Шамиль Идиатуллин «Город Брежнев»
«Город Брежнев» — роман, большой по объёму и такой же значительный по сути. Он закрывает свои семисотстраничным телом важную нишу в литературной истории 80-х годов, но в этом одновременно и его беда. Уж слишком мало осталось тел читателей, которые с этой нишей знакомы. Тьфу-тьфу-тьфу, ничего с эти поколением не случилось, просто ниша очень узкая и не слишком читающая.
Чтобы прочувствовать роман так, как его задумал автор (вечная оговорка: это не утверждение-истина, а моё мнение), надо попасть в очень узкую прослойку. Детство пришлось на восьмидесятые, не столица, а монопромышленный городок. Либо детство пришлось на начало девяностых, тогда тоже можно зацепить атмосферу. Все точно так же бегали с обрезками арматуры в рукаве и одинаковых шапках, ходили бодаться стенка на стенку и собачились с теми, кто не с той улицы или не с того района. Бедные, почти нищие, одинаковые до ряби в глазах ребята, чьи родители не могли уделить им достаточно времени, потому что вкалывали на каком-нибудь градообразующем предприятии. Которое одновременно царь и бог, благо дающий, но при этом и вечный источник геморроя, а чуть впал в немилость — так и обрекающий на голодную смерть суровый папка.
Я сама в таком районе в девяностых выросла, поэтому неплохо понимаю, что и как говорит Идиатуллин, но сколько таких, как он и я? Бывшие подростки восьмидесятых сейчас читают много, но всё больше из тех, кто вырос в крупном городе с разнообразными возможностями. Люди постарше хмыкнут: «Ну и чего он тут пишет ерунду, не было такого», ведь они-то были подростками в другое время. А более молодые читатели могут многое понять, но вот прочувствовать неоткуда, просто нет такого опыта.
В итоге стоит такой прекрасный «Город Брежнев» почти без читателей, и очень зря. В нём сразу всё, что выпадало из фокуса публикующейся литературы восьмидесятых. Роман взросления — но не тот возвышенный и радостный. Производственный роман — но не тот преодолевающий невозможное. Роман о педагогах — но не совсем с горящими глазами и сердцем. Роман о проблеме отцов и детей — но завершения восклицательным знаком у него нет, только многоточие и запятая. Не по правилам пунктуации, зато жизненно.
Шамиль Идиатуллин пишет предельно честно, с огромной любовью и ностальгией к самым мелким воспоминаниям. Но он не даёт ностальгии затуманить беспристрастный взгляд. Было хорошее, было плохое, не было чего-то однозначного. Один человек мог оказаться прекрасным с одного ракурса, но чудовищем с другого. Не было и нет в жизни однозначно окрашенных решений и путей, как это когда-то хотела показывать советская литература.
Подростку в то время было туговато. Выживали те, кто вёл себя, как быдло, а думал, как интеллигент. У родителей нет времени, а ещё страшнее — нет родительской культуры, которая позволяла бы разговаривать с детьми и понимать их. Строгая советская иерархия в семье, которая сохраняется повсеместно до сих пор, много возможностей давила и давит на корню. И это уже не первая книга Идиатуллина, где он чётко показывает, что множество неприятностей у подростков можно было бы избежать, если бы они говорили со старшими и могли всегда свободно обратиться к ним за советом и помощью, а не только за приказом или обслугой. К этой линии хорошо добавился голос про положение женщины в обществе того времени... И опять же — отчасти до сих пор и сейчас. Откуда автор так много знает?
В середине роман немного рыхловат, так что начинаешь сомневаться, куда заведут все эти линии и хочется ли за ними идти, но в конце терпение воздастся сторицей. Добротное и хорошее чтение, надеюсь, что оно всё-таки найдёт больше читателей. Можно подкладывать её рабочим в новогодний пакет вместе с палкой жёсткой копчёной колбасы, кислым шампанским и тринадцатой зарплатой.
«Город Брежнев» — роман, большой по объёму и такой же значительный по сути. Он закрывает свои семисотстраничным телом важную нишу в литературной истории 80-х годов, но в этом одновременно и его беда. Уж слишком мало осталось тел читателей, которые с этой нишей знакомы. Тьфу-тьфу-тьфу, ничего с эти поколением не случилось, просто ниша очень узкая и не слишком читающая.
Чтобы прочувствовать роман так, как его задумал автор (вечная оговорка: это не утверждение-истина, а моё мнение), надо попасть в очень узкую прослойку. Детство пришлось на восьмидесятые, не столица, а монопромышленный городок. Либо детство пришлось на начало девяностых, тогда тоже можно зацепить атмосферу. Все точно так же бегали с обрезками арматуры в рукаве и одинаковых шапках, ходили бодаться стенка на стенку и собачились с теми, кто не с той улицы или не с того района. Бедные, почти нищие, одинаковые до ряби в глазах ребята, чьи родители не могли уделить им достаточно времени, потому что вкалывали на каком-нибудь градообразующем предприятии. Которое одновременно царь и бог, благо дающий, но при этом и вечный источник геморроя, а чуть впал в немилость — так и обрекающий на голодную смерть суровый папка.
Я сама в таком районе в девяностых выросла, поэтому неплохо понимаю, что и как говорит Идиатуллин, но сколько таких, как он и я? Бывшие подростки восьмидесятых сейчас читают много, но всё больше из тех, кто вырос в крупном городе с разнообразными возможностями. Люди постарше хмыкнут: «Ну и чего он тут пишет ерунду, не было такого», ведь они-то были подростками в другое время. А более молодые читатели могут многое понять, но вот прочувствовать неоткуда, просто нет такого опыта.
В итоге стоит такой прекрасный «Город Брежнев» почти без читателей, и очень зря. В нём сразу всё, что выпадало из фокуса публикующейся литературы восьмидесятых. Роман взросления — но не тот возвышенный и радостный. Производственный роман — но не тот преодолевающий невозможное. Роман о педагогах — но не совсем с горящими глазами и сердцем. Роман о проблеме отцов и детей — но завершения восклицательным знаком у него нет, только многоточие и запятая. Не по правилам пунктуации, зато жизненно.
Шамиль Идиатуллин пишет предельно честно, с огромной любовью и ностальгией к самым мелким воспоминаниям. Но он не даёт ностальгии затуманить беспристрастный взгляд. Было хорошее, было плохое, не было чего-то однозначного. Один человек мог оказаться прекрасным с одного ракурса, но чудовищем с другого. Не было и нет в жизни однозначно окрашенных решений и путей, как это когда-то хотела показывать советская литература.
Подростку в то время было туговато. Выживали те, кто вёл себя, как быдло, а думал, как интеллигент. У родителей нет времени, а ещё страшнее — нет родительской культуры, которая позволяла бы разговаривать с детьми и понимать их. Строгая советская иерархия в семье, которая сохраняется повсеместно до сих пор, много возможностей давила и давит на корню. И это уже не первая книга Идиатуллина, где он чётко показывает, что множество неприятностей у подростков можно было бы избежать, если бы они говорили со старшими и могли всегда свободно обратиться к ним за советом и помощью, а не только за приказом или обслугой. К этой линии хорошо добавился голос про положение женщины в обществе того времени... И опять же — отчасти до сих пор и сейчас. Откуда автор так много знает?
В середине роман немного рыхловат, так что начинаешь сомневаться, куда заведут все эти линии и хочется ли за ними идти, но в конце терпение воздастся сторицей. Добротное и хорошее чтение, надеюсь, что оно всё-таки найдёт больше читателей. Можно подкладывать её рабочим в новогодний пакет вместе с палкой жёсткой копчёной колбасы, кислым шампанским и тринадцатой зарплатой.
Я обещала ещё немножко рекомендаций, и вот их есть у меня. Не убегайте в ужасе, я пока не хочу ни про какие каналы рассказывать, они у вас небось уже изо всех утюгов наружу лезут. В этот раз — крутой журнал на настоящей бумаге, мои хорошие товарищи и вообще большие молодцы.
Издавать сейчас на голом энтузиазме журнал культурной направленности — чистой воды сумасшествие, но не одними же литературными эсквайрами жив читающий человек. Про Pollen fanzine я упоминала в большой подборке, но надо ещё рассказать про более камерный и не менее классный «Найди лесоруба».
Чуваки из Питера пишут не только про литературу (есть крутые тематические номера про Линча и «Доктора Кто», например), но про неё всегда много. Даже если номер — просто номер, всегда можно выцепить в нём текст про Нила Стивенсона или интервью с Максом Немцовым. Из последнего шикарного — полностью литературный выпуск объёмом с полноценную книжку и частые переводы зарубежных рассказов и текстов, которые никогда до этого на русские поля не ступали. Ну а самая мякотка — это тематические спецы про творчество отдельных писателей. Джефф Нун, Станислав Лем и великолепный Баллард — это ли не счастье?
В телеграме ребята обитают очень жидко, читай: вообще почти нет. Так что если хотите бумажный номер журнала, то нужно идти в «Найди лесоруба» во вконтактике. Или просто подсмотреть там адрес почты и написать честное электронное письмо. В кои-то веке при этом в шоколаде не жители Москвы, а питерчане — лесорубов можно найти во «Все свободны», на выставках и наверняка где-то ещё. Я не амбассадор, так что про другие пароли и явки не в курсе. Так как подход к каждому читателю индивидуальный, то можете поспрашивать и старые выпуски журналов, вдруг что-то эдакое завалялось.
А вообще давно в последний раз читали литературный журнал на бумаге? Как-то всё в электронную хтонь перетекло уже.
Издавать сейчас на голом энтузиазме журнал культурной направленности — чистой воды сумасшествие, но не одними же литературными эсквайрами жив читающий человек. Про Pollen fanzine я упоминала в большой подборке, но надо ещё рассказать про более камерный и не менее классный «Найди лесоруба».
Чуваки из Питера пишут не только про литературу (есть крутые тематические номера про Линча и «Доктора Кто», например), но про неё всегда много. Даже если номер — просто номер, всегда можно выцепить в нём текст про Нила Стивенсона или интервью с Максом Немцовым. Из последнего шикарного — полностью литературный выпуск объёмом с полноценную книжку и частые переводы зарубежных рассказов и текстов, которые никогда до этого на русские поля не ступали. Ну а самая мякотка — это тематические спецы про творчество отдельных писателей. Джефф Нун, Станислав Лем и великолепный Баллард — это ли не счастье?
В телеграме ребята обитают очень жидко, читай: вообще почти нет. Так что если хотите бумажный номер журнала, то нужно идти в «Найди лесоруба» во вконтактике. Или просто подсмотреть там адрес почты и написать честное электронное письмо. В кои-то веке при этом в шоколаде не жители Москвы, а питерчане — лесорубов можно найти во «Все свободны», на выставках и наверняка где-то ещё. Я не амбассадор, так что про другие пароли и явки не в курсе. Так как подход к каждому читателю индивидуальный, то можете поспрашивать и старые выпуски журналов, вдруг что-то эдакое завалялось.
А вообще давно в последний раз читали литературный журнал на бумаге? Как-то всё в электронную хтонь перетекло уже.
greenlampbooks+ via @vote
Как у вас с литературными журналами?
anonymous poll
Не читал, но почитал бы, если бы что-то заинтересовало – 382
👍👍👍👍👍👍👍 47%
Читаю время от времени – 156
👍👍👍 19%
Зачем бумага, если можно всё в интернете смотреть? – 131
👍👍 16%
Не читал, не читаю и читать не буду – 101
👍👍 13%
Читаю достаточно часто. Бумажный журнал — это особый кайф – 35
👍 4%
👥 805 people voted so far.
anonymous poll
Не читал, но почитал бы, если бы что-то заинтересовало – 382
👍👍👍👍👍👍👍 47%
Читаю время от времени – 156
👍👍👍 19%
Зачем бумага, если можно всё в интернете смотреть? – 131
👍👍 16%
Не читал, не читаю и читать не буду – 101
👍👍 13%
Читаю достаточно часто. Бумажный журнал — это особый кайф – 35
👍 4%
👥 805 people voted so far.
Камрады, до следующей недели я почти в оффлайне, потому что перевожу себя и накопленные за 2 года 150 килограммов книг за 1200 километров в другой город. С интернетом тоже придётся разойтись, так что не думайте, что я вас тут бросила одних, это я временно весь мир бросила.
Зато теперь вся моя библиотека не будет раскидана по разным городам, а соединится в одной точке мира. Я построю себе книжный форт и буду купаться в бумаге, как Скрудж МакДак в баблишке.
Зато теперь вся моя библиотека не будет раскидана по разным городам, а соединится в одной точке мира. Я построю себе книжный форт и буду купаться в бумаге, как Скрудж МакДак в баблишке.
Открываю новую рубрику #штокавочитать
Пока я тону в перевезённых книгах, трусах и кружках, могу выдавить из себя не так много, но вдруг вы там заскучали и не знаете, что читать. Так что это будет рубрика коротышей.
«Калечина-малечина» Евгении Некрасовой. — Читать тем, кто до сих пор чувствует острый недостаток любви и понимания в детстве.
«И повсюду тлеют пожары» Селесты Инг. — Читать тем, кто хочет понять сущность художника или материнской любви.
«История мира в 10 1/2 главах» Джулиана Барнса. — Читать тем, кто с писателем незнаком, но хочет примерить всё его разнообразное творчество на себя сразу, а также тем, кто пытлив в деталях и любит подмечать неприметное.
Пока я тону в перевезённых книгах, трусах и кружках, могу выдавить из себя не так много, но вдруг вы там заскучали и не знаете, что читать. Так что это будет рубрика коротышей.
«Калечина-малечина» Евгении Некрасовой. — Читать тем, кто до сих пор чувствует острый недостаток любви и понимания в детстве.
«И повсюду тлеют пожары» Селесты Инг. — Читать тем, кто хочет понять сущность художника или материнской любви.
«История мира в 10 1/2 главах» Джулиана Барнса. — Читать тем, кто с писателем незнаком, но хочет примерить всё его разнообразное творчество на себя сразу, а также тем, кто пытлив в деталях и любит подмечать неприметное.
Корней Чуковский в дневнике:
«Чтение — это моё hobby (причуда)».
Идеальный перевод слова «хобби». Идеальное определение чтения.
«Чтение — это моё hobby (причуда)».
Идеальный перевод слова «хобби». Идеальное определение чтения.
Елена Первушина в книге «В погоне за русским языком» приводит фрагмент рассказа Ефремова «Юрта ворона». Актуально!
– Жена ваша, она тоже геологом работает?
– Да, – улыбнулся Александров, – настоящая геологиня!
– Как это вы сказали – геологиня? – переспросил Фомин.
– Это я выучился называть от студентов. Мне нравится, и, кажется, так правильнее.
– Почему правильнее?
– Да потому, что в царское время у женщин не было профессий и все специальности и профессии назывались в мужском роде, для мужчин. Женщинам оставались уменьшительные, я считаю – полупрезрительные названия: курсистка, машинистка, медичка. И до сих пор мы старыми пережитками дышим, говорим: врач, геолог, инженер, агроном. Женщин-специалистов почти столько же, сколько мужчин, и получается языковая бессмыслица: агроном пошла в поле, врач сделала операцию, или приходится добавлять: женщина-врач, женщина-геолог, будто специалист второго сорта, что ли…
– А ведь занятно придумал, Кирилл Григорьевич! Мне в голову не приходило…
– Не я, а молодежь нас учит. У них верное чутье: называют геологиня, агрономиня, докториня, шофериня.
– Так и раньше называли, к примеру: врачиха, кондукторша…
– Это неправильно. Так исстари называли жен по специальности или чину их мужей. Вот и были мельничиха, кузнечиха, генеральша. Тоже отражается второстепенная роль женщины!
Старый горняк расплывался в улыбке.
– Геологиня – это как в старину княгиня!
– В точку попали, Иван Иванович! Княгиня, графиня, богиня, царица – это женщина сама по себе, ее собственное звание или титул. Почему, например, красавица учительница – это почтительное, а красотка – так… полегче словцо, с меньшим уважением!
– Как же тогда – крестьянка, гражданка?
– Опять правильно! Мы привыкли издавна к этому самому «ка», а в нем, точно жало скрытое, отмечается неполноценность женщины. Это ведь уменьшительная приставка. И женщины сами за тысячи лет привыкли… Разве вам так не покажется – прислушайтесь внимательно, как звучит уважительное – гражданин и уменьшительное – гражданка. А если правильно и с уважением, надо гражданиня или гражданица!
– Верно, бес его возьми! Чего же смотрят писатели или кто там со словами орудовать обязан? Выходит, что они о новом не думают, какие настоящие слова при коммунизме должны быть.
– Думать-то думают… да неглубоко, пожалуй, – вздохнул Александров.
– Жена ваша, она тоже геологом работает?
– Да, – улыбнулся Александров, – настоящая геологиня!
– Как это вы сказали – геологиня? – переспросил Фомин.
– Это я выучился называть от студентов. Мне нравится, и, кажется, так правильнее.
– Почему правильнее?
– Да потому, что в царское время у женщин не было профессий и все специальности и профессии назывались в мужском роде, для мужчин. Женщинам оставались уменьшительные, я считаю – полупрезрительные названия: курсистка, машинистка, медичка. И до сих пор мы старыми пережитками дышим, говорим: врач, геолог, инженер, агроном. Женщин-специалистов почти столько же, сколько мужчин, и получается языковая бессмыслица: агроном пошла в поле, врач сделала операцию, или приходится добавлять: женщина-врач, женщина-геолог, будто специалист второго сорта, что ли…
– А ведь занятно придумал, Кирилл Григорьевич! Мне в голову не приходило…
– Не я, а молодежь нас учит. У них верное чутье: называют геологиня, агрономиня, докториня, шофериня.
– Так и раньше называли, к примеру: врачиха, кондукторша…
– Это неправильно. Так исстари называли жен по специальности или чину их мужей. Вот и были мельничиха, кузнечиха, генеральша. Тоже отражается второстепенная роль женщины!
Старый горняк расплывался в улыбке.
– Геологиня – это как в старину княгиня!
– В точку попали, Иван Иванович! Княгиня, графиня, богиня, царица – это женщина сама по себе, ее собственное звание или титул. Почему, например, красавица учительница – это почтительное, а красотка – так… полегче словцо, с меньшим уважением!
– Как же тогда – крестьянка, гражданка?
– Опять правильно! Мы привыкли издавна к этому самому «ка», а в нем, точно жало скрытое, отмечается неполноценность женщины. Это ведь уменьшительная приставка. И женщины сами за тысячи лет привыкли… Разве вам так не покажется – прислушайтесь внимательно, как звучит уважительное – гражданин и уменьшительное – гражданка. А если правильно и с уважением, надо гражданиня или гражданица!
– Верно, бес его возьми! Чего же смотрят писатели или кто там со словами орудовать обязан? Выходит, что они о новом не думают, какие настоящие слова при коммунизме должны быть.
– Думать-то думают… да неглубоко, пожалуй, – вздохнул Александров.
Лайфхак для парней.
Если вы хотите, чтобы девушка, с которой вы живёте, никуда от вас не делась, то дарите ей побольше книг. Куда она с таким книжным обозом?
Если вы хотите, чтобы девушка, с которой вы живёте, никуда от вас не делась, то дарите ей побольше книг. Куда она с таким книжным обозом?
#online
Сейчас читаю.
Елена Первушина «В погоне за русским языком» (прочитано 90%). Повелась на обложку и на то, что мне вообще нравится читать книги про велмопрас. Хотелось бросить после каждой главы, уж очень скучно и хаотично. В основном — обычный учебник русского языка без задоринки, самые основные правила без изюминки или прикольных примеров. За всю книгу не узнала почти ничего нового, а я обычно удивляюсь всему и вся. Разве что поразил тот факт, что перевод названия «Тысячеликий герой» (привет, Окси!) как «Герой с тысячью лиц» вполне возможен. Но внутренне у меня всё против такого склонения тысячи бунтует.
Эдвард Морган Форстер «Путешествие в Индию» (прочитано 120 стр. из 480 стр.). Солидная и основательная книжка из забугорных списков мастридов. Пока что всё неспешно разворачивается. Что интересно, тема совсем «устаревшая» (колониальная Индия), но не кажется такой по факту, потому что гнобления и нетолерантность процветают до сих пор, только по другим поводам. Радует, что АСТ стали издавать книжки из разряда «ни в какой библиотеке ты не найдёшь вариант на русском и ни за какие деньги нигде не купишь». Та же петрушка с «Цветом пурпурным» Уокер и «Землёй» Перл Бак. Глядишь, так и «Человек-невидимка» Эллисона выйдет, которого даже в электронке нет на русском. Хотя мечты, мечты...
«Дорожная карта» от МИФа (прочитано 87 стр. из 366 стр.). Преподносится как пособие для старшеклассников, которые хотят найти своё место в жизни, и для тех долбошлёпов, которые и в более старшем возрасте чувствуют себя беспомощно и жалко на работе или без неё. Оформлено круто и дорохобохато, но наполнение пока что — разливанная водичка. Надо найти своё место в жизни, следуй за мечтой, никого не слушай, место-то найди, мечта — это так круто, можно жить в шалаше и идти за мечтой, работа мечты, слушай своё сердце, ищи место давай. И бесконечные истории про Джона, Джека или Курта, которые сначала были уууу и фуууу, а потом БАЦ! Озарение! И стало у них всё ништячком. Тоже обычная тема для посредственных книжных мотивашек.
Сейчас читаю.
Елена Первушина «В погоне за русским языком» (прочитано 90%). Повелась на обложку и на то, что мне вообще нравится читать книги про велмопрас. Хотелось бросить после каждой главы, уж очень скучно и хаотично. В основном — обычный учебник русского языка без задоринки, самые основные правила без изюминки или прикольных примеров. За всю книгу не узнала почти ничего нового, а я обычно удивляюсь всему и вся. Разве что поразил тот факт, что перевод названия «Тысячеликий герой» (привет, Окси!) как «Герой с тысячью лиц» вполне возможен. Но внутренне у меня всё против такого склонения тысячи бунтует.
Эдвард Морган Форстер «Путешествие в Индию» (прочитано 120 стр. из 480 стр.). Солидная и основательная книжка из забугорных списков мастридов. Пока что всё неспешно разворачивается. Что интересно, тема совсем «устаревшая» (колониальная Индия), но не кажется такой по факту, потому что гнобления и нетолерантность процветают до сих пор, только по другим поводам. Радует, что АСТ стали издавать книжки из разряда «ни в какой библиотеке ты не найдёшь вариант на русском и ни за какие деньги нигде не купишь». Та же петрушка с «Цветом пурпурным» Уокер и «Землёй» Перл Бак. Глядишь, так и «Человек-невидимка» Эллисона выйдет, которого даже в электронке нет на русском. Хотя мечты, мечты...
«Дорожная карта» от МИФа (прочитано 87 стр. из 366 стр.). Преподносится как пособие для старшеклассников, которые хотят найти своё место в жизни, и для тех долбошлёпов, которые и в более старшем возрасте чувствуют себя беспомощно и жалко на работе или без неё. Оформлено круто и дорохобохато, но наполнение пока что — разливанная водичка. Надо найти своё место в жизни, следуй за мечтой, никого не слушай, место-то найди, мечта — это так круто, можно жить в шалаше и идти за мечтой, работа мечты, слушай своё сердце, ищи место давай. И бесконечные истории про Джона, Джека или Курта, которые сначала были уууу и фуууу, а потом БАЦ! Озарение! И стало у них всё ништячком. Тоже обычная тема для посредственных книжных мотивашек.
Ребята, этот день настал. Отдам себя в хорошие руки. Симпатичные брюнеты — выдохните, это я в кои-то веки не вам, а про работу.
В силу определённых обстоятельств я не могу ходить в офис, поэтому ищу удалённую работу с текстами. Писать про книги — прекрасно, писать не про книги — хорошо, редактировать — хорошо, копирайтить, пресс-релизить и другими способами текстоблудить — приемлемо. Зубы-то на полке, особенно не повыпендриваешься.
Универсального резюме и портфолио у меня нет, потому что за 10 лет работы с текстами (и не только) случилось слишком много разного. Если у вас есть варианты, то стучите в личку, я сделаю резюме-портфолио специально под ваш запрос и всё расскажу.
Стоп-слова: реклама книг, продвижение книг. Таким не буду заниматься, лучше писать про бетон и металлопрокат.
Бонусы: на самом деле я не только про книги умею, так что если вам нужен текстовик в других сферах, то может это я.
В силу определённых обстоятельств я не могу ходить в офис, поэтому ищу удалённую работу с текстами. Писать про книги — прекрасно, писать не про книги — хорошо, редактировать — хорошо, копирайтить, пресс-релизить и другими способами текстоблудить — приемлемо. Зубы-то на полке, особенно не повыпендриваешься.
Универсального резюме и портфолио у меня нет, потому что за 10 лет работы с текстами (и не только) случилось слишком много разного. Если у вас есть варианты, то стучите в личку, я сделаю резюме-портфолио специально под ваш запрос и всё расскажу.
Стоп-слова: реклама книг, продвижение книг. Таким не буду заниматься, лучше писать про бетон и металлопрокат.
Бонусы: на самом деле я не только про книги умею, так что если вам нужен текстовик в других сферах, то может это я.
Камрады! Читайте рассказы! Написать хороший рассказ куда сложнее, чем хороший роман. Он должен выстреливать, бить точно в глаз, в то время как у романа достаточно дистанции для того, чтобы налажать, а потом исправиться.
Неча, конечно, на подписчиков пенять, коли своя статистика крива. Но я исправляюсь. Буду благодарна, если поможете. Если знаете крутой рассказ, сборник рассказов или антологию, то маякните мне в гуглоформу. Там я уж точно не потеряю.
В современных русских рассказах я вообще теряюсь, вот тут без вашего маяка никак. Только, пожалуйста, не самиздат и фанфики.
https://goo.gl/forms/pdK2FVdC3DsmhyOs2
Неча, конечно, на подписчиков пенять, коли своя статистика крива. Но я исправляюсь. Буду благодарна, если поможете. Если знаете крутой рассказ, сборник рассказов или антологию, то маякните мне в гуглоформу. Там я уж точно не потеряю.
В современных русских рассказах я вообще теряюсь, вот тут без вашего маяка никак. Только, пожалуйста, не самиздат и фанфики.
https://goo.gl/forms/pdK2FVdC3DsmhyOs2
Google Docs
Нужны таланты!
Если вы помните хороший рассказ или сборник рассказов, то напишите мне его сюда, пожалуйста. Буду просветляться, а если информации накопится достаточно много, то подобью результаты-статистику для канала.
Было бы круто, если бы это была не классика-классика…
Было бы круто, если бы это была не классика-классика…
Краткий гайд, как читать любые блоги
Не благодарите.
В начале XX века из оборота убрали Ъ на конце слов. «Война и мир» Толстого немедленно «похудела» на 70 страниц этих ненужных знаков, которых Лев Успенский назвал «дармоедами».
Это присказка.
А сказка вот: в любом блоге уже прошла реформа, и его автор, заботясь о читателе, выкинул все словосочетания «как я думаю», «по моему субъективному мнению», «я считаю» и проч. Подобно еру в конце слов они должны были бы стоять в конце почти каждого предложения, но сильно бы замусоривали пространство. Потому что это личный блог. Тут только и есть, что частное мнение, больше ничего, зачем же об этом напоминать каждую секунду, не золотые же рыбки блог читают.
А о чём этот блог — о литературе, политике, разведении бабочек или просиживании штанов — совершенно неважно. Блогер не выставляет своё мнение, как единственную объективную истину, а предлагает, как один из возможных вариантов, с которым вы можете согласиться или нет. Если несогласны, то напишите свой вариант, аргументы против или вопросы в личку/комментарии. Всё. Мир, дружба, жвачка, поговорили.
И маленькая подсказка. Вариант: «ты тупая обезьяна, да кто ты вообще, чтобы такую чушь нести, сперва добейся» — хреновый.
Не благодарите.
В начале XX века из оборота убрали Ъ на конце слов. «Война и мир» Толстого немедленно «похудела» на 70 страниц этих ненужных знаков, которых Лев Успенский назвал «дармоедами».
Это присказка.
А сказка вот: в любом блоге уже прошла реформа, и его автор, заботясь о читателе, выкинул все словосочетания «как я думаю», «по моему субъективному мнению», «я считаю» и проч. Подобно еру в конце слов они должны были бы стоять в конце почти каждого предложения, но сильно бы замусоривали пространство. Потому что это личный блог. Тут только и есть, что частное мнение, больше ничего, зачем же об этом напоминать каждую секунду, не золотые же рыбки блог читают.
А о чём этот блог — о литературе, политике, разведении бабочек или просиживании штанов — совершенно неважно. Блогер не выставляет своё мнение, как единственную объективную истину, а предлагает, как один из возможных вариантов, с которым вы можете согласиться или нет. Если несогласны, то напишите свой вариант, аргументы против или вопросы в личку/комментарии. Всё. Мир, дружба, жвачка, поговорили.
И маленькая подсказка. Вариант: «ты тупая обезьяна, да кто ты вообще, чтобы такую чушь нести, сперва добейся» — хреновый.
Рассказы и романы
Признаюсь честно, я накосячила. В предложении слать мне хорошие рассказы я использовала фразу «написать хороший рассказ куда сложнее, чем хороший роман». Я имела в виду «блестящий», меа максима кульпа. Не хотелось лишний раз упоминать про фразу Кортасара, которая уже чудовищно приелась, в итоге немного сместила акцент.
Так как после этой фразы моя трухлявая личка в кои-то веки ожила, я поясню, что именно имею в виду. Конечно, многие со мной не согласятся, особенно некоторые писатели, но что поделать.
Почему написать блестящий рассказ сложнее? Потому что я смотрю с колокольни читателя, потребителя, а не того несчастного страдальца, которому нужно этот текст писать. Даже не так. Я смотрю с точки зрения писателя, который хочет непременно запомниться читателю, донести до него идеи, может быть, даже как-то повлиять на мировоззрение. Если автор пишет для эмпиреев, вечности или денежек, то в дёсны он щекотал любые беспокойства по поводу своих текстов.
Вспомните, сколько рассказов сшибало вас с ног, било под дых, меняло картину видения мира и вообще теребонькало. Хороших рассказов много, но их названия и авторы понемногу уплывают сквозь пальцы. Даже если целый сборник одного умельца прочитать, впечатление годноты останется, но конкретные названия быстро сотрутся из памяти. Тут опять кокетливые блогерские оговорки: это я так думаю, у меня так происходит, да и вообще весь этот текст про меня, а если у вас не так, то вот вам красивая шоколадная медаль, наденьте её прямо на свою гигантскую всепомнящую маковку.
У рассказа очень мало времени по сравнению с романом, поэтому каждое его слово, сцена, мелочь должны быть филигранны. Пусть рассказ будоражит деталями, сюжетным твистом, неожиданно открывшейся Вселенской Истиной. Рассказ вынужден в очень ограниченном пространстве танцевать перед нами, как цирковая мартышка, чтобы только запомниться и успеть донести то, что хотел. Любой провис, фальшивая нота или — ужас какой — скука моментально собьют читателя с панталыку.
Роман в этом плане похож на сериал по сравнению не с фильмом даже, а с короткометражкой. Почему сериалы так популярны? У них есть время и ресурсы. Они могут позволить себе раскрывать сюжет и характеры персонажей со всех сторон, развивать и видоизменять их, раскладывать мелкие удовольствия зрителю в ожидании главного финального УХТЫЖ! Ухтыжа, кстати, может и не быть, слабоватый финал сериала при отличном впечатлении в целом — вообще не редкость. Роману говённый финал не так простителен, но индульгенции всё равно выдаются. Где-нибудь в середине может провиснуть динамика, текст можно бы сократить на четверть, а пара персонажей вообще по-хорошему нафиг не нужна. Но читатель уже успел прикипеть к главным героям, влезть в их шкуру, восхититься главной задумкой автора и благодушно простить ему какие-то отдельные грешки. Главное, что в целом на долгой дистанции вышло очень круто.
Я принимаю точку зрения, что из писательской песочницы всё не так выглядит, и написать роман с кучей идей, сюжетных линий и персонажей может быть на практике гораздо сложнее рассказа. И всё-таки для меня важнее я, любимая. Я могу вспомнить всего пяток-другой рассказов, от которых кипяток струится по коленкам, а вот восхитительных романов наберу сотню и больше. И это не потому, что я слишком мало рассказов читала, просто они в другой, более придирчивой системе координат. Поэтому классный рассказище для меня — редкий зверь. А если редкий, то их сложнее создавать.
Признаюсь честно, я накосячила. В предложении слать мне хорошие рассказы я использовала фразу «написать хороший рассказ куда сложнее, чем хороший роман». Я имела в виду «блестящий», меа максима кульпа. Не хотелось лишний раз упоминать про фразу Кортасара, которая уже чудовищно приелась, в итоге немного сместила акцент.
Так как после этой фразы моя трухлявая личка в кои-то веки ожила, я поясню, что именно имею в виду. Конечно, многие со мной не согласятся, особенно некоторые писатели, но что поделать.
Почему написать блестящий рассказ сложнее? Потому что я смотрю с колокольни читателя, потребителя, а не того несчастного страдальца, которому нужно этот текст писать. Даже не так. Я смотрю с точки зрения писателя, который хочет непременно запомниться читателю, донести до него идеи, может быть, даже как-то повлиять на мировоззрение. Если автор пишет для эмпиреев, вечности или денежек, то в дёсны он щекотал любые беспокойства по поводу своих текстов.
Вспомните, сколько рассказов сшибало вас с ног, било под дых, меняло картину видения мира и вообще теребонькало. Хороших рассказов много, но их названия и авторы понемногу уплывают сквозь пальцы. Даже если целый сборник одного умельца прочитать, впечатление годноты останется, но конкретные названия быстро сотрутся из памяти. Тут опять кокетливые блогерские оговорки: это я так думаю, у меня так происходит, да и вообще весь этот текст про меня, а если у вас не так, то вот вам красивая шоколадная медаль, наденьте её прямо на свою гигантскую всепомнящую маковку.
У рассказа очень мало времени по сравнению с романом, поэтому каждое его слово, сцена, мелочь должны быть филигранны. Пусть рассказ будоражит деталями, сюжетным твистом, неожиданно открывшейся Вселенской Истиной. Рассказ вынужден в очень ограниченном пространстве танцевать перед нами, как цирковая мартышка, чтобы только запомниться и успеть донести то, что хотел. Любой провис, фальшивая нота или — ужас какой — скука моментально собьют читателя с панталыку.
Роман в этом плане похож на сериал по сравнению не с фильмом даже, а с короткометражкой. Почему сериалы так популярны? У них есть время и ресурсы. Они могут позволить себе раскрывать сюжет и характеры персонажей со всех сторон, развивать и видоизменять их, раскладывать мелкие удовольствия зрителю в ожидании главного финального УХТЫЖ! Ухтыжа, кстати, может и не быть, слабоватый финал сериала при отличном впечатлении в целом — вообще не редкость. Роману говённый финал не так простителен, но индульгенции всё равно выдаются. Где-нибудь в середине может провиснуть динамика, текст можно бы сократить на четверть, а пара персонажей вообще по-хорошему нафиг не нужна. Но читатель уже успел прикипеть к главным героям, влезть в их шкуру, восхититься главной задумкой автора и благодушно простить ему какие-то отдельные грешки. Главное, что в целом на долгой дистанции вышло очень круто.
Я принимаю точку зрения, что из писательской песочницы всё не так выглядит, и написать роман с кучей идей, сюжетных линий и персонажей может быть на практике гораздо сложнее рассказа. И всё-таки для меня важнее я, любимая. Я могу вспомнить всего пяток-другой рассказов, от которых кипяток струится по коленкам, а вот восхитительных романов наберу сотню и больше. И это не потому, что я слишком мало рассказов читала, просто они в другой, более придирчивой системе координат. Поэтому классный рассказище для меня — редкий зверь. А если редкий, то их сложнее создавать.