Папский дворец — это такая самая-самая открыточная локация французского Авиньона. Там еще знаменитый театральный фестиваль проводят. А в этом году здание выглядит вот так: художница Ева Жоспен выставляется там с 12 работами. Когда-то давно, когда Папский дворец еще не был национальным музеем, мастера барокко любили тему пещер и гротов. Жоспен продолжает эту тему, но в новом материале — все ее работы составлены из сотен листов гофрокартона.
Мне очень нравится мысль Рема Колхаса о том, как гигантская городская архитектура трансформировала города. Небоскребы — это коллажи из множества функций. Высотки выглядят одинаково, но внутри них может быть что угодно и в какой угодно конфигурации. Это приводит к непредсказуемым результатам, культурным и социальным феноменам.
В качестве иллюстраций — беговая дорожка на 16-м этаже лондонского офисного комплекса с говорящим названием White Collar Factory и нью-йоркский небоскреб The Downtown Athletic Club, где до начала 2000-х был общественный и спортивный клуб. В книге «Нью-Йорк вне себя» Колхас пишет про это здание:
В качестве иллюстраций — беговая дорожка на 16-м этаже лондонского офисного комплекса с говорящим названием White Collar Factory и нью-йоркский небоскреб The Downtown Athletic Club, где до начала 2000-х был общественный и спортивный клуб. В книге «Нью-Йорк вне себя» Колхас пишет про это здание:
«Нижние этажи оборудованы для вполне обычных спортивных занятий: залы для сквоша и гандбола, бильярдные и т.д. втиснуты между слоями раздевалок. Однако при подъеме на верхние этажи здания, где сам собой возникает намек на приближение к некоему пику форы, посетитель попадает на территории, подобных которым не бывало в истории человечества.
По выходе из лифта на девятом также он оказывается в темном вестибюле, который ведет прямиком в раздевалку, занимающую всю центральную часть платформы — без естественного освещения. Посетитель разоблачается, надевает боксерские перчатки и переходит в соседнее помещение, где установлено множество боксерских груш (иногда там можно побоксировать с настоящим противником).
С южной стороны ту же самую раздевалку обслуживает устричный бар с видом на Гудзон.
Есть устрицы руками в боксерских перчатках, голым, на энном этаже — вот „сюжет“ девятого этажа, или ХХ век в действии».
По выходе из лифта на девятом также он оказывается в темном вестибюле, который ведет прямиком в раздевалку, занимающую всю центральную часть платформы — без естественного освещения. Посетитель разоблачается, надевает боксерские перчатки и переходит в соседнее помещение, где установлено множество боксерских груш (иногда там можно побоксировать с настоящим противником).
С южной стороны ту же самую раздевалку обслуживает устричный бар с видом на Гудзон.
Есть устрицы руками в боксерских перчатках, голым, на энном этаже — вот „сюжет“ девятого этажа, или ХХ век в действии».
Второй пост подряд цитирую Колхаса, но что уж тут. Десять лет назад он вывел парадокс: чем быстрее меняется мир, тем быстрее города становятся одинаковыми под давлением глобализации и цифровизации. Разумеется, различия стираются не впервые: римляне и османы рассылали каменщиков по своим обширным империям, чтобы древние сановники обретали привычный комфорт где угодно — хоть в пустыне, хоть в северных широтах. Сегодня можно почувствовать нечто похожее, если останавливаться в отелях крупных сетей.
У этого явления появилась оппозиция — подчеркнуто индивидуалистские дома для отдыха, глэмпинги вдали от больших городов, дизайнерские квартиры и так далее. Архитекторы Мария Вертинская и Кирилл Губернаторов собирают их в канале to stay. Правда, если пролистывать посты подряд, то все равно приходишь к неутешительному выводу, что многие решения копируются в самых разных точках Земли — разве что не в таких объемах, как «Хилтоны» и «Рэдиссоны» :) Уникальность, если она есть, проявляется в чем-то, что сложнее уловить и запрограммировать: в следах времени, разводах штукатурке, свете, атмосфере и культурном контексте.
У этого явления появилась оппозиция — подчеркнуто индивидуалистские дома для отдыха, глэмпинги вдали от больших городов, дизайнерские квартиры и так далее. Архитекторы Мария Вертинская и Кирилл Губернаторов собирают их в канале to stay. Правда, если пролистывать посты подряд, то все равно приходишь к неутешительному выводу, что многие решения копируются в самых разных точках Земли — разве что не в таких объемах, как «Хилтоны» и «Рэдиссоны» :) Уникальность, если она есть, проявляется в чем-то, что сложнее уловить и запрограммировать: в следах времени, разводах штукатурке, свете, атмосфере и культурном контексте.
‣ Квартира в Тбилиси
‣ Японский дом для чайной церемонии, переделанный в коттедж
‣ Рыбацкая хижина на озере в Германии
‣ Домик Барби в Калифорнии
‣ Японский дом для чайной церемонии, переделанный в коттедж
‣ Рыбацкая хижина на озере в Германии
‣ Домик Барби в Калифорнии
Наткнулась на свежие фотографии диспетчерского пункта на ар-декошной электростанции «Баттерси» — это та самая, ради которой над Лондоном запускали надувную розовую свинью, чтобы сделать знаменитую обложку альбома «Animals» Pink Floyd. Так вот, в наше время станцию предсказуемо закрыли и реконструировали, теперь внутри центральный офис Apple и скоро появится еще куча всего.
А пункт управления с интерьерами в ар-деко теперь будут использовать для мероприятий. Реставрацию провели со страшной щепетильностью: шесть лет потребовалось, чтобы привести в порядок все оригинальные детали, тиковый паркет и мрамор на стенах. Недостающую фурнитуру на аппаратах изготовили с помощью 3D-печати, а для подбора красок использовали специальный цветовой сканер, чтобы максимально приблизить их к оригинальным оттенкам 1930-х.
А пункт управления с интерьерами в ар-деко теперь будут использовать для мероприятий. Реставрацию провели со страшной щепетильностью: шесть лет потребовалось, чтобы привести в порядок все оригинальные детали, тиковый паркет и мрамор на стенах. Недостающую фурнитуру на аппаратах изготовили с помощью 3D-печати, а для подбора красок использовали специальный цветовой сканер, чтобы максимально приблизить их к оригинальным оттенкам 1930-х.
«Модерность — состояние, когда всё, что казалось незыблемым растворяется в воздухе. Изменяются общественные отношения, способы производства и труд, наконец, меняются города и горожане».
Костя Бударин из обожаемого канала less is a bore \ лес и забор 🌳🚧 сделал очень своевременный курс об изменчивости современных городов. Сначала будет вместе со слушателями читать книгу Маршалла Бермана «Всё твердое растворяется в воздухе», а потом разбирать кейсы модерности в Бомбее, Шанхае, Дубае и Москве. Всего в курсе шесть зум-лекций-занятий. Подробности тут
Костя Бударин из обожаемого канала less is a bore \ лес и забор 🌳🚧 сделал очень своевременный курс об изменчивости современных городов. Сначала будет вместе со слушателями читать книгу Маршалла Бермана «Всё твердое растворяется в воздухе», а потом разбирать кейсы модерности в Бомбее, Шанхае, Дубае и Москве. Всего в курсе шесть зум-лекций-занятий. Подробности тут
Мне это напомнило про другого певца перемен — художника Ай Вейвея, которому в XXI веке отвели роль шумного активиста и критика китайского правительства. В начале 2008 года шанхайские чиновники предложили ему построить студию на окраине города. После некоторых колебаний он согласился. На проектирование ушел год, еще столько же потребовалось на строительство.
Из-за политических высказываний Вейвея работу не дали закончить. В июле 2010-го он получил бумагу, согласно которой из-за якобы незаконного использования земли здание подлежит демонтажу. Споры ничего не дали — здание сломали, причем даже раньше, чем обещали художнику. Его студию Zuoyou в Пекине уничтожили восемью годами позже — на этот раз уже без всякого предупреждения.
Разрушение и деконструкция — очень частый мотив в работах Вейвея. Фото к этому посту он опубликовал в своем инстаграме, стоя рядом с техникой, которая разрушала его здание.
Из-за политических высказываний Вейвея работу не дали закончить. В июле 2010-го он получил бумагу, согласно которой из-за якобы незаконного использования земли здание подлежит демонтажу. Споры ничего не дали — здание сломали, причем даже раньше, чем обещали художнику. Его студию Zuoyou в Пекине уничтожили восемью годами позже — на этот раз уже без всякого предупреждения.
Разрушение и деконструкция — очень частый мотив в работах Вейвея. Фото к этому посту он опубликовал в своем инстаграме, стоя рядом с техникой, которая разрушала его здание.
Про монументы бывшей Югославии — споменики — в 2010-х вспомнили вообще все. Ридли Скотт снимал их в «Чужом завете», а Йохан Йоханссон выпустил картину «Последние и первые люди», где камера медленно скользит мимо них в течение 70 минут.
Но за визуальной привлекательностью далеко не все пытаются разглядеть суть — предположу, что именно загадочность позволяет романтизировать этот феномен и черпать в нем вдохновение. В прошлом году дизайнер Андрей Малеваник решил разобраться, что все-таки хотели сказать авторы объектов. Он объездил четыре страны и сделал пятисерийную документалку — ее можно бесплатно посмотреть на «Нетологии».
В начале Андрей рассказывает, что такое Югославия, зачем понадобились споменики и почему для них выбрали беспредметную форму. Если вы, как и я, специализируетесь на ХХ веке, вам будет, где позанудствовать — особенно на моментах об истории и теории модернизма. Но никаких грубых ошибок там нет. А за основательность и глубину погружения в основную тему — огромный респект. Рекомендую.
Но за визуальной привлекательностью далеко не все пытаются разглядеть суть — предположу, что именно загадочность позволяет романтизировать этот феномен и черпать в нем вдохновение. В прошлом году дизайнер Андрей Малеваник решил разобраться, что все-таки хотели сказать авторы объектов. Он объездил четыре страны и сделал пятисерийную документалку — ее можно бесплатно посмотреть на «Нетологии».
В начале Андрей рассказывает, что такое Югославия, зачем понадобились споменики и почему для них выбрали беспредметную форму. Если вы, как и я, специализируетесь на ХХ веке, вам будет, где позанудствовать — особенно на моментах об истории и теории модернизма. Но никаких грубых ошибок там нет. А за основательность и глубину погружения в основную тему — огромный респект. Рекомендую.