Салават Щербаков рассказывает об идее памятника Достоевскому.

Читаю Александра Картавых, по сети такой прогрев против Тelegram идет, любо-дорого. И террористы там сидят, и нехорошие люди всякие, и только отечественный мессенджер МАХ нас всех спасет [здесь рассмеялись те, кто пытался блокировать запрещенный контент в Вконтакте]

Лобби против телеги огромное. Простой пример. Без нее 13 регионов, Минстрой и Минприроды продолжали бы спокойно пилить бабло на нацпроекте "Оздоровление Волги". Сотни миллиардов. И спокойно врать в глаза Верховному, что все работает, что все прекрасно.

Про Минобороны вообще молчу. Успешно отбитое вторжение ДРГ в Курской области не даст соврать. А в телеге что-нибудь да не так. Сейчас вот Шурыгин про медицину бахнул. Ох уж эта телега ненавистная.

Или вот канал Многонационал взять. Вечно гадости пишет про ценных специалистов. Только ФАДН сделает опрос, что 99% граждан РФ любят мигрантов, как родных и хотят их у себя поселить - тут же бах, тяжкие преступления оказывается резко растут, а россияне мигрантов, как бы сказать помягче, не очень любят. Про диаспоры гадости всякие опять же.

Так вот сейчас Telegram пытаются обнулить те, кому он мешает набивать карманы в тиши и тени. Набивать на всем - на нацпроектах, на армии, на нелегальной миграции, просто на людях. И конечно же те, кому телеграм мешает слать наверх благостные отчеты - имя им легион.

ТГ стал платформой, способной за считанные часы вытащить за ноздри на солнышко самого прошаренного в договорняках и кулуарах эффективного менеджера. И при этом ТГ практически задушил федеральные СМИ. Вы их читаете? Они сейчас идут в качестве пруфов в основном.

Вроде и регистрацию в РКН ввели - а все равно ТГ работает. Людей, работающих в рамках закона масса и их все больше. Это несложно, на самом деле, соблюдать закон. Отсюда и рост авторских каналов.

Основная пролема телеги для недовольных "в верхах" - ее неуправляемость. В СМИ можно занести за молчание. А в телегу куда занесешь? На ТВ можно поставить блок на неугодного - а в ТГ как?

Эти "запрещальщики" никак не хотят понять главного. Блокировка ТГ - это плотное закрытие крышки кипяшего котла. Поначалу будет тихо, без брызг и пара - факт. Но это поначалу.

Dixi

Вот мальчик с пойманною рыбкой,
с такой счастливою улыбкой
сидит на берегу речном.
На этом фото цифровом,
на этом черно-белом фото
ему всего четыре года,
а может, даже целых пять.
И этот мальчик, в мир влюбленный,
потом собой прикроет мать,
собой прикроет мать от дрона.
И всё. И больше ничего.
И штурмовые батальоны
пойдут в атаку за него.

⚡️⚡️⚡️ С фронта пишет доброволец полковник Сергей Александрович Мачинский.

«Тринадцать (начало, окончание в следующей записи)

От грохота одной войны к тишине другой. Этот путь всего в несколько часов и пару тысяч километров, граница понимания этого процесса, наверное, находится в глубоком философском поле, но сейчас не об этом. Когда-то давно, много лет назад, я дал слово, что буду писать обо всех, кого найду на полях сражений той далекой Великой Отечественной войны. И сейчас эти строки даются мне очень нелегко, потому что уже идет новая война с тем же злом. Почему нелегко? Потому что сейчас я должен писать о тех, кто отдает жизнь в борьбе прямо сейчас, в эту самую минуту, и я понимаю, что на все мне не хватит ни времени, ни сил. Я понимаю, что обязан и тем и другим. На какое-то время оказавшись в гуще реальной войны, ты забываешь о том, что было давно, и оно кажется не таким важным что ли. Осознавая все сейчас происходящее, начинаешь задумываться. Так что же всё, что было 80 лет назад, все потери, вся боль были напрасны, раз война началась вновь? Что же они не добили фашизм? Да нет. Они как раз сделали всё, что могли и даже больше. Просто их предали. Предали сначала бывшие союзники, спрятавшие у себя палачей и идеологов фашизма и используя их. Потом их же руководители, позволившие возродиться "самостийности", а потом и некоторые среди нас, писавшие диссертации в защиту предателей и восхвалявшие "западные ценности". Предали все соглашатели и авторы крылатых "пили бы баварское". Да, многие из нас, да и я в том числе, постояли смущённо, отводя глаза, рядом с предательством, испачкавшись в его липком мареве. И я благодарен своим друзьям, которые раз за разом в короткие перерывы между командировками вытаскивают меня из грохота идущей войны в тишину войны прошедшей. Или не прошедшей, а утихнувшей или пока, слава Богу, не докатившейся сюда, в Новгородские леса. И те, кто говорит или успокаивает себя, что это другое, смертельно заблуждается. Эта война развязана западом и опять цель этой войны уничтожение нас. Они уничтожат всех, кто хочет сохранить в себе русское, всех, кто не готов принять их видение мира. Они купят и оставят только тех, кто готов подчиниться и смириться, став предателями. Некоторое скажут: "Что вы себе напридумывали? Примите мир таким, какой он есть, и живите, как все, и не будет войн!" Я тоже думал об этом. Но ведь принять их мир, значит отказаться от своего. Значит не будет Чайковского, Пушкина, Ломоносова, Лермонтова и Достоевского. Они же отменили их по всему миру. Не будет Сталинграда и освобождения Варшавы, Праги, Вены. Красное Знамя над рейхстагом со временем превратится в звездный матрас. А все, что сделано предками, будет очернено и забыто. А не все ли равно нам? Не должно быть все равно! Потому что делалось все это ради нас! И умирали они тогда ради будущих поколений, это была их цель, их самая главная мотивация.
Вездеход, весело тарахтя мотором как Ванька-встанька, ныряет в старые, заплывшие воронки, разбрызгивая черную жижу на яркую, зеленую листву, пятная ее черным. Хочется остановиться, выйти и протереть, убрать грязь с красоты, подаренной природой. Лениво, как-то по-деревенски стабильно и ровно моросит дождь, бередя огромные, как озера, лужи, кольцами кругов расходящихся от капель. Вверх, вниз, ныряет тупым носом в воронках вездеход, а в голове рождаются картины разрывов, грохот и шелест, тяжело опадающей земли. Раньше я мог лишь представлять это, а теперь, даже не закрывая глаз, вижу, как это было.

(Окончание в следующей записи)

⚡️⚡️⚡️ С фронта пишет доброволец полковник Сергей Александрович Мачинский.

«Тринадцать (окончание, начало в предыдущей записи)

...И радуюсь тому, что сейчас здесь тихо. Укрывшийся тентами небольшой лагерь спрятался, будто присел, затаившись среди болот и старых дорог, превратившихся в реки. Запах дыма от костра и крепкий до одури чай из лесной, черной от торфа воды. Неспешный разговор, где уже тоже все разделёно на до и после начала войны.
Прямоугольные бассейны затопленных старых блиндажей, карманная радуга от летящих из ведер брызг. Липкая, черная шмякля прелой листвы вперемешку с грязью. В вышине шумят кронами сосны, еще выше голубая, с белыми комками облаков небесная синь. И тишина, только плеск воды и шелест ветра. Ведро с характерным скрежетом цепляет кость.

А из глубины сознания, загнанный туда в тяжелейшей борьбе, выползает и опять мерещится везде трупный смрад поля боя. И ты понимаешь, убеждаешь себя: "Нет, не может быт. Это невозможно. Прошло больше 80 лет, запаха быть не может!". Но поздно, он уже снова в твоей голове, запах войны и потерь.
Черные от болотной воды черепа скалятся желтыми, прокуренными зубами. Точно такие же, только обугленные, со струпьями горелого мяса смотрели на меня пустыми глазницами совсем недавно из выгоревшего десантного отсека БМП.
В старом заплывшем землей блиндаже их было тринадцать. Сколотые металлом, пробитые черепа, перебитые осколками кости и вывернутые грудины, с вдавленными в ребра значками ГТО. На одном немецкий теплый анорак, несколько человек раздето до нижнего белья. Их хоронили не всех сразу. Видимо выбрали место и хоронили всех, кого уносила война. Рядами, слоями укладывая в землю и присыпая образовавшийся новый слой. Весь лес вокруг испятнан воронками, перерыт ячейками и блиндажами. Молодые и не очень, они остались здесь, как думалось, навсегда. Как они погибли? Не знаю. Могу лишь предполагать. Кто-то, те, что в белье, возможно, умерли уже здесь от ран, находясь в местном лазарете. Их хоронили неспешно, уложив первым рядом, по-православному сложив руки на груди. Того в немецком анораке, со значком ГТО на разбитой пулями груди принесли из разведки его товарищи, не бросив на поругание. Положив новым слоем и даже отдав последние почести. Верхних хоронили уже в спешке. Может уже враги, просто скинув сверху и обрушив вниз земляной бруствер, сползший грязным обвалом, чуть прикрыв тела. Неважно как! Важно за ЧТО! За Родину!
Ветер шумел в высоких кронах, солнце искрило мокрой после дождя листвой, а я думал, что для них было Родиной? Не только для этих тринадцати, а для всех, кто в тясячелетней истории России отдавал за нее жизнь. И для тех, кто отдает ее сейчас. Что для всех нас Родина? Вот без политики, без громких, красивых слов о березках и соловьиной трели. Что для солдата Родина? Ведь в каждом историческом периоде она была разная. Под харугвиями Александра Невского, романовским триколором, красным знаменем солдаты жертвовали собой одинаково. Я хлебал горячий черный чай из эмалированной кружки, смотрел в провалы черных, пустых глазниц и думал. Наверное, за будущее? За будущее! За право детей и внуков самим решать, как жить. Я вспоминал, как больно было ветеранам смотреть, как рушилось все, за что они воевали. И они говорили: "Мы когда-то свое отстоять смогли. И Вам дали право выбирать свое. Дай бог Вам свое отстоять и дать новым поколениям право строить свое!".
Их было тринадцать, еще тринадцать человек в моей жизни, кому я смог поклониться после их смерти и поблагодарить за подаренное Родине будущее. И пока Вы читали, кто-то опять отдал жизнь за будущее, будущее наших детей и внуков. Смерть солдата - это всегда спасенная жизнь, может быть еще нерожденного ребенка и будущее, где есть право выбирать путь.

С. Мачинский

(Начало в предыдущей записи)