Это «Модуль 01» — модульный дом компании ESG, которая с 2005 года строит и проектирует частное жилье. В описании на сайте указано, что он относится к стилю «барнхаус» (не путать с Баухаус :)), то есть повторяет черты традиционного сельского жилья. Каркас и стены — из дерева, кровельные стропила — из досок.
В общем, за исключением металла на фасаде и современного утеплителя внутри стен все выглядит так же, как и много поколений до того, но есть нюанс. Сама идея модульных домов — абсолютное дитя Промышленной революции. Создавать такие проекты возможно только благодаря достижениям прогресса.
Во-первых, понятно, для них нужны стандартизированные материалы, которые в достаточном количестве и качестве производят только на фабриках. Во-вторых, такие дома возводят по технологии предварительной сборки: сначала строят, а потом уже ставят на фундамент. Это значит, что нужен транспорт, который сможет доставить и установить дом на участке.
В начале ХХ века модульные конструкции были настолько непривычными, что их использовали в основном для торговых объектов и складов. Значительно позже таким способом начали возводить офисные помещения — или, например, такой дом. В жилых зданиях модульность оказалась очень уместной, потому что такие дома легко перестраивать и расширять: «Модуль 01» тоже можно дополнить еще одним блоком или присоединить его к уже построенному дому.
Во-первых, понятно, для них нужны стандартизированные материалы, которые в достаточном количестве и качестве производят только на фабриках. Во-вторых, такие дома возводят по технологии предварительной сборки: сначала строят, а потом уже ставят на фундамент. Это значит, что нужен транспорт, который сможет доставить и установить дом на участке.
В начале ХХ века модульные конструкции были настолько непривычными, что их использовали в основном для торговых объектов и складов. Значительно позже таким способом начали возводить офисные помещения — или, например, такой дом. В жилых зданиях модульность оказалась очень уместной, потому что такие дома легко перестраивать и расширять: «Модуль 01» тоже можно дополнить еще одним блоком или присоединить его к уже построенному дому.
Теперь вдруг выяснилось, что NEOM — один из 14 крупных саудовских проектов. Будут и искусственные острова в Красном море, и 38 отелей рядом с древним городом Дирия в Эр-Рияде, и «крупнейший городской парк в мире» — Парк короля Салмана — а также парки развлечений, тысячи жилых домов и прочие райские кущи посреди пустыни. Звучит несбыточно, но сейчас Саудовская Аравия слишком зависит от нефти и очень хочет диверсифицировать экономику. Правда, страдают от этого в основном местные жители и природа: стройки таких масштабов неизбежно навредят экологии, а представителей коренных племен выселяют с мест застройки и сажают в тюрьмы. Некоторых из них приговорили к смертной казни из-за протестов.
P. S. Я практически никогда не размещаю здесь ссылки на собственные материалы, но сейчас сделаю исключение: вот мой текст про NEOM для «Медузы». На мой взгляд, нам с коллегами удалось составить достаточно полную и объективную картину по состоянию на весну-2023.
P. S. Я практически никогда не размещаю здесь ссылки на собственные материалы, но сейчас сделаю исключение: вот мой текст про NEOM для «Медузы». На мой взгляд, нам с коллегами удалось составить достаточно полную и объективную картину по состоянию на весну-2023.
Когда читаю новости про NEOM — мегапроект, который прямо сейчас строят в Саудовской Аравии, — в башке вертится только выражение «пранк, вышедший из-под контроля». Неизвестно, построят ли хотя бы его самую распиаренную часть — линейный город The Line длиной 170 километров. Неизвестно, появится ли там все, что пожелали видеть интересанты — главным из них стал наследный принц и фактический правитель страны Мухаммад бин Салман. Но проекту уже посвятили пафосную выставку в рамках параллельной программы Венецианской биеннале и сняли не менее пафосный документальный фильм, а среди авторов — сплошь звезды, в том числе Coop Himmelb(l)au и Adjaye Associates.
Сила и эргономичность детали: лестница в миланской штаб-квартире радиостанции EIAR по проекту Джо Понти. Здание закончили в 1939 году, что почти наверняка указывает на принадлежность заказчика к фашистской партии. Действительно, радиостанция EIAR — Ente Italiano per le Audizioni Radiofoniche — это один из важнейших пропагандистских органов муссолиниевской Италии и единственная радиовещательная компания, которой разрешили работу. Понти два десятка лет был убежденным фашистом и легко исполнял прихоти как радикальных, так и более умеренных политиков: первым он предлагал функционалистские проекты, вторым — архитектуру, которая больше тяготела к классической итальянской традиции.
Понти, в отличие от Шпеера, не «отменили» по результатам Второй мировой войны. И про его связь с партией сейчас как будто бы не очень вспоминают. Сам он в 1964 году сказал, что архитекторы с древностью были частью государственной машины наряду с придворными художниками, писателями и музыкантами — и это совершенно нормально.
Понти, в отличие от Шпеера, не «отменили» по результатам Второй мировой войны. И про его связь с партией сейчас как будто бы не очень вспоминают. Сам он в 1964 году сказал, что архитекторы с древностью были частью государственной машины наряду с придворными художниками, писателями и музыкантами — и это совершенно нормально.
На этой неделе много обсуждали вред джентрификации и у меня на эту тему длинная история. Через Лос-Анджелес протекает одноименная река — Los Angeles River. Водоем, обычно мелкий и безобидный, в 1938 году вышел из берегов из-за шторма в Тихом океане. В наводнении погибли более 110 жителей города. Тогда Инженерный корпус армии США предпринял одну из крупнейших строек в истории страны и превратил реку в подобие гигантского водосточного желоба: дно забетонировали на участке 82 километров.
Многомиллионный и многолетний проект помог приручить стихию, но усилил расовую и экономическую напряженность. Большую часть реки обступили заборы, железнодорожные пути, автомагистрали и производства. Мигрантов и рабочих все чаще селили в кварталах, зажатых грузовыми составами, автрострадами и водой. Как писал обозреватель Los Angeles Times Пэтт Моррисон, реку попросту «стерли с ментальной карты города»; она превратилась в свалку и место преступлений.
К концу XX столетия реку решили хотя бы частично высвободить из «смирительной рубашки». Создали Корпорацию возрождения реки (LA River Revitalisation Corporation) и еще несколько организаций со схожими целями. Фрэнк Гери, который живет в городе с 17 лет, разработал мастер-план прибрежных зон. Насколько проект удачный — вопрос открытый, Гери все-таки не ландшафтный архитектор. Но его участие явно подстегнуло процесс: вскоре городские власти приняли план, согласно которому 17,7 километров реки неподалеку от центра расчистят от бетона, создадут новые зеленые и парковые зоны.
Впрочем, проект приняли далеко не все — и до сих пор продолжают спорить вокруг него. Гери предлагает построить «парки на платформах», которые поднимутся прямо над бетонным дном. Он считает, что если на это придется потратить миллиарды долларов, то они «просто обязаны» это сделать. Но защитники окружающей среды и другие активисты предпочли бы что-нибудь поскромнее: они опасаются, что любое новое строительство, особенно если к нему привлечен известный архитектор, вытеснит беднейших горожан. Из-за удорожания земли людям будет труднее оплачивать аренду, а некоторые из них станут бездомными.
К концу XX столетия реку решили хотя бы частично высвободить из «смирительной рубашки». Создали Корпорацию возрождения реки (LA River Revitalisation Corporation) и еще несколько организаций со схожими целями. Фрэнк Гери, который живет в городе с 17 лет, разработал мастер-план прибрежных зон. Насколько проект удачный — вопрос открытый, Гери все-таки не ландшафтный архитектор. Но его участие явно подстегнуло процесс: вскоре городские власти приняли план, согласно которому 17,7 километров реки неподалеку от центра расчистят от бетона, создадут новые зеленые и парковые зоны.
Впрочем, проект приняли далеко не все — и до сих пор продолжают спорить вокруг него. Гери предлагает построить «парки на платформах», которые поднимутся прямо над бетонным дном. Он считает, что если на это придется потратить миллиарды долларов, то они «просто обязаны» это сделать. Но защитники окружающей среды и другие активисты предпочли бы что-нибудь поскромнее: они опасаются, что любое новое строительство, особенно если к нему привлечен известный архитектор, вытеснит беднейших горожан. Из-за удорожания земли людям будет труднее оплачивать аренду, а некоторые из них станут бездомными.
Очень нравится, как Шигеру Бан увязывает долговечность и эстетичность. Он много проектирует в зонах бедствий и выбирает экономичные решения - например, картон в качестве конструктивного материала. Очевидно, это не самая прочная основа, но опыт Бана демонстрирует, что здание сделано хорошо, оно простоит гораздо дольше задуманного.
Один из примеров — картонная церковь Paper Dome. Изначально ее возвели в городе Кобе после землетрясения 1995 года. Храм простоял 10 лет вместо ожидаемых трех — потому что, объясняет архитектор, люди привязались и полюбили проект. Затем здание передали тайваньскому региону Наньтоу, который лишился церкви в результате землетрясения 1999 года. Храм перевезли за несколько тысяч километров и собрали на новом месте. Он существует до сих пор.
Один из примеров — картонная церковь Paper Dome. Изначально ее возвели в городе Кобе после землетрясения 1995 года. Храм простоял 10 лет вместо ожидаемых трех — потому что, объясняет архитектор, люди привязались и полюбили проект. Затем здание передали тайваньскому региону Наньтоу, который лишился церкви в результате землетрясения 1999 года. Храм перевезли за несколько тысяч километров и собрали на новом месте. Он существует до сих пор.