Мысленно я с любимыми коллегами из «Медузы», которую в очередной раз пытаются задушить. Вспомнился еще один рижский объект — Музей Жаниса Липке на острове Кипсала. 10 лет назад это здание номинировали на премию Миса ван дер Роэ, главную европейскую награду в области архитектуры.
Жанис был обычным жителем Риги, работал грузчиком. Во время Второй мировой он вывозил евреев из гетто на противоположном берегу Даугавы и прятал их в подвале сарая. Спас 57 человек. От постройки ничего не осталось — она сгорела в 80-х — но когда память о Липке решили увековечить, архитектор Зайга Гайле использовала образ черного («почерневшего от копоти») сарая с погребом. Окон в здании почти нет; посетитель блуждает по темным залам и заглядывает через сквозной проем в подвал со спальными полками. Над ними построена сукка — символическое иудейское убежище, обетованный дом со стенам из бумаги и маленькими окошками.
Для меня этот мемориал — про выбор в пользу человечности в самые темные времена. И про солидарность, конечно — даже единицы могут изменить очень многое, если действуют сообща.
Для меня этот мемориал — про выбор в пользу человечности в самые темные времена. И про солидарность, конечно — даже единицы могут изменить очень многое, если действуют сообща.
Архитектура в подражание Гауди, или как словить сенсорный перегруз в подъезде: Casa Comalat, Барселона, 1911 год. Архитектор Сальвадор Валери-и-Пупурулл
Если вы планируете покупать жилье в новом доме и тревожитесь, как сделать верный выбор, сходите на канал @mokeevpro. Ведет его Сергей Мокеев — инженер-строитель, который более пяти лет руководил стройками и знает их изнутри.
Он на пальцах объясняет, как выглядит приемка квартиры и какие недостатки при этом вылезают, а вот в этом посте приводит дельные замечания про неудачные планировки. Мне было интересно — и, по-моему, архитекторам и инженерам тоже не лишним бывает такое почитать. Хотя бы чтобы поспорить.
По текстам видно, что автор понимает, из чего построены здания, как проложены коммуникации и что спрятано за слоями штукатурки и бетона. В Петербурге Сергей помогает подбирать жилье в новых домах — причем для клиентов это бесплатно. Он лично ездит на стройки и следит за тем, как заливают монолит, как утепляется дом и т.д.
Короче, если бы мне был нужен посредник при покупке, я бы только к такому и пошла — компетентному и искренне увлеченному своим делом.
По текстам видно, что автор понимает, из чего построены здания, как проложены коммуникации и что спрятано за слоями штукатурки и бетона. В Петербурге Сергей помогает подбирать жилье в новых домах — причем для клиентов это бесплатно. Он лично ездит на стройки и следит за тем, как заливают монолит, как утепляется дом и т.д.
Короче, если бы мне был нужен посредник при покупке, я бы только к такому и пошла — компетентному и искренне увлеченному своим делом.
РЖД в очередной раз пытаются ухреначить модернистскую архитектуру. В этот раз будут «реконструировать» вокзал во Владимире. Оцените детали: витражи, люстры, потолочные плиты и другие материалы изготовили специально для проекта, в том числе на местных производствах — например, плафон сделали в Гусь-Хрустальном. Облицовка фасада белым камнем — отсылка к владимиро-суздальской традиции зодчества (пусть и нечитаемая для большинства) и подтверждение тому, что совмод умел реагировать на окружение. Теперь на здание натянут навесной фасад, а внутри, судя по рендерам, не останется и следа от оригинальной отделки.
Прикладываю ссылку на петицию и напоминаю, что два года назад именно благодаря шумихе удалось отстоять тверской вокзал, который оказался в схожих обстоятельствах.
Прикладываю ссылку на петицию и напоминаю, что два года назад именно благодаря шумихе удалось отстоять тверской вокзал, который оказался в схожих обстоятельствах.
Люблю почитать про правительственные здания. Госдума, которая поначалу была Советом труда и обороны, облицована лабрадором (минералом, не собакой) и карельским гранитом. Из них состоит цоколь и главный вход. Доставку этих и других материалы (например, обшивку стен в интерьерах) в начале 1930-х организовал НКВД. А доставляли их по свежеоткрытому Беломорканалу, где только по официальным данным при строительстве погибло 12 тысяч заключенных. Сколько еще вокруг такого — страшно даже вообразить.
Проект принимали со скрипом — об этом написано в воспоминаниях Хрущёва, который присутствовал при обсуждении. Архитектору Жолтовскому будущее здание Аркадия Лангмана категорически не нравилось, потому что выглядело невыразительным. Чтобы доказать это, он перевернул раму с проектом вверх ногами и сказал: «Можно это здание построить вот так? Можно, оно ничего не утратит, и даже никто ничего не заметит».
Проект принимали со скрипом — об этом написано в воспоминаниях Хрущёва, который присутствовал при обсуждении. Архитектору Жолтовскому будущее здание Аркадия Лангмана категорически не нравилось, потому что выглядело невыразительным. Чтобы доказать это, он перевернул раму с проектом вверх ногами и сказал: «Можно это здание построить вот так? Можно, оно ничего не утратит, и даже никто ничего не заметит».
Я опять с плохими новостями. В Самаре ломают элеватор — непризнанный памятник брутализма, экспериментальное сооружение, аналогов которому нет нигде. Он уникален сразу по трем параметрам: архитектуре, структуре и технологии строительства. Его возводили методом скользящей опалубки, а нетипичную форму с двумя цилиндрами подбирали исходя из неудобного участка маленькой треугольной формы.
На момент постройки это чудо мало кто видел. Самара (тогда — Куйбышев) была центром космических разработок и закрытым городом. Сейчас можно было бы сделать из этого объекта новую точку притяжения со смотровой площадкой и видом на Волгу. Тем более что самарские архитекторы не раз придумывали проекты реконструкции, а автор объекта, Валентин Смирнов, еще в советские годы предлагал разместить на крыше ресторан.
Вместо этого, конечно, снова попытаются воткнуть бетонно-стеклянный стакан. Причем в обход правосудию: уже много месяцев самарский ВООПИиК судится с управлением охраны ОКН, которое не признало элеватор памятником.
На момент постройки это чудо мало кто видел. Самара (тогда — Куйбышев) была центром космических разработок и закрытым городом. Сейчас можно было бы сделать из этого объекта новую точку притяжения со смотровой площадкой и видом на Волгу. Тем более что самарские архитекторы не раз придумывали проекты реконструкции, а автор объекта, Валентин Смирнов, еще в советские годы предлагал разместить на крыше ресторан.
Вместо этого, конечно, снова попытаются воткнуть бетонно-стеклянный стакан. Причем в обход правосудию: уже много месяцев самарский ВООПИиК судится с управлением охраны ОКН, которое не признало элеватор памятником.