А лучшую открытку к сегодняшнему празднику влюбленных в 1921 году создал Иоханнес Иттен, первый преподаватель курса пропедевтики Баухауза (к тому моменту Гропиус еще не выпер Иттена из школы за неподобающее поведение).
Надпись на картинке гласит: «Привет с пожеланиями здоровья тем, чье сердце освещено любовью и кого не собьют с толку обещания рая или страх ада».
🩷
Надпись на картинке гласит: «Привет с пожеланиями здоровья тем, чье сердце освещено любовью и кого не собьют с толку обещания рая или страх ада».
🩷
Моя любовь к тебе велика, как Северное Чертаново.
В продолжении валентиновской темы — подарок для людей, влюбленных в архитектуру. Во Friend Function (которым я не устаю петь дифирамбы) есть открытки испано-польского дуэта Zupagrafika с 8 московскими районами: Черемушки, Нагатинский Затон, Останкинский, Печатники, Даниловский, Северное Чертаново и Ясенево.
Фото снимали Александра Веревкина и Питер Чадвик. Каждое оформлено как негатив: чтобы увидеть картинку, надо снять с нее специальную пленку и потрясти . Суть в том, что модернистские жилые комплексы, которыми обросли города после Второй мировой войны, десятилетиями игнорировались — хотя там живут миллионы людей, многие предпочли бы вообще забыть об этих зданиях. А проект позволяет в буквальном смысле проявить их.
Кашпо Никиты Анохина в виде многоэтажек, значки Friend Function и рисунки Tutvika с ними же, плакаты с домами на ножках и еще больше презентов из панелечного царства — все тут
В продолжении валентиновской темы — подарок для людей, влюбленных в архитектуру. Во Friend Function (которым я не устаю петь дифирамбы) есть открытки испано-польского дуэта Zupagrafika с 8 московскими районами: Черемушки, Нагатинский Затон, Останкинский, Печатники, Даниловский, Северное Чертаново и Ясенево.
Фото снимали Александра Веревкина и Питер Чадвик. Каждое оформлено как негатив: чтобы увидеть картинку, надо снять с нее специальную пленку и потрясти . Суть в том, что модернистские жилые комплексы, которыми обросли города после Второй мировой войны, десятилетиями игнорировались — хотя там живут миллионы людей, многие предпочли бы вообще забыть об этих зданиях. А проект позволяет в буквальном смысле проявить их.
Кашпо Никиты Анохина в виде многоэтажек, значки Friend Function и рисунки Tutvika с ними же, плакаты с домами на ножках и еще больше презентов из панелечного царства — все тут
Барельеф «Вечный круговорот» авторства Эрнста Неизвестного на Донском кладбище в Москве. Здесь, как и много где в моем родном городе, все так быстро менялось и тесно переплелось, что до сих пор трудно охватить. Чуть меньше сотни лет назад на этой территории построили первый в городе крематорий — для этого перестроили храм Серафима Саровского. В сталинские годы по ночам там сжигали тела расстрелянных: Бабеля, Мейерхольда, Тухачевского (подробнее об этом можно почитать в мемориаловском проекте «Это прямо здесь»). Затем прахи просто закапывали в специально отведенном месте.
В оттепельном 1958-м у Неизвестного заказали работу для внешней стены колумбария, где хранились именные урны. Неизвестный стал, наверное, самым известным скульптором хрущевской эпохи, но ветер снова переменился. Из-за давления и слежки скульптор эмигрировал и в 1977-м в одном из первых интервью после отъезда говорил: «Я желаю своим землякам свободы. Свободы передвижения и творческих возможностей на любой работе, начиная от работы землекопа, крестьянина, кончая работой интеллектуала. Дело в том, что свобода порождает инициативу, инициатива порождает хороший труд».
Через 10 лет после этого интервью появился «Мемориал», который составлял «Расстрельные списки» с биографиями репрессированных. Судя по этим документам, 5068 из них закончили свой путь на Донском кладбище. Появились три «могилы невостребованных прахов» с их именами. На месте крематория снова открыли храм. Потом ликвидировали «Мемориал».
Вы находитесь здесь
Фотографировал Денис из @MoskvaDetaly
Через 10 лет после этого интервью появился «Мемориал», который составлял «Расстрельные списки» с биографиями репрессированных. Судя по этим документам, 5068 из них закончили свой путь на Донском кладбище. Появились три «могилы невостребованных прахов» с их именами. На месте крематория снова открыли храм. Потом ликвидировали «Мемориал».
Вы находитесь здесь
Фотографировал Денис из @MoskvaDetaly
Читаю «Балконы: почему они у нас такие» антрополога Алины Моисеевой — книгу, которая совсем недавно вышла в издательстве «Гаража». Можно подумать, что это исследование на тему форм собственности в России и их влияния на архитектуру. Не совсем так: текст художественный, субъективный и фрагментированный, постоянно «прыгает» от темы к теме. Но главная героиня действительно исследует балконы.
Ужасно понравилось, что Моисеева такой неленивый автор. Она собрала богатую фактуру по разрозненным научным и публицистическим источникам, обрывки реальных разговоров и кучу художественных цитат: иллюстраций, живописных полотен, кадров из кино и мультфильмов, отрывков прозы. То есть рассчитывать на исчерпывающую монографию не стоит, зато можно ощутить всю «народность» феномена. А заодно выдохнуть и взглянуть на повседневность без ужаса.
Коротенькая цитата:
«И. сказала: в девяностых она разводила кур на балконе. Однажды куры вылетели и расселись на дереве, их ловили всем подъездом».
Ужасно понравилось, что Моисеева такой неленивый автор. Она собрала богатую фактуру по разрозненным научным и публицистическим источникам, обрывки реальных разговоров и кучу художественных цитат: иллюстраций, живописных полотен, кадров из кино и мультфильмов, отрывков прозы. То есть рассчитывать на исчерпывающую монографию не стоит, зато можно ощутить всю «народность» феномена. А заодно выдохнуть и взглянуть на повседневность без ужаса.
Коротенькая цитата:
«И. сказала: в девяностых она разводила кур на балконе. Однажды куры вылетели и расселись на дереве, их ловили всем подъездом».
В моей любимой игре «Диско Элизиум» можно умереть, сев на неудобный стул. В реальном мире про такое обычно говорят: «плохая эргономика». Если занудствовать до конца, словосочетание не совсем грамотное. Эргономика — это не характеристика предмета, а наука, которая изучает взаимодействие человека с пространством. Она очень молодая: развивать ее начали только в XX веке и во многом из-за индустриального производства, которое поставило вопрос об объединяющих стандартах.
Архитектор Юлия Шалетри и дизайнер Виталий Шалетри пишу в канале Эргономика всего, что продуманная мебель или, скажем, высота розеток в квартире — только полдела. Еще это про сценарии: если учитывать, что из чистой ванной вам захочется дойти босиком до кровати, дверь санузла нужно отодвинуть от прихожей с уличной обувью. Если у вас на диване сидит пушистый кот или ребенок с липкими руками, недурно бы иметь съемные чехлы.
А еще эргономика — это про принципы, которые отличают удобное от неудобного, рациональное от нерационального. Они помогают проектировать так, чтобы не пришлось потом переделывать. Шалетри рассказывают про это на примерах зданий, предметов и сервисов, а также анализируют неудобства и объясняют, как их исправить.
Моя искренняя рекомендация. Рисунки тоже авторские, очень нравятся
А еще эргономика — это про принципы, которые отличают удобное от неудобного, рациональное от нерационального. Они помогают проектировать так, чтобы не пришлось потом переделывать. Шалетри рассказывают про это на примерах зданий, предметов и сервисов, а также анализируют неудобства и объясняют, как их исправить.
Моя искренняя рекомендация. Рисунки тоже авторские, очень нравятся
Telegram
Эргономика всего
Помогаем миру стать удобнее и комфортнее
В марте 2022 года в Мариуполе хотели провести выставку фотографа Ивана Станиславского про городские витражи. Но началась полномасштабная война, город разбомбили и оккупировали — это сделала моя страна. Прошло два года и экспозицию «Обережно крихке!» («Осторожно хрупкое!») все-таки открыли, но во Львове. Вероятно, практически все панно теперь существуют только на снимках Станиславского. Но от них, как и от довоенного Мариуполя, остался образ, который будут хранить и множить несмотря на все усилия уничтожить.
Я писала это в прошлом и в позапрошлом году, и мне не лень написать еще раз: эта война — чудовищное преступление. Эта война — самое жалкое и позорное, что сотворила Россия в XXI веке. А люди, которые несут ответственность за ввод войск, должны за это ответить и сидеть в тюрьме.
Я писала это в прошлом и в позапрошлом году, и мне не лень написать еще раз: эта война — чудовищное преступление. Эта война — самое жалкое и позорное, что сотворила Россия в XXI веке. А люди, которые несут ответственность за ввод войск, должны за это ответить и сидеть в тюрьме.