Бельгийский бруталист Джулиан Лампенс называл природу «лучшим учителем и худшим заказчиком». Fпологет органической архитектуры Фрэнк Ллойд Райт говорил: «Слово 'Бог' я произношу как «Природа». Он считал, что хорошее здание должно словно бы вырасти само, в результате природных процессов и материалов, которые уже есть на участке.

Архитектура с древних времен подражает природе (вспомним, что в различных культурах колонна уподоблялась стволу дерева и комплекции человека) и продолжает это в XXI веке, причем иногда весьма буквально. Ensamble Studio строили мини-отель The Truffle при участии коровы: яму набили сеном, залили бетоном, проделали дыру и на год запустили туда теленка. Бюро GAAGA сделали «лес колонн» в многоквартирном доме Forest Bath, а в офисе Ассоциации искусств Мейто архитектора Томоаки Уно массивные стволы подпирают свод пространства для отдыха и созерцания. Стефано Боэри придумал жилой дом Bosko Verticale — буквально «Вертикальные леса» — а MVRDV развили эту идею в амстердамском проекте Valley.

О пользе наблюдения за прохожими. Филармония на берлинской площади Кемперплац появилась так: ее автор Ханс Шарун вдруг понял, что всякий раз, когда люди слушают уличную музыку, они образуют круг или полукруг возле исполнителя. И тогда архитектор решил, что вместо обычной иерархии зрительных рядов, как в классическом театре, нужно поместить оркестр в центр — а зрителей расположить на террасах вокруг. Дело происходило в начале 1960-х, когда Германия особенно тщательно работала над имиджем. И эта форма, как и здание в целом, отчетливо указывали на стремление к демократизации.

Хотя Шарун скромно замечал, архитектор должен руководствоваться в первую очередь своими выводами и размышлениями, а не гнаться за модой, структура главного зала произвела сенсацию — так никто еще не делал. Форма получила название «виноградник», и ее по сей день используют на музыкальных площадках. А кровля в виде шатра с заостренными кончиками стала одним из референсов для главного долгостроя Германии 2010-х — филармонии на Эльбе.

Врываюсь в понедельник с показом коллекции Chanel 2019 года. Модели дефилировали по Гран-пале на Елисейских полях. Стеклянный павильон соорудили к Всемирной выставке 1900 года — подобно тому, как его первопредок, «Хрустальный дворец», появился в Лондоне в преддверии выставки 1851-го.

Лондонский павильон не выжил в XX веке — сгорел незадолго до Второй мировой. Парижскому повезло больше. В начале 2000-х он приглянулся Карлу Лагерфельду, и тот начал использовать здание для показов. Прозрачные стены и высокие своды позволяют безболезненно задать любой контекст и оформление. В разные годы там сооружали Эйфелеву башню, альпийский курорт, постапокалиптический театр с грудами бетона меж зрительных рядов — и, да, пляж, с песком и настоящими волнами. На британском Evening Standart есть фотоподборка на эту тему.

Пять лет назад Chanel стал спонсором реставрации Гран-пале. Думали, что успеют закончить к Олимпиаде 2024-го и проведут там соревнования по тхэквондо — но, видимо, из-за пандемии придется ждать дольше.

Вот это таймлайн: на Венецианской биеннале скандал из-за инсталляции о лагерях уйгуров в Синьцзяне. Китайское посольство бойкотировало выставку и заявило, что итальянская сторона распространяет фейки, а расследование, которое легло в основу экспозиции, содержит «большое количество ложной информации».

Напомню, что благодаря этому расследованию Элисон Киллинг стала первым архитектором, получившим Пулитцеровскую премию — журналистский аналог Притцкера. На Биеннале о работе над материалом повествует 30-минутный фильм, спрятанный за ширмой с гигантским рисунком Адриана Зенца. Это подробная схема одного из лагерей. Сфотографировала ее для вас.

Странная-странная классика XX века: испанский Casa de Retiro Espiritual («Дом духовного уединения») Эмилио Амбаса, одного из самых загадочных архитекторов конца столетия. Основная часть помещений спрятана под землей, а снаружи торчат лишь две белоснежные стены, сомкнутые под прямым углом. Это как бы маска — фасад, который не отражает сущность дома, а, наоборот, запутывает стороннего наблюдателя. Стык между стенами отмечен балконом, к которому от подземных комнат ведут две узкие лестницы.