Буквы Z и V заметили на российской военной технике еще в январе 2022 года в ходе «совместных учений» России и Беларуси. В первый день войны в Украине телеграм-каналы заполонили видео с танками и БТР, на которых мелькали эти литеры. Z и V стали воспринимать как официальную символику вторжения, но власти не предоставляли её трактовку, и истинное значение оставалось неизвестным. В западной прессе пришли к выводу, что знаки наносили во избежание огня по своим: обе стороны конфликта используют похожую военную форму и бронетехнику.
Российская власть, по словам журналистки Маши Гессен, стала использовать Z для построения новой национальной идентичности. Госведомства начали продвигать Z в соцсетях и на патриотических мероприятиях, а плакаты с символикой распространились по всем регионам. Однако спустя два года войны Z-тренд пошел на спад и буква все реже встречается в публичном поле.
Как навязывали Z-символику, почему в поп-культуре ее воспринимают как «русскую свастику» и что россияне делают с «зетками» в знак протеста — анализирует автор книги «У фашистов мало краски», вышедшей в издательстве Freedom Letters. В эссе «БеZумие» писатель, лауреат литературных премий (оставаясь в России, он не раскрывает свое имя) рассказывает об антивоенном сопротивлении через истории десятков людей, которые в условиях жестких репрессий срезали, поджигали, сбивали рогатками и закрашивали баннеры, запускали петарды в плакаты и растаптывали символы вторжения.
🔗 https://discours.io/articles/social/z-symbol-protest
Российская власть, по словам журналистки Маши Гессен, стала использовать Z для построения новой национальной идентичности. Госведомства начали продвигать Z в соцсетях и на патриотических мероприятиях, а плакаты с символикой распространились по всем регионам. Однако спустя два года войны Z-тренд пошел на спад и буква все реже встречается в публичном поле.
Как навязывали Z-символику, почему в поп-культуре ее воспринимают как «русскую свастику» и что россияне делают с «зетками» в знак протеста — анализирует автор книги «У фашистов мало краски», вышедшей в издательстве Freedom Letters. В эссе «БеZумие» писатель, лауреат литературных премий (оставаясь в России, он не раскрывает свое имя) рассказывает об антивоенном сопротивлении через истории десятков людей, которые в условиях жестких репрессий срезали, поджигали, сбивали рогатками и закрашивали баннеры, запускали петарды в плакаты и растаптывали символы вторжения.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Discours
Хайп и увядание Z-символики: как россияне боролись с «новой свастикой» — от коллективных жалоб до вандализма и поджогов
Буквы Z и V заметили на российской военной технике еще в январе 2022 года в ходе «совместных учений» России и Беларуси. В первый день войны в Украине телеграм-каналы заполонили видео с танками и БТР, на которых мелькали эти литеры. Z и V стали воспринимать…
«Некоторые работы я начинала создавать перед воздушной тревогой, бежала в убежище, а заканчивала уже в 2–3 часа ночи после обстрела». Жительница Херсона Vita Black нарисовала шариковой ручкой более 20 портретов по репортажным снимкам украинцев. В серии Back to black художница, используя технику гиперреализма и акцентируя внимание на деталях — катящихся по щекам слезах, глубоких морщинах и сжатых губах, — запечатлела отпечаток безнадежного времени на лицах его свидетелей.
🔗 https://discours.io/expo/image/drawing/back-to-black
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
На протяжении этих двух лет авторы самиздата опубликовали огромное количество материалов, анализирующих политические, экономические, демографические, культурные и психологические последствия военных действий. Вот одни самых значимых публикаций о войне и ее последствиях:
🔸Что нужно знать про эти восемь лет на Донбассе? Анализ отчетов мониторинговой миссии ОБСЕ за 2014–2021 годы
🔸Донбасский дневник. Документальные полевые публикации независимого фотокорреспондента, работающего в зоне боевых действий
🔸«Они хотят вырваться из русской тюрьмы». Ольга Романова о заключенных на фронте и новых законах после мятежа Пригожина
🔸Лингвистическая (де)милитаризация. Как новояз, слова-триггеры и штампы конструируют реальность в эпоху спецоперации
🔸«Я не могу желать поражения русской армии». Почему националисты и нацболы не выступают против войны в Украине?
🔸«Заберу тебя с собой» — фотопроект о силе любви и разрыве с Россией. Свадебные снимки молодоженов-эмигрантов
🔸«Аниматоры против войны». Антивоенные мультфильмы от сотни российских художников, требующих мира
🔸«Если мы доживём до конца этого года, я буду удивлён и рад». Демограф Алексей Ракша о влиянии войны на будущее россиян
🔸Антивоенный протест незрячих. Оксана Осадчая об одиночных акциях, феминизме и диалоге с теми, кто поддерживает войну
🔸Какими они возвращаются: посттравматическое расстройство у военных. Как солдат лечат от галлюцинаций и боли
🔸Что нужно знать про эти восемь лет на Донбассе? Анализ отчетов мониторинговой миссии ОБСЕ за 2014–2021 годы
🔸Донбасский дневник. Документальные полевые публикации независимого фотокорреспондента, работающего в зоне боевых действий
🔸«Они хотят вырваться из русской тюрьмы». Ольга Романова о заключенных на фронте и новых законах после мятежа Пригожина
🔸Лингвистическая (де)милитаризация. Как новояз, слова-триггеры и штампы конструируют реальность в эпоху спецоперации
🔸«Я не могу желать поражения русской армии». Почему националисты и нацболы не выступают против войны в Украине?
🔸«Заберу тебя с собой» — фотопроект о силе любви и разрыве с Россией. Свадебные снимки молодоженов-эмигрантов
🔸«Аниматоры против войны». Антивоенные мультфильмы от сотни российских художников, требующих мира
🔸«Если мы доживём до конца этого года, я буду удивлён и рад». Демограф Алексей Ракша о влиянии войны на будущее россиян
🔸Антивоенный протест незрячих. Оксана Осадчая об одиночных акциях, феминизме и диалоге с теми, кто поддерживает войну
🔸Какими они возвращаются: посттравматическое расстройство у военных. Как солдат лечат от галлюцинаций и боли
Как менялись настроения россиян за два года войны в Украине?
Прошло два года с начала полномасштабного вторжения России в Украину. Война из «трехдневной операции» уже давно превратилась в затяжную позиционную бойню с огромными потерями среди военных и мирного населения. За это время россияне прошли путь от антивоенных протестов или, наоборот, декларативной поддержки Путина до сознательной деполитизации, отчуждения и смирения с новым порядком.
Специально для Дискурса исследователи из Лаборатории публичной социологии, занимающейся изучением российского общества во время войны, ответили на вопросы о том, как менялись представления жителей России о целях «СВО», отношение к действиям президента, степень поддержки боевых действий, протестные настроения и видение будущего.
🔗 https://discours.io/articles/social/two-years-war-in-ukraine
Прошло два года с начала полномасштабного вторжения России в Украину. Война из «трехдневной операции» уже давно превратилась в затяжную позиционную бойню с огромными потерями среди военных и мирного населения. За это время россияне прошли путь от антивоенных протестов или, наоборот, декларативной поддержки Путина до сознательной деполитизации, отчуждения и смирения с новым порядком.
Специально для Дискурса исследователи из Лаборатории публичной социологии, занимающейся изучением российского общества во время войны, ответили на вопросы о том, как менялись представления жителей России о целях «СВО», отношение к действиям президента, степень поддержки боевых действий, протестные настроения и видение будущего.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM