Роскошная — не побоюсь этого слова — работа с наследием в чешском городе Острава. Выставочные залы галерею Plato разместили в исторических корпусах скотобойни. Полуразвалившиеся фасады не отчищали от сажи, а законсервировали как было; добавленные элементы — из гладкого белого микроцемента, подчеркнуто новые, без всяких обманок и маскировки. Они поворачиваются по оси, чтобы кураторы и художники могли объединять выставочные залы с уличным пространством. Стекло затемненное, за счет чего возникает ассоциация с выбитыми окнами в руинах. Архитекторы — польское бюро KWK Promes.
Ситуация: в Лондоне городские власти распорядились снести новый жилой комплекс Mast Quay Phase II на берегу Темзы, потому что построенное здание слишком отличалось от визуализаций. Дело не только во внешнем виде, но и в том, что застройщик Comer Homes Group напортачил с планировками — отдельные квартиры были непригодны для людей в инвалидных креслах, а во дворе не было детских площадок. Всего насчитали 26 отклонений от изначального проекта.
P. S. По-моему, оба стремные, но это уже другой разговор.
P. S. По-моему, оба стремные, но это уже другой разговор.
Канал Искусство Архитектуры собирает интересные примеры проектов XXI века и технологий, с помощью которых ее создают по всему миру от Сеула до Копенгагена. А еще тут есть архитектура глазами шведского фотографа Маркуса Седерберга и много красивых гостевых домов и отелей.
Мое любимое и самое холиварное — пост про ai: как бы выглядел Сиднейский оперный театр, если бы его проектировал не Йорн Утзон, а другие известные архитекторы. Пока нейронка очень поверхностно отвечает на этот вопрос, но, думаю, через пару лет поднатореет. А еще смешно, что Нимейер у нее практически неотличим от Колхаса. Остальные шесть вариантов тут
Мое любимое и самое холиварное — пост про ai: как бы выглядел Сиднейский оперный театр, если бы его проектировал не Йорн Утзон, а другие известные архитекторы. Пока нейронка очень поверхностно отвечает на этот вопрос, но, думаю, через пару лет поднатореет. А еще смешно, что Нимейер у нее практически неотличим от Колхаса. Остальные шесть вариантов тут
Временные павильоны-медузы на городском фестивале в Шэньчжэне, Китай. Снаружи пленка, внутри RGB-лампы полного спектра, чтобы настроить какой угодно цвет
Один диктатор так долго оставался у власти, что сошел с ума и построил много бункеров. Я снова про Албанию, а вы что подумали?
Энвер Ходжа так боялся ядерной войны, что в 1968 году приказал начать «бункеризацию» страны. Построили больше 175 тысяч бункеров (по другой версии — 750 тысяч; я пока не смогла понять, почему такое расхождение в цифрах). Словно гигантские бетонные грибы, они проросли везде: на перевалах, фермах и в городах, вдоль Адриатики, рек и озер. Никому это все конечно же теперь не нужно, и большая их часть медленно разрушается.
В 2010-е правительство разрешило полностью сносить бункеры. Но в некоторых открываются галереи, магазины, airbnb-квартиры и даже тату-салоны. Самый известный пример такой институции — музей истории Албании Bunk’Art 2 в Тиране.
Все фотографии кроме последней — из книги Concrete Mushrooms: Reusing Albania’s 750,000 abandoned bunkers, в котором польский фотограф Алиция Добруцка подробно исследует этот феномен Холодной войны.
Энвер Ходжа так боялся ядерной войны, что в 1968 году приказал начать «бункеризацию» страны. Построили больше 175 тысяч бункеров (по другой версии — 750 тысяч; я пока не смогла понять, почему такое расхождение в цифрах). Словно гигантские бетонные грибы, они проросли везде: на перевалах, фермах и в городах, вдоль Адриатики, рек и озер. Никому это все конечно же теперь не нужно, и большая их часть медленно разрушается.
В 2010-е правительство разрешило полностью сносить бункеры. Но в некоторых открываются галереи, магазины, airbnb-квартиры и даже тату-салоны. Самый известный пример такой институции — музей истории Албании Bunk’Art 2 в Тиране.
Все фотографии кроме последней — из книги Concrete Mushrooms: Reusing Albania’s 750,000 abandoned bunkers, в котором польский фотограф Алиция Добруцка подробно исследует этот феномен Холодной войны.