Диалог в ПНД между 20-летней пациенткой и врачом:
- Поставьте мне, пожалуйста, шизофрению вместо шизоаффективного расстройства.
- Зачем?!
- Хочу сделать стерилизацию. Шизофрения - это мед. показание, а расстройство - нет. Говорят, что я молодая, еще передумаю, а я им говорю - нет, не передумаю. Мама за мной с топором гонялась. Бабушка в тридцать лет повесилась, оставив записку «я сдаюсь им» - кому им? Прабабушка сама на себя донос в НКВД настрочила. На ком-то это должно закончиться, нет? Они мне говорят: "Вы ненормальная, вы не можете решать такие вещи, а я им: а-а, стерилизоваться я ненормальная, а рожать и воспитывать нормальная?
Фамильная легенда как психотерапия…
- Поставьте мне, пожалуйста, шизофрению вместо шизоаффективного расстройства.
- Зачем?!
- Хочу сделать стерилизацию. Шизофрения - это мед. показание, а расстройство - нет. Говорят, что я молодая, еще передумаю, а я им говорю - нет, не передумаю. Мама за мной с топором гонялась. Бабушка в тридцать лет повесилась, оставив записку «я сдаюсь им» - кому им? Прабабушка сама на себя донос в НКВД настрочила. На ком-то это должно закончиться, нет? Они мне говорят: "Вы ненормальная, вы не можете решать такие вещи, а я им: а-а, стерилизоваться я ненормальная, а рожать и воспитывать нормальная?
Фамильная легенда как психотерапия…
Формационная теория учит нас, что цивилизация движется, меняя социально-экономические формации: рабовладельческий строй, феодализм, капитализм, коммунизм. Но в этой схеме есть изъян, который замечали многие.
Считается, что смену формаций обеспечивает революционное движение. И да, переход от феодализма к капитализму осуществили деятели Французской революции 1789-1799 годов, а переход от капитализма к коммунизму провозглашали деятели уже революции Октябрьской 1917-1924 годов. Но где революция, при которой свергают Рим и устанавливают прогрессивное и справедливое феодальное общество, где каждому по привилегиям и от каждого по барщине?!
Рим пал под натиском не прогрессивных внутренних сил, а под натиском внешних носителей другого социально-экономического уклада. Именно эта недосказанность, с которой Рим не смог породить внутренние революционные силы, впоследствии выльется в проект Ренессанса.
Это же означает, что феодализм - никакая не социально-экономическая формация, а естественное состояние между цивилизациями. То есть когда формация исчерпывает себя и разрушается под весом внешних угроз и внутренних ошибок, она неизбежно скатывается в феодализм: разрушение права, бессмысленность законов, религия и традиции оказываются в кризисе или исчезают вовсе, а замещающие их отношения личной преданности выходят на первый план. Власть сохраняет себя, уходя из социальных институтов в личные отношения и фамилию, как структуру, способную их наследовать и длить.
И сейчас, в процессе саморазрушения глобальной системы неоколониального капитализма, проступают многие феодальные элементы. Особенно у нас в стране. Вотчины снова становятся важнее поместий, владение важнее собственности, привилегии важнее прав, сословия важнее классов, суверенность важнее свободы, скоро и землевладение станет важнее придворности.
То есть когда мне говорят, что нет смысла изучать старые фамилии потому что «времена уже другие», стоит напомнить им, что «прогресс» - это всего лишь криптохристианский мем, эвфемизм для спасения души во времена номинального атеизма. И «другие времена» - это дипфейк. На глубинном уровне историософии, где живут ангелы, архетипы и рептилоиды, времена те же самые и меняться не собираются.
Считается, что смену формаций обеспечивает революционное движение. И да, переход от феодализма к капитализму осуществили деятели Французской революции 1789-1799 годов, а переход от капитализма к коммунизму провозглашали деятели уже революции Октябрьской 1917-1924 годов. Но где революция, при которой свергают Рим и устанавливают прогрессивное и справедливое феодальное общество, где каждому по привилегиям и от каждого по барщине?!
Рим пал под натиском не прогрессивных внутренних сил, а под натиском внешних носителей другого социально-экономического уклада. Именно эта недосказанность, с которой Рим не смог породить внутренние революционные силы, впоследствии выльется в проект Ренессанса.
Это же означает, что феодализм - никакая не социально-экономическая формация, а естественное состояние между цивилизациями. То есть когда формация исчерпывает себя и разрушается под весом внешних угроз и внутренних ошибок, она неизбежно скатывается в феодализм: разрушение права, бессмысленность законов, религия и традиции оказываются в кризисе или исчезают вовсе, а замещающие их отношения личной преданности выходят на первый план. Власть сохраняет себя, уходя из социальных институтов в личные отношения и фамилию, как структуру, способную их наследовать и длить.
И сейчас, в процессе саморазрушения глобальной системы неоколониального капитализма, проступают многие феодальные элементы. Особенно у нас в стране. Вотчины снова становятся важнее поместий, владение важнее собственности, привилегии важнее прав, сословия важнее классов, суверенность важнее свободы, скоро и землевладение станет важнее придворности.
То есть когда мне говорят, что нет смысла изучать старые фамилии потому что «времена уже другие», стоит напомнить им, что «прогресс» - это всего лишь криптохристианский мем, эвфемизм для спасения души во времена номинального атеизма. И «другие времена» - это дипфейк. На глубинном уровне историософии, где живут ангелы, архетипы и рептилоиды, времена те же самые и меняться не собираются.
Вудроу Трейси "Вуди" Харрельсон — американский актёр, продюсер и драматург. Обладатель премии «Эмми» (1989), трёхкратный номинант на премию «Оскар» (1997, 2010, 2018), четырёхкратный номинант на «Золотой глобус» (1997, 2010, 2013, 2015). Первой главной ролью Харрельсона в кино был Билли Хойл в фильме «Белые люди не умеют прыгать» (1992). Затем он снялся в роли серийного убийцы Микки Нокса в фильме «Прирождённые убийцы» (1994, реж. Оливер Стоун), издателя журнала Ларри Флинта в фильме «Народ против Ларри Флинта» (1996, реж. Милош Форман), кантри-певца Дасти в фильме «Компаньоны», охотника Карсона Уэллса в фильме «Старикам тут не место», убийцы зомби Таллахасси в фильме «Добро пожаловать в Zомбилэнд», слепого пианиста/продавца мяса Эзры Тёрнера в фильме «Семь жизней», радиоведущего и пророка конца света Чарли Фроста в фильме «2012» (2009). Он также появился в роли ментора Хеймитча Эбернети в фильмах «Голодные игры» (2012) и «Голодные игры: И вспыхнет пламя» (2013), в роли Чарли Костелло в фильме «Семь психопатов» (2012), в роли Мерритта Маккинни в фильмах «Иллюзия обмана» (2013) и «Иллюзия обмана 2» (2016), в роли Полковника в фильме «Планета обезьян: Война» (2017).
Он родился 23 июля 1961 года в Мидленде (Техас) в семье киллера Чарльза Харрельсона и Дайаны Лу Освалд. И по занятному стечению обстоятельств (которое вряд ли стечение обстоятельств), попал он в актерскую профессию потому что его заметили на роли серийного убийцы в фильме «Прирождённые убийцы».
Он родился 23 июля 1961 года в Мидленде (Техас) в семье киллера Чарльза Харрельсона и Дайаны Лу Освалд. И по занятному стечению обстоятельств (которое вряд ли стечение обстоятельств), попал он в актерскую профессию потому что его заметили на роли серийного убийцы в фильме «Прирождённые убийцы».