Миграционный кризис – это то явление, сквозь призму которого как через гигантское увеличительное стекло можно разглядеть немало важных тенденций развития Европы не только в XXI, но и в ушедшем ХХ в. – именно в нём была всерьёз заварена та каша, которую нам и нашим детям, а скорее всего и внукам придётся расхлёбывать в XXI в. Этот кризис – момент истины заката Европы, западного мира, его превращения в Постзапад. Исторические нити тянутся от миграционного кризиса в прошлое, и для того, чтобы понять его – и закат – необходимо взглянуть и на Вторую мировую, и на поздний Рим, и на современную постзападную науку, и на классовые корни неолиберальной контрреволюции и глобализации – только так можно сложить пазл, отыскать причины происходящего и назвать их своими именами.

Да, сегодня мы видим финал заката, поскольку речь идёт об этнокультурном и расовом замещении белых европейцев, вытеснении их из истории. Французский философ Р. Камю так и называет этот процесс – le grand remplacement – «великое замещение». Выходит, прав был Шпенглер, полагая, что XXI в. будет для Европы последним? Финал этот обретает ещё более финалистичные и закатные черты, поскольку вся ситуация была спровоцирована руководством экономически сильнейшего государства Европы – Германии. Триггером стало новогоднее (31 декабря 2014 г.) послание «доброй бабушки» Ангелы Меркель, которая по сути пригласила мигрантов в Германию.

В мае 2015 г. ещё один добряк за чужой счёт, министр внутренних дел Лотар де Мезьер, заявил в Берлине, что Германия готова принять 450 тыс. беженцев. Уже в следующем месяце толпы мигрантов ломанулись в Германию, и вскоре немцам пришлось увеличить цифру приёма до 800 тыс. Начался кризис, причём не только немецкий, но и европейский. В то время как простые немцы, итальянцы, греки проклинали Меркель и крутили пальцами у виска – бабка спятила, европейские, а точнее атлантистские издания взахлёб нахваливали её.

Сама же Меркель в самый разгар кризиса в сентябре 2015 г. думала не о его решении, не о немцах, а о другом: она обратилась к Марку Цукербергу с просьбой остановить каким-то образом её критику гражданами ФРГ в Facebook. Цукерберг ответил, что он работает над этим – а что же ему не «работать»: США только рады ослаблению Евросоюза, именно так воздействовал миграционный кризис на это неорганичное образование.

Запомним это новогоднее послание последнего дня 2014 г. и отправимся из него почти на 30 лет назад, в год 1973-й, когда внешне, по крайней мере для подавляющего большинства европейцев, ничто не предвещало грядущих бед. Правда, заканчивалось «счастливое тридцатилетие» 1945–1975 гг., но о том, что оно заканчивается, мало кто думал – большинство, словно охваченное «синдромом Сидония Аполлинария», жило инерцией 1950–1960-х. Знаки на стене, тем более предупреждения о них, омен почти никто не замечал.

Почти никто. Но не все.

С 1960-х годов в обоих сегментах мировой системы – капиталистическом и социалистическом – одновременно началась контрреволюция в научно-технической сфере. Если в СССР в случае продолжения научно-технического прогресса возникала угроза ослабления контроля над обществом со стороны партноменклатуры, то на Западе с аналогичной угрозой сталкивались финансово-промышленные олигархии и корпорации. Отсюда – торможение НТП. Причём произошло это в тот момент, когда СССР благодаря наработкам В.М. Глушкова (система ОГАС), И.С. Филимоненко (холодный термоядерный синтез) и В.Н. Челомея (военные наработки) мог уйти в отрыв и навсегда оставить США в историческом офсайде со всеми вытекающими системно-мировыми и геополитическими последствиями. Тем более, что к концу 1960-х США проиграли СССР экономическую гонку и перестали быть самовоспроизводящимся хозяйственным «организмом», а к концу 1970-х практически многие основные отрасли американской промышленности утратили конкурентоспособность даже на внутреннем рынке. Вот здесь-то и можно было «ронять» США.

В 1973 г. во Франции вышел роман писателя и путешественника Жана Распая «Лагерь святош» («Le Camp des saints»). Он быстро стал бестселлером. В романе описывается массовая миграция из Третьего мира, которая накрывает Европу и прежде всего Францию. Специфическим спусковым крючком обвальной миграции становится заявление бельгийского правительства о том, что оно готово принять нуждающихся детей из Третьего мира – ну чем не предвосхищение послания «бабушки Ангелы».

В романе бельгийская инициатива тоже провоцирует кризис. Его началом становятся события в Калькутте, где толпы матерей сметают ворота бельгийского консульства, затаптывают консула и требуют немедленной отправки детей в Европу. Бельгийцы пытаются отыграть назад – но поздно. Вскоре у индийской толпы появляется лидер-мессия, уродливый калека, который призывает всех плыть на лодках в Европу и осуществлять мирный захват – никто не осмелится стрелять в женщин и детей. И вот армада плывёт – долго.

Наконец, после многих месяцев пути она появляется у южного побережья Франции. Бóльшая часть жителей района, где высаживаются мигранты, в ужасе. Однако кое-кто радуется.

В романе есть следующий эпизод. Старый высококультурный профессор в своём доме слушает Моцарта как раз в момент высадки пришельцев. Местное население бежит, и профессор думает, что остался один. В этот момент в его дом вламывается молодой француз типа хиппи и начинает глумиться над стариком, говоря, что его время, его культура и его страна кончились и прославляя новую страну, которую создадут на месте Франции пришельцы из Третьего мира и такие французы, как этот студент. Профессор не спорит с вторгнувшимся: «Да, то, что мой мир не доживёт до утра, более чем вероятно, но я собираюсь полностью насладиться его последними мгновениями». С этими словами он достаёт револьвер и убивает наглеца.

Между тем, столкнувшись с мирным ненасильственным наступлением мигрантов, все госструктуры Франции оказываются беспомощными. Ни политики, ни военные не хотят брать на себя ответственность жёсткого решения проблемы – а иного нет. В то же время известные медиа-фигуры приветствуют высадившихся и требуют, чтобы власти приняли их. Роман заканчивается тем, что Франция капитулирует, принимает высадившийся миллион, и понятно, какова позиция автора: впустить пришельцев, чужих в страны, значит уничтожить французов, их культуру, их мораль.

Несмотря на то, что книга Распая стартовала как бестселлер, очень быстро вокруг неё возник заговор молчания. То, что «Лагерь святош» был переведён на несколько европейских языков и к 2006 г. в Европе вышло 500 тыс. экземпляров, – это заслуга антимиграционных организаций, которые оплатили издание.

В 1985 г. Распай вернулся к теме миграции в статье, написанной для «Le Figaro Magazine» в соавторстве с уважаемым демографом Ж.-Ф. Дюмоном. Статью «Будет ли Франция французской в 2015 году?» напечатали на первой странице и сопроводили рисунком: Марианна – национальный символ Франции – в чадре. Авторы статьи писали, что в перспективе рост неевропейского населения несёт угрозу французским ценностям и культуре.

На Распая и его соавтора обрушился вал критики растревоженного крысятника правительственных чиновников и проплаченных учёных. Жоржина Дюфуа, министр общественных дел, назвала статью «отголоском нацистских теорий»; министр культуры Жак Ланг определил статью как «смешную и гротескную», а «Лё Фигаро Магазин» он обвинил в том, что «Фигаро» – орган расистской пропаганды; тогдашний премьер-министр Франции Лоран Фабиус не нашёл ничего лучше, как начать спешно убеждать всех в том, что иммигранты вносят большой вклад в богатство Франции – а ведь Распай и Дюмон писали не о доступных пониманию Фабиуса приземлённых вещах вроде богатства, а о чём-то более серьёзном.

В издательстве «Наше завтра» недавно вышла книга «Сталин здесь». Ее основа — доклады на научно-просветительской конференции "СТАЛИНСКИЕ ЧТЕНИЯ", посвящённой 140-летию Иосифа Виссарионовича. Подробнее о том, почему актуальность и значимость фигуры Сталина растет с каждым годом в ролике А.И. Фурсова👇🏻
https://www.youtube.com/watch?v=Of2nzqMx4LQ

Критики статьи, понимая, что их аргументация носит эмоционально-пропагандистский характер, должны были противопоставить ей хоть что-то реальное, но с этим выходило плохо. Та же Дюфуа попыталась опровергнуть оценку Распая и Дюмона, согласно которым во Францию каждый год прибывало 59 тыс. мигрантов – и села в лужу: статистика за 1989 г. дала ещё большую цифру – 62 тыс. Время показало правоту писателя и демографа: в 2006 г. Франция приняла 193 тыс. мигрантов, в 2013 г. – уже 235 тыс.

‼️О том, как мы будем жить в ближайший год: требования к работникам вузов, студентам и абитуриентам в условиях COVID-19.

В том же 1985 г. в предисловии к переизданию «Лагеря святош» Распай написал, что его предсказания о гибели западной цивилизации оказались верны. Распай относится к тому редкому, вымирающему типу высококультурных и обладающих напряжённым цивилизационным и этнорасовым сознанием европейцев, которые помнят предупреждение Стефана Цвейга: всё, что вы любите, даже если речь идёт о величайшей цивилизации в истории, может быть сметено и уничтожено теми, кто не достоин этого. То есть агрессивными чужими, добавлю я.

В июне 1991 г. 66-летний писатель опубликовал в газете «Фигаро» статью «Родина, преданная республикой». Международная лига борьбы против расизма и антисемитизма попыталась подать на него в суд, однако суд отклонил иск.

Очень неприятная новость: ВкусВилл стал топить за ЛГБТ😤.
На официальном сайте компании в разделе «Рецепты семейного счастья» размещена довольно большая статья «Полный матриархат». Правда, это пропаганда прикрыта рейтингом 18+, согласно требованиям статьи 6.21 КоАП РФ.