Один диктатор так долго оставался у власти, что сошел с ума и построил много бункеров. Я снова про Албанию, а вы что подумали?
Энвер Ходжа так боялся ядерной войны, что в 1968 году приказал начать «бункеризацию» страны. Построили больше 175 тысяч бункеров (по другой версии — 750 тысяч; я пока не смогла понять, почему такое расхождение в цифрах). Словно гигантские бетонные грибы, они проросли везде: на перевалах, фермах и в городах, вдоль Адриатики, рек и озер. Никому это все конечно же теперь не нужно, и большая их часть медленно разрушается.
В 2010-е правительство разрешило полностью сносить бункеры. Но в некоторых открываются галереи, магазины, airbnb-квартиры и даже тату-салоны. Самый известный пример такой институции — музей истории Албании Bunk’Art 2 в Тиране.
Все фотографии кроме последней — из книги Concrete Mushrooms: Reusing Albania’s 750,000 abandoned bunkers, в котором польский фотограф Алиция Добруцка подробно исследует этот феномен Холодной войны.
Энвер Ходжа так боялся ядерной войны, что в 1968 году приказал начать «бункеризацию» страны. Построили больше 175 тысяч бункеров (по другой версии — 750 тысяч; я пока не смогла понять, почему такое расхождение в цифрах). Словно гигантские бетонные грибы, они проросли везде: на перевалах, фермах и в городах, вдоль Адриатики, рек и озер. Никому это все конечно же теперь не нужно, и большая их часть медленно разрушается.
В 2010-е правительство разрешило полностью сносить бункеры. Но в некоторых открываются галереи, магазины, airbnb-квартиры и даже тату-салоны. Самый известный пример такой институции — музей истории Албании Bunk’Art 2 в Тиране.
Все фотографии кроме последней — из книги Concrete Mushrooms: Reusing Albania’s 750,000 abandoned bunkers, в котором польский фотограф Алиция Добруцка подробно исследует этот феномен Холодной войны.
Празднуем День всех святых и любуемся инфернальным фасадом и интерьерами тематического кабаре L’ enfer («Ад») на бульваре Клиши в Париже. Там было все: бесы на стенах и потолках, швейцар, который говорил «Добро пожаловать и будьте прокляты», юморески про Мефистофеля на сцене и официанты, одетые как черти. За столами встречались оккультисты, декаденты, а иногда и сюрреалисты во главе с Андре Бретоном. Справа от входа работал Le Ciel («Рай») — еще одно тематическое кабаре от тех же владельцев.
Увы, ничего не сохранилось: «Ад» пережил Вторую мировую войну, но потом его сожрала торговая сеть Monoprix. Сейчас в этом здании скучный супермаркет и никаких следов прежнего веселья.
Увы, ничего не сохранилось: «Ад» пережил Вторую мировую войну, но потом его сожрала торговая сеть Monoprix. Сейчас в этом здании скучный супермаркет и никаких следов прежнего веселья.
Сегодня красивое из Ивано-Франковска: там несколько лет назад городские активисты сумели отстоять мозаику 1984 года. Раньше она была частью кафе «Білий камінь», автор ее — художник-шестидесятник Афанасий Заливаха, неоднократно преследуемый советскими властями. Панно он изготовил вскоре после того, как вернулся из колонии в Мордовии. Теперь оно вписано в интерьер магазина Samsung.
Если вы в Украине и будете идти мимо: Шашкевича, 6
Фото отсюда
Если вы в Украине и будете идти мимо: Шашкевича, 6
Фото отсюда
Как и в остальных советских республиках, в Литве во время оккупации храмы становились чем угодно, и литовцы их до сих пор восстанавливают. Вильнюсская Церковь Святого Георгия, например, стала хранилищем старинных изданий Национальной библиотеки. Ей, можно сказать, «повезло»: там не успели понастроить перекрытий, большая часть декора сохранилась.
После 2016 года начали реставрацию, но попасть туда по-прежнему почти невозможно. Книги переместили в более подходящее место, а незадолго до того фотограф Раймондс Пакнис сделал эти фото
После 2016 года начали реставрацию, но попасть туда по-прежнему почти невозможно. Книги переместили в более подходящее место, а незадолго до того фотограф Раймондс Пакнис сделал эти фото
У этого канала сегодня день рождения: ему целых 7 лет. Некоторые думают, что его автор — архитектор. Но нет :)
Меня зовут Ася Зольникова, мне 31. Я журналист и всегда хотела им быть: начинала как новостник, постепенно углубилась в архитектуру и получила образование историка искусств. Сейчас я пишу архитектурные лонгриды — главным образом для «Медузы» — читаю лекции и придумываю образовательные программы. Родилась и выросла в Москве, живу в Вильнюсе. Говорю по-английски, учу литовский, сносно владею испанским и хорошо понимаю по-украински. С Украиной связаны многие мои друзья и значительная часть юности.
Лучшим подарком в этот день станут ваши ответы в этом коротком опроснике. Там всего три пункта. Я хочу понять, что еще могу предложить помимо текстов (они всегда были и будут бесплатными), и сделать подписки с дополнительными материалами. Возможно, это будут лекции, чат или что-то еще — помогите решить.
Если вам в радость поддержать меня просто так, вот мои Patreon и Friendly.
Спасибо, что читаете! ❤️
Меня зовут Ася Зольникова, мне 31. Я журналист и всегда хотела им быть: начинала как новостник, постепенно углубилась в архитектуру и получила образование историка искусств. Сейчас я пишу архитектурные лонгриды — главным образом для «Медузы» — читаю лекции и придумываю образовательные программы. Родилась и выросла в Москве, живу в Вильнюсе. Говорю по-английски, учу литовский, сносно владею испанским и хорошо понимаю по-украински. С Украиной связаны многие мои друзья и значительная часть юности.
Лучшим подарком в этот день станут ваши ответы в этом коротком опроснике. Там всего три пункта. Я хочу понять, что еще могу предложить помимо текстов (они всегда были и будут бесплатными), и сделать подписки с дополнительными материалами. Возможно, это будут лекции, чат или что-то еще — помогите решить.
Если вам в радость поддержать меня просто так, вот мои Patreon и Friendly.
Спасибо, что читаете! ❤️
У Hermès всегда очень красивое оформление витрин, а в Токио у бренда вообще отдельное 10-этажное (!) здание. И это огромная витрина из примерно 13 тысяч стеклоблоков. Причем на углах блоки поменьше, чтобы легче было скруглить стены. Ренцо Пьяно, который спроектировал эту красоту, говорит, что вдохновлялся традиционными японскими фонарями (но у жителей Восточной Европы конечно другие ассоциации).
А что же насчет сейсмостойкости, спросит пытливый читатель, — ведь в Токио нередки землетрясения, неужели стекло нормально переносит их? Блоки закреплены на выносных конструкциях (см. последнее фото), причем не жестко, а с помощью гибких уплотнителей. Все это в случае колебаний позволяет стеклу «ходить» примерно на 4 миллиметра. Похожим образом устроено ядро жесткости в центре здания: внутри постройки, в самом ее центре, находится «мачта», которая может смещаться. По тому же принципу в Японии построены синтоистские храмы.
И как всегда у Пьяно, отдельное удовольствие — разглядывать узлы и детали.
А что же насчет сейсмостойкости, спросит пытливый читатель, — ведь в Токио нередки землетрясения, неужели стекло нормально переносит их? Блоки закреплены на выносных конструкциях (см. последнее фото), причем не жестко, а с помощью гибких уплотнителей. Все это в случае колебаний позволяет стеклу «ходить» примерно на 4 миллиметра. Похожим образом устроено ядро жесткости в центре здания: внутри постройки, в самом ее центре, находится «мачта», которая может смещаться. По тому же принципу в Японии построены синтоистские храмы.
И как всегда у Пьяно, отдельное удовольствие — разглядывать узлы и детали.