Некий человек все время делал ремонт. Куда бы не переезжал, везде делал ремонт. Обои всякие, мебель, лампочки. Годами. Потом от него ушла жена. Другой человек ремонт не делал, вёл брутальный образ жизни. Ушёл от жены к другой и начал делать ремонт. Обои всякие, мебель, лампочки. Я семь раз переезжал и только один раз делал ремонт. Вот я и прикидываю, сколько же времени я не потерял на порожняки. Жена при мне. И она говорит, что в новом доме нужны будут обои всякие, мебель, лампочки.
На какое-то мгновение он стал чем-то вроде бога, точнее его глазом. Не Всевидящим Оком, а именно глазом. Глаз суетливо бегал, не успевая считывать информацию. Информация шла потоком и проходила сквозняком не превращаясь в знание. Красивую дочку отправляли в большой город, она возвращалась обратно с ребёнком, но без мужа. Молодой предприниматель, вообщем-то удачливый какое-то время, превращался в седенького мужичка, с желтыми зубами, среди трех навсегда остановившихся тракторов. Папа, всегда такой заботливый, выбегает на крыльцо. В руках у него ружьё. Дважды стреляет в воздух и что-то орет. Он видит своё отражение в зеркале и тут же возвращается из глаза в человека. И просыпается.
Они шли к маме на работу. Они - это молодая пара, Сергей и Любаша. Мама работала в социальной защите в кривеньком двухэтажном доме на краю районного центра. Молодым предстояла свадьба в эти выходные и они шли к маме за большой картонкой метр на метр. На картонке были в определенном порядке наклеены фотографии. На всех фотографиях были Сергей и Любаша, а между фотографий были нарисованы сердечки и там и сям одно и то же слово - LOVE. Мама передала картонку в полном молчании и сообщила Любаше, что шарики надуем в пятницу.
Вчера узнал, что собиратель значков называется фалерист. А ведь фалеристика очень распространена среди нас. Грамоты, кубки, звания, регалии - это все знаки, значки. Есть базовые статусы - поп, негр, мент, мать. А есть значки. У попа набедренник - это значок. Заслуженному негру у зулусов дозволено носить прическу из воска и трав. Тоже значёк. Менту присваивают звание. А многодетной матери выдают орден родительской славы. Можно все значки забрать обратно. Но. Попа нельзя сделать непопом, его можно только запретить в служении. Мать можно лишить родительских прав, но родить обратно она не сможет. Негритосика не отмыть добела, можно только украшения из говна и палок убрать. И ментов бывших не бывает.
Прощённое воскресенье. Надо просить прощения. Совесть подскажет у кого. «Все уклонились, сделались равно непотребными ; нет делающего добро, нет ни одного». (Пс. 52.4.) Косячим все, косяки исправляют немногие.
Ограничения и молчания. Один мужичек наделал трёх детей и бегает от алиментов. Говорит с бабой характерами не сошлись. Устроился музыкальным руководителем в сельский клуб, детишек учит на гармошке играть. Говорит, тянет педагогика. Я смотрел на него ошалело, думал или тупой или ирония. Оказался тупой.
Святые живут на земле. Святые отличаются от всех остальных только решительностью. В Дагестане я видел плакат - «Герой тот, кто не думает о последствиях». Святой, герой, актор, автор - это всё вещи одного порядка. Противоположность автору - редактор. Редактор - это тот, кто высмеивает поступки и акты другого, но сам при этом ничего не предлагает. Большинство людей бывают то авторами, то редакторами в течении дня. В чистом виде автор - это святой. В чистом виде редактор - это пидарас. Вот так банальненько, но от души.
Сначала я стал это замечать у тещи. Нечасто, раз в две недели. Потом у жены моей начало это случаться. Я стал подозрителен и стал внимательно к этому приглядываться. Потом один из моих сыновей был замечен в этом, притом это у него, видимо было уже давно. Как оказалось, второй сын вообще не выходил из этого состояния. Это проскальзывало в разговоре у моих товарищей, притом так, как если бы им было немного стыдно за это. Моя интеллигентнейшая собака посмотрела на меня, как бы говоря, открой глаза, хозяин. Это стало появляться в моих снах. Когда я забирал с прилавка нарезной батон в сельской лавке, продавщица Таня, глядя мне куда-то внутрь, сказала: - «Нет логики в мире». И я все постиг.
Сосед, все-таки у меня тупой. Будучи тупым он ещё и важный. Хотя не всегда. Бывает нормально себя ведёт. Очень так естественно, что ли. И одежда скромная такая. А где нескромную-то ему взять? Денег то совсем мало. Да и ленится он, не перерабатывает. Хотя ведь, каждый день на работу, в отличии от тебя, ходит. И, кстати, не умничает, в отличии от тебя. Да вообщем ты то позлее будешь. А он хоть попроще, но и подобрее. Такой, вообщем без затей. Короче, ты сам дурак. Оба хороши.
Храм у нас в селе большой, белый, как корабль двухэтажный. Над царскими вратами деревянные скульптуры ангелов. У ангелов голубые туники и непропорционально длинные руки и шеи. Такой детский стиль. Дадаизм. Прихожане, друг с другом здороваются, улыбаются, как будто триста лет не виделись. А я стою, такой весь замогильный, никому головой не киваю. Смотрю на ангелов.
Морозная темнота улицы освежила щеки. Полные пищевой тяжести пакеты придавали равновесие на грязном, подледеневшем снегу. Удачный день. Продуктивный. Много удалось сделать. Шпроты, сука, какие дорогие стали. Но зато тортик, как я люблю. Тяжелые кулёчки, приходится немного руки разводить, что б по ногам не ширкало. Широким хватом. Мужик - добытчик. Торт с киви, потом надо будет с малиной попробовать... Тупой удар в нос. Загудело в голове, запахло кровью. Уже на земле. Еще удар. Ногой. Не больно. Один кулёк все-таки держу рукой. Второй рукой отбиваюсь, пытаюсь встать. Убежали. В руке вытянутый кусок полиэтилена. * * Художественный вымысел
Один уважаемый мной человек сделал операцию на ноге. Человек он представительный, правильно себя ведущий, сумел с кем-то договорится и получил инвалидность. Хотя сам ходит и вообще ещё огурцом. Разговаривали по телефону, он мне и сообщил, что получил третью группу. Сказал, что непривычно ещё ему такое положение. «Наклейку то приклеил на машину?» - зачем то сразу поторопился спросить его я, хотя у нас в деревне проблем с парковками нет. Чего мне эта наклейка вперлась? Символист хренов.
Бегу с тряпкой за рыжим своим котом. Тряпка сухая, не ссянная, а то было бы совсем хрестоматийно. Бегу я значит за ним и думаю, что же ты собака ссышь везде. Остальные коты, как коты, а ты ссышь везде. И гладили мы своих котов поровну и кормили одинаково. Вот трое котов не гадят, а ты все пометил. А ещё говорят среда создаёт человека. А она даже котов создать не может одинаковых. Жан-Жак Руссо, Табула раса и все такое. Не работает это. Не догнал я рыжего. Не прав ты был, Жан.
Один мой товарищ сказал, что болезни сейчас молодеют. Я согласился и закивал, хотя по телефону разговаривали. Болезни молодеют. Необычное для обывателя словосочетание, а тут один говорит, а второй кивает, как заслуженные терапевты. Потом я поехал в город и встретил Толика-таксиста, давно мы с ним знакомы. Спрашиваю Толика, как живет наш общий знакомый Саня. Умер Саня, говорит Толик. Сердце. А Саня меня на два года старше. Тут не болезни молодеют, тут везде сияющая смерть.
Памятка семинариста №2 1. В семинариях, как правило, обучение нравов стоит на последних местах, поэтому семинарист, как культурное явление, в обычной жизни представляет из себя смесь златокудрого идеалиста и мудака. 2. В сношениях с людьми, это как правило существо, которое не наблюдает общий контекст, в большинстве случаев поступающий бестактно. Объясняется это длительным пребыванием в среде себе подобных и отсутствием полезных примеров поведения. 3. Семинарист вмешивается в любой разговор, с любого места, так как он уже пару лет может достаточно бойко выговорить слово сотериология и некоторые из них уже знают где ставить ударение в слове катарсис. 4. Семинарист, как правило, не может однозначно отвечать на вопросы. По любому поводу он ввергается в многословие, притом, исполняет это в тягучей манере бесконечного повествования и сомнительных утверждений. Нет ничего омерзительнее, чем это театральное самолюбование. 5. Так как семинарист живет в семинарии на всем готовом, текущую цену простого проживания он не понимает. Длительное проживание в таком режиме деформирует отношение к потреблению продукта. Пропадает благодарность за выданное и съеденное. 6. Семинарист чрезвычайно обидчив. Любые контраргументы оппонента, он рассматривает как покушение на истину, которую семинарист уполномочен являть среди смертных. Семинарист, единственное что может украсить тебя , это молчание, скромность, чувство благодарности и еще раз молчание.