволит выйти на 18 единиц в год. Если мы будем видеть, что объем спроса по ВТС такой же высокий, то мы, скорее всего, проведем еще и третий этап модернизации, расширения мощностей по механообработке для того, чтобы вырастить объем производства уже до 24 единиц в год", – сказал Алиханов в интервью телеканалу "Россия 24".