Оставлю здесь этот кристальный образец интервью, взятого моим другом Ладо Иванидзе у Шабтая Калмановича.

«По просьбе некоторых моих друзей (в связи с моим интервью Мише Павлову в Ульяновске) публикую текст интервью с покойным Шабтаем Калмановичем. Замечательный подзаголовок "Встреча с интересным человеком" придуман Дуней Ипполитовой (Смирновой).

«Тишинский шпион»
17.04.1997, 00:00
Общество Номер 054 от 17-04-97
Полоса 014
Тишинский шпион

Встреча с интересным человеком

Недавно на прилавках парижских книжных магазинов появилась книга известного бельгийского журналиста Алана Лаллемана "Организация" о деятельности русской мафии в Западной Европе. В веренице отрицательных персонажей этой книги, где-то между Иосифом Кобзоном и Япончиком, оказался и нынешний владелец Тишинского рынка Шабтай Калманович (впрочем, Тишинского рынка уже нет, на его месте Калманович построил гигантский ангар, назвал его торговым центром "Тишинка" и сдал в аренду). Три года назад он вышел из израильской тюрьмы, где просидел семь лет за шпионаж в пользу СССР. С бывшим шпионом ШАБТАЕМ КАЛМАНОВИЧЕМ встретился обозреватель "Коммерсанта-Daily" ВЛАДИМИР Ъ-ИВАНИДЗЕ.

— В Россию я приехал в июне 1993 года. Пригласил меня Иосиф Давидович Кобзон на предмет совместного бизнеса. Я с удовольствием принял это приглашение, хотелось где-то начать что-то новое. В Израиле мне было тяжело. В других странах я тоже не был нужен. Не как шпион Калманович... Просто в 1993 году начать бизнес в Швейцарии было намного сложнее, чем в России.

— Кобзон пригласил вас, когда вы еще сидели в тюрьме, или это произошло уже после того как вы ее покинули?
— Я дружил с Кобзоном еще до тюрьмы. Мы познакомились в Австрии в 1980 году. Если не ошибаюсь, он приехал туда с Геной Хазановым и покойным Андреем Мироновым. В те времена Советский Союз посылал такие творческие группы за границу. Нас познакомил Высоцкий, которого я знал до того. И потом наше знакомство перешло в искреннюю бескорыстную дружбу. Когда меня арестовали, Иосиф был среди тех друзей, которые не отказались от меня. Он навещал меня в тюрьме регулярно.

— А зачем Кобзон взял с собой Руцкого в Израиль, когда ездил договариваться о вашем освобождении?
— Я не могу говорить за Руцкого. Он приехал в Израиль не из-за Шабтая Калмановича, а на официальный визит. Ходатайствовал ли Руцкой за освобождение Калмановича? Да. Почему? По просьбе Кобзона. Повторяю, в моей жизни сейчас нет ничего секретного, кроме обстоятельств моего ареста. На это наложен запрет по просьбе суда. Я знаю, что Кобзон дружил с Руцким. И Кобзон просил письма и ходатайства об освобождении Калмановича от всех, с кем он дружил. Например, от Геннадия Янаева и Михаила Горбачева. За меня просили Илья Глазунов и Владимир Спиваков. За меня просил покойный Борис Пуго. И все это сделал Кобзон. У него была цель — освободить Шабтая Калмановича. Когда Руцкой приехал в Израиль, он попросил премьер-министра Израиля за меня, но тот отказал в освобождении. Руцкой встречался еще и с лидером оппозиции. Это был Ицхак Рабин, тоже генерал. Руцкой поспорил с ним, что Рабин станет следующим премьер-министром. Поспорил на ящик коньяка. Фантастическая история. Когда Рабин стал премьером, он получил от Руцкого ящик коньяка. Руцкой спросил тогда: "Если ты станешь премьером, то тогда хоть освободишь Калмановича?". Тот сказал — освобожу. Став премьером, Рабин дал мне помилование через два месяца, это тоже факт.

— И все это благодаря Кобзону. Он очень влиятельный человек?
— Может быть...

— Несколько месяцев назад, когда я изучал вашу жизнь, мне рассказали, что Кобзон обижен на вас. Что теперь не он, а вы — лучший друг Лужкова.
— Это неправда. Мне трудно отвечать. Давай все поставим на места. Я вижу мэра, ну, пять раз в году. Я преклоняюсь перед мэром. Напиши это самыми большими буквами. Лучшего мэра москвичам, чем Лужков, не найти. Я, если можно так выразиться, лужковец. Вот куда бы ни баллотировался Лужков, я буду первым, кто побежит его выбирать. Ужинаю ли я с мэром? Нет.

Встречаюсь ли я с мэром? Нет. Плачу ли я мэру? Нет. Прошу ли я что-то особенное у мэра? Нет. Помог ли мэр мне? Да, он мне помог. Когда я приехал сюда, Иосиф меня познакомил с друзьями. Иосиф меня представил также мэру Москвы. Получилось, из-за этого у меня ближе отношения с мэром, чем у Иосифа? Глупость!

— А какой бизнес у вас был в Сьерра-Леоне?
— Несколько компаний. Автобусная, сельскохозяйственная и строительная. После переворота в Сьерра-Леоне автобусы разобрали. Я совершил ошибку в бизнесе. Он был построен на одном человеке — на мне и на моих связях. Я так дружил с министром строительства Бопутатсваны, что он мне разрешал строить то, что я хотел строить. И когда меня посадили, то подрядов у фирмы больше не было. Я все продал... У меня был партнер там, Фима. Даже ему не удалось ничего отвоевать.

— Фима Ласкин?
— Нет. Фима Нежинский.

— Я слышал, что у вас были тесные контакты с Ефимом Ласкиным, которого считали боссом русской мафии в Западной Европе.
— Не знаю. Никогда не пересекались. Я знаю такую фамилию, это были два брата. Я не знаю, где они.

— Фиму зарезали в 1991 году на автостоянке в Мюнхене. Я читал материалы из уголовного дела Иванькова и обнаружил интересный эпизод: Япончик предлагал своим жертвам "выгодный" бизнес в ЮАР и Западной Африке. Это не вы?
— Нет, ради Бога. Я знаю кто такой Иваньков, но только по газетам.

— Но Иваньков — это один из друзей вашего друга Кобзона.
— Иосиф никогда со мной о такой фамилии не говорил. Я читал, что Иосиф хлопотал о его досрочном освобождении. Но надо знать Иосифа. Он хлопотал о Калмановиче, он хлопотал об Иванькове, об Иванове, Петрове или о Рабиновиче. Вот если бы Церетели сидел в тюрьме, то Иосиф хлопотал бы и о нем.

— Ну с Церетели-то вы знакомы?
— Я знаком с Церетели. Взять на себя наглость оценивать Церетели я не имею права. Так как ничего в этом не понимаю. Но вот как-то мы привозили в Москву Лайзу Минелли. И на концерте были Лужков и Церетели. Я познакомил их с Лайзой Минелли. Церетели пригласил ее и предложил нарисовать ее портрет. И она позировала ему минут сорок и с ума сошла от портрета. Она умирает купить этот портрет. Он не отдает.

— В книгах о тайных операциях КГБ, ЦРУ или "Моссада" часто упоминают, что вы создали тайную службу безопасности президента Сьерра-Леоне Момоха. Что вас с ним связывало?
— Это неправда. Я видел его шесть раз в своей жизни. Делать бизнес в Сьерра-Леоне и не знать тех, кто стоит у руля власти, невозможно. Когда меня пригласили в Сьерра-Леоне, я попросил встречи с теми, от кого зависит удача или неудача в бизнесе. Так я познакомился с Момохом. Для той небольшой армии, где было, по-моему, 3,5 тысячи солдат, он был шикарный главнокомандующий.

— Но Момох был коррумпированным человеком?
— Меньше, чем любой другой из африканских президентов или министров. То, что ты считаешь коррупцией, африканские лидеры считают обязательным. Делать бизнес в африканской стране не платя политикам, которые могли бы повлиять на твой бизнес — такого я не знал. Зайти в дом к министру или президенту без подарка значит оскорбить его. Является ли это коррупцией? Конечно, в буквальном смысле — да. Но появись я в его доме без подарка, то был бы изгнан, и второй раз меня даже не приняли бы. Момох имел службу безопасности еще до того как я приехал в Сьерра-Леоне. Неужели ты думаешь, что он ждал того момента, когда там появится бизнесмен по фамилии Калманович, чтобы создать службу безопасности? Я не знаю про базу шиитских террористов. Единственное, что я там успел увидеть, это ливанская местная колония. Да, большинство из них — шииты. Но терроризм — это не я. Все намного проще. Ко мне обратился мой старый-старый друг. Звать его Хаим. Фамилия Нежинский. Это был мой единственный партнер в Сьерра-Леоне, и Хаим предложил нам подключиться, и мы создали там совместную фирму.

— Которая называлась Liat?
— Да. Мы даже построили несколько образцов.

Но правительство не получило финансирования, и мы больше ничего не строили, а создали автобусную фирму. Во Фритауне.

— Но был еще геологический проект. Вы искали алмазы?
— Нет, мы финансировали георазработку по поискам золота. Это была международная экспедиция, включая даже советских геологов. Поэтому я знаю, что в Сьерра-Леоне почти не осталось алмазов.

— Босс русской мафии в Нью-Йорке Марат Балагула — большой любитель алмазов. Ведь он скрывался у вас, когда за ним охотилась секретная служба США?
— У меня никогда не было дома в Сьерра-Леоне. Я приезжал туда шесть раз за полтора года. Жил в гостинице. Я отвечаю за каждое свое слово. Я не стану ни богаче ни беднее, если я скажу: между 86-м и 87 годом у меня в Сьерра-Леоне жил человек по имени Марат Балагула. Ну скажу, ну ты напишешь. Ну и что? Я не знаю Марата Балагулу. Я видел его один раз в жизни. Он прилетал в Сьерра-Леоне покупать алмазы.

— И вы не встречались?
— Я встретился с ним за ужином. В Сьерра-Леоне всего было две гостиницы, где останавливались белые. Поэтому встретиться с русскоязычным в той же гостинице — это нормально. Видимо, за ним следили. Меня в Сьерра-Леоне знали. Это было в 86 году. Так что я не удивляюсь, что какая-то спецслужба имеет данные, что я встречался с Маратом Балагулой в Сьерра-Леоне. Но жил я в Израиле, и в гости ко мне приезжали в Израиль или в Канны, где у меня был замок. Я встретил один раз в своей жизни человека по имени Марат Балагула. Но это еще меня ни к чему не обязывает. Он занимался алмазами. Он ездил по миру, покупал-продавал... Многие люди слышали вот то, что ты слышал из Сьерра-Леоне. Он приезжает туда, чтобы купить и вывезти контрабандой алмазы. Переработать их где-то в Бельгии или Израиле, продать и заработать на этом очень много денег. Нормальный бизнес.

— Значит не было никаких иностранных паспортов, которые вы помогли ему купить в Сьерра-Леоне — паспорта Парагвая и Сьерра-Леоне?
— Ну перестань, какой Парагвай! Почему ты думаешь, что у него был паспорт Сьерра-Леоне? В каком году он его купил?

— По данным секретной службы США, это произошло, когда он приезжал в страну, между концом 86-го и началом 87-го.
— Меня арестовали в 87 году, я уже сижу за решеткой и никому не могу помочь с паспортами.

— Ну ладно, скажите тогда, как вам удалось заполучить Тишинку?
— Получить что?! Шесть разваленных деревянных домиков с шестнадцатью грузовиками крыс! У нас инвестиционный договор с Москвой, 50 на 50. Они дали землю. Мы дали строительство. После того как мы вернем вложенный капитал, то город будет получать 50 процентов от всех доходов. Ты еще не видел, что творится за рынком. Там есть сумасшедшая автостоянка на 220 машин.

— Вам пришлось дать взятку, чтобы осуществить этот проект?
— Чтобы получить на условиях 50 на 50? Ха-ха-ха!

— Но вы же пока ничего не выплачиваете городу.
— Неважно, какая разница. Если бы я получил инвестиционный договор — 20 процентов городу, а 80 мне, то вопрос был бы уместен. Но на условиях 50 на 50 даже авторучку дарить смешно.

— Но вы уже окупаетесь?
— Да, мы уже окупаемся. С аренды.

— А Кобзон по-прежнему ваш партнер?
— Нет. Мы разошлись. К большому сожалению. Мы разошлись на личной почве. Я хочу оставить эту тему, потому что это личное. Вот согласованная смета этого рынка, 29 миллионов долларов. Наша задача была заработать на аренде. Мы сдаем в аренду, каждый месяц получаем плату и из этих денег возвращаем банку кредиты. Вот кредиты мы взяли в нескольких банках, один из них — это Интурбанк.

— 5 миллионов долларов?
— Да. Совладельцем Интурбанка является, если я не ошибаюсь, НФС. Отсюда сложилось мнение, что НФС имеет отношение к рынку. Мой ответ: нет. Это чистый кредит и только.

— А что вас связывает с Михасем, Сергеем Михайловым?
— Ничего. Я знаю, кто такой Михайлов, но меня очень интересует история в Швейцарии, и я даже думаю, что он сидит ни за что.

За попытку незаконного приобретения дома? Что-то здесь не то. Как можно посадить в Швейцарии человека, который принадлежит к организованной преступной группировке в России? Не получается юридически. Но мы живем в демократической стране. Да? Вот я не смогу отказаться, если мне скажут: Шабтай, вы шпион. Я не могу отказаться от этого. Меня за это судили. А у тебя же нет доказательств, что какой-то суд признал Михайлова виновным.

— Пока нет.
— У меня тоже. Поэтому как человек, который уже был осужден, я очень осторожен в выдаче клейма. Я знаю, что существует солнцевская группировка. Я знаю, что ее возглавляют Михайлов и Аверин. Но это мало...

— Вы являетесь почетным консулом Коста-Рики?
— Чего-о-о?!

— Коста-Рики. Страна такая в Центральной Америке. Согласно "Известиям" и костариканской прессе, вы вместе со своим другом Михайловым были почетным консулом этой республики в России.
— Нет, я не являюсь почетным консулом Коста-Рики.

— И никогда не пытались им стать?
— Мне предлагали.

— А кто вам предлагал?
— Мне предлагал бывший посол Коста-Рики в России.

— Это тот, которого задержали в Варшаве с девятью килограммами героина в багаже?
— Нет. Это было года два назад. Его фамилия Роблес. Только не путай. Потому что нынешнего посла тоже зовут Роблес. Роблес-предыдущий предлагал мне быть почетным консулом в Санкт-Петербурге... Но мне посоветовали не делать этого, с учетом суда за шпионаж. Потому что один очень известный еврейский бизнесмен, который работал со мной, когда... Ну его имя ничего не говорит тебе... Сейчас он живет в Коста-Рике... Он рекомендовал меня своему послу. Поэтому посол меня нашел и предложил. После того как я получил определенный совет, мы переговорили с ним за обедом и все.

— Вы ездите в Израиль?
— Конечно, у меня семья в Израиле. У меня дочка в Израиле.

— Ее зовут Лиат?
— Да. Она израильтянка. Мои родители в Израиле. Я бываю там столько, сколько позволяет время.

— Скажите, а вы поддерживаете отношения с нынешними правыми, которые пришли к власти в Израиле? С Щаранским, например?
— Нет-нет. Я не мог его знать, потому что когда я работал, он сидел, а когда меня посадили, он освободился.

— По крайней мере, с 93 года вы оба на свободе. Как вам нравится нынешняя ситуация в Израиле?
— Еще рано судить. Я не убегаю от ответа. Сегодняшняя критика Нетаньяху еще ничего не значит. Я еще даю ему кредит. Ты знаешь, да, что я израильтянин?

— Да. И у вас что, есть политические убеждения?
— Есть. Я абсолютный лужковец. Да-да. Если бы нужно было сейчас прекратить весь бизнес и полгода работать только на то, чтобы Лужков стал президентом, то я сделал бы это, на добровольных началах.

— Как вы относитесь к заявлению Шахала, бывшего министра внутренних дел Израиля, о том, что русская мафия отчасти финансировала прошедшие выборы в Израиле?
— Я не верю в это.

— Почему? Ведь это факт, что каждый крупный персонаж русской мафии обладает самым настоящим израильским паспортом. Это при том, что не каждый из них является евреем.
— Каждый еврей имеет право на израильское гражданство. Каждый, женившийся на израильтянке, имеет право на израильское гражданство. В Израиль приехал чуть ли не миллион людей из России за последние годы. Наверное, среди них есть преступники. Но являются ли все те, кто разбогател, мафией? Честное слово, нет. Израильская пресса часто выдает клеймо тем, кто успешно чего-то достиг.

— Вы имеете в виду Григория Лучанского, которого даже правые газеты в Израиле называют одним из боссов русской мафии?
— Ну, я не думаю, что он связан с мафией. И я не думаю, что Лучанский финансировал какую-то партию. Мне трудно говорить за Лучанского. Я не настолько хорошо его знаю. Финансировал ли он... Нет, ну Клинтона — точно нет. Ерунда. В Израиле, министра, который пришел, русского...

— Щаранского?
— Да. Тоже не думаю. Ну не возьмет же Щаранский наличные деньги.

Должна быть какая-то баснословная сумма, чтобы на это пойти. Так что я считаю, что все это утка... Ну хорошо, видимо, ты прав. Несколько преступников из России каким-то путем получили израильские паспорта. Но это же не значит, что все, кто приехал из России, мафия.

— О миллионе никто и не говорит. Речь идет о конкретных людях. Выдача израильских паспортов российским бандитам уже поставлена на поток. Должна быть серьезная коррупция. Щаранский встречался с Лучанским несколько раз, еще до выборов. Именно он организовал встречу Лучанского с Нетаньяху. Кроме того, интерес русской мафии к Израилю подогревается еще и тем, что это государство, по сути дела, является самой большой в мире офшорной зоной. Ведь это так.
— Чего это так?

— Как иммигрант я смогу привезти в эту страну $5 миллионов наличными, и никто не будет задавать вопросов о происхождении этих денег. Почему бы не профинансировать эту "энергичную" русско-израильскую партию? Наконец, вряд ли министр внутренних дел занимался дешевой спекуляцией, говоря о русской мафии в Израиле.
— Да, один раз можно провезти... Понимаешь, один раз новый иммигрант может среди израильтян даже "пирамиду" сделать. Один раз. Да, ну привезет он один раз два, три, даже пять миллионов долларов наличными и положит их в банк. Но дальше начинается такое отслеживание движения денег, что второй раз он не захочет это делать.

— А одного раза вполне достаточно. Иммигрантских "мулов" у мафии хватает. Когда Кобзона задержали на границе...
— Кобзона никогда не задерживали...

— А почему же он просидел несколько часов, пока...
— Ну где он просидел?

— Как где? В аэропорту Тель-Авива.
— И это называется задержали?!

— Да я не говорю, что на него надели наручники. Его не впускали на территорию Израиля!
— Не впускали...

— Но почему?
— Ну... ну я не знаю точно, почему. Ну хотели в чем-то разобраться. Не хотели бы впускать — не впустили бы. Если бы Израиль считал Кобзона преступником, то его бы не впустили. Точка.

— В данном случае я не пытаюсь вам доказать, что ваш лучший друг — преступник...
— Это не мой лучший друг. К сожалению, мы уже не дружим. Но факт, что после этого Кобзон приезжал в Израиль раз пять. И больше его никто не останавливал и не задерживал. Так что на любой из твоих вопросов я отвечаю, что доверяю израильской полиции. Никакое отмывание денег там не пройдет.

— Американский госдепартамент официально заявлял, что Израиль вместе с Россией и Мексикой быстро становится лидером по части отмывания "грязных" денег. И опять у вас возникает противоречие. Вы говорите о Лучанском, что он никак не может быть связан с криминальными деньгами...

— Нет, я не сказал, что он не может... Я сказал, что я не верю, что Лучанский связан с чем-то негативным. Он слишком умный человек.

— Но тогда почему израильская полиция решила не продлевать его паспорт? И паспорт его жены...

— Ты не прав. Ты не знаешь, что было дальше. Лучанский ведь временный паспорт не получал. Ему сразу выдали постоянный. Из-за этого все и произошло. И Верховный суд присудил, что Лучанский прав, и ему продлили дальше постоянный паспорт. Если бы он был связан с мафией, то ему бы не продлили паспорт.

— Интересно. Но ведь одним из учредителей его компании является Марк Рич (Марк Дэвид Рич уже более 10 лет разыскивается ФБР и маршальской службой США за махинации на десятки миллионов долларов, рэкет и торговлю с Ираном во время кризиса с заложниками. — Ъ).

— Смеешься. Правда? Может, это однофамилец?.. Ну я не знаю, я не настолько близко связан с Лучанским. А ты возьми у него интервью!

— Каким же образом? Кроме "заявлений для прессы", он ничего не дает.
— Большая проблема? Давай попробуем... Анечка! Соедини меня с Гришей!

Через несколько минут Шабтай уже говорил с Гришей (Лучанский – В.И.) и предлагал ему дать интервью Ъ. Как и следовало ожидать, Гриша отказался».

Саня всегда была девочкой конкретной.
Играет двумя пинцетами, как-будто они разговаривают друг с другом.
Один спрашивает:
— Ты что ли волк?
— Нет. Я пинцет.

Ни у кого же нет сомнений, что жизнь у нас весьма странная.
Вот и песня про это.

Почему файл называется "Мой фильм" не знаю. Да и бог с ним. Песня так и называется "Странная жизнь".

Однажды мы с другом проводили зимние каникулы у его деда с бабкой в селе Шаховском – на родине советского "серого кардинала" Михаила Суслова. Но к сюжету Михаил Андреевич отношения не имеет.

Дед истопил баню.
Это была настоящая баня "по-чёрному". Центральное место в ней занимал очаг с открытым огнём, над которым для отражения тепла висел лист железа. В углу в стене было пропилено маленькое отверстие для того, чтобы выходил дым. Баня была насквозь прокопченная и покрыта изнутри слоем сажи.

Та зима была очень снежная – до такой степени, что мы даже не сумели вовремя к началу учебной четверти вернуться в Ульяновск, потому что дороги до райцентра занесло, и единственный автобус попросту не ходил.

И, конечно, участок, посреди которого стояла баня был основательно завален снегом. Короче, в этой саже и копоти, окружённой снаружи белыми снегами, мы парились с моим другом Валеркой. В какой-то момент, чувствуя, что вот-вот угорим, мы выскочили голые наружу. Валерка тут же нырнул в сугроб. Я огляделся, обнаружил гору нетронутого снега и со всей дури рухнул в него голой жопой.
Под слоем снега оказался огромный куст крыжовника.

Играли мы мрожековского "Кароля" на театральном фестивале в новопереименованном к тому времени Екатеринбурге.

Я играл роль Внука. И был этот Внук страшной мразью. Он измывался над Окулистом (мой заклятый друг Куряев) и заодно над зрителями.

В одной из сцен, которую мы играли прямо в зрительном зале, Внук зажигает спичку и вглядывается в темноту, а Окулист её задувает и прячется. Я (то есть Внук) напряжённо думаю, куда бы деть горелую спичку, и в конце концов молча протягиваю её зрительнице. Девушка очень долго сопротивляется, но всё-таки сдаётся и протягивает свою руку. И тут во Внуке (то есть во мне) просыпается не совсем мразь и он кладёт спичку в эту ладонь.

На разборе спектакля руководитель новокузнецкого театра-студии "Фаэтон" Женя Гришковец ругал меня последними культурными словами за этот человеческий поступок, потому что он выбивался из характера отвратительного героя. (Но награду за лучшую роль я всё-таки получил).

В дальнейшем я учёл женины проклятья и уже в Ульяновске, играя эту сцену, протянул спичку старому знакомому – работнику облдрамтеатра по прозвищу Булка.

Парень он был прожжённый, ехидный, поэтому наше молчаливое противостояние затянулось примерно на три мхатовских паузы: я держал спичку, а он издевательски смотрел и не думал мне подыгрывать. Наконец, он надо мной сжалился и протянул руку. И тут я уже сделал всё как надо – уронил спичку мимо протянутой руки.
Булка в кромешной тишине громко прошипел "Сука!", и спектакль продолжился.

Текст из прошлой жизни. Пусть тоже тут будет.

Всякий обмен мнениями в конторе, где я тружусь, и которая почти полностью состоит из дам пред- и пенсионного возраста, перерастает в бурную дискуссию, а оттуда в полноценный срач. Который, впрочем, быстро затихает и заканчивается совместным мирным поеданием домашней снеди.

Примерно по такому же сценарию обсуждался вариант подарка для одного из многочисленных конторских зятьёв. Звучали трусы, носки, галстуки пополам с парусником в бутылке на подставке из ценных пород сосны и полноразмерными рыцарскими латами.

Скоро обсуждение привычно съехало на парфюмерию.
Пошли ностальгические воспоминания, в процессе которых преобладали выкрики "Красная Москва"! "Ландыш серебристый"!

Наконец, перечень духов и туалетных вод стал актуализироваться. Прозвучали ревлоновские концентрированные духи для мужчин "Чарли" и болгарский "Сигнатюр", от передоза которым у одной из наших предпенсионных девчонок случилась аллергия.

У меня разболелась голова и, чтобы как-то прекратить дискуссию, я сказал: "Купите туалетную воду "Шанель Эгоист". Девяносто процентов, что вашему зятю понравится".

Через несколько дней слышу: "Девчонки, а я подарок-то купила! Ходила, ходила, всё перенюхала и остановилась, знаете, на чём? На "Шанель Эгоист"! Миша, а Вы знаете такую туалетную воду – "Шанель Эгоист"? Рекомендую!"

Мои конторские старушки – очаровательные создания.

Из старенького.

Еду с главбухом конторы на "Волге". За рулём – замдиректора той же конторы Лёва.
Лёва пытается на мигающий зелёный проскочить перекрёсток.
Главбух Наташка сидит сзади, лупит его по башке просяным веником и орёт:
— Куда, блядь, прёшь на красный?!
Лёва, пытаясь увернуться от веника:
— На зелёный...
— Блядь, красный!!!..
— Блядь, зелёный!..

Слушал саундтрек к фильму "Лихорадка субботнего вечера".

А вообще это была целая пластинка с Траволтой на обложке – по-моему, даже двойник.
С этой пластинкой у меня абсолютно ясно ассоциируется наша беззаботная жизнь в самом начале 80-х годов, когда мы тусили в кафе "Ветерок", который мы называли, разумеется, "Сквозняк".

Это было типовое сооружение на задах кинотеатра "Рассвет" из алюминиевых рам и витрин от пола до потолка. Затем его переделали а-ля "бар-дискотека". Как раз в то время в Ульяновске разразился бум – появились дискотеки "Все свои" в кафе "Ровестник" на Нижней Террасе, которую возглавлял тогдашний спортивный обозреватель "Ульяновской правды", а ныне видный деятель ЛДПР Юра Коган, в подвале ДК Профсоюзов соперничала с Коганом дискотека, не помню как называлась, с блестящим дуэтом – Фирсов и Зобнин.

В "Сквозняке" царил полумрак, барная стойка с витриной на заднем плане, декорированной пустыми бутылками из-под "Бехеровки" и "Кампари" и пустыми пачками из-под "Мальборо", "Винстона" и прочих "салемов". Венчал весь этот деревенский шик зеркальный дискотечный шар, подвешенный под потолком в самом центре зала. Такие шары мастерили, обклеивая кусочками битых зеркал школьные глобусы.

Там же я впервые увидел неземной красоты девушку, которую всегда сопровождал бледный юноша. Мы звали их Мальвина и Буратино. Хотя парня было бы уместнее назвать Пьеро, поскольку исконный Буратино, как мне помнится, был Мальвиной не особо очарован.

И вот этот наш Буратино ухитрялся пожирать её глазами даже, когда они шли рядом. Поэтому он передвигался полубоком. Я изумлялся, как он до сих пор не разбился об асфальт вдребезги.

В танце он также не сводил с неё пронзительных глаз и всячески демонстрировал своё обожание. Впрочем, это было неудивительно, потому что, повторюсь, девушка была просто космической красоты.
(Собственно, она и сейчас всё так же хороша).
В её присутствии мы чувствовали себя немножко дворняжками рядом с прекрасной колли, и нам не оставалось ничего другого, как, высунув языки, гадать, на сколько хватит её терпения выдерживать такой сумасшедший прессинг со стороны этого страстного юноши.

Танька Кандалова жила матерью в однокомнатной хрущевке.
Перевезли они из деревни к себе бабушку. Она была уже очень старая и немощная. Получала стандартную колхозную пенсию в размере восьми рублей. И это было ещё хорошо. Некоторые колхозники не получали и этого.

Танька зовёт бабушку к столу:
— Баушк, идём обедать. Картошка стынет.
Оскорблённо отворачивается к стенке:
— Я вам всю пенсию отдаю! Я хочу груш и пельсинов. А с картошки меня рвёт.

Вспоминали градацию алкогольного опьянения в советское время.
Стадий было всего две: пьяный и выпимши.
Если человек идёт посреди улицы, раздвигая плетни, – он пьяный.
Все остальные состояния – выпимши.
— Да ты же пьяный, как свинья! Как ты в таком состоянии за руль садишься?!
— Не. Я выпимши.

На трассе Ульяновск – Саранск недалеко от Сурского дорожный указатель "Место отдыха" и WC. На самом деле под претенциозной вывеской WC располагается обыкновенный деревенский, только силикатного кирпича толчок – с дыркой и дощатой дверью. Ватерклозетом его можно было бы назвать с огромной натяжкой при условии отсутствия крыши. Иначе откуда бы там взяться воде, кроме как с неба...
Может быть, нам имеет смысл ввести свои русские обозначения для таких мест: "нужник" или, допустим, "тубзик". Заодно и буржуев проклятых приучали бы к русскому языку, а то разъездились по Сурскому району, житья от них нет.

Рассказывала подруга моя сердечная про бывшего мэра Ульяновска Сергея Ермакова. Гребенщиковский "Старик Козлодоев" – это вот прямо-таки про него.

"Было мне чуть за двадцать. Ехала я как-то в лифте в Доме Советов. Следом запрыгивает Ермаков. И как бы невзначай зажимает меня в уголке. Вроде никому мешать не хотел, но твёрдость в ногах подвела, пошатнулся и вот, простите, нарушил ваше интимное пространство. И попутно, чисто по-товарищески, хватает меня за сиську. Я машинальное его оттолкнула и спрашиваю: "Сергей Николаич, вы охуели, что ли?!"
Он моментально делает вид "не, ну ладно, чё, нет так нет". Отодвинулся на шаг к двери лифта и, отвернувшись, погрузился в государственные мысли".

Другая дама, актриса драмтеатра, жалуется: "Каждый день рождения с содроганием жду, когда он придёт меня поздравлять. Любит меня и поздравляет одним из первых. Приходит с цветами и сразу лезет целоваться. И ведь норовит в губы, сволочь!"

Но на все юбилеи она обязательно его приглашает, хотя могла бы спокойно этого не делать.
Загадочная женская душа.

В пору моей службы на ниве сертификации.

Приходила заявительница, девчонка лет 25, насчёт декларации на куличи – Пасха на носу.
Говорит очаровательным деревенским говором: "Это мы ишшо, верхушку-то побольше делам!"
Заодно принесла документы на хлеб пшеничный "Мужской".
Нурия Каюмовна отговорила, предложила назвать "Хлеб со злаками".
Зря. Испортила такую фишку!