Сегодня у меня был четвёртый день подряд просмотра кино на большом экране. Сходил на показ «Чувств Анны» от Анны Меликян.

Не сильно зацепило. Визуально приятно, даже очень, хоть и снято, видимо, на цифровую камеру. Особенно хороши модернистско-конструктивистские декорации, геометрично всё так. Статичные кадры даже слегка отдают германовским «Под электрическими облаками».

Кстати о нём. Как и в опусе Германа-младшего, действие тут происходит в будто бы будущем, но почти весь антураж построен либо на элементах современности (смартфоны, стримминг), либо на визуальных образах XX века (тот же модернизм). И парадоксальным образом эти элементы, вроде как к будущему никак не относящиеся, создают впечатление, что действие разворачивается именно в нём.

Образ будущего остался в прошлом, там его корни. Современность же, вместо того, чтоб тянуться в будущее, тянется в прошлое, подчас выдуманное. Что-то вроде тоскливого нового Ренессанса, только лишённого творческого начала. А уже существующие технологии, из романтической мечты превратившиеся в унылую реальность, вполне могут выглядеть фаталистично. Вокруг нас будущее, которое настало как-то не так. Безвременье какое-то. Как так вышло, что архитектура начала XX века создаёт футуристическое чувство, а современная, по крайней мере массовая архитектура нет?

Вторая парадоксальная штука – фильм снят в чёрно-белой гамме, которая вообще-то традиционно отсылает к чему-то ушедшему. Это ещё раз подчёркивает, что будущее ушло куда-то. Его больше не видно. Будущее в прошлом, а настоящее размывается в смешении времени. Задумался при просмотре, а как бы фильм выглядел, если бы был снят в цвете? Фальшиво бы он выглядел. Не было бы ощущения фантастичности. Чёрно-белая картинка, отсылая к прошлому, отсылает одновременно к чему-то настоящему, будто бы верифицирует показываемое. Потому что прошлое – оно настоящее, или хотя бы может казаться таковым, а во времени нынешнем остались лишь призраки. В поисках потерянного времени обращаемся в прошлое, потому что, раз уж оно было, то время всё таки существует. Но выходит ли? Может ли взгляд в ретро-оптике на настоящее увидеть в нём образ будущего? Может и да. А может, будущее – просто телевизионный трюк.

«Геше Вангьялан» – вполне себе интересная документалка, повествующая о жизненном пути большого буддистского учителя от Калмыкии до Америки. Попутно рассказывается о проблемах временно оккупированного Тибета, политики Киссинджера по всем этим вопросам и подобное. И – много, много текстур. Кожа, дерево, ткань, светлые пятна. Всё это можно с удовольствием разглядывать, даже если вам дела нет до проблем буддистских монахов. Красиво, сообразно, тактильно.

Команда авторов у фильма преимущественно российская, оператором, например, является ту Екатерина Орловская из «Кибердеревни». Чем не повод поддержать походом в кино.

Любите.

Ребята, кто из Москвы, где-то в Басманном тупике бесплатно показывают синематограф. В субботу будет «Солярис», не пропускайте.

Белый, белый день.

Умер наш Отар Иоселиани, обладатель трёх премией Венецианского кинофестиваля и ещё трёх – Берлинского.

Пока постов нету, предлагаю ознакомиться со статьёй одного из наиболее базовых исследователей искусства начала XX века, Виктора Шкловского, формалиста. Статья 1919 года, называется «Кинематограф как искусство» – и рассказывает она про искусство в целом, разбирая идею, давно ставшую общим местом, что никакого содержания произведения искусства не существует.

Статью пришлось перепечатывать вручную, ибо нигде в читабельном виде её найти не удалось. Перепечатывал, что важно, с сохранением орфографии и правописания. Так что можно сполна насладиться совершенно иной подчас, в сравнении с нынешней, расстановкой запятых, узнать, что раньше слово фильм писалось как фильма, в женском роде, увидеть удвоение буковки л в слове алюминиевый и много чего ещё. Интересно!

Резюмируя, для тех, кому лень читать:
Художественное произведение состоит из материала и формы, а не из формы и содержания. Содержания как такового нет. Следовательно, невозможен перевод. В том числе и перевод с языка литературы на язык кино. Невозможно экранизировать роман так, чтоб передать оный роман в кино. Экранизация — всегда фикция. Невозможно перенести на экран роман также, как невозможно сыграть на тромбоне Казанский собор.
И, что самое главное, искусство всегда не над­пись, а узор.

Запоминаем этого человека, включившего в топ лучших фильмов 2023 года от КиноПоиска «Убийцу». Человек, конечно, преимущественно литературный критик, но это его, конечно, не оправдывает.

А «Убийцу» можно как-то оправдать только через то, что своей серостью, унылостью, вторичностью и безыдейностью он как бы отражает наш нынешний век. Фильм такой пустой, потому что мы пустые. Можно, кстати, попробовать. Пытающийся имитировать мастерство, крутость и идеологичность холодного ремесленника персонаж Фассбендера на проверку оказывается маленьким халтурщиком, не способным ни доделать до конца работу, ни следовать своим планам и сохранить даже видимость убеждений.

Смотрим «Крик: ночью перед рождеством» (it's a wonderful knife) по приглашению @provzglyad. Обещали ироничный слешер. Что ж, посмотрим!

Фильм в прокате уже завтра. Сходите, поддержите прокатчиков. Это добрая история, в сюжетной канве полностью переиспользующая «Эту замечательную жизнь» (разумеется, со значительными сокращениями). Христианский миф заменён на абстрактное волшебство, и, что самое главное, добавлена слешер-составляющая. Неплохая, кстати, но не особо кровавая. И не особо изобретательная. Но саспенса добавляет, да.

Главное – фильм смотрится интересно, и, если вы знаете оригинальный фильм, то можно получить немало удовольствия от разглядывания интертекстуальности. Добротный кандидат на просмотр перед Новым Годом.

Поучаствовал в новогоднем марафоне от Цитадели интересов – уже второй раз. Прошлогодний (но всё ещё актуальный) текст можно прочитать тут.

​​В эфире новогодний киномарафон от Цитадели интересов.

фильм: Запомни ночь (Remember the Night, 1940)
режиссёр: Митчелл Лейзен
у микрофона: Теоник, синефил Тарковского

Мерцание плёнки – далёкое, шершавое, как язык кошки в давно оставленном доме. Мерцание плёнки – огни новогодней ёлки, что помогала наряжать бабушка. Как тепло, как уютно и как невыносимо разрывает время плёнка-медиум... Когда включаешь фильм из 40-ых годов, будто время перестаёт быть линией, оно сгибается в складку и замыкается. Прошлое высвечивается. Прошлое теперь будущее, а будущее – прошлое. Вокальные параллели бытия, открытый мешок без дна. Вот что такое Новый Год, праздник бесконечно цикличного времени. Всё завершилось, всё началось. И вновь, и снова.

Стэнвик. Бриллианты. Воровство. Искупление. Под Новый год причинно-следственные связи перерастают работать, и жизнь героини, укравшей из ювелирного магазина блестящую яркостью драгоценность, перезапускается вместе с остальным миром. Запомни ночь, ведь ночью виден свет. И вышло бы каждому по делам его, если бы не свет этой чистой звезды.

Драматичная и трогательная история обретения утраченного детства в сиянии тотального искупления вечного Рождества. Нечаянные радости, витиеватые тени, глубокие кадры, кружевная работа статичных ракурсов от Теда Тецлаффа, оператора хичкоковской «Дурной славы». Повсюду свет, свет давно погасших ламп, уловленный камерой навсегда. Любовь не знает времени.

И как же важно праздновать! Тонкое, едва ощутимое припоминание призрака рая актуализируется, и вот более нет старения, нет времени. Главная героиня празднует, отрекается и обретает. Отрекитесь от смерти. Все творцы, что соткали фильм, давно умерли – но сейчас они оживают, и идут торжественно по улицам, провозглашая победу над смертью. Отрекитесь от смерти, восстаньте из могил, отмечайте обновление и любите вновь.

#NY_Цитадель

Написал микротекстик для прокатчика A-One, того самого, что недавно показывал великий фильм «Великая красота».

Текст про чудную немецкую абсурдистскую сатиру про авангард, Маркса, Троцкого, Эйзенштейна и вампиров (!) в стиле Андерссона можно прочесть вот тут. А вот тут есть скриншоты!

Умер Юрий Арабов.

Кирилл Серебренников может в следующем году появиться в Каннах!