Август‑2025: стресс‑тест и фактор предстоящего саммита Путин–Трамп
Начало августа 2025 выглядит если не как «прилёт чёрных лебедей», то как явный стресс‑тест для Кремля: по данным «Доминантов» ФОМ, рейтинги президента опустились к годовым минимумам, а одобрение работы Правительства РФ балансирует на уровне «чуть больше половины», при этом почти треть оценивает его работу как «скорее плохо».
Плотная негативная повестка удерживает высокое «тревожное» настроение окружающих — около 40%, что характерно для фазы латентной раздражённости и неопределённости.
Что тянет рейтинги вниз:
— Атаки БПЛА по тылу и локальные закрытия инфраструктуры (включая аэропорты) транслируются в бытовые переживания: «дроны летают по всей России», «тревожно живут, не спят по ночам» — сюжет, поддерживающий высокий уровень тревоги.
— Техногенные ЧС: «взрывы газа», «обрушение дома», крупные ДТП, пожары — серия инцидентов, создающих нарратив уязвимости повседневности в «тяжёлый» августовский сезон.
— Сбои связи и интернета: замедление, отключения, ухудшение качества связи — раздражитель для городских и активных групп.
— Инфляционно‑тарифный фон: рост цен на продукты и услуги, тема ЖКХ и «падение рубля» — прямые триггеры повседневного недовольства, быстро отражающиеся на оценке правительства.
— Регуляторные и цифровые ограничения: запреты в интернете, новые штрафы и ограничения переводов воспринимаются как снижение удобства и свободы в быту.
Всё это формируется в совокупный эффект: фаза мобилизации общества сменяется усталостью; негативная повестка перестаёт консолидировать и начинает «съедает» доверие к эффективности управления.
Фактор грядущей встречи Путин–Трамп:
На следующей неделе запланирована встреча президентов России и США на Аляске и вынесена в публичную повестку как возможная попытка «разморозки» трека по Украине.
Сам факт двустороннего саммита после длительной паузы уже является символическим ресурсом, однако ожидания внутри России и внешние сигналы расходятся: Кремль транслирует готовность к разговору с позиции долгой игры, тогда как Вашингтон подаёт встречу на фоне жёсткой риторики и обсуждения санкционных опций.
Потенциальные эффекты для рейтингов и общественных настроений в РФ:
Эффект события: сам факт встречи может слегка «подморозить» просадку доверия.
Эффект результата: даже ограниченная договорённость (техническая рабочая группа, сигналы по деэскалации дальних ударов) даст быстрый плюс к одобрению правительства и президенту, снизит тревожность и «серую зону» оценок.
Эффект провала/жёсткой развязки: отсутствие видимых договорённостей, усиление санкционной темы или публичная конфронтация — усилят ощущение уязвимости и могут продлить августовскую эрозию рейтингов, особенно на фоне продолжающихся инцидентов и инфляционных сигналов.
Важно: несмотря на готовность Кремля к переговорам с Трампом, позиция Путина относительно проведения СВО остаётся неизменной — достижение военных целей.
Это минимизирует шансы на быстрые и реальные договорённости. И создаёт предпосылки возникновения рисков несоответствия между ожиданиями общества и тем, что произойдёт в реальности.
Определяющие триггеры рейтингов и состояния общества ближайших 2–3 недель: исход саммита Путин-Трамп и его медийная упаковка; повторяемость атак и масштабы ЧС; динамика цен/курса.
@ausguck
Начало августа 2025 выглядит если не как «прилёт чёрных лебедей», то как явный стресс‑тест для Кремля: по данным «Доминантов» ФОМ, рейтинги президента опустились к годовым минимумам, а одобрение работы Правительства РФ балансирует на уровне «чуть больше половины», при этом почти треть оценивает его работу как «скорее плохо».
Плотная негативная повестка удерживает высокое «тревожное» настроение окружающих — около 40%, что характерно для фазы латентной раздражённости и неопределённости.
Что тянет рейтинги вниз:
— Атаки БПЛА по тылу и локальные закрытия инфраструктуры (включая аэропорты) транслируются в бытовые переживания: «дроны летают по всей России», «тревожно живут, не спят по ночам» — сюжет, поддерживающий высокий уровень тревоги.
— Техногенные ЧС: «взрывы газа», «обрушение дома», крупные ДТП, пожары — серия инцидентов, создающих нарратив уязвимости повседневности в «тяжёлый» августовский сезон.
— Сбои связи и интернета: замедление, отключения, ухудшение качества связи — раздражитель для городских и активных групп.
— Инфляционно‑тарифный фон: рост цен на продукты и услуги, тема ЖКХ и «падение рубля» — прямые триггеры повседневного недовольства, быстро отражающиеся на оценке правительства.
— Регуляторные и цифровые ограничения: запреты в интернете, новые штрафы и ограничения переводов воспринимаются как снижение удобства и свободы в быту.
Всё это формируется в совокупный эффект: фаза мобилизации общества сменяется усталостью; негативная повестка перестаёт консолидировать и начинает «съедает» доверие к эффективности управления.
Фактор грядущей встречи Путин–Трамп:
На следующей неделе запланирована встреча президентов России и США на Аляске и вынесена в публичную повестку как возможная попытка «разморозки» трека по Украине.
Сам факт двустороннего саммита после длительной паузы уже является символическим ресурсом, однако ожидания внутри России и внешние сигналы расходятся: Кремль транслирует готовность к разговору с позиции долгой игры, тогда как Вашингтон подаёт встречу на фоне жёсткой риторики и обсуждения санкционных опций.
Потенциальные эффекты для рейтингов и общественных настроений в РФ:
Эффект события: сам факт встречи может слегка «подморозить» просадку доверия.
Эффект результата: даже ограниченная договорённость (техническая рабочая группа, сигналы по деэскалации дальних ударов) даст быстрый плюс к одобрению правительства и президенту, снизит тревожность и «серую зону» оценок.
Эффект провала/жёсткой развязки: отсутствие видимых договорённостей, усиление санкционной темы или публичная конфронтация — усилят ощущение уязвимости и могут продлить августовскую эрозию рейтингов, особенно на фоне продолжающихся инцидентов и инфляционных сигналов.
Важно: несмотря на готовность Кремля к переговорам с Трампом, позиция Путина относительно проведения СВО остаётся неизменной — достижение военных целей.
Это минимизирует шансы на быстрые и реальные договорённости. И создаёт предпосылки возникновения рисков несоответствия между ожиданиями общества и тем, что произойдёт в реальности.
Определяющие триггеры рейтингов и состояния общества ближайших 2–3 недель: исход саммита Путин-Трамп и его медийная упаковка; повторяемость атак и масштабы ЧС; динамика цен/курса.
@ausguck
fom.ru
Доминанты. Поле мнений. Выпуск 31 / ФОМ
Результаты еженедельных всероссийских опросов ФОМ. С 1992 года ФОМ проводит еженедельные опросы общественного мнения. Регулярно измеряются: отношение к властям разного уровня и оценки их работы, протестные настроения, показатели восприятия
По Анкориджу и ожиданиям
Смысл не в том, «обманет» ли Путин Трампа. Важно, с чем стороны выходят на старт и какой формат сделки они готовы рассматривать.
Путин едет в Анкоридж с чёткой стартовой позицией по Украине — не «целями», а именно «условиями» переговоров:
- признание российского суверенитета над контролируемыми Россией территориями;
- нейтральный статус Украины (отказ от вступления в НАТО и размещения иностранных войск/баз);
- демилитаризация и долгосрочные механизмы безопасности, исключающие военную угрозу для России;
- гарантии свободного использования русского языка и деятельности Русской православной церкви на территории Украины.
Публично обозначенная позиция Трампа сформулирована шире [расплывчато] как стремление «быстро остановить войну», при этом параметры возможной сделки описаны в общих чертах без детальной дорожной карты.
Ключевой вопрос Анкориджа — в каком переговорном режиме окажется Трамп:
- Если это режим «быстрой политической декларации», возрастает риск «банкротства сделки»: быстрый медийный эффект ценой расплывчатых формулировок, зато с капсом в соцсетях, без чётких правил проверки выполнения, и переносом сложных вопросов «на потом».
- Если Трамп выступит как сторонник «поэтапного рамочного соглашения», тогда возможна конструкция с чёткими красными линиями, разделением процесса на проверяемые фазы и отсутствием послаблений до фактического исполнения — при обязательной координации с союзниками.
Что касается Путина, практический вопрос один: насколько российская сторона готова сдвинуться от заявленных стартовых условий при переходе от политической декларации к технически детализированному соглашению (правила проверки выполнения, контроль исполнения, санкционные «триггеры»).
@ausguck
Смысл не в том, «обманет» ли Путин Трампа. Важно, с чем стороны выходят на старт и какой формат сделки они готовы рассматривать.
Путин едет в Анкоридж с чёткой стартовой позицией по Украине — не «целями», а именно «условиями» переговоров:
- признание российского суверенитета над контролируемыми Россией территориями;
- нейтральный статус Украины (отказ от вступления в НАТО и размещения иностранных войск/баз);
- демилитаризация и долгосрочные механизмы безопасности, исключающие военную угрозу для России;
- гарантии свободного использования русского языка и деятельности Русской православной церкви на территории Украины.
Публично обозначенная позиция Трампа сформулирована шире [расплывчато] как стремление «быстро остановить войну», при этом параметры возможной сделки описаны в общих чертах без детальной дорожной карты.
Ключевой вопрос Анкориджа — в каком переговорном режиме окажется Трамп:
- Если это режим «быстрой политической декларации», возрастает риск «банкротства сделки»: быстрый медийный эффект ценой расплывчатых формулировок, зато с капсом в соцсетях, без чётких правил проверки выполнения, и переносом сложных вопросов «на потом».
- Если Трамп выступит как сторонник «поэтапного рамочного соглашения», тогда возможна конструкция с чёткими красными линиями, разделением процесса на проверяемые фазы и отсутствием послаблений до фактического исполнения — при обязательной координации с союзниками.
Что касается Путина, практический вопрос один: насколько российская сторона готова сдвинуться от заявленных стартовых условий при переходе от политической декларации к технически детализированному соглашению (правила проверки выполнения, контроль исполнения, санкционные «триггеры»).
@ausguck
Для ранней аналитики можно ещё замерить:
— длительность рукопожатия;
— будет ли Трамп выполнять свой фирменный силовой захват руки;
— и если да, то ответит ли Путин броском через бедро.
https://xn--r1a.website/ejdailyru/346752
@ausguck
— длительность рукопожатия;
— будет ли Трамп выполнять свой фирменный силовой захват руки;
— и если да, то ответит ли Путин броском через бедро.
https://xn--r1a.website/ejdailyru/346752
@ausguck
Telegram
ЕЖ
Эксперты будут анализировать язык тела Путина и Трампа на саммите на Аляске, чтобы оценить успешность переговоров. Такое мнение приводит газета The Hill.
Анкоридж: что кроме классных фоточек?
Рассматривал в прогнозе два сценария. Итоги саммита подтверждают негативный вариант сценария: восторжествовала быстрая политическая декларация, с мощным пиаром.
Это означает, что вместо решения [или хотя бы намёток на решение] сложных вопросов мы получили лишь медийный эффект и откладывание ключевых проблем «на когда-то потом».
В конечном счёте, «Анкоридж» лишь в очередной раз продемонстрировал: сегодня большая политика предпочитает иллюзию прогресса реальному решению комплексных вызовов.
Разрешение конфликта между Россией и Украиной остаётся в состоянии «заморозки», и путь к его урегулированию по-прежнему неясен.
@ausguck
Рассматривал в прогнозе два сценария. Итоги саммита подтверждают негативный вариант сценария: восторжествовала быстрая политическая декларация, с мощным пиаром.
Это означает, что вместо решения [или хотя бы намёток на решение] сложных вопросов мы получили лишь медийный эффект и откладывание ключевых проблем «на когда-то потом».
В конечном счёте, «Анкоридж» лишь в очередной раз продемонстрировал: сегодня большая политика предпочитает иллюзию прогресса реальному решению комплексных вызовов.
Разрешение конфликта между Россией и Украиной остаётся в состоянии «заморозки», и путь к его урегулированию по-прежнему неясен.
@ausguck
Telegram
Сигналы
По Анкориджу и ожиданиям
Смысл не в том, «обманет» ли Путин Трампа. Важно, с чем стороны выходят на старт и какой формат сделки они готовы рассматривать.
Путин едет в Анкоридж с чёткой стартовой позицией по Украине — не «целями», а именно «условиями» переговоров:…
Смысл не в том, «обманет» ли Путин Трампа. Важно, с чем стороны выходят на старт и какой формат сделки они готовы рассматривать.
Путин едет в Анкоридж с чёткой стартовой позицией по Украине — не «целями», а именно «условиями» переговоров:…
Бюджет-2026: посмотрим на контуры новой реальности
В экспертных дискуссиях о бюджете-2026 звучат полярные мнения: от ожидания коллапса до надежд на «мирные дивиденды». На мой взгляд, более вероятный третий путь — бюджет инерционной стагнации.
Его ключевая задача — не экономический рывок, а сохранение политической и социальной стабильности в условиях ограниченных ресурсов.
Финансироваться он будет за счёт двух основных источников: уже повышенных налогов (реформа 2025 года) и наращивания внутреннего долга. Расходные приоритеты также предопределены — безопасность и оборона.
Ниже — ключевые выводы о том, как эта экономическая модель будет проявляться в политике и социальной сфере.
Политико-экономические выводы
1. Экономическая конфигурация: «не кризис, а управляемая стагнация»
При базовых/негативных предпосылках 2026 год с высокой вероятностью станет продолжением фискальной консолидации.
Ключевая экономическая развилка — цена на нефть в рублях и траектория роста ВВП. От них зависит, удержится ли дефицит в приемлемой зоне до 2,5% ВВП или потребует более жестких мер.
Источники покрытия понятны: внутренние заимствования (ОФЗ) как база, ФНБ как буфер, а налоговая реформа 2025 года — как постоянный источник пополнения ненефтегазовой части казны.
2. Политическое измерение: консервация стабильности
Приоритет лояльности элит: Бюджет в первую очередь решает политическую задачу — обеспечение лояльности ключевых групп (силовой блок, ВПК, высшая бюрократия) через гарантированное и приоритетное финансирование.
Новый социальный контракт: Для населения предлагается негласный контракт, основанный не на росте благосостояния, а на предсказуемости и отсутствии шоков. Власть гарантирует выполнение базовых социальных обязательств и стабильность в обмен на общественную поддержку или пассивность.
Усиление централизации: Управление ограниченными ресурсами требует жесткого контроля. Решения о том, кто получит деньги, а кто столкнется с «оптимизацией», будут приниматься на высшем уровне, что еще больше усилит централизацию власти и снизит автономию регионов и отдельных ведомств. И усилит силовой аппарат как борца с коррупцией и неэффективностью расходов бюджета.
3. Социальное измерение: «тихая оптимизация» и адресная поддержка
Постепенное снижение качества госуслуг: Продолжится «тихая оптимизация» расходов на здравоохранение, образование, экологию и культуру. Это не будет выглядеть как прямой секвестр, а проявится в недофинансировании, нехватке кадров, устаревании инфраструктуры и, как следствие, в постепенном ухудшении качества жизни.
Рост управляемого неравенства: Социальная поддержка будет становиться все более адресной. Приоритет будет отдаваться социально значимым для государства группам (например, семьи участников СВО, работники ВПК, отдельные категории пенсионеров). Это позволит эффективно использовать ресурсы, но одновременно усилит социальное расслоение между теми, кто получает поддержку, и остальным населением.
Бюджет-2026 видится не как бюджет прорыва или коллапса, а как инструмент управления реальностью. Его главная цель — обеспечить политическую стабильность в обмен на постепенное и малозаметное снижение качества жизни для большинства населения, не входящего в приоритетные для государства группы.
Это и есть финансовое выражение концепции «медленного кипячения лягушки» — процесс достаточно медленный, чтобы не вызывать резкого сопротивления, но с предсказуемым результатом.
@ausguck
В экспертных дискуссиях о бюджете-2026 звучат полярные мнения: от ожидания коллапса до надежд на «мирные дивиденды». На мой взгляд, более вероятный третий путь — бюджет инерционной стагнации.
Его ключевая задача — не экономический рывок, а сохранение политической и социальной стабильности в условиях ограниченных ресурсов.
Финансироваться он будет за счёт двух основных источников: уже повышенных налогов (реформа 2025 года) и наращивания внутреннего долга. Расходные приоритеты также предопределены — безопасность и оборона.
Ниже — ключевые выводы о том, как эта экономическая модель будет проявляться в политике и социальной сфере.
Политико-экономические выводы
1. Экономическая конфигурация: «не кризис, а управляемая стагнация»
При базовых/негативных предпосылках 2026 год с высокой вероятностью станет продолжением фискальной консолидации.
Ключевая экономическая развилка — цена на нефть в рублях и траектория роста ВВП. От них зависит, удержится ли дефицит в приемлемой зоне до 2,5% ВВП или потребует более жестких мер.
Источники покрытия понятны: внутренние заимствования (ОФЗ) как база, ФНБ как буфер, а налоговая реформа 2025 года — как постоянный источник пополнения ненефтегазовой части казны.
2. Политическое измерение: консервация стабильности
Приоритет лояльности элит: Бюджет в первую очередь решает политическую задачу — обеспечение лояльности ключевых групп (силовой блок, ВПК, высшая бюрократия) через гарантированное и приоритетное финансирование.
Новый социальный контракт: Для населения предлагается негласный контракт, основанный не на росте благосостояния, а на предсказуемости и отсутствии шоков. Власть гарантирует выполнение базовых социальных обязательств и стабильность в обмен на общественную поддержку или пассивность.
Усиление централизации: Управление ограниченными ресурсами требует жесткого контроля. Решения о том, кто получит деньги, а кто столкнется с «оптимизацией», будут приниматься на высшем уровне, что еще больше усилит централизацию власти и снизит автономию регионов и отдельных ведомств. И усилит силовой аппарат как борца с коррупцией и неэффективностью расходов бюджета.
3. Социальное измерение: «тихая оптимизация» и адресная поддержка
Постепенное снижение качества госуслуг: Продолжится «тихая оптимизация» расходов на здравоохранение, образование, экологию и культуру. Это не будет выглядеть как прямой секвестр, а проявится в недофинансировании, нехватке кадров, устаревании инфраструктуры и, как следствие, в постепенном ухудшении качества жизни.
Рост управляемого неравенства: Социальная поддержка будет становиться все более адресной. Приоритет будет отдаваться социально значимым для государства группам (например, семьи участников СВО, работники ВПК, отдельные категории пенсионеров). Это позволит эффективно использовать ресурсы, но одновременно усилит социальное расслоение между теми, кто получает поддержку, и остальным населением.
Бюджет-2026 видится не как бюджет прорыва или коллапса, а как инструмент управления реальностью. Его главная цель — обеспечить политическую стабильность в обмен на постепенное и малозаметное снижение качества жизни для большинства населения, не входящего в приоритетные для государства группы.
Это и есть финансовое выражение концепции «медленного кипячения лягушки» — процесс достаточно медленный, чтобы не вызывать резкого сопротивления, но с предсказуемым результатом.
@ausguck
Telegram
НЕЗЫГАРЬ
Впереди – рецессия и пересмотр бюджета
✔️ Завершение крупнейшего за 80 лет конфликта в Европе – важный рубеж не только для мировой политики, но и для российской экономики: дискуссия о том, началась ли рецессия, потеряет актуальность вместе с сокращением…
✔️ Завершение крупнейшего за 80 лет конфликта в Европе – важный рубеж не только для мировой политики, но и для российской экономики: дискуссия о том, началась ли рецессия, потеряет актуальность вместе с сокращением…
Интересная подборка фотографий
Цвет/монохром распределён неравномерно: оба кадра с Зеленским — цветные и тёплые по тону; «анкориджские» переговоры — чёрно‑белые.
Есть ощущение, что в Белом Доме попытались разделить «публичную политику» и «закулисье».
Объясню. Цветные кадры традиционно ассоциируются с официальной, «видимой» частью политики: церемонии, приёмы, документирование решений.
Зеленский в цвете — как символ формализованной двусторонней повестки и институциональной части отношений.
Чёрно‑белые кадры же читаются как хроника, backstage или «исторический эпизод».
Это дистанцирует встречи с российской стороной от текущей повестки и словно бы помещает их в «архив»/ретроспективу.
Тем самым акцент смещён: Россия — сюжет прошлого и жёстких кулуарных разговоров, Украина — предмет текущих решений.
«Странный» выбор двух фотографий [трех, на самом деле]:
Указующий жест Трампа по отношению к Путину в чёрно-белом кадре добавляет нарратив «жёсткой позиции/выговорa» и демонстрации доминирования.
И официальная фотография со встречи с Зеленским, которая закончилась перебранкой и скандалом. Но выбрана именно протокольная фотография. Как символ партнёрского тона, а не конфронтации.
Третий «странный» снимок — стратегический бомбардировщик с авиасопровождением вводит тему силы/сдерживания. Он расположен под кадром с Зеленским — композиционно может читаться как: решения наверху подкреплены возможностями силового сдерживания внизу. То есть «дипломатия + мощь».
Учитывая канун встречи Трампа и Зеленского вся эта композиция выглядит визуальной установкой перед переговорами: сохранить линию партнерства с Киевом, но продемонстрировать требовательность к Москве.
@ausguck
Цвет/монохром распределён неравномерно: оба кадра с Зеленским — цветные и тёплые по тону; «анкориджские» переговоры — чёрно‑белые.
Есть ощущение, что в Белом Доме попытались разделить «публичную политику» и «закулисье».
Объясню. Цветные кадры традиционно ассоциируются с официальной, «видимой» частью политики: церемонии, приёмы, документирование решений.
Зеленский в цвете — как символ формализованной двусторонней повестки и институциональной части отношений.
Чёрно‑белые кадры же читаются как хроника, backstage или «исторический эпизод».
Это дистанцирует встречи с российской стороной от текущей повестки и словно бы помещает их в «архив»/ретроспективу.
Тем самым акцент смещён: Россия — сюжет прошлого и жёстких кулуарных разговоров, Украина — предмет текущих решений.
«Странный» выбор двух фотографий [трех, на самом деле]:
Указующий жест Трампа по отношению к Путину в чёрно-белом кадре добавляет нарратив «жёсткой позиции/выговорa» и демонстрации доминирования.
И официальная фотография со встречи с Зеленским, которая закончилась перебранкой и скандалом. Но выбрана именно протокольная фотография. Как символ партнёрского тона, а не конфронтации.
Третий «странный» снимок — стратегический бомбардировщик с авиасопровождением вводит тему силы/сдерживания. Он расположен под кадром с Зеленским — композиционно может читаться как: решения наверху подкреплены возможностями силового сдерживания внизу. То есть «дипломатия + мощь».
Учитывая канун встречи Трампа и Зеленского вся эта композиция выглядит визуальной установкой перед переговорами: сохранить линию партнерства с Киевом, но продемонстрировать требовательность к Москве.
@ausguck
Telegram
ЕЖ
Фото с прошлого провального визита Зеленского в Белый дом, а также кадры с переговоров Путина и Трампа на Аляске. Такой фотоколлаж появился в одном из залов Белого дома.
Его показала американская журналистка Нана Cаджая.
Платформа X (ru)|Платформa Х (e…
Его показала американская журналистка Нана Cаджая.
Платформа X (ru)|Платформa Х (e…
Всё, что надо знать про «казус Маркова» было написано пару лет назад
Маховик репрессий будет снижаться и находить новые цели — инициатива поиска новых врагов общества уходит на нижние уровни власти и вполне обещает стать в итоге мало контролируемой.
Собственно репрессии, особенно массовые, всегда (1) угрожают стать неконтролируемым процессом (2) затрагивают часть элиты, слабой на данный момент времени (3) чтобы остановить репрессии, надо начать репрессировать тех, кто стал их инициатором.
@ausguck
Маховик репрессий будет снижаться и находить новые цели — инициатива поиска новых врагов общества уходит на нижние уровни власти и вполне обещает стать в итоге мало контролируемой.
Собственно репрессии, особенно массовые, всегда (1) угрожают стать неконтролируемым процессом (2) затрагивают часть элиты, слабой на данный момент времени (3) чтобы остановить репрессии, надо начать репрессировать тех, кто стал их инициатором.
@ausguck
Telegram
Сигналы
В начале года писал о том, что «…маховик репрессий будет снижаться и находить новые цели — инициатива поиска новых врагов общества уходит на нижние уровни власти и вполне обещает стать в итоге мало контролируемой».
Вот и BRIEF пишет — «Самое важное в истории…
Вот и BRIEF пишет — «Самое важное в истории…
Единственный вывод, который Кремль может сделать из непальских событий — это то, что он [Кремль] всё делает правильно.
Год назад, по мотивам «тормозного Ютуба» писал:
Так что, это Сингха Дурбар должен был анализировать действия Кремля, а не наоборот.
@ausguck
Год назад, по мотивам «тормозного Ютуба» писал:
Резко всё закрывать для просвещённой автократии это не комильфо. А вот незаметно для общества ухудшать условия (жизни, смерти, доступа к информации, etc) — нормально.
Если постепенно повышать температуру, то лягушка и не заметит, когда вода закипит.
Так что, это Сингха Дурбар должен был анализировать действия Кремля, а не наоборот.
@ausguck
Telegram
НЕЗЫГАРЬ
Интересно, сделает ли Кремль выводы из непальских событий, а если сделает, то какие?:)
Забавно, но показательно: сломанные эскалатор и суфлер Трампа в ООН привлекают больше внимания россиян, чем рост цен на бензин, новые налоги и утильсбор, прошедшие выборы.
Россияне все больше закрываются от внутренней проблематики.
СВО, по сути, тоже переведена во внешнюю повестку (как «горячая» часть новой «холодной войны»).
Пока эта информационно-идеологическая структура выглядит устойчивой. Но риски накопления «невидимого недовольства» (разница между яркой и понятной геополитикой и сложной реальной внутренней ситуацией) существуют.
@ausguck
Россияне все больше закрываются от внутренней проблематики.
СВО, по сути, тоже переведена во внешнюю повестку (как «горячая» часть новой «холодной войны»).
Пока эта информационно-идеологическая структура выглядит устойчивой. Но риски накопления «невидимого недовольства» (разница между яркой и понятной геополитикой и сложной реальной внутренней ситуацией) существуют.
@ausguck
Очень тонкое сравнение… Или это прогноз?
Для понимания. Николай Первый правил почти 30 лет — с 1825 по 1855 год.
Эпоха началась с подавления декабристов и затем вышла на пик охранительного самодержавия.
Создание Третьего отделения и усиление жандармерии сделали политический сыск главным инструментом контроля.
Доктрина «православие, самодержавие, народность» оформила официальную идеологию.
В 1832 году упорядочили законодательство: Свод законов укрепил вертикаль и управляемость.
Параллельно выросла роль персональной канцелярии монарха. Бюрократия усилила управляемость. Но закрепила чрезмерную централизацию и «бумажное» администрирование.
Жёсткая цензура и надзор над университетами поддерживали стабильность. Но тормозили развитие.
Во внешней политике были ранние победы: Персия, Турция, Кавказ, подавление польского восстания, интервенция в Венгрию. Отсюда прозвище Николая I — «жандарм Европы».
Затем пришла изоляция. Охранительная идеология сузила круг союзников.
Ставка на благодарность Австрии за 1849 год не сработала.
Просчёт по Восточному вопросу и неверная оценка интересов Британии и Франции подтолкнули их к союзу с Портой.
Так сложилась европейская коалиция против России. Когда началась Крымская война, у Петербурга не оказалось ни надёжных партнёров, ни технологического задела.
Поражение обнажило отставание армии и управления. Николай умер в 1855-м, не дожив до Парижского мира 1856 года с нейтрализацией Чёрного моря и уступками на Дунае.
Итог. Система Николая I дала порядок, упорядоченные законы и инфраструктурный фундамент. Но законсервировала устаревшие институты и чрезмерную централизацию.
Разрыв с индустриализирующейся Европой стал критическим.
Урок. Охранительная мобилизация, упорядоченные законы и силовой надзор дают краткую стабильность.
Но без обновления социальной базы и технологий это ведёт к стратегическим издержкам и поражениям.
Именно в этом главный смысл николаевского цикла, если читать его как предупреждение о будущем.
@ausguck
Для понимания. Николай Первый правил почти 30 лет — с 1825 по 1855 год.
Эпоха началась с подавления декабристов и затем вышла на пик охранительного самодержавия.
Создание Третьего отделения и усиление жандармерии сделали политический сыск главным инструментом контроля.
Доктрина «православие, самодержавие, народность» оформила официальную идеологию.
В 1832 году упорядочили законодательство: Свод законов укрепил вертикаль и управляемость.
Параллельно выросла роль персональной канцелярии монарха. Бюрократия усилила управляемость. Но закрепила чрезмерную централизацию и «бумажное» администрирование.
Жёсткая цензура и надзор над университетами поддерживали стабильность. Но тормозили развитие.
Во внешней политике были ранние победы: Персия, Турция, Кавказ, подавление польского восстания, интервенция в Венгрию. Отсюда прозвище Николая I — «жандарм Европы».
Затем пришла изоляция. Охранительная идеология сузила круг союзников.
Ставка на благодарность Австрии за 1849 год не сработала.
Просчёт по Восточному вопросу и неверная оценка интересов Британии и Франции подтолкнули их к союзу с Портой.
Так сложилась европейская коалиция против России. Когда началась Крымская война, у Петербурга не оказалось ни надёжных партнёров, ни технологического задела.
Поражение обнажило отставание армии и управления. Николай умер в 1855-м, не дожив до Парижского мира 1856 года с нейтрализацией Чёрного моря и уступками на Дунае.
Итог. Система Николая I дала порядок, упорядоченные законы и инфраструктурный фундамент. Но законсервировала устаревшие институты и чрезмерную централизацию.
Разрыв с индустриализирующейся Европой стал критическим.
Урок. Охранительная мобилизация, упорядоченные законы и силовой надзор дают краткую стабильность.
Но без обновления социальной базы и технологий это ведёт к стратегическим издержкам и поражениям.
Именно в этом главный смысл николаевского цикла, если читать его как предупреждение о будущем.
@ausguck
Telegram
НЕЗЫГАРЬ
73 день рождения Путина был представлен народу как имперский. Могилы российских императоров, богослужение в Петропавловском соборе - все навевало исторический выбор собственной судьбы.
И если раньше у России союзниками были армия и флот, то в редакции Путина…
И если раньше у России союзниками были армия и флот, то в редакции Путина…
Про феномен массового самообмана и отрицание реальности
По данным опроса ФОМ «Динамика материального положения» российское общество демонстрирует парадоксальное отношение к будущему: из ретроспективного анализа получается, что чем хуже настоящее, тем светлее прогнозы на будущее.
Пример на свежих данных (октябрь 2025): 23% опрошенных почувствовали ухудшение за последние месяцы, но лишь 18% ожидают дальнейшего ухудшения. При этом улучшение испытали только 8%, а ждут его уже 25% — в три раза больше. Проще говоря: если бы прогнозы строились на основе опыта, оптимистов было бы 8%, а не 25%.
И это не просто статистическая аномалия — это симптом глубокой социальной адаптации через отрицание реальности.
Три механизма коллективного самообмана
Адаптивное отрицание — психологический защитный механизм, когда «сложная» реальность блокируется позитивными фантазиями о будущем. 68% россиян не почувствовали изменений, но только 36% ожидают стабильности — остальные ожидают перемен: 25% позитивных, 18% негативных. Классика: когда настоящее не приносит облегчения, надежда переносится на следующее утро.
Второй фактор — информационный пузырь. Респонденты точно фиксируют свои ухудшения (23%), но пока не экстраполируют их на будущее. Это может объясняться как воздействием официального информационного поля, так и эффектом самоцензуры: признать, что плохо будет и дальше, значит признать системный кризис. Проще поверить во «временные трудности» и «скорое улучшение».
Третий момент — усталость от тревоги. Постоянный стресс истощает, и психика начинает производить компенсаторный оптимизм как обезболивающее. Отсюда нереалистичные ожидания: оптимистов больше, чем тех, кто реально почувствовал улучшение.
Что это означает для общества и власти
Для общества такая ситуация — бомба замедленного действия. Разрыв между ожиданиями и реальностью не может расти бесконечно. Когда 25% «оптимистов» в очередной раз не увидят обещанного себе улучшения, наступит эффект разочарования. Но это будет не бунт, а глубокая апатия: «обманули сами себя, значит виноваты сами». Общество существует в режиме выученной беспомощности — с утратой веры в возможность изменений вообще.
Для власти это краткосрочный выигрыш, но с рисками долгосрочной катастрофы. Пока граждане сами себя успокаивают прогнозами, протестный потенциал низок. Власть получает «индульгенцию от народа». Но когда надежды систематически не оправдываются, начинается «эрозия легитимности». Причём особо опасная: не через внешнего врага или оппозицию, а через внутреннее выгорание социального контракта.
Самое тревожное — потеря обратной связи. Если 23% реально беднеют, но только 18% это озвучивают в прогнозах, власть получает искажённый сигнал. Создаётся иллюзия стабильности, пока в обществе копится невысказанное недовольство.
Это классическая ловушка авторитарных систем: когда проблемы замалчиваются снизу и игнорируются сверху, система теряет способность к самокоррекции.
Вместо выводов
Массовое отрицание реальности — не признак силы общества, а симптом его истощения. Когда люди предпочитают верить в светлое завтра вместо того, чтобы менять мрачное сегодня, это стадия перед капитуляцией.
Вопрос лишь в том, сколько циклов «ожидание-разочарование» выдержит система, прежде чем компенсаторный оптимизм общества сменится тотальным цинизмом или — в наихудшем сценарии — социальным взрывом.
@ausguck
По данным опроса ФОМ «Динамика материального положения» российское общество демонстрирует парадоксальное отношение к будущему: из ретроспективного анализа получается, что чем хуже настоящее, тем светлее прогнозы на будущее.
Пример на свежих данных (октябрь 2025): 23% опрошенных почувствовали ухудшение за последние месяцы, но лишь 18% ожидают дальнейшего ухудшения. При этом улучшение испытали только 8%, а ждут его уже 25% — в три раза больше. Проще говоря: если бы прогнозы строились на основе опыта, оптимистов было бы 8%, а не 25%.
И это не просто статистическая аномалия — это симптом глубокой социальной адаптации через отрицание реальности.
Три механизма коллективного самообмана
Адаптивное отрицание — психологический защитный механизм, когда «сложная» реальность блокируется позитивными фантазиями о будущем. 68% россиян не почувствовали изменений, но только 36% ожидают стабильности — остальные ожидают перемен: 25% позитивных, 18% негативных. Классика: когда настоящее не приносит облегчения, надежда переносится на следующее утро.
Второй фактор — информационный пузырь. Респонденты точно фиксируют свои ухудшения (23%), но пока не экстраполируют их на будущее. Это может объясняться как воздействием официального информационного поля, так и эффектом самоцензуры: признать, что плохо будет и дальше, значит признать системный кризис. Проще поверить во «временные трудности» и «скорое улучшение».
Третий момент — усталость от тревоги. Постоянный стресс истощает, и психика начинает производить компенсаторный оптимизм как обезболивающее. Отсюда нереалистичные ожидания: оптимистов больше, чем тех, кто реально почувствовал улучшение.
Что это означает для общества и власти
Для общества такая ситуация — бомба замедленного действия. Разрыв между ожиданиями и реальностью не может расти бесконечно. Когда 25% «оптимистов» в очередной раз не увидят обещанного себе улучшения, наступит эффект разочарования. Но это будет не бунт, а глубокая апатия: «обманули сами себя, значит виноваты сами». Общество существует в режиме выученной беспомощности — с утратой веры в возможность изменений вообще.
Для власти это краткосрочный выигрыш, но с рисками долгосрочной катастрофы. Пока граждане сами себя успокаивают прогнозами, протестный потенциал низок. Власть получает «индульгенцию от народа». Но когда надежды систематически не оправдываются, начинается «эрозия легитимности». Причём особо опасная: не через внешнего врага или оппозицию, а через внутреннее выгорание социального контракта.
Самое тревожное — потеря обратной связи. Если 23% реально беднеют, но только 18% это озвучивают в прогнозах, власть получает искажённый сигнал. Создаётся иллюзия стабильности, пока в обществе копится невысказанное недовольство.
Это классическая ловушка авторитарных систем: когда проблемы замалчиваются снизу и игнорируются сверху, система теряет способность к самокоррекции.
Вместо выводов
Массовое отрицание реальности — не признак силы общества, а симптом его истощения. Когда люди предпочитают верить в светлое завтра вместо того, чтобы менять мрачное сегодня, это стадия перед капитуляцией.
Вопрос лишь в том, сколько циклов «ожидание-разочарование» выдержит система, прежде чем компенсаторный оптимизм общества сменится тотальным цинизмом или — в наихудшем сценарии — социальным взрывом.
@ausguck
fom.ru
Динамика материального положения / ФОМ
Оценка доходов и финансовые ожидания россиян. За последние два-три месяца 68% россиян не почувствовали значительных изменений в своём благосостоянии. 8% отметили улучшение, а 23% — ухудшение финансового положения. Говоря о перспективах на ближайший
Что несёт сезон тревожности
По результатам опроса ВЦИОМ (вопрос звучит так: «Все мы одним людям доверяем, другим — нет. А если говорить о политиках, кому Вы доверяете, а кому не доверили бы решение важных государственных вопросов?» (респонденты сами называют политиков, любое число ответов, в % от всех респондентов, среднемесячный показатель)), в октябре 2025 все ключевые публичные политические фигуры зафиксировали синхронное снижение общественного доверия.
Путин В.В.: сентябрь — 36,8%, октябрь — 34,4% (−2,4 п.п., это минимум за год; снижение с мартовского максимума −4,2 п.п.)
Лавров С.В.: сентябрь — 19,2%, октябрь — 17,2% (−2,0 п.п.; снижение по году −2,6 п.п. от мартовского максимума)
Мишустин М.В.: сентябрь — 15,2%, октябрь — 14,5% (−0,7 п.п.; снижение по году −2,4 п.п. от январского максимума)
Почему снизились рейтинги и что это значит?
Согласно данным Левада-Центра (в реестре иностранных агентов), осенью 2025 года фиксируется сохранение высокого уровня поддержки действий ВС РФ (около 78%), но при этом доминирует запрос на прекращение боевых действий (62% — стабильный уровень желания мира). Фиксируется рекордная готовность к компромиссу: 80% готовы поддержать мирное решение, если оно будет предложено Путиным. Психологически это отражает массовую усталость и демобилизацию ожиданий.
Падение индекса социальных настроений. В конце сентября индекс социальных настроений (опрос ФОМ — «Социальные настроения. Осень 2025») опустился ниже уровня 2022 года: снизилась доля оптимистов. Согласно «Доминантам» ФОМ, с начала сентября начало планомерно усиливаться «тревожное настроение окружающих» – с 36 пунктов до 41).
Экономическое давление и инфляция. В октябре уровень инфляции ускорился до 8,2% годовых, а рост цен на базовые продукты питания (яйца, овощи, молоко) приобрёл выраженный характер. Положительная динамика в реальных доходах отсутствует — рост зарплат нивелируется инфляцией, долговая нагрузка продолжает расти. Плюсом грядущее увеличение налоговой нагрузки. Всё это усиливает субъективное ощущение неопределённости и разочарования.
Сезонный фактор и деморализация. Осенью 2025 отмечается рост признаков депрессивности: продажи антидепрессантов растут более 27% год к году. Эксперты связывают это в том числе и с новостным фоном.
Методология спонтанного вопроса. Данный тип вопроса (ответ на него) особо чувствителен к эмоциональному фону: снижение позитивных ожиданий и мотивации приводит к более редкому спонтанному упоминанию даже тех политиков, кто формально сохраняет высокий рейтинг в других опросах.
Вывод такой. Одновременное снижение рейтингов — это комплексный феномен, порождённый сочетанием факторов: информационно-эмоциональная усталость, угасание оптимизма, рост материальной тревожности и психологическая демобилизация общества.
Более простыми словами: снижение рейтингов может указывать на процесс, при котором часть граждан переходит от пассивного принятия ситуации к более активному осмыслению причин происходящих сложностей.
Да, сделаю традиционную оговорку, что надо следить за динамикой, но пока всё очень похоже на точку слома позитивного фона, что и проявилось в синхронном понижении значимых показателей доверия конкретных политических фигур.
@ausguck
По результатам опроса ВЦИОМ (вопрос звучит так: «Все мы одним людям доверяем, другим — нет. А если говорить о политиках, кому Вы доверяете, а кому не доверили бы решение важных государственных вопросов?» (респонденты сами называют политиков, любое число ответов, в % от всех респондентов, среднемесячный показатель)), в октябре 2025 все ключевые публичные политические фигуры зафиксировали синхронное снижение общественного доверия.
Путин В.В.: сентябрь — 36,8%, октябрь — 34,4% (−2,4 п.п., это минимум за год; снижение с мартовского максимума −4,2 п.п.)
Лавров С.В.: сентябрь — 19,2%, октябрь — 17,2% (−2,0 п.п.; снижение по году −2,6 п.п. от мартовского максимума)
Мишустин М.В.: сентябрь — 15,2%, октябрь — 14,5% (−0,7 п.п.; снижение по году −2,4 п.п. от январского максимума)
Почему снизились рейтинги и что это значит?
Согласно данным Левада-Центра (в реестре иностранных агентов), осенью 2025 года фиксируется сохранение высокого уровня поддержки действий ВС РФ (около 78%), но при этом доминирует запрос на прекращение боевых действий (62% — стабильный уровень желания мира). Фиксируется рекордная готовность к компромиссу: 80% готовы поддержать мирное решение, если оно будет предложено Путиным. Психологически это отражает массовую усталость и демобилизацию ожиданий.
Падение индекса социальных настроений. В конце сентября индекс социальных настроений (опрос ФОМ — «Социальные настроения. Осень 2025») опустился ниже уровня 2022 года: снизилась доля оптимистов. Согласно «Доминантам» ФОМ, с начала сентября начало планомерно усиливаться «тревожное настроение окружающих» – с 36 пунктов до 41).
Экономическое давление и инфляция. В октябре уровень инфляции ускорился до 8,2% годовых, а рост цен на базовые продукты питания (яйца, овощи, молоко) приобрёл выраженный характер. Положительная динамика в реальных доходах отсутствует — рост зарплат нивелируется инфляцией, долговая нагрузка продолжает расти. Плюсом грядущее увеличение налоговой нагрузки. Всё это усиливает субъективное ощущение неопределённости и разочарования.
Сезонный фактор и деморализация. Осенью 2025 отмечается рост признаков депрессивности: продажи антидепрессантов растут более 27% год к году. Эксперты связывают это в том числе и с новостным фоном.
Методология спонтанного вопроса. Данный тип вопроса (ответ на него) особо чувствителен к эмоциональному фону: снижение позитивных ожиданий и мотивации приводит к более редкому спонтанному упоминанию даже тех политиков, кто формально сохраняет высокий рейтинг в других опросах.
Вывод такой. Одновременное снижение рейтингов — это комплексный феномен, порождённый сочетанием факторов: информационно-эмоциональная усталость, угасание оптимизма, рост материальной тревожности и психологическая демобилизация общества.
Более простыми словами: снижение рейтингов может указывать на процесс, при котором часть граждан переходит от пассивного принятия ситуации к более активному осмыслению причин происходящих сложностей.
Да, сделаю традиционную оговорку, что надо следить за динамикой, но пока всё очень похоже на точку слома позитивного фона, что и проявилось в синхронном понижении значимых показателей доверия конкретных политических фигур.
@ausguck
План Трампа: Чья победа?
В случае принятия данного «плана из 28 пунктов» это будет победа только и исключительно Трампа. Для всех остальных в этом плане есть издержки. Некоторые критические.
В целом, это не совсем мирный договор, а больше напоминает жесткую оферту, выдвинутую в стиле классической бизнес-дипломатии Трампа. Это попытка «закрыть сделку» по украинскому кейсу до конца 2025 года, через давление как на Киев, так и на Москву.
Самый сильный пункт для Кремля — признание Крыма, ДНР и ЛНР «де-факто российскими», в том числе со стороны США.
Это пробивает дипломатическую блокаду. Для российской внутренней аудитории это безоговорочная победа. Это легитимизирует цели СВО и позволяет заявить о достижении ключевых задач по защите Донбасса.
Нейтралитет и НАТО: Закрытие «Гештальта-2021». Пункт об отказе Украины от НАТО навсегда— это выполнение ультиматума Москвы от декабря 2021 года.
Фиксация внеблокового статуса в Конституции Украины снимает главную экзистенциальную угрозу, о которой говорил Путин.
Взамен предлагаются «гарантии безопасности». Это формула «вооруженного нейтралитета», которая устраивает РФ гораздо больше, чем членство Украины в Альянсе.
Военные риски: Армия в 600 000 штыков. Это самый опасный для России пункт. План предлагает ограничить ВСУ численностью до 600 000 человек. Колоссальная цифра. До СВО армия Украины была втрое меньше. Оставить у своих границ такую группировку, пусть и без дальнобойных ракет — значит сохранить постоянную угрозу.
Прогноз: Москва будет требовать снижения этого потолка до 100–150 тысяч. Цифра 600к — это явная «заготовка под торг», которую Трамп готов разменять.
«Ядовитая пилюля»: Репарации под маской инвестиций. Пункт о передаче $100 млрд замороженных российских активов на восстановление Украины и возможное введение тарифов на российские энергоносители для финансирования Киева.
Вердикт: Это неприемлемо для Кремля. Любая форма передачи суверенных активов будет расценена как контрибуция.
Однако, пункт о возвращении России в G8 и постепенном снятии санкций создает поле для маневра.
Политическая бомба для Киева: Выборы через 100 дней
Требование провести выборы в Украине через 100 дней после подписания — это гениальный ход.
В условиях потери территорий, тяжелого компромисса и коррупционного скандала действующая власть в Киеве обречена если не на политический крах, то на политический кризис.
Для России это выгодно: вместо консолидированного противника мы получаем соседа, погруженного во внутренний хаос и борьбу за власть. Это идеальная почва для продвижения пророссийских (или хотя бы прагматичных) сил.
Итоговый прогноз. Этот план — не финал, а только начало для реальных переговоров.
Перспектива: Трамп, как опытный девелопер, завысил требования (600к армии, $100 млрд), чтобы иметь возможность «уступить» в ходе торга.
Для России этот сценарий — «плохой мир», который лучше «хорошей войны», так как он фиксирует территориальные приобретения и снимает «проблему НАТО», перенося конфликт в политическую и экономическую плоскость, где у Москвы есть свои рычаги.
@ausguck
В случае принятия данного «плана из 28 пунктов» это будет победа только и исключительно Трампа. Для всех остальных в этом плане есть издержки. Некоторые критические.
В целом, это не совсем мирный договор, а больше напоминает жесткую оферту, выдвинутую в стиле классической бизнес-дипломатии Трампа. Это попытка «закрыть сделку» по украинскому кейсу до конца 2025 года, через давление как на Киев, так и на Москву.
Самый сильный пункт для Кремля — признание Крыма, ДНР и ЛНР «де-факто российскими», в том числе со стороны США.
Это пробивает дипломатическую блокаду. Для российской внутренней аудитории это безоговорочная победа. Это легитимизирует цели СВО и позволяет заявить о достижении ключевых задач по защите Донбасса.
Нейтралитет и НАТО: Закрытие «Гештальта-2021». Пункт об отказе Украины от НАТО навсегда— это выполнение ультиматума Москвы от декабря 2021 года.
Фиксация внеблокового статуса в Конституции Украины снимает главную экзистенциальную угрозу, о которой говорил Путин.
Взамен предлагаются «гарантии безопасности». Это формула «вооруженного нейтралитета», которая устраивает РФ гораздо больше, чем членство Украины в Альянсе.
Военные риски: Армия в 600 000 штыков. Это самый опасный для России пункт. План предлагает ограничить ВСУ численностью до 600 000 человек. Колоссальная цифра. До СВО армия Украины была втрое меньше. Оставить у своих границ такую группировку, пусть и без дальнобойных ракет — значит сохранить постоянную угрозу.
Прогноз: Москва будет требовать снижения этого потолка до 100–150 тысяч. Цифра 600к — это явная «заготовка под торг», которую Трамп готов разменять.
«Ядовитая пилюля»: Репарации под маской инвестиций. Пункт о передаче $100 млрд замороженных российских активов на восстановление Украины и возможное введение тарифов на российские энергоносители для финансирования Киева.
Вердикт: Это неприемлемо для Кремля. Любая форма передачи суверенных активов будет расценена как контрибуция.
Однако, пункт о возвращении России в G8 и постепенном снятии санкций создает поле для маневра.
Политическая бомба для Киева: Выборы через 100 дней
Требование провести выборы в Украине через 100 дней после подписания — это гениальный ход.
В условиях потери территорий, тяжелого компромисса и коррупционного скандала действующая власть в Киеве обречена если не на политический крах, то на политический кризис.
Для России это выгодно: вместо консолидированного противника мы получаем соседа, погруженного во внутренний хаос и борьбу за власть. Это идеальная почва для продвижения пророссийских (или хотя бы прагматичных) сил.
Итоговый прогноз. Этот план — не финал, а только начало для реальных переговоров.
Перспектива: Трамп, как опытный девелопер, завысил требования (600к армии, $100 млрд), чтобы иметь возможность «уступить» в ходе торга.
Для России этот сценарий — «плохой мир», который лучше «хорошей войны», так как он фиксирует территориальные приобретения и снимает «проблему НАТО», перенося конфликт в политическую и экономическую плоскость, где у Москвы есть свои рычаги.
@ausguck
Телеграм-канал «Cигналы» назвал словом 2025 года слово «Торг».
В прошлом году — это слово было «Эскалация».
@auguck
В прошлом году — это слово было «Эскалация».
@auguck
Telegram
Сигналы
Телеграм-канал «Cигналы» назвал словом 2024 года слово «Эскалация».
@ausguck
@ausguck
В принципе, рассматривать запрет Roblox можно как логическое продолжение курса на «суверенный Рунет», но с качественно новым акцентом: объектом политики становится не только информационное поле взрослых, но и базовый опыт современного детства.
Это вполне может означать, что российский политрежим перестаёт рассчитывать даже на частичную интеграцию с Западом в долгосрочной перспектив.
И начинает целенаправленно выращивать поколение, которое с детства живёт в другой, закрытой от внешнего мира цифровой вселенной — со всеми издержками и рисками такого выбора.
@ausguck
Это вполне может означать, что российский политрежим перестаёт рассчитывать даже на частичную интеграцию с Западом в долгосрочной перспектив.
И начинает целенаправленно выращивать поколение, которое с детства живёт в другой, закрытой от внешнего мира цифровой вселенной — со всеми издержками и рисками такого выбора.
@ausguck
Вопросов к ФАС становится больше. Был сегодня в «Магните». Теперь на кассе самообслуживания можно оплатить товары 18+ (табак, алкоголь). Подтвердив свой возраст через интеграцию «Госуслуг» в MAX.
Бонусом: мы на шаг ближе к реализации алкоголя через маркетплейсы и службы доставки.
https://xn--r1a.website/russicaRU/65876
@ausguck
Бонусом: мы на шаг ближе к реализации алкоголя через маркетплейсы и службы доставки.
https://xn--r1a.website/russicaRU/65876
@ausguck
Telegram
НЕЗЫГАРЬ
Абсолютно не важно мнение чиновников Минцифры как использовать МАХ для входа на портал Госуслуг. Важно, что на это скажет Антимонопольная служба, учитывая что Минцифры прямой заинтерсант - он заказчик национального мессенджера. Картельный сговор- как уголовное…
Эти цифры можно рассматривать и как свидетельство усталости общества от нынешней действительности, и как ожидание позитивных изменений в экономическом [а возможно даже и в политическом] контексте.
И даже как мягкий запрос на перемены — пусть и не явно артикулированный.
https://xn--r1a.website/ejdailyru/371619
@ausguck
И даже как мягкий запрос на перемены — пусть и не явно артикулированный.
https://xn--r1a.website/ejdailyru/371619
@ausguck
Telegram
ЕЖ
Две трети россиян видят будущее светлым, рассказал ТАСС гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров.
"Будущее для 2/3 россиян - это очень высокая цифра - снова кажется светлым. И точно более светлым, чем наше настоящее", - сказал Федоров.
Такое изменение глава аналитического…
"Будущее для 2/3 россиян - это очень высокая цифра - снова кажется светлым. И точно более светлым, чем наше настоящее", - сказал Федоров.
Такое изменение глава аналитического…
Со структурной перестройкой российской экономики опоздали примерно на четверть века.
Наиболее благоприятным периодом для глубокой структурной перестройки были 2000‑е годы, когда сочетались высокие цены на нефть, устойчивые бюджетные профициты и быстрый рост ВВП на фоне относительно низкой долговой нагрузки.
Тогда существовал редкий для России ресурсный и политический задел: можно было перераспределять часть ренты в пользу модернизации инфраструктуры, человеческого капитала и институциональных реформ без резкого ухудшения уровня жизни. Значительная часть повестки структурных преобразований того периода (включая элементы программы системной модернизации экономики) была либо реализована частично, либо отодвинута на второй план на фоне комфортной динамики сырьевых доходов. Всё свелось к простой формуле «деньги есть, что надо — купим!».
К середине 2020‑х Россия подходит к теме «структурной перестройки» уже в принципиально иных условиях: под жёсткими санкционными ограничениями, с удорожанием критического импорта, сужением доступа к технологиям и ростом фискальных рисков. Это означает, что теперь реформы приходится обсуждать не с позиции силы и профицитного бюджета, а в режиме адаптации к внешнему давлению и внутренним ограничениям ресурсов.
Структурные реформы в классическом смысле требуют трёх вещей: финансового «буфера», институциональной предсказуемости и доверия ключевых групп бизнеса и населения к долгосрочному курсу.
В условиях, когда значительная часть бюджетных ресурсов перераспределена в пользу военно‑мобилизационных и силовых статей, а стоимость заимствований и импортных компонентов повышена, любая попытка серьёзной перестройки неизбежно упирается в вопрос, за счёт кого и чего она будет профинансирована.
Это увеличивает риск, что под лозунгом «структурной перестройки» будут реализованы, по сути, точечные адаптационные меры и переразметка приоритетов в уже сложившейся модели, а не смена траектории развития.
В дополнение, санкции и высокие внешнеэкономическая-внешнеполитическая неопределённости, которые усиливают внутриполитическую-внутриэкономическую неопределенности, объективно снижают горизонты планирования частного сектора.
В таких условиях тяжело запускать долгие по окупаемости проекты в человеческий капитал и технологии, которые и составляют ядро настоящей структурной трансформации.
И бонус: политическая память и «фобия реформ»
Перестройка Горбачёва в массовом сознании значительной части управленческого слоя и силового блока зафиксировалась не как попытка модернизации системы, а как процесс, который привёл к потери контроля над элитами и к дезинтеграции государства. Эта интерпретация формирует устойчивое нежелание любых преобразований, которые могут затронуть основу распределения власти и собственности.
Резюмируя. Прямо сейчас для «структурной перестройки» нет политической мотивации и нет достаточного набора ресурсов для её полноценной реализации.
@ausguck
Наиболее благоприятным периодом для глубокой структурной перестройки были 2000‑е годы, когда сочетались высокие цены на нефть, устойчивые бюджетные профициты и быстрый рост ВВП на фоне относительно низкой долговой нагрузки.
Тогда существовал редкий для России ресурсный и политический задел: можно было перераспределять часть ренты в пользу модернизации инфраструктуры, человеческого капитала и институциональных реформ без резкого ухудшения уровня жизни. Значительная часть повестки структурных преобразований того периода (включая элементы программы системной модернизации экономики) была либо реализована частично, либо отодвинута на второй план на фоне комфортной динамики сырьевых доходов. Всё свелось к простой формуле «деньги есть, что надо — купим!».
К середине 2020‑х Россия подходит к теме «структурной перестройки» уже в принципиально иных условиях: под жёсткими санкционными ограничениями, с удорожанием критического импорта, сужением доступа к технологиям и ростом фискальных рисков. Это означает, что теперь реформы приходится обсуждать не с позиции силы и профицитного бюджета, а в режиме адаптации к внешнему давлению и внутренним ограничениям ресурсов.
Структурные реформы в классическом смысле требуют трёх вещей: финансового «буфера», институциональной предсказуемости и доверия ключевых групп бизнеса и населения к долгосрочному курсу.
В условиях, когда значительная часть бюджетных ресурсов перераспределена в пользу военно‑мобилизационных и силовых статей, а стоимость заимствований и импортных компонентов повышена, любая попытка серьёзной перестройки неизбежно упирается в вопрос, за счёт кого и чего она будет профинансирована.
Это увеличивает риск, что под лозунгом «структурной перестройки» будут реализованы, по сути, точечные адаптационные меры и переразметка приоритетов в уже сложившейся модели, а не смена траектории развития.
В дополнение, санкции и высокие внешнеэкономическая-внешнеполитическая неопределённости, которые усиливают внутриполитическую-внутриэкономическую неопределенности, объективно снижают горизонты планирования частного сектора.
В таких условиях тяжело запускать долгие по окупаемости проекты в человеческий капитал и технологии, которые и составляют ядро настоящей структурной трансформации.
И бонус: политическая память и «фобия реформ»
Перестройка Горбачёва в массовом сознании значительной части управленческого слоя и силового блока зафиксировалась не как попытка модернизации системы, а как процесс, который привёл к потери контроля над элитами и к дезинтеграции государства. Эта интерпретация формирует устойчивое нежелание любых преобразований, которые могут затронуть основу распределения власти и собственности.
Резюмируя. Прямо сейчас для «структурной перестройки» нет политической мотивации и нет достаточного набора ресурсов для её полноценной реализации.
@ausguck
Уходящий 2025-й в массовом восприятии — не «прорыв» и не «обвал», а год, который в целом прожили и «нормально». По данным Левада-центра (в списке иностранных агентов): 63% называют его средним, 22% — хорошим и 15% — плохим.
Тут важно понимать, что «средний» — это не просто «год — ни о чём».
Это язык адаптации: люди фиксируют — жить вроде бы можно, планы не обнуляются полностью, повседневные стратегии сохраняются — даже если радоваться особенно нечему.
Адаптация — это ресурс управляемости политсистемы: снижается спрос на резкие повороты, но одновременно сама система становится уязвимой к шокам, которые ломают привычную нейтральность. Но это для системы изнутри это выглядит рационально — «черные лебеди» не каждый день прилетают.
Если посмотреть длинную динамику с 1997 по 2025, «средний год» абсолютный доминатор.
И это ключ к пониманию настроений: общество может долго держаться в нейтральном режиме, но когда он рушится — негатив начинает доминировать быстро и резко.
Поэтому главный сигнал — не то, что «хороший год» низкий или высокий. Главный сигнал — когда падает «средний»: это маркер того, что люди перестают воспринимать ситуацию как «обычную» и переходят к более конфликтной интерпретации происходящего.
В 2025-м перелома нет. Как нет и намека на его возможность: общество снова выбирает «нормальность».
Но, если честно, для новой России это и есть привычная форма «хорошего»: не когда хорошо, а когда не выбивает из колеи и не заставляет произносить «плохо» как доминирующий ответ.
И тут нотка политологии. Политрежим в таких условиях выигрывает не тем, что производит «хорошо», а тем, что удерживает «средне» как базовую рамку — допустимую версию реальности, которую можно объяснить, прожить и не переводить в прямые обвинения.
Это и есть тихая работа политрежима по своей самозащите: не столько мобилизовать восторг, сколько не дать нейтральности рухнуть — потому как только «средний» вариант перестаёт работать, переключение в негатив происходит резко, и коридоры возможностей сужаются.
@ausguck
Тут важно понимать, что «средний» — это не просто «год — ни о чём».
Это язык адаптации: люди фиксируют — жить вроде бы можно, планы не обнуляются полностью, повседневные стратегии сохраняются — даже если радоваться особенно нечему.
Адаптация — это ресурс управляемости политсистемы: снижается спрос на резкие повороты, но одновременно сама система становится уязвимой к шокам, которые ломают привычную нейтральность. Но это для системы изнутри это выглядит рационально — «черные лебеди» не каждый день прилетают.
Если посмотреть длинную динамику с 1997 по 2025, «средний год» абсолютный доминатор.
И это ключ к пониманию настроений: общество может долго держаться в нейтральном режиме, но когда он рушится — негатив начинает доминировать быстро и резко.
Поэтому главный сигнал — не то, что «хороший год» низкий или высокий. Главный сигнал — когда падает «средний»: это маркер того, что люди перестают воспринимать ситуацию как «обычную» и переходят к более конфликтной интерпретации происходящего.
В 2025-м перелома нет. Как нет и намека на его возможность: общество снова выбирает «нормальность».
Но, если честно, для новой России это и есть привычная форма «хорошего»: не когда хорошо, а когда не выбивает из колеи и не заставляет произносить «плохо» как доминирующий ответ.
И тут нотка политологии. Политрежим в таких условиях выигрывает не тем, что производит «хорошо», а тем, что удерживает «средне» как базовую рамку — допустимую версию реальности, которую можно объяснить, прожить и не переводить в прямые обвинения.
Это и есть тихая работа политрежима по своей самозащите: не столько мобилизовать восторг, сколько не дать нейтральности рухнуть — потому как только «средний» вариант перестаёт работать, переключение в негатив происходит резко, и коридоры возможностей сужаются.
@ausguck