В книжном магазине "Пиотровский" в екатеринбургском Ельцин-центре увидел две книжки классиков экономической истории, которых раньше по-русски не издавали. Это "Великое расхождение" Кеннета Померанца и "Глобальная экономическая история" Роберта Аллена. Название книги Померанца стало научным мемом - понятие the Great Divergence в западной науке в последние годы используется повсеместно. Русский перевод пока звучит немного натужно, но, возможно, точно так же приживется. Содержание книги может показаться немного специфическим, но на самом деле через конкретные обстоятельства некоторых провинций Англии и Китая в определенный момент он выходит на настоящую глобальную историю, охватывающую примерно все. Это далеко не единственная попытка объяснить, почему у Запада получилось, но точно самая обсуждаемая и комментируемая - стоит читать. http://bit.ly/2xtUcEW

Что касается Аллена, то его, прежде всего, надо не перепутать с другим Робертом Алленом, автором популярных книг про то, как разбогатеть. Наш Аллен - солидный экономический историк, который ввел моду на изучение жалованья и прочих доходов крестьян, работников и других экономических агентов, с помощью которых он объясняет глобальные экономические процессы в истории. После него примерно половина всех экономических историков бросились на wages studies. Я читал несколько его статей, они достаточно сухие, там присутствует математический аппарат и формулы, но в книге такого формата, думаю, должно быть больше словесных объяснений. Рекомендуется не так решительно, как Померанц, но тоже весьма.
http://bit.ly/2vFLFgc

На МосУрбанФоруме этого года презентовали новую книгу Парага Ханны 'Connectography: Mapping the Future of Global Civilization'. Наверняка она скоро выйдет на русском, тем более, что прошлые его книги у нас опубликованы. Connectography это увесистый, но бойко написанный том с огромным количеством примеров и почти совершенно без ссылок, что делает его больше похожим на разросшуюся газетную статью. Мне он показался довольно поверхностным и не открывающим ничего особенно нового - про то, как современный мир состоит не из стран, а из разнообразных физических и электронных связей между городами, регионами и организациями, как важно эти связи развивать и как выиграют те, которые поставят на их всемерное расширение. С другой стороны, чиновникам, для которых это все на МУФ рассказывали, лишний раз такое почитать полезно, а книга Ханны как раз достаточно легка и достаточно всеохватна (это следствие большой работы, не поспоришь), чтобы сыграть именно такую роль. http://amzn.to/2vG9AvU

Питер Берк - один из ведущих ныне живущих историков культуры и социума, но на русском издана только одна его книга, вышедшая к non/fiction 2015 года "Что такое культуральная история?" (на мой взгляд, прилагательное "культуральный" ужасно, но ничего лучше пока нет). Это большое упущение, потому что у Берка обширная и разнообразная библиография, в которой есть как более специальные книги, так и более популярно-обзорные. Например, пару к уже вышедшей книге про культуральную историю составляет недавно вышедшая по-английски What Is History Of Knowledge?, которая так и просится встать рядом с ней на полку. Крохотная и простая книжка Cultural Hybridity (по большому счету, это просто каталог культурного разнообразия современного мира) - практически манифест современных культурных исследований (то есть cultural studies, советский термин "культурология" несколько уже). Кроме того, у него есть такие фундаментальные вещи как Popular Culture in Early Modern Europe, A Social History of Knowledge, A Social History of Media и многое другое. Что же касается книги про культуральную историю, то это очень ясно написанное введение, по сути, во всю ключевую историографию ХХ века, то есть типичная книга, после которой хочется прочитать еще два десятка других. Автор описывает отход от традиционной событийной истории, начиная с Буркхардта и далее везде - через Хёйзингу, Элиаса, Бахтина, Броделя, Фуко и так далее. Фрагмент про историческую антропологию можно почитать здесь: http://bit.ly/2xM6xDF

А хорошим дополнением к берковским социальным историям знаний и медиа была бы книга A Social History Of Truth Стивена Шейпина, который у нас тоже издан только однажды с работой про научные революции. С одной стороны, за таким громким названием скрывается довольно локальное исследование интеллектуальной истории Англии XVII века, с другой - это, в общем, ключевой период становления научного знания как системы, а значит и нового, современного понимания концепта "правда", что с нынешней модой на post-truth становится удивительно актуальным. Еще у него есть книжка с прекрасным названием Never Pure о субъективности и относительности любого знания. Есть ощущение, что подобных деконструкций интеллектуальных постулатов модерна в наше время наступающего Министерства Правды сильно не хватает.

Nicholas Ryasanovsky, он же Николай Валентинович Рязановский - один из крупнейших специалистов по российской истории ХХ века. Он автор классического учебника, по которому учат русскую историю во всех американских вузах с 60-х годов. Рязановский родился в Харбине вскоре после революции, в подростковом возрасте оказался в Калифорнии, и в итоге стал профессором в Беркли. В 2005 году вышла его последняя книга Russian Identities. В ней меньше 300 страниц, но и по охвату и по концентрированности это действительно итог большой научной карьеры. В каждой главе Рязановский отвечает на один и тот же вопрос - кем ощущали себя русские в каждый из крупных периодов своей истории, от Киевской Руси до СССР. Конечно, тема очень полемическая, методология не всегда однозначная, а некоторые места вышколенному западниками и славянофилами русскоязычному читателю могут показаться банальными, но все это не отменяет необходимости издать итоговый труд Рязановского на его родном языке. Именно он мог бы быть хорошим ответом на частый вопрос - "что почитать о русской истории, только чтобы коротко и обо всем?"

По поводу идентичности. Когда Россия начала осознавать себя страной, которая находится одновременно в Европе и в Азии? Вариант ответа на этот вопрос я нашел в старой статье Peter Perdue в журнале The International History Review. Вообще Пердью синолог, но специализируется на истории китайской периферии, где Китай встречался с другими империями Азии; об этом его фундаментальная книга China Marches West. Так вот, в той статье он говорит об этом так: шведский офицер и картограф Филипп Штраленберг, попавший в плен под Полтавой, провел много лет в сибирской ссылке, а в 1730 году издал в Москве новую карту, в витиеватом (в стиле эпохи) заглавии которой были и Европа и Азия, а разделяли их Уральские горы. Именно от карты Штраленберга пошла традиция делить Россию на две части Уралом, что произошло примерно одновременно с превращением Московии в Российскую Империю. Таким образом, решающую роль в формировании идентичности в данном случае играет картография, то есть это выпуклый пример того, как нарратив формирует реальность.

На Постнауке недавно опубликовали главу из новой книги Джоэля Мокира "Просвещенная экономика". Как и многие другие знаменитости экономической истории (см. про Померанца и Аллена в самом начале этого канала) Мокир в основном занимается промышленной революцией и связанным с ней разрывом между Западом и остальным миром. Это центральная тема всей дисциплины; сам Мокир в своей самой известной книге "Дары Афины" прямо называет усиление западных экономик за последние двести лет ключевым событием всей современной истории. При этом, разные исследователи рассматривают этот феномен с разных сторон. В отличие от Померанца, напирающего на природные ресурсы и колониальные владения Англии (не в интутивном смысле - про эксплуататарство, а более сложно - про высвобождение демографических излишков и т.п.) и Аллена, изучающего доходы, фишка Мокира - знания и их аккумуляция в эпоху Просвещения. Он рассматривает не только науку, но и более широкие "полезные знания", то есть все, что помогает человеку совладать с природой. Полезные знания, в свою очередь, делятся на утвердительные (propositional knowledge), отвечающие на вопрос "что?", и предписывающие (prescriptory knowledge), отвечающие на вопрос "как?" Именно их сочетание, удачно наложившись на географические, институциональные и прочие обстоятельства, позволило, по мнению Мокира, Западу вырваться вперед. http://bit.ly/2iYMbVf

В конкурсе на самую классную фамилию среди важных для меня историков побеждает голландский канадец Дэвид Схиммельпеннинк ван дер Ойе, который к тому же специалист по России. На русском у Схиммельпеннинка вышла только книжка "Навстречу восходящему солнцу" (в серии Historia Rossica) о том, что предшествовало русско-японской войне и почему она была неизбежна. Также он написал книгу Russian Orientalism и был редактором монографии об истории российской армии XVIII-XIX вв. У него легкий стиль, который даже может показаться поверхностным, но за ним стоит большая архивная работа.

В "Навстречу восходящему солнцу" много внимания уделяется не только событийной, но и интеллектуальной предыстории беспрецедентной в мировой истории войны. Он выделяет четыре конкурирующие идеологии того, как должны выстраиваться отношения со странами Восточной Азии: "конкистадорский империализм" (всех завоевываем), восточничество (со всеми сливаемся в духовном единении), мирное проникновение (прагматично подчиняем всех экономическими методами) и "желтая угроза" (никого не завоевываем, а сами защищаемся). Колебания между этими четырьмя идеологемами и привели нерешительного молодого царя и его пестрое грызущееся правительство к потере Манчжурии и мечты о Русском Китае.