Старик шёл вдоль дороги. Дорога была федерального значения. На обочине валялись ледяные куски серого снега. Старик про себя их называл кулдыхи. Сегодня выпил совсем немного, а как хорошо. Телевизор он перестал понимать постепенно. Как то незаметно связь с ним прервалась и он уже не понимал о чем там говорят. Все друзья умерли . Уже давно. Книг он не читал никогда. Только в школе. Но это было тоже давно.
Мир пуст, абсолютно пуст. То есть не просто пуст, а бесчеловечно и омерзительно пуст, и не потому что в нем ничего нет, а напротив, потому что он до отказа набит не тем, чего хочется. Собственно, хочется каждый раз того же самого, то есть, чего-нибудь приятного и удивительного, но при этом каждый раз разного, в то время как все вокруг до тошноты одинаковое, хотя и совершенно не похожее друг на друга. (А.Шленский, лучший писатель наших дней)
Николай Семёнович Лодман был человеком вонючим. Он знал об этом. Знал он так же и то, что вонь эту обоняют не все. Зато тот, кто учуял эту вонь Лодмана, начинал внимательно вглядываться в Николая Семёновича. Это был особый род людей и Лодман их тоже чуял. Причиной вони был ум Николая Семёновича. Его поступки и вся жизнь его были настолько умны, безошибочны, что создавалось впечатление, что он живет на земле не первую жизнь. Ум Лодмана наполнял все его тело, а не ограничивался черепной коробкой. Поэтому движения его сухощавого, древнесимитского тела были наполнены смыслом и своеобразной грацией. Услышав, что кто-то попал в затруднительное положение, или просто совершил глупый поступок, Лодман оживлялся и говорил с каким то веселым удовлетворением - «Сами виноваты!»
Был такой поэт - Александр Иванович Тиняков. Жил он в начале XX века. Иногда писал хорошие стишки.
Прелести земли.
Прекрасен лес весною на рассвете,
Когда в росе зеленая трава,
Когда березы шепчутся, как дети,
И — зайца растерзав, летит в гнездо сова.
Прекрасно поле с золотистой рожью
Под огневым полуденным лучом
И миг, когда с девическою дрожью
Колосья падают под режущим серпом.
Прекрасен город вечером дождливым,
Когда слезятся стекла фонарей
И в темноте, в предместье молчаливом,
Бродяги пробуют клинки своих ножей.
Прекрасна степь, когда — вверху мерцая,
Льют звезды свет на тихие снега,
И обезумевшая волчья стая
Терзает с воем труп двуногого врага.
Прекрасен лес весною на рассвете,
Когда в росе зеленая трава,
Когда березы шепчутся, как дети,
И — зайца растерзав, летит в гнездо сова.
Прекрасно поле с золотистой рожью
Под огневым полуденным лучом
И миг, когда с девическою дрожью
Колосья падают под режущим серпом.
Прекрасен город вечером дождливым,
Когда слезятся стекла фонарей
И в темноте, в предместье молчаливом,
Бродяги пробуют клинки своих ножей.
Прекрасна степь, когда — вверху мерцая,
Льют звезды свет на тихие снега,
И обезумевшая волчья стая
Терзает с воем труп двуногого врага.
Сознательных атеистов немного. Идеологов атеизма ещё меньше. Это как правило люди мужественные. Умер и все и ничего больше нет. В юности это осознавать невыносимо. Влюблённый юноша смотрит на свою возлюбленную и понимает, что это имеет начала и концы где-то не здесь. И благодарность Тому, Кто это создал переполняет сердце. И взявшись за руки они уходят к Нему отсюда, шагнув с крыши. К этому надо относится торжественно и скорбно. А пошлых комментаторов бить. Палкой.