Ичизоку, японская династия, как ее представляют японцы, включает в себя всех предков далекого прошлого и всех потомков далекого будущего. Поэтому понятие долга человека включает определенные обязательства как перед его потомками, так и перед предками.

Она прочно покоится на родовых устоях. Члены семьи, подобно струям воды, поддерживают поток генеалогии в его нескончаемом движении. Обычно японская семья в недалеком прошлом имела свиток-список своего клана, и эта реликвия передавалась от поколения к поколению. Концепция ичизоку в Японии подчеркивает непрерывность семейной линии, затухание которой воспринимается как страшное бедствие. Предки для японца являются неотъемлемой частью настоящего.

В Японии считают, что благополучие семьи зависит от того, насколько преданно каждое поколение выполняет ритуал благопочитания предков. Сыновняя почтительность выступает здесь как цементирующее средство. Согласно учению Конфуция, существуют три тысячи проступков, степень тяжести которых подпадает под пять категорий, но нет более тяжкого проступка или даже преступления, чем непочтительность детей по отношению к родителям.

Мы это воспринимаем как какую-то репрессивную традицию, которая себя изжила, а на самом деле это органичная часть протяженной стратегии, которая приносит свои плоды. И отказ от нее в нижнем и среднем социальном классе уже привел к страшной депопуляции Японии.

"Свобода- это всегда про смерть"
Миямото Мусаси.

Продолжительность жизни граждан развитых стран растёт, продолжительность жизни бизнесов — падает. Согласно исследованию Boston Consulting Group, ежегодно погибает около 10% публичных компаний — в четыре раза больше, чем 50 лет назад. Бывший топ-менеджер Shell Ари Де Гиус пишет в своём исследовании «Живая компания» (The Living Company. Growth, Learning and Longevity in Business), что в среднем современные компании живут всего 12 с половиной лет, постоянные участники рейтинга Fortune 500 — 40–50 лет.

В этой мрачной статистике есть и светлые пятна — в 2015 году в мире было 967 предприятий, основанных до 1700 года. При этом 517 таких "сверхдолгих" компаний работают в одной стране — Японии. Ещё довольно много долгожителей в Германии (19%), в других странах — значительно меньше (не более 5% на каждую).

Любой бизнес может прогореть. Так было всегда. Но почему именно в последние годы компании закрываются чаще? Ари Де Гиус в своей книге объясняет это тем, что в современном мире предприниматели и менеджеры сосредотачиваются на экономической деятельности, производстве товаров и услуг, забывая, что главная ценность любой организации, и не только экономической — люди. для многих бизнес это просто машина по производству денег, а не жизненный выбор.

Главный секрет долголетия японских компаний, некоторые из которых принадлежат одним и тем же семьям на протяжении многих поколений, как раз в устойчивом развитии, а не в максимизации прибыли. Если в такой семье нет сына, которому можно передать дела (или если он недостаточно профессионален), бизнес «усыновляет» взрослого мужчину и делает его управленцем. Распространённая практика — назначение на должность руководителя компании зятя владельца. Если «приёмный сын» не справится с управлением, семейный бизнес «усыновляет» другого человека. Один из самых ярких примеров — автомобильный гигант Suzuki, который в июне 2016 года расстался уже с четвёртым по счёту «приёмышем».

Значение этого феномена отмечают многие исследователи — не только Ари Де Гиус. Однако, по мнению заместителя руководителя Школы востоковедения НИУ ВШЭ Дениса Щербакова, феномен японских компаний-долгожителей обусловлен и другими факторами. Это, например, изоляционизм, особая предпринимательская среда (японским компаниям свойственно поддерживать между собой очень устойчивые связи) и политика государства в области поддержки малых и средних предприятий.

На мой последний пост какое-то чучело написало, что всякие пропагандисты вроде меня специально убеждают народ, что прогресса не существует ради каких-то мрачных целей. На что я ему написал, что его коммент похож на глупость, сгенерированную нейросетью. Потому что пропагандисты как раз только и делали, что уверяли, будто прогресс существует. И ради этого прогресса только и делали что убивали людей. Начиная с Марии-Антуанетты.

Но все же. Вот простой пример того, как вижу эту проблему я.

Умная покупка всегда заключалась в том, чтобы что-то приобрести, что закроет твои потребности навсегда, и вы никогда больше в жизни не вернетесь к решению этой проблемы. Например, покупая бритвенный станок, вы покупаете окончательное решение проблемы: выполненный из вольфрама, с крепкими пластинами и ручкой, украшенной приятным деревом, без винтов и ржавеющих элементов, он прослужит вам всю жизнь и еще останется вашим детям и внукам. Единственный его минус - это цена. Такие вещи не дешевы.

Придя в магазин и увидя цену, мы часто идем на компромисс и покупаем что подешевле и попроще. Наше внимание усыпляет всякий бред, выписанный на упаковке: «С использованием нанотехнологий, без ущерба для экологии, из ингредиентов, идентичных натуральным, с применением нейросетей и без использования (в отличие от наших конкурентов) слонячьего говна». За кадром остается тот факт, что этот станок хватит едва ли лет на пять.

Таким образом мы сэкономили по цене в пять раз, но и купить за свою жизнь нам таких придется десять штук. И по наследству такое никто тоже не передает. То есть мы совершили глупую покупку: мы не только переплачиваем в два раза и расходуем невозобновляемые ресурсы планеты, но и возвращаемся к проблеме каждые пять лет, так ее окончательно и не решив.

Вот и расскажите мне где конкретно тут прогресс?

Если мы рассмотрим вещь системно, то увидим, что суммарно индексы не растут. Нет прогресса. Мы жертвуем одними качествами в ущерб другим. И с фамильной точки зрения есть смысл закрывать потребности навсегда. Фамилия обречена на роскошь. Потому что это не роскошь. Это окончательные решения, снимающие головняк с последующих поколений.