Проект, в котором любопытная типология сочетается с трепетом к северным ландшафтам: туристическая ферма, где гости сами собирают продукты для обеда. Здания стоят на ровном поле под Выборгом. В центре высадят хвойный лес с детской площадкой и домом на дереве. Рядом сад, сыроварня, апарты, птичий двор, грядки и теплицы. Все корпуса из из каркасной древесины, в отделке кортеновская сталь и обожженное дерево. Лежаки на террасах напечатаны на 3D-принтере из гранул вторичного пластика.
Этот проект архитектурной студии Евгения Ростовского участвует в конкурсе международном форуме деревянного строительства (искренне желаю победы!)
Этот проект архитектурной студии Евгения Ростовского участвует в конкурсе международном форуме деревянного строительства (искренне желаю победы!)
Сауна в городе Нурланд норвежского бюро The Scarcity and Creativity Studio (SCS) — способ восстановления во всех смыслах. Ее построили как часть усилий по возрождению Лофотенских островов.
Острова сами по себе красивейшие и часто мелькают в пинтересте. Но в последнее время рыбная промышленность в упадке и экономика захирела. Чтобы как-то поправить это, местные ищут способы привлечь туристов.
Сауна стоит на берегу и повторяет формы хижин для засолки трески. В холода заливом и фьордами можно любоваться через панорамные окна, а летом, в долгие белые ночи — сидеть на террасах, которые «ползут» по камням к воде.
Острова сами по себе красивейшие и часто мелькают в пинтересте. Но в последнее время рыбная промышленность в упадке и экономика захирела. Чтобы как-то поправить это, местные ищут способы привлечь туристов.
Сауна стоит на берегу и повторяет формы хижин для засолки трески. В холода заливом и фьордами можно любоваться через панорамные окна, а летом, в долгие белые ночи — сидеть на террасах, которые «ползут» по камням к воде.
домики
Сауна в городе Нурланд норвежского бюро The Scarcity and Creativity Studio (SCS) — способ восстановления во всех смыслах. Ее построили как часть усилий по возрождению Лофотенских островов. Острова сами по себе красивейшие и часто мелькают в пинтересте. Но в последнее…
И еще кое-что про бани: более массивное здание из клеенного бруса. В отличие от предыдущего проекта, здесь не только парная, а полноценный комплекс для отдыха: гостиная, уличные лежаки, небольшая кухня. Второй этаж жилой, со спальней, отдельной ванной и кабинетом.
За все процессы от разработки до реализации отвечали специалисты компании Starkwood. Вот красивое видео о том, как баня выглядит живьем. Больше деревянных проектов — в телеграм-канале компании.
На правах рекламы
За все процессы от разработки до реализации отвечали специалисты компании Starkwood. Вот красивое видео о том, как баня выглядит живьем. Больше деревянных проектов — в телеграм-канале компании.
На правах рекламы
Есть такой фотопроект Accidentally Wes Anderson, где собирают снимки реальных мест в стиле андерсоновских фильмов. Меня привлекло вот это фото: по отделке типичная середина XX века, но с нетипичным муралом — северный ланшдафт с индейскими мотивами.
Выяснилось, что это почтовое отделение на Аляске. Панно создали в 1943 году художники Остин Меклем и Марианна Аппель* по заказу Секции изящных искусств федерального казначейства. Оно называется «Старый город на Аляске» — то есть это собирательный образ, а не конкретная точка на карте.
Сейчас рядом с муралом висит табличка, где трогательно упомянуты не только художники, но и Арнольд Пруси — человек, который устанавливал панно. Из того же текста можно узнать, что историю росписей восстанавливали по письмам, которые хранились на почте. И вообще видно, что здание очень берегут. Интерьеры в идеальной сохранности — практически капсула времени начала 1940-х.
*кстати, у Меклема и Аппель крутые индустриальные пейзажи, советую погуглить!
Выяснилось, что это почтовое отделение на Аляске. Панно создали в 1943 году художники Остин Меклем и Марианна Аппель* по заказу Секции изящных искусств федерального казначейства. Оно называется «Старый город на Аляске» — то есть это собирательный образ, а не конкретная точка на карте.
Сейчас рядом с муралом висит табличка, где трогательно упомянуты не только художники, но и Арнольд Пруси — человек, который устанавливал панно. Из того же текста можно узнать, что историю росписей восстанавливали по письмам, которые хранились на почте. И вообще видно, что здание очень берегут. Интерьеры в идеальной сохранности — практически капсула времени начала 1940-х.
*кстати, у Меклема и Аппель крутые индустриальные пейзажи, советую погуглить!
В который раз убеждаюсь, что Чехия — просто эльдорадо качественной современной архитектуры. Не успела я отдышаться от этого проекта (он, кстати, вошел в список финалистов Премии Мис ван дер Роэ), как вон что делается: Prokš Přikryl Architekti реновировали автоматизированную мельницу в Пардубице.
Да, это еще одно культурное пространство в зернохранилище, о таких здесь было сказано не раз. Но взгляните на здание — совсем не похоже на обычные элеваторы и не воспринимается как промышленное. Вместо этого, как пишут Prokš Přikryl, оно «создает тайну машины, спрятанной в крепости». Спроектировал его Йозеф Гочар, один из самых видных чешских архитекторов XX века. Первый, наиболее крупный корпус построили в 1911 году, когда индустриализация по-прежнему воспринималась как чудо; так что, думаю, Гочар выбрал очень точный образ.
Из нового тут раскрытый первый этаж — теперь главный вход. Бетон в силосах оставили как есть и вообще старались преумножить монументальность. А на крыше с «ласточкиными хвостами» открыли бар
Да, это еще одно культурное пространство в зернохранилище, о таких здесь было сказано не раз. Но взгляните на здание — совсем не похоже на обычные элеваторы и не воспринимается как промышленное. Вместо этого, как пишут Prokš Přikryl, оно «создает тайну машины, спрятанной в крепости». Спроектировал его Йозеф Гочар, один из самых видных чешских архитекторов XX века. Первый, наиболее крупный корпус построили в 1911 году, когда индустриализация по-прежнему воспринималась как чудо; так что, думаю, Гочар выбрал очень точный образ.
Из нового тут раскрытый первый этаж — теперь главный вход. Бетон в силосах оставили как есть и вообще старались преумножить монументальность. А на крыше с «ласточкиными хвостами» открыли бар