Сегодня российские войска выпустили несколько десятков ракет по Киеву и другим украинским городам. Пострадали корпуса КНУ, в том числе здание биофака (см. фото) — уникальный модернистский проект местных архитекторов Вадима Ладного, Михаила Будиловского и Владимира Коломийца. Выбиты стекла, уничтожены лабораторные помещения, повреждены витражи с изображениями цветов и животных. Погибли люди — и они гибнут в обстрелах каждый день на протяжении большей части этого года.

Других итогов 2022-го у меня для вас нет. Будьте прокляты те, кто развязал эту войну и кто ей поклоняется.

Локальный мем английского острова Линдисфарн: сарайчики из старинных рыбацких лодок, в которых раньше ловили сельдь. Большая часть суден относится к XIX веку. Потом от них отказались, потому что появились более совершенные модели на паровых двигателях.

Такой ресайкл — частая история для северо-восточной Англии, но только здесь он стал важной частью местной идентичности.

Я люблю старые европейские столицы, но еще больше люблю города, которые стали собой не благодаря, а вопреки истории и обстоятельствам. Роттердам — как раз такой. Разрушенный в ходе войны, он придумал себя заново и расцвел. У него веселый дух, и архитектура в нем такая же — исполненная веселья и очень правильной иронии. Постмодернистские дома Cube House (Kubuswoningen) 1977 года — живой тому пример.

В проекте 38 кубиков и два «суперкуба» большего размера. Архитектор Пит Блом хотел передать опыт жизни на деревьях: каждый приподнятый куб — это ствол с кроной, в которой расположены все основные комнаты. Они образуют «лес» с общественным пространством между «стволами» — то есть по сути продолжают идею Корбюзье о зданиях на столбах-опорах.

Кстати, Блом на большинстве портретов широко улыбается. Много ли вы знаете архитекторов, которые могут себе такое позволить?

Наткнулась на любопытный проект американского аналитика данных Спенсера Шина: он использует данные с общедоступного ресурса Kontur Population, чтобы конструировать карты плотности населения США. Чем больше людей в районе, тем выше столбцы.

Мне кажется, такие инструменты важны, потому что одно дело знать, сколько людей населяет территорию, и совсем другое — увидеть колоссальную разницу в плотности городов и сельской местности.

Штурм правительства в городе Бразилиа — повод вспомнить, как вообще появилась бразильская столица. Когда в 1956 году Жуселину Кубичек стал президентом, он решил построить новую столицу в течение пятилетнего срока пребывания на президентском посту. Город назвали в честь страны и расположили в глубине материка, а на проектирование пригласили Оскара Нимейера. Все это лишний раз намекало на стремление модернизировать страну и повернуться спиной к колониальному прошлому с его приморскими городами.

Однако демократизм здесь крайне непрозрачный. Бразилиа репрезентует образ страны, но ее аккуратный план в форме птицы совсем не похож на пригороды, где живет большая часть населения. Развитие города определяют не только жизненные изменения, но и мощная центральная ось, заложенная Нимейером.

Для Кубичека построили президентский дворец — да, распластанный по горизонтали и внешне избавленный от иерархичности (как канцлерское бунгало в Бонне). Но все-таки с помпезным пандусом и золотой стеной в центральном лобби.