Ален и Боб в Тбилиси


Ален Гинзберг инкогнито живёт в гостинице «Иверия».

Боб Дилан инкогнито живёт в гостинице «Иверия».

Ален Гинзберг и Боб Дилан инкогнито смотрят на вечерний Тбилиси.

Ален курит исключительно «Астру»,

Боб бережёт горло и предпочитает «Космос».

Это время, когда патлатых парней

с перехваченными лентой волосами и с гитарой в руках

не пускают ни на улицы, ни даже в подземные переходы.

Это время, когда Ален и Боб инкогнито приехали в наш город.

Спой, Бобби, давай спой своим хриплым голосом

песни написанные на Бродвее,

спой их у памятника Ленину,

только перед этим не забудь почтительно положить цветы к пьедесталу.

О, ты знаешь, Боб, цветы у пьедестала так же необходимы

как бумага в клозете.

А бумага в клозете нужнее, чем в типографии,

и это прекрасно знает твой духовный брат,

который вместе с тобой инкогнито смотрит на Тбилиси с балкона «Иверии».

А Тбилиси не похож на Нью-Йорк,

ни на Вашингтон, ни на Чикаго не похож Тбилиси.

Но знает, знает Ален,

что в этом странном городе напишет он стихи,

которые со временем переведёт Дато Чихладзе.

И тогда Ален Гинзберг на ломаном грузинском раскроет перед нами

смрадную и прекрасную анатомию городов.

Спой, Бобби, давай спой в Союзе писателей,

среди солидных писателей в костюмах и при галстуках,

с волосами, расчёсанными на пробор,

или зачёсанными на сторону при помощи бриолина.

Ничего, если они спутают тебя с Магомаевым или Кобзоном.

Пой, Бобби, пой, ты же знаешь, что главное петь везде,

у памятника Ленину,

в Вудстоке,

в Риме.

Посмотри на Алена, ведь он всюду пишет свои стихи,

вот и сейчас, бросив окурок «Астры» с одиннадцатого этажа,

он почувствовал, что вот сейчас, именно сейчас

напишет стихотворение, какого никогда и нигде не писал.

Он напишет стихи о Тбилиси, Мехико и Гималаях,

напишет стихи о хиппи, йогах и коммунистах,

напишет стихи о горах мусора, чадящего в Гарлеме и Глдани1,

напишет стихи о Бобе, которому никак не поётся в этом городе.

Давай же, Бобби, что с тобой, спой, Бобби,

а когда допоёшь свою песню,

смачно харкни с одиннадцатого этажа

и вслед добавь «фак ю» на десерт.

Такие выходки обожают в этом городе,

и, если в чём-то другом вас тут не поняли,

будь уверен, в этом все дружно поддержат,

тем более, что дружба и преданность популярнейшие слова в Тбилиси,

здесь все женщины преданы своим солидным супругам,

а солидные супруги преданы заграничным презервативам,

которые можно приобрести за валюту в магазине «Цицинатела»,

а то и вовсе за рубли у цыганок,

которые в свою очередь преданы замурзанным младенцам у себя за спиной

и лезвиям «Жилет», и тем самым фирменным сигаретам,

что обрыдли Алену и Бобу.

И вот сейчас они инкогнито смотрят с одиннадцатого этажа «Иверии»

на вечерний «Тбилиси»,

и блаженствуют, затягиваясь нашими отечественными сигаретами,

и стоят, долго стоят на балконе,

а потом Бобби вдруг спросит: «Не пройтись ли нам по улице?» —

и Ален сразу оторвётся от своих мыслей,

взглянет на Боба, кивнёт, зайдёт в номер,

влезет в свои кеды, наденет джинсовую куртку

и, спустя пару минут, они неторопливо двинутся по Руставели.