P.S. В личку сразу написали, что если судить по первому предложению второго объявления, то я его слово в слово украла у Дмитрия Быкова. Опровергаю! Дмитрий Быков пишет невероятное количество текстов в год, но это не один из них, «Бесконечной шуткой» клянусь.

Секретный прототип обложки Пелевина, никому не показывайте, тссс.

Чем хорош перевод «Зимы» Али Смит, так это тем, что ни на минуту не даёт расслабиться. Приходится постоянно думать, что за херню ты только что прочитал, мысленно переводить на английский, напрягаться и выдавливать все свои средние знания языка, а потом удивлённо хлопать по лбу и говорить самой себе — так вот это про что! Как тренировка английских навыков — прекрасно, но что делать, если бы их не было?

Например, такое:

«Забор сделан из сетки-рабицы — миллионы маленьких бриллиантов из проволоки и воздуха с тремя рядами колючей проволоки поверху».

Думаю — очуметь! Это до чего это ваши англии дошли, что у вас сетка-рабица сверкает брульянтами, совсем там зажрались. Наша-то ржавчина на ржавчине больше напоминает задник для съёмки чего-то постапокалиптического и жёсткого, а у них вон какая роскошь!

Потом начинаю что-то подозревать. Наверное, это слово diamonds, которое можно перевести, как бриллианты, если вообще не заморачиваться, но ещё это и бубновая масть, ромбики которой сетка-рабица напоминает куда больше, чем драгоценные камни. Лезу в словарь — да, для обозначения ромбиков слово частенько используется. Оригинал:

«The fence is made of wire mesh, millions of little wire-and-air diamonds and three rows of barbed wire on top».

Бриллианты с колючей проволокой — фьюжн-дичь, конечно, это сто пудов ромбы-бубны, чтоб они вам всегда в преферансе выпадали, черти переводческие.

Ликуйте, граждане! «Фантастический книжный подкаст» возвращается со вторым сезоном! Так что бросайте все дела, Александру Шигаеву из @budnibukinista и Евгении Лисицыной из @greenlampbooks есть что вам рассказать об очередных восхитительных (на самом деле не совсем) новинках переводной фантастики.
В этом выпуске – «Роузуотер» восходящей (либо заходящей, это как посмотреть) звезды нигерийской фантастики Таде Томпсона, на удивление удачный «Наш выбор» от Fanzon «Страна Качества. Qualityland» Марк-Уве Клинга и наконец-то изданный у нас дебютный роман Йена Макдональда «Дорога запустения».
Слушайте, пишите комментарии, ждите следующий выпуск (обещаем с ним не затягивать), читайте хорошие книги и не выходите замуж в девять лет.
Ютуб
Кастбокс
Эпл.Подкастс
Гугл.Подкастс
Яндекс.Музыка
Поддержать наш подкаст можно на Патреоне или написав нам в личные сообщения.

«Вильям Вильсон» на минималках.

Ну что, погнали, расскажу про первую книжку в #1bookaday, и это считайте за воскресную, хотя по протоколу чичас уже понедельник, но ведь все в курсе, что если ты спать пока что не ложился, то и новый день не считаюшки.

А начну я с легкача, который прочитала только вот-вот, потому что мне надо было разгрузить голову между яснополянными премудростями. Случайно взялась за старину Стиви (а я довольно сильно люблю Стивена Кинга, правда, старого пошива) и быстренько зачитала «Чужака», потому что мне в принципе всегда была по нраву тема двойничества. Ну штош. Скажем честно, Эдгар По с «Вильямом Вильсоном», неоднократно упоминаемым в книжке, гораздо интереснее, но совсем уж скучной книжку не назовёшь. Все традиционные минусы Кинга на месте: чудовищное графобесие, из-за которой половина объёма книжки и половина персонажей нафиг не сдались вашему читательскому любопытству (а может и сдались, откуда же я знаю, я лично по себе сужу); пара условных картонных движущих сил; интересный замес и его детали, но слабоватая на его фоне развязка. Кажется, что вот я только ругаю и ругаю, но на самом книжка для своего жанра вполне уверенный середняк. Так что теперь про хорошее.

Лучшее в книге — удачно пойманная волна особенного бытового ужаса человека перед судебной и наказующей системой. Что вот случится какая-то такая особенная ошибка (в романе «Чужак» не вполне ошибочная, но один из главных героев об этом так и не узнает), из-за которой тебя совершенно по-кафкиански признают виновным, повесят на тебя показания очевидцев, результаты ДНК-теста и кучу бюрократии, а ты будешь сидеть и обтекать, ожидая наказания за что-то чудовищное, что тебе даже представить трудно. У нас-то это ещё проще представить, потому что «презумпция невиновности» — это что-то больше из фантастической литературы или даже словарного диктанта, но никак не реальность. В США тоже не всё тишь да гладь, но зато линчеватели и диванные аналитики не дремлют, так что там где не допинают стражи правопорядка, подсуетятся добрые соседушки из маленького городка. И вот эта беспомощность перед чем-то большим и абстрактным пугает почище, чем конкретный «чужак» в виде злого злеца, буки, бугимена, бабая, кукуя, чудовища, дьявола, инопланетянина, древнего зла, которое почти всегда в итоге оказывается притянуто за уши у Кинга. Страх в том, что одна случайная оплошность, даже не твоя лично, может всю жизнь тебе испоганить, хотя ты был пуськой, верил в бога, творил добро и причинял справедливость.

«Чужака» припихали к серии книг про Билла Ходжеса, но он там всплывает практически как Годо, то есть никогда не появится, да и ждать-то его даже никто не ждёт, потому что он помер и никак на события романа не влияет. Я и вообще знать не знаю, что это за чувак, потому что он из поздних книг Кинга, на которые я поглядываю с неохотой. Может быть, когда-нибудь. Одним словом, читать незнание про Ходжеса вам не помешает. А вот стоит ли вообще читать — советую дважды или даже трижды подумать. Либо если уж очень любите Стивена Кинга, либо если уж очень любите тему двойников, либо если уж очень интересно почитать про конфронтацию древнего зла и судебно-доказательных расследований. А ещё там есть мёртвый ребёнок с веткой в заднице, и если вы сейчас прочитали и выпали в осадок от возникшего образа, то лучше не читайте и нервишки поберегите.

Игра в семейную сагу. На Майбуке можете прочитать, почему её срочно нужно на экран, как с россиянами связаны баски и как читать романы-пазлы.

У каждого вида жанровой литературы есть сильные и слабые стороны, они создают баланс, с ними себя соотносит читатель. Если сильные ему нравятся, а слабые он готов прощать, то появляется связь, и в целом ее можно назвать читательскими предпочтениями. Фернандо Арамбуру проводит эксперимент над романом «Родина» — казалось бы, классической семейной сагой с элементами исторической прозы, которые трудно уловить, потому что история современная, даже горячая. Он деконструирует одну из слабостей семейных саг, а именно — «рыхлость» повествования. Действительно, наблюдать за семьей в аквариуме очень интересно, но в любом пухлом романе об отношениях разных людей с обществом неизбежно наступает момент, когда писателю приходится создавать какое-то количество страниц нужных, но скучноватых. Без них сюжет не продвинется, особенно если персонажей много, — будет что-то непонятно или пропадет мотивация. Из-за них у читателя ослабевает интерес, он убаюкивается и теряет бдительность. Чтобы этого не произошло, Фернандо Арамбуру нашинковывает роман на мелкие кусочки, как в свое время сделал Кортасар с «Игрой в классики», а затем создает из них нелинейное полотно. Вот только, быть может, Кортасар меньше доверял читателю, поэтому выстроил основной вариант текста строго по фабуле, а нелинейную версию дал дополнительно, как раз в качестве игры, ребуса. Здесь же прыгать по клеточкам из одного времени в другое надо с самого начала, а карту строго идущего сюжета приходится выстраивать в голове самостоятельно. Пока ты это делаешь и собираешь пазл по кусочкам, не получится потерять бдительность, заскучать или не обратить внимания на детали. Все рассыплется. В итоге никакой «рыхлости», читатель въедлив, как терьер, гордится собственным умением сопоставлять и прозревать — и получает от романа еще больше удовольствия. Тем более что текст и без того неплох. Если кто-то когда-то потратит кучу времени на составление «обратной» карты игры в «Родину», а затем прочитает всё вдоль временной линии, то получит добротную историю о вражде двух семей, некогда бывших друзьями, но без ярко расставленных акцентов и подогревания интереса мини-загадками.

Все сильные черты крепкой семейной саги в «Родине» при этом никуда не делись. Есть разные характеры и разные пути, есть влияние злободневной и злобной общественной истории на частные судьбы, есть предательства и интриги, есть размышления и метафоры. Герои неоднозначны и легко понимаемы, конкретная политическая ситуация просто экстраполируется на более близкие реалии, ну а уж история про то, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем, будет нам родной еще сотни лет, потому что соседей, друзей и разногласия не уничтожит никакой катаклизм. Арамбуру настойчиво стремится к балансу, говоря на темы общечеловеческие, при этом приводя конкретные примеры. А общечеловеческие проблемы всегда нас волнуют. Как нам жить? Как перестать завидовать? Какое решение правильное? Как не бояться? Как быть собой? Как сделать свою жизнь ценной не только для себя любимого? Разные герои выбирают разные варианты, только чтобы прийти к очевидному выводу: нет черного и белого, у всего есть последствия, любая категоричность заведет вас в тупик и только разумное-доброе-вечное-личное-человечное сможет постепенно, по чайной ложке в день растопить железную махину давящих на нас социальных, политических и агрессивных оков. Читатель сам решает и прорабатывает у себя в голове, что может сделать мир и человека лучше, а автор только мягко подсказывает универсальные варианты: любовь, прощение, искусство и другие мирные пути. Столько всего, что можно выбрать вместо вариантов разрушительных.

Больше мнений на Прочтении. Не всем так зашло, как мне. Но кому-то даже больше.

#1bookaday (2)

Попуг отбился от рук.

«Рюрик» неоднозачен, как трудный подросток. С одной стороны, у него есть свой голос и своя правда, с другой — не всегда это подаётся так, что хочется это читать, да и мысли невольно отражены двояко. Вот вроде как и показывает автор, что травмы и психологические расстройства не должны быть романтизированы и стигматизированы, а в то же время выразительными средствами всё делает своим же мыслям наперекор. Как будто рассинхрон языка и смысловой составляющей, но и тут можно притянуть за какое-нибудь место, что так и задумано, подростки и травмированные личности как-то так и существуют. Трудно в этом разобраться. Впрочем, это я издалека. Если ближе, то простой и легко читаемый роман про подростка, у которой вагонище проблем, и она отправляется искать мамку, но на самом деле ищет себя и способ убежать от вот этого вот всего. Наряду с провокативным реализмом неожиданно всплывает мистически-хорроровастенькая линия, довольно прозрачная, она не сбивает с панталыку и не оказывается лишней, но и без неё текст не то чтобы сильно стал проигрывать. Уф. Как неоднозначно всё, на какой кривой козе подъезжать?

Начну тогда с хорошего. Если вам понравился F20, то это тоже понравится. Если вам нравится про бунтующих подростков и чем-то близко их напоказ взъерошенные перья, то тоже понравится. Многие поднятые вопросы действительно важны и редко появляются в литературе, особенно отечественной, и Анна Козлова не боится о них говорить без увёрток и обиняков. Линия социальносеточного общества вообще выписана практически идеально и очень тонко. Линия внутренней движухи довольно динамичная и при этом немножко уэльбековски беспринципная, что тоже редкость. Я так быстро пробежала по верхам, но, согласитесь, это уже не мало для плюсов.

Теперь с сомнительного, что не нравится лично мне и не понравится ещё кому-то. Сложно подобраться к правильному слову — наверное, больше всего у меня претензий к тембру и тону. Ничего страшного в том, что рассказчик не сюсюкает перед читателем, нет, некое панибратство тоже может быть обаятельным, но где-то по моим внутренним меркам автор перегнула планку, и в общем тон повествования стал небрежным и хамоватым, причём тоже напоказ. Это хорошо играет на подростковость всего рассказа, но читать неприятно. Правда, подростки тоже в большинстве своём неприятные. Словом, мне не любо, когда в меня, как читателя, с вызовом поплёвывают и занимают безопасную позицию: «Если тебе так не нравится, то ты ханжа», я вообще не любитель радикальных мнений. К тому же такая яркая внешне позиция должна бы подкрепляться чем-то ещё сочным внутри, а если отбросить пару эпатажных деталей и второстепенных размышлений (как раз второстепенные-то и крутые), то сюжет и действие немного жидковаты.

Второе, насчёт чего у меня сомнения, — это станиславское «не верю». Во многих моментах не верю ни рассказчику, ни героям, ни автору, каждый из которых хочет казаться свободным бунтарём, но по ощущениям от чего-то весь крайне зажат и поэтому всё и компенсирует бравадой. Опять же, очень подростковая штука, и это неплохо, на такое будет свой читатель.

В итоге я набалялякала довольно большой текст, но так толком ничего и не сказала, тоже не хватает отточенных навыков, чтобы это разложить по полочкам. Зато прекрасно можно представить, какой сумбур творится у меня в голове после прочтения, а значит, может твориться и у вас. Попробуйте, и если будет раздражать, то можно быстро забросить, ничего к середине или пресловутым ста страницам не изменится. Ну а если вот такое бьёт прямо в сердечко, то это, наверное, горько, но тоже хорошо. Потому что уж чего мне хочется после «Рюрика», так это быть добрее. И купить большого попуга. Хотя кого я обманываю, попуги и без рюриков прекрасны.

#1bookaday (3)

К маленькой дочке моей приятельницы пришли гости и увидели, что у неё целая полка хороших детских книжек. Желая польстить ребёнку, они преувеличенно восторженно воскликнули:

— Ого, Таня, и ты всё это читаешь?

На что Таня устало на них посмотрела, как на дурачков, и ответила:

— По 5 страниц в день. В остальное время я живу.

Кажется, умные цитаты для статусов вконтакте придумывают пятилетние девочки.

Дорога, дорога, ты знаешь так много... На Майбуке травим кулстори про младенцев на вертеле и мастерство умолчания, не советуем читать книжку людям без фантазии. А я так и вовсе читаю третий раз.

Классическая экзистенциальная литература утверждает, что ярче всего сущность индивида проявляется в кризисной ситуации, когда человек завис над пропастью и нет времени обкладывать себя слоями социальной шелухи, условностей и украшений, нужно спасаться. Остается только самое главное, основополагающее, делающее нас людьми вообще и конкретными личностями в частности. В романе «Дорога» Кормак Маккарти тоже не разменивается на мелочи и условности: к чему краски, если в мире больше не на что смотреть; к чему имена, если некого окликнуть; к чему говорить о произошедшей катастрофе, если ты все равно ничего не изменишь. Оставшиеся люди бросают все силы на выживание, так что быстрее всего в дамках оказываются существа, недалеко ушедшие от обезьяны. Бери дубину, вонзай клык, а если где-то еще найдется настоящее оружие, то совсем замечательно. Пока более вдумчивые люди рефлексируют, можно их тут же на месте пристукнуть и обглодать.

«Дорога» скупо и мучительно кратко (большего мастерства недосказанности и в то же время полноты этой пустоты достигли разве что Стругацкие в «Пикнике на обочине») рассказывает о скитаниях двух более высокоорганизованных, чем полуобезьяны, личностей, которые пока что уцелели только лишь чудом. Правда, один из них личностью еще только становится, так как слишком мал, а другой довольно скоро ей перестанет быть, потому что болен и немолод, но это только добавляет перцу в происходящее. Не успеешь найти смысл жизнь за отведенное время, часики-то тикают, значит не только сам бессмысленно уйдешь в пыль, но и будущее своего сына направишь куда-то в сторону законов дубины и клыка. А как не хочется толковать о надежде, смысле жизни и цели в конце пути, если кушать нечего, поганый ледяной дождь пробирает до костей, а тележка из супермаркета, где валяются все твои вещи, тяжела, как камень Сизифа.

Конечно, это постапокалипсис, но так легко переложить «Дорогу» на обычное существование, даже не нужно притягивать за уши христианские мотивы или что-то очень глубоко спрятанное. Вот мы сейчас сидим в теплых креслах и думаем, что где мы, а где пыльный и ужасный мир «Дороги», но особенной разницы и нет. Те же придуманные нами самими цели, которых, возможно, мы и вовсе не достигнем, а если достигнем, то будем разочарованы или не будем знать, что делать дальше. Та же неприязнь к существам одного с нами вида, но не из нашей песочницы. Тот же страх и та же робкая надежда, что несмотря на всю неопределенность, все-таки все будет хорошо. Кормак Маккарти говорит о своем варианте, как избежать пустоты и бесконечной дороги, ведущей нас по ленте Мебиуса, и нет, он не предлагает с нее сойти, он говорит о поиске цели менее обозначенной чем-то материальным. Цель жизни и смысл жизни могут быть в проращивании теплоты и прекрасного внутри себя и окружающих. Или в чем-то еще, что каждый может найти для себя сам. А если для этого придется с боем вырывать счастье у остального мира, то что ж поделать, жизнь такая, возможно, если мы сделаем это сейчас, то потомки не будут делать так в дальнейшем.

Больше мнений на Прочтении.

#1bookaday (4)

Вам может показаться, что я погрязла в хороших книжках, но на самом деле я сейчас читаю самиздатовсколитресовский порно-БДСМ-фанфик, и он настолько великолепен в своём безумии, что меня хватает на десять страниц в день, а потом я просто ору под столом. Обязательно расскажу про него подробнее, как добью, это чистое удовольствие. Самое крутое, как авторша представляет себе БДСМ: это когда женщину несколько часов подряд кусают за соски, потом поят её конским возбудителем, а на следующий день она идёт к проктологу.

Сегодня я буду невероятно болтлива про книжку дня, и это ещё при том, что пропущу обязательную многоабзачную часть про нелёгкую судьбу автора романа «Сговор остолопов» — Джона Кеннеди Тула. В кратком пересказе биография теряет и глубину, и трагичность, тут надо либо целую книгу читать (такие есть, но только на инглише), либо хотя бы хорошую и подробную статью. Кому интересно, тот и без меня нагуглит, надеюсь, я вас хотя бы заинтриговала. Кому неинтересно, для того и распыляться бы не стоило. Погнали. #1bookaday (5)

«Сговор остолопов» — великолепная и по-своему гениальная книга, которая мало кому понравится, бывает и такое. Во-первых, антигероев любят не все, во-вторых, с её позиционированием что-то пошло не так (как и с большинством обложек), так что многие читатели почему-то ждут от неё шуток-прибауток в традиционном стиле, сказано же, что комедия (ох уж эти читательские ожидания, никогда им не поддавайтесь!). «Сговор остолопов» очень смешной, но ровно настолько, насколько велик ваш читательский и житейский опыт. Это сейчас очень снобски прозвучало (что очень в духе самой книги), но на самом деле я говорю совершенно без желания опустить кого-то из неполюбивших книгу, дескать они неучи и вообще-ничиво-не-поняли. Джон Кеннеди Тул мастерски драпирует шутки в толстую обёртку аллюзий, отсылок и пародий, так что банально нужно до хренищи прочитать и изучить, чтобы эти отсылки наловить. Ну, допустим, «Дон Кихота» с горем пополам читали многие, а что насчёт Боэция, по которому вообще строится вся структура книги? Или десятки авантюрных романов давнымдавнонадцатого века, у персонажей которых есть особенные свойства, прослеживаемые в «Сговоре остолопов»? Чтобы не забыть, сразу отмечу наиболее яркую характеристику: ни один из персонажей не развивается и не меняется, хотя очень много всего происходит, но связать с плутовской литературой это трудновато, если ты в неё не вчитывался. В современном мире это скорее даст ассоциации с комиксом или мультиком, где есть некая нереальность происходящего и логика вообще не нужна, потому что все герои подчиняются не суровому реализму, а другим литературным задачам.

Ну вот, отвлеклась. Итак, «Сговор остолопов» — смешной, тонкий, для знающего западные каноны читателя. Это первое. Второе: атмосфера. Представьте себе кафкианскую атмосферу, в которой действует персонаж, совершенно на кафкианского героя непохожий. Холерик, антигерой, выспренный и одиозный сноб. И ситуации с ним происходят (наконец-то нашла подходящие впечатления!) как в «Уловке-22/Поправке-22», многое в юморе схоже с лучшими работами Хеллера. Львиной доле читателей трудно принять персонажа, который вызывает неприязнь. Но при этом и однозначно не любить его тоже невозможно, многие вещи, которые он говорит, совершенно правильные (пусть и перемежаемые дичью), но из-за подачи и образа невыносимо бесят, записывая нас автоматически в остолопов. Ну, а что поделать. Мир действительно такой и люди тоже такие — нельзя однозначно сказать, хорошие они или плохие, умные или глупые, в каждом из нас есть дикая мешанина из интеллекта и идиотизма, величия и нелепости (ну а тут можете ещё накидать дихотомий, мысль вы поняли). Мир несовершенен и при этом ещё чудовищно субъективен, никому из нас никогда объективный мир не познать. И Игнациуса Райлли тоже. Третье (тут вы уже, наверное, забыли, что я где-то в начале этого абзаца что-то нумеровала и считала) — сатира. Да, в «Сговоре остолопов» куча шуточек для своих — запойных читателей, психологов, эрудитов — но роман опирается не только на старые тексты, но и на современную для автора действительность. Новый Орлеан во плоти, от нас смертельно далёк, тем интереснее о нём читать.

И от Нового Орлеана к непременному фактору — переводу. Сделать его было почти невозможно, потому что Джон Кеннеди Тул щедро налил новоорлеанских акцентов, а там их с десяток, начиная от йата и заканчивая ирландскими, французскими, немецкими искажениями. Как это перевести в русский, чтобы не игнорировать этот аспект? У нас такого разнообразия небось и нет нигде. Тем не менее, Максиму Немцову это удалось, а ведь там помимо одних только говоров работы непочатый край, от пафосных речей Райлли удавиться можно. Можете на оригинале проверить свои навыки английского, предполагаю, что у вас глаза в трубочку свернутся. А русскую версию смело берите, и если после первых двух-трёх сцен вам неинтересно, непонятно и дико несмешно, то бросайте, когда-нибудь потом ещё с ней встретитесь. Хотя я прекрасно представляю человека, который весь томик прочтёт без тени улыбки, но от книги будет в восторге.

Если вам интересно, как я выбираю книжки для ежедневной пописушки (а если неинтересно, то куда вы денетесь, я всё равно расскажу), то я подключаю к делу магию. У меня есть огромный список прочитанного, но необозрённого, который каждый день сурово на меня поглядывает с немым укором. Он пронумерован, и я по вечерам кидаю дайсы, чтобы они выбрали вместо меня и сказали, про что сегодня пойдёт речь.

Со всей страстью — ещё одна прекрасная книга, выгодная экономически, потому что чтение будет долгим и интересным. Нью-Йорк, набитая морда Гитлера, взросление двух пацанят, каеф. На Майбуке кратко рассказываем про всё это, а чтобы вам не было скучно, читайте с нами на халяву: 14 дней премиум подписки для новых пользователей и скидка 25% на один или три месяца для всех, код: GREENLAMPBOOKS

Если вспомнить приключенческие романы, которые мы читали в детстве, и попытаться вывести усредненный образ главного героя, то он однозначно будет быстрый, ловкий, сильный, смелый и спортивный товарищ, использующий хитрость лишь изредка, с некоторым изяществом, но в целом полагающийся на пробивную силу правды и отваги. А что делать, если ты хочешь быть героем, но нет в тебе этой атлетической жилки и возможности делать «приключенческую работу» мускулами и молниеносной реакцией? Да и реальность не совсем такова, что можно заставить добро торжествовать одним лишь фактом, что за тобой правда. Главные герои «Потрясающих приключений Кавалера & Клея» находятся как раз внутри такой сугубо реалистичной подреальности: всё как у нас в середине прошлого века, очень хочется бороться с несправедливостью окружающего мира, но махать шпагой нет никакой возможности. И пока Майкл Шейбон подробно разворачивает вокруг них историческую действительность, ярко вырисовывает Прагу и Нью-Йорк, язвит по поводу общества и его пороков (Ретросатира? Пожалуйста!), Кавалер и Клей пытаются найти выход в рамках собственных возможностей. Сбежать, найти выход = escape, отсюда и эскаписты вообще, и выдуманный ими супергерой Эскапист в частности.

У нас слово «эскапист» обычно употребляется в метафорическом значении и несколько негативном ключе, когда человек от житейских невзгод закрывается в мире фантазий, увлечений или чем-то подобном, а реальность если не отрицает, то пытается игнорировать. Велико искушение интерпретировать роман Майкла Шейбона через призму этих значений, но лучше рассмотреть его немного с другой точки зрения. Военная и послевоенная реальность для нищих мальчишек-фантазеров не слишком-то сладкая, и они действительно пытаются найти выход, escape, но они вовсе не отрицают все происходящее вокруг, а хотят принять в нем участие: изменить, повлиять, сделать все гораздо лучше, потому что кто, если не мы. Так что «эскапист» здесь имеет скорее другое значение — человека-фокусника, который может освободиться из любых оков и запертых сейфов, брошенных в воду. Кавалер и Клей общими усилиями пытаются если не прорвать, то хотя бы истончить грань между художественной реальностью и окружающей действительностью. Они рисуют комиксы, герои которых бичуют пороки, дают Гитлеру по морде, спасают невинных и восстанавливают справедливость. Естественно, они не идиоты и прекрасно понимают, что эти комиксы не могут заменить реальность, но какое чувство поддержки они могут подарить обычным людям, измордованным неприятностями середины XX века. Глоток свежего воздуха, маленькая форточка в тот самый эскапистский мир, где можно одним глазком посмотреть на собственные мечты, а потом вернуться обратно уже с пусть робкой, но надеждой.

Огромный роман, разумеется, не сводится к одной только теме творчества и альтернативным методам борьбы с несправедливостью. Это и роман взросления, и дотошный исторический очерк с неповторимым очарованием старого Нью-Йорка, и история о дружбе, семье, принятии себя и других. Мне кажется, если взять двадцать разных человек и попросить их написать о самой важной для них теме в романе, но только об одной, то в итоге получится настоящее ощупывание слона слепыми. О хоботе (или хвосте, кто же его знает!) я написала, но никто, кроме последнего читателя, не сможет взять на себя работу по описанию всего огромного слонища. Да и зачем тратить на это время, если можно почитать сам роман и быть совершенно уверенным, что даже если половина вопросов вам совершенно побоку, то другая — обязательно придется по вкусу?

Ещё больше крутых моментов и хвальбы на "Прочтении"

#1bookaday (6)