Никогда до сегодняшнего дня не задумывалась, как отмена крепостного права повлияла на домостроение. А повлияла она грандиозно: появлялось все больше зажиточных крестьян и они уже не боялись демонстрировать богатство, а потому — куда активнее украшали жилье.
Это вовсе не значит, что до того на домах не было декора — просто именно в тот момент он становится пышным и массовым. Появились мезонины, объемные фронтоны, росписи и накладные узоры, а позже, в начале XX века — кружевные наличники. В том же XIX веке жилье начинают отапливать «по-белому» (печью с трубой) и распространяется новый тип крыши — со стропилами. Так по всей стране возникли деревенские дома в их привычном виде.
Это вовсе не значит, что до того на домах не было декора — просто именно в тот момент он становится пышным и массовым. Появились мезонины, объемные фронтоны, росписи и накладные узоры, а позже, в начале XX века — кружевные наличники. В том же XIX веке жилье начинают отапливать «по-белому» (печью с трубой) и распространяется новый тип крыши — со стропилами. Так по всей стране возникли деревенские дома в их привычном виде.
Архитектура выживания: во Вторую мировую войну на поле в Южной Дакоте построили 575 бетонных бункеров. В них складировали боеприпасы, а через 20 лет расформировали. В 2010-е сооружения приобрела компания Vivos xPoint, которая предлагает решения на случай глобальной катастрофы. Теперь бункеры можно использовать для самоизоляции во время пандемий, войн и природных бедствий. На сайте проекта забавная карта, которая объясняет, зачем платить 45 тысяч долларов за возможность поселиться в бетонном помещении без окон: Южная Дакота является «самым безопасным местом в Северной Америке», так что никакой апокалипсис здесь не страшен.
Сегодня хочу показать фотоэссе Defensive Structures in the British Landscape британского фотографа Ричарда Брайана. Он задокументировал военные доты в Великобритании. Их строили десятками тысяч между 1940 и 1941 годами, когда казалось, что вторжение Германии неминуемо.
Доты возводились по единому проекту и все же выглядят чуть по-разному, потому что соотношение песка, цемента и щебня (как и уровень мастеровитости рабочих и солдат) варьировались в зависимости от региона. Большинство из них заброшены и разрушаются, но все еще остаются заметными ориентирами в пейзаже. Сегодня они служат символом мирной жизни и уязвимости человеческой природы — а еще напоминанием о том, что время все же лечит. Просто не всегда так быстро, как хотелось бы.
Доты возводились по единому проекту и все же выглядят чуть по-разному, потому что соотношение песка, цемента и щебня (как и уровень мастеровитости рабочих и солдат) варьировались в зависимости от региона. Большинство из них заброшены и разрушаются, но все еще остаются заметными ориентирами в пейзаже. Сегодня они служат символом мирной жизни и уязвимости человеческой природы — а еще напоминанием о том, что время все же лечит. Просто не всегда так быстро, как хотелось бы.
Последствия бомбежек Мариуполя: сильно поврежденные мозаики в бывшем ресторане «Украина». Панно называются «Дерево життя» и «Боривітер» (это такая птичка — пустельга, она на втором изображении). На закате шестидесятнической эпохи панно были созданы украинскими художниками — знаменитой монументалисткой Аллой Горской и ее супругом Виктором Зарецким, которого за поздние живописные работы часто называют «украинским Климтом».
Зарецкого не стало в 1990 году. Горская, активно участвовавшая в протестах против расправы над диссидентами, умерла в 1970-м — через три года после создания мариупольской мозаики. Обстоятельства смерти разнятся: следствие пришло к выводу, что ее зарезал свекор, однако неофициальная версия приписывает убийство КГБ.
Фотографии пользователя ivanstanislavski и проекта ukrainianmodernism в Инстаграм
Зарецкого не стало в 1990 году. Горская, активно участвовавшая в протестах против расправы над диссидентами, умерла в 1970-м — через три года после создания мариупольской мозаики. Обстоятельства смерти разнятся: следствие пришло к выводу, что ее зарезал свекор, однако неофициальная версия приписывает убийство КГБ.
Фотографии пользователя ivanstanislavski и проекта ukrainianmodernism в Инстаграм
Уже многое сказано о месте культуры в войне. Могут ли театр, живопись, архитектура или литература повлиять на человечество в достаточной степени, чтобы научить его сопротивляться злу? Я не знаю ответа на этот вопрос. Но я знаю достаточно примеров, как архитектура меняла отдельного человека, помогала стать мягче и открыться миру.
Ясуо Морияма — мужчина средних лет, который прожил большую часть жизни уединенно, никогда не летал на самолете и не покидал родной Токио. Он захотел построить дом, большую часть которого мог бы сдавать в аренду, и обратился за проектом к Рюэ Нисидзаве — одному из основателей бюро SANAA.
Нисидзава выслушал клиента и сказал: «Вам не нужен дом. Вам нужна деревня в лесу. Но в центре Токио». Он нарисовал примитивную схему: не одно большое здание, а много маленьких, с растущими между ними деревьями. Морияма согласился на проект и занял половину из десяти объемов. Вторую половину он сдает в аренду.
Первые арендаторы Мориямы в большинстве своем были молодыми архитекторами из офиса Нисидзавы или редакторами журналов о современной архитектуре. Так что дом быстро приобрел культовый статус — а Морияма неожиданно обрел компанию друзей. И это стало для него едва ли не более ценным, чем возможность за счет ренты оставить нелюбимую работу и заняться тем, что увлекало его по-настоящему — чтением книг и прослушиванием пластинок (под них теперь отведена специальная подземная комната).
Про историю этого проекта и его владельца есть фильм ’Moriyama-San’, снятый Илой Бекой и Луиз Лемуан. Все картинки — кадры оттуда.
Нисидзава выслушал клиента и сказал: «Вам не нужен дом. Вам нужна деревня в лесу. Но в центре Токио». Он нарисовал примитивную схему: не одно большое здание, а много маленьких, с растущими между ними деревьями. Морияма согласился на проект и занял половину из десяти объемов. Вторую половину он сдает в аренду.
Первые арендаторы Мориямы в большинстве своем были молодыми архитекторами из офиса Нисидзавы или редакторами журналов о современной архитектуре. Так что дом быстро приобрел культовый статус — а Морияма неожиданно обрел компанию друзей. И это стало для него едва ли не более ценным, чем возможность за счет ренты оставить нелюбимую работу и заняться тем, что увлекало его по-настоящему — чтением книг и прослушиванием пластинок (под них теперь отведена специальная подземная комната).
Про историю этого проекта и его владельца есть фильм ’Moriyama-San’, снятый Илой Бекой и Луиз Лемуан. Все картинки — кадры оттуда.
Когда архитектура крикливее любого стенда: павильон швейцарской армии на Экспо 1964 года в Лозанне. Архитекторы Карл Фингерхут и Ян Бот