В #Россиякоторуюмыпотеряли не могло быть и речи, чтобы, повинуясь чудесному «эффекту мультипликатора», полученные в России прибыли были потрачены внутри страны и привели бы к развитию других отраслей и улучшению благополучия россиян? Нет! Деньги делали деньги и только ради денег.
Как и в других капиталистических странах в России начала ХХ века, несмотря на ее многоукладность, также происходил процесс объединения отраслевых предприятий в монополии. Вместе с тем российский империализм имел свои особенности:
1) взаимосвязь монополий и государственной власти, которая сохраняла свое внешнее руководство также и экономической жизнью страны. Таким образом капиталистические формы эксплуатации соединялись с феодально-военными карательными акциями. Монополии – через учреждение различных отраслевых комитетов и совещаний – зачастую создавались «сверху» для того, чтобы решить обостряющиеся экономические проблемы;
2) в значительной степени экспорт капитала производил сам царский Двор и высшие сановники, нежели промышленники, искавшие тем самым возможность найти новые рынки сырья и труда;
3) развитие всех типов монополий, начиная от картельного сговора и заканчивая трестами, шло в России неоднородно и было наиболее сильным в наиболее развитых отраслях: речном судоходстве, черной и цветной металлургии, производстве и продаже сельхозпродукции.
При этом российские монополии, организовавшись внутренне, нередко становились уже готовой мишенью для иностранных компаний, тем самым связывающих по рукам и устраняющих своих конкурентов. Так, в 1907 г. было создано синдикат «Медь». Вскоре – через московскую фирму «Вогау» - его приобрели представители немецкого капитала, которые лишили российские заводы самостоятельности в покупке меди и продаже изделий из нее. «Недружественные поглощения» российских монополий, как промышленных, так и финансовых, иностранцами зачастую были делом рук самих российских спекулянтов, стремившихся получить «всё и сразу». Так, например, действовал Карл #Ярошинский, о котором еще будет сказано
#РоссияИзЧемодана