«Впервые я пережил ужас — подлинный ужас, а не встречу с демонами или призраками, живущими в моем воображении, – в один октябрьский день 1957 года. Мне только что исполнилось десять. И, как полагается, я находился в кинотеатре — в центре города Стратфорд, штат Коннектикут. Шел один из моих любимых фильмов, и то, что показывали именно его, а не вестерн Рандольфа Скотта или боевик Джона Уэйна, оказалось вполне уместно. В тот субботний день, когда на меня обрушился подлинный ужас, показывали «Землю против летающих тарелок» Хью Марлоу…
И вот как раз в тот момент, когда в последней части фильма пришельцы готовятся к атаке на Капитолий, лента остановилась. Экран погас. Кинотеатр был битком набит детьми, но, как ни странно, все вели себя тихо. Если вы обратитесь к дням своей молодости, то вспомните, что толпа детишек умеет множеством способов выразить свое раздражение… Но в тот октябрьский день ничего похожего не произошло. И это был не обрыв пленки – просто выключили проектор. А дальше случилось нечто неслыханное: в зале зажгли свет. Мы сидели, оглядываясь и мигая от яркого света, как кроты. На сцену вышел управляющий и поднял руку, прося тишины, — совершенно излишний жест. Я вспомнил этот момент шесть лет спустя, в 1963 году, в ноябрьскую пятницу, когда парень, который вез нас домой из школы, сказал, что в Далласе застрелили президента.
Мы сидели на стульях, как манекены, и смотрели на управляющего. Вид у него был встревоженный и болезненный — а может, это было виновато освещение. Мы гадали, что за катастрофа заставила его остановить фильм в самый напряженный момент, но тут управляющий заговорил, и дрожь в его голосе еще больше смутила нас. «Я хочу сообщить вам, — начал он, — что русские вывели на орбиту вокруг Земли искусственный спутник. Они так и назвали его… «спутник».
Сообщение было встречено абсолютным, гробовым молчанием. Мы выросли на «Капитане Видео» и «Терри и пиратах». Мы любовались в комиксах, как герой Кейси разбрасывает, как кегли, целую кучу азиатов. Мы видели, как Ричард Карлсон в «Я вел тройную жизнь» тысячами ловит грязных коммунистических шпионов. Мы заплатили по четверть доллара за право увидеть Хью Марлоу в «Земле против летающих тарелок» и в качестве бесплатного приложения получили эту убийственную новость. Помню очень отчетливо: страшное мертвое молчание кинозала вдруг было нарушено одиноким выкриком; не знаю, был это мальчик или девочка; голос был полон слез и испуганной злости: «Давай показывай кино, врун!»
Управляющий даже не посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос, и почему-то это было хуже всего. Это было доказательство. Русские опередили нас в космосе. Где-то над нашими головами, триумфально попискивая, несется электронный мяч, сконструированный и запущенный за железным занавесом. Ни Капитан Полночь, ни Ричард Карлсон не смогли его остановить. Он летел там, вверху… и они назвали его «спутником». Управляющий еще немного постоял, глядя на нас; казалось, он ищет, что бы еще добавить, но не находит. Потом он ушел, и вскоре фильм возобновился».
Глава первая «Приглашение к танцу» книги-эссе Стивена Кинга о жанре ужасов «Пляска смерти». 1981 год. И речь там про 4 октября 1957 года, когда СССР первым в мире запустил в космос искусственный спутник Земли….
И для контраста цитата от Рэя Брэдбери: «В ту ночь, когда «Спутник» впервые пронёсся по небу, я смотрел вверх и думал о предопределённости будущего. Земля всё равно не сможет вечно оставаться нашим жилищем, однажды её может постигнуть смерть от холода или перегрева. Человечеству было предначертано стать бессмертным, и свет в небе надо мной был первым проблеском бессмертия. Я благословил русских за их подвиг».
И вот как раз в тот момент, когда в последней части фильма пришельцы готовятся к атаке на Капитолий, лента остановилась. Экран погас. Кинотеатр был битком набит детьми, но, как ни странно, все вели себя тихо. Если вы обратитесь к дням своей молодости, то вспомните, что толпа детишек умеет множеством способов выразить свое раздражение… Но в тот октябрьский день ничего похожего не произошло. И это был не обрыв пленки – просто выключили проектор. А дальше случилось нечто неслыханное: в зале зажгли свет. Мы сидели, оглядываясь и мигая от яркого света, как кроты. На сцену вышел управляющий и поднял руку, прося тишины, — совершенно излишний жест. Я вспомнил этот момент шесть лет спустя, в 1963 году, в ноябрьскую пятницу, когда парень, который вез нас домой из школы, сказал, что в Далласе застрелили президента.
Мы сидели на стульях, как манекены, и смотрели на управляющего. Вид у него был встревоженный и болезненный — а может, это было виновато освещение. Мы гадали, что за катастрофа заставила его остановить фильм в самый напряженный момент, но тут управляющий заговорил, и дрожь в его голосе еще больше смутила нас. «Я хочу сообщить вам, — начал он, — что русские вывели на орбиту вокруг Земли искусственный спутник. Они так и назвали его… «спутник».
Сообщение было встречено абсолютным, гробовым молчанием. Мы выросли на «Капитане Видео» и «Терри и пиратах». Мы любовались в комиксах, как герой Кейси разбрасывает, как кегли, целую кучу азиатов. Мы видели, как Ричард Карлсон в «Я вел тройную жизнь» тысячами ловит грязных коммунистических шпионов. Мы заплатили по четверть доллара за право увидеть Хью Марлоу в «Земле против летающих тарелок» и в качестве бесплатного приложения получили эту убийственную новость. Помню очень отчетливо: страшное мертвое молчание кинозала вдруг было нарушено одиноким выкриком; не знаю, был это мальчик или девочка; голос был полон слез и испуганной злости: «Давай показывай кино, врун!»
Управляющий даже не посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос, и почему-то это было хуже всего. Это было доказательство. Русские опередили нас в космосе. Где-то над нашими головами, триумфально попискивая, несется электронный мяч, сконструированный и запущенный за железным занавесом. Ни Капитан Полночь, ни Ричард Карлсон не смогли его остановить. Он летел там, вверху… и они назвали его «спутником». Управляющий еще немного постоял, глядя на нас; казалось, он ищет, что бы еще добавить, но не находит. Потом он ушел, и вскоре фильм возобновился».
Глава первая «Приглашение к танцу» книги-эссе Стивена Кинга о жанре ужасов «Пляска смерти». 1981 год. И речь там про 4 октября 1957 года, когда СССР первым в мире запустил в космос искусственный спутник Земли….
И для контраста цитата от Рэя Брэдбери: «В ту ночь, когда «Спутник» впервые пронёсся по небу, я смотрел вверх и думал о предопределённости будущего. Земля всё равно не сможет вечно оставаться нашим жилищем, однажды её может постигнуть смерть от холода или перегрева. Человечеству было предначертано стать бессмертным, и свет в небе надо мной был первым проблеском бессмертия. Я благословил русских за их подвиг».
Что у нас в России происходило 15 ноября 1819 года? К счастью, редкий случай — почти ничего. Лишь из преподробнейшей биографии А.С. Пушкина можно узнать, что в тот день напротив московского Кремля в знаменитом Доме Пашкова давали премьеру популярного в Европах балета «Мадьярская хижина».
Между тем далеко-далеко на юге 15 ноября 1819 года Мухаммед Али возвратился в Каир из самых что ни на есть мадьярских хижин. Дадим слово арабскому летописцу за тот день: «27-го числа месяца мухаррама 1235 года паша возвратился из Верхнего Египта, где он доехал до порогов…»
Именно там, в тысяче вёрст южнее Каира, у современных границ Египта и Судана, на землях древней Нубии живут мадьярабы — смешавшиеся с местным населением потомки нескольких сотен венгерских воинов, переселённых поближе к центру Африки султаном Селимом I ещё в XVI веке, на пике могущества Османской империи.
Новая глава книги «ТУРЕЦКИЙ ГАМБИТ В ТЕНИ ПИРАМИД»
Глава 13-я, в которой Судан начинает превращение из фабрики евнухов в фабрику солдат
Между тем далеко-далеко на юге 15 ноября 1819 года Мухаммед Али возвратился в Каир из самых что ни на есть мадьярских хижин. Дадим слово арабскому летописцу за тот день: «27-го числа месяца мухаррама 1235 года паша возвратился из Верхнего Египта, где он доехал до порогов…»
Именно там, в тысяче вёрст южнее Каира, у современных границ Египта и Судана, на землях древней Нубии живут мадьярабы — смешавшиеся с местным населением потомки нескольких сотен венгерских воинов, переселённых поближе к центру Африки султаном Селимом I ещё в XVI веке, на пике могущества Османской империи.
Новая глава книги «ТУРЕЦКИЙ ГАМБИТ В ТЕНИ ПИРАМИД»
Глава 13-я, в которой Судан начинает превращение из фабрики евнухов в фабрику солдат
Старик Проханов, конечно, гениален — одной своей новой книгой, совершенно мимоходом, заодно еще и продемонстрировал urbi et orbi, что всякие дюковы, андрюши медведевы, плохо замаскированные "гориллы" и прочие свины монархии из яро антисоветской сеточки являются совершеннейшими идиотами.
Этот неожиданный эффект романа "Лемнер" настолько забавен, что нуждается даже в политологическом осмыслении.
Этот неожиданный эффект романа "Лемнер" настолько забавен, что нуждается даже в политологическом осмыслении.
О тех страшных событиях в центре Европы большинство из нас знает лишь шутку на сообразительность: «Сколько лет длилась Тридцатилетняя война?» Между тем потери 1618-48 годов сопоставимы с потерями двух мировых войн, а для Германии даже выше. За 30 лет боев наёмники со всех концов континента уничтожили 40% немцев и треть немецких городов.
В той войне поучаствовали все страны и народы Европы — от Хорватии до Швеции, от Испании до России. Германия тогда была раздроблена, и в войне сражалось почти полсотни государств. Началось всё как соперничество католиков и протестантов, а закончилось конгломератом временных союзов, когда орды наёмников воевали уже против всех.
При этом солдат-наёмник того времени был довольно дёшев — рядовому пехотинцу полагалось лишь три талера в месяц, столько же тогда получал простой строитель в городе. На эту сумму можно было купить полтора центнера хлеба или 30 кг мяса, то есть хорошо питаться по меркам того времени. На большее простой солдат мог рассчитывать только при грабеже.
Кавалерист в ту войну стоил дороже — 5 талеров в месяц. Конный полк в 1000 лошадей, включая расходы на провиант и фураж, обходился нанимателю в 247 кг серебра в месяц (сегодня это около 30 млн руб., но тогда серебро ценилось куда выше).
Раз начавшись, война всегда раскручивает свой маховик. Первые годы 30-летнего конфликта действовали относительно небольшие армии наёмников — так шведский король Густав-Адольф вторгся в Германию с 30-тысячным войском, а через 13 лет был вынужден увеличить число своих солдат до 147 тысяч. Денег на такую орду, нанятую в основном из обнищавших немцев и шотландских бродяг, у шведов не было — «зарплату» наёмникам платили наскоро отчеканенной монетой с минимумом серебра.
По факту военные расходы шведов тогда спонсировали Париж и Москва. Знаменитый кардинал Ришелье ежегодно платил королю Швеции полмиллиона талеров — этого хватало, чтобы 36 тысяч шведских наёмников непрерывно воевали с австрийцами, конкурентами французского короля.
Россия тоже спонсировала Швецию, но уже против Польши, и не наличным серебром (его добычи тогда у нас не было), а разрешая покупать шведам русский хлеб по льготным ценам. В центральной Европе из-за большой войны продовольствие резко вздорожало — и шведы на перепродаже русского зерна ежегодно имели не менее 200 тысяч талеров. На эти деньги шведы воевали с поляками в Прибалтике и Померании, отвлекая Речь Посполитую от России, ослабленной Смутой.
Десятилетия всеобщей войны, привели к тому, что в центре Европы стали бродить огромные частные армии. Так граф Альбрехт фон Валленштейн — искренне не знавший кем себя считать, то ли чехом, то ли немцем, католиком или протестантом — на свои деньги сформировал 50-тысячную армию наёмников.
Именно Валленштейн тогда произнёс знаменитую сентенцию: «Война должна кормить войну». И деньги на оплату наёмников стали собирать сами наёмники банальным грабежом завоёванных земель. За 7 лет Валленштейн во главе огромной ЧВК обобрал половину Германии, награбив около 200 млн талеров (6 тысяч тонн серебра). Для сравнения — это равно всем доходам государственного бюджета Московской Руси за весь XVII век.
Другой глава частной армии, граф Мансфельд, во главе банды в 12 тысяч шотландских и 5 тысяч датских наёмников, прошествовал из Голландии в Чехию, где всего за год награбил 10 млн талеров (доход русского государства за 5 лет). Тогда из контролируемых наёмниками Мансфельда земель сбежало 80% населения. Всего же за годы Тридцатилетней войны Чехия-Богемия потеряла треть населения.
За голову Мансфельда австрийский император назначил награду в 9 тонн серебра, но граф-грабитель из древнейшего дворянского рода Германии умер от туберкулёза. Только немцы в ту войну потеряли от боёв, болезней и голода почти 6 млн человек.
И если к началу войны Германия и Чехия по праву считались самыми зажиточными на континенте, то три десятилетия буйства наёмников превратили их в ограбленные развалины. Для восстановления демографии Германии потребуется почти век, а её сельское хозяйство будет оправляться от потерь той войны почти два столетия.
В той войне поучаствовали все страны и народы Европы — от Хорватии до Швеции, от Испании до России. Германия тогда была раздроблена, и в войне сражалось почти полсотни государств. Началось всё как соперничество католиков и протестантов, а закончилось конгломератом временных союзов, когда орды наёмников воевали уже против всех.
При этом солдат-наёмник того времени был довольно дёшев — рядовому пехотинцу полагалось лишь три талера в месяц, столько же тогда получал простой строитель в городе. На эту сумму можно было купить полтора центнера хлеба или 30 кг мяса, то есть хорошо питаться по меркам того времени. На большее простой солдат мог рассчитывать только при грабеже.
Кавалерист в ту войну стоил дороже — 5 талеров в месяц. Конный полк в 1000 лошадей, включая расходы на провиант и фураж, обходился нанимателю в 247 кг серебра в месяц (сегодня это около 30 млн руб., но тогда серебро ценилось куда выше).
Раз начавшись, война всегда раскручивает свой маховик. Первые годы 30-летнего конфликта действовали относительно небольшие армии наёмников — так шведский король Густав-Адольф вторгся в Германию с 30-тысячным войском, а через 13 лет был вынужден увеличить число своих солдат до 147 тысяч. Денег на такую орду, нанятую в основном из обнищавших немцев и шотландских бродяг, у шведов не было — «зарплату» наёмникам платили наскоро отчеканенной монетой с минимумом серебра.
По факту военные расходы шведов тогда спонсировали Париж и Москва. Знаменитый кардинал Ришелье ежегодно платил королю Швеции полмиллиона талеров — этого хватало, чтобы 36 тысяч шведских наёмников непрерывно воевали с австрийцами, конкурентами французского короля.
Россия тоже спонсировала Швецию, но уже против Польши, и не наличным серебром (его добычи тогда у нас не было), а разрешая покупать шведам русский хлеб по льготным ценам. В центральной Европе из-за большой войны продовольствие резко вздорожало — и шведы на перепродаже русского зерна ежегодно имели не менее 200 тысяч талеров. На эти деньги шведы воевали с поляками в Прибалтике и Померании, отвлекая Речь Посполитую от России, ослабленной Смутой.
Десятилетия всеобщей войны, привели к тому, что в центре Европы стали бродить огромные частные армии. Так граф Альбрехт фон Валленштейн — искренне не знавший кем себя считать, то ли чехом, то ли немцем, католиком или протестантом — на свои деньги сформировал 50-тысячную армию наёмников.
Именно Валленштейн тогда произнёс знаменитую сентенцию: «Война должна кормить войну». И деньги на оплату наёмников стали собирать сами наёмники банальным грабежом завоёванных земель. За 7 лет Валленштейн во главе огромной ЧВК обобрал половину Германии, награбив около 200 млн талеров (6 тысяч тонн серебра). Для сравнения — это равно всем доходам государственного бюджета Московской Руси за весь XVII век.
Другой глава частной армии, граф Мансфельд, во главе банды в 12 тысяч шотландских и 5 тысяч датских наёмников, прошествовал из Голландии в Чехию, где всего за год награбил 10 млн талеров (доход русского государства за 5 лет). Тогда из контролируемых наёмниками Мансфельда земель сбежало 80% населения. Всего же за годы Тридцатилетней войны Чехия-Богемия потеряла треть населения.
За голову Мансфельда австрийский император назначил награду в 9 тонн серебра, но граф-грабитель из древнейшего дворянского рода Германии умер от туберкулёза. Только немцы в ту войну потеряли от боёв, болезней и голода почти 6 млн человек.
И если к началу войны Германия и Чехия по праву считались самыми зажиточными на континенте, то три десятилетия буйства наёмников превратили их в ограбленные развалины. Для восстановления демографии Германии потребуется почти век, а её сельское хозяйство будет оправляться от потерь той войны почти два столетия.
Forwarded from Захар Прилепин
Командир подразделения «Родня» Евгений «Гайдук» Николаев - 300.
В пути от позиций до больнички.
Очередное ранение.
О всех новостях сообщим.
Спасибо, что живой.
В пути от позиций до больнички.
Очередное ранение.
О всех новостях сообщим.
Спасибо, что живой.
К одной из предыдущих глав книги «ТУРЕЦКИЙ ГАМБИТ В ТЕНИ ПИРАМИД» возник закономерный вопрос — стражники и воины в шлёпанцах и разных тапочках кажутся нам очень странными… Действительно, нас это удивляет. Но.
Но «тапочки» это даже больше для отдыха или парадного форса, а в бой и марш такие люди чаще ходили босиком... Об этом даже немало писали русские аналитики 1-й половины XIX века, считая это, кстати, преимуществом «азиатских» войск...
И если подумать, если прикинуть — ничего удивительного. Во-первых, ширнармассы тогда по жизни, с раннего детсва до смерти, чаще ходили босиком, ступня человека была не чета современным... Во-вторых, два века назад обувь, способная выдерживать длительные марши, это сложный высокотехнологичный и весьма дорогой продукт. А для армии такой продукт нужен еще и массово поэтому хорошо, когда есть возможность обойтись без него... Ну и в третьих, не забываем, что это сильно южнее по сравнению с Россией — снежных покровов и трескучих морозов в принципе нет...
До середины и даже до конца XIX века всяких железок и острых осколков валяется на поле боя как раз немного — если специально не набросают, что редкость... А камень? – спросит наш современник с его по детски нежными (для наших предков) ступнями. Ну так если с младенчества ходите преимущественно босым, то мозолистой ступне страшен только коралл в море, а обычный камень едва ли...
И чтобы не быть голословным приведу цитату от военного профессионала той эпохи.
Николай Николаевич Муравьёв (1794 - 1866), по итогам Крымской войны он станет Муравьев-Карский. Взятие Карса в 1855 году вообще одна из наших немногих удач в ту войну...
Но десятилетиями раньше, в 30-е годы того века Муравьев — ещё не ставший ни генералом, ни Карским — провел немало времени в Египте и Малой Азии, как наш военный и дипломатический агент. Он ещё будет не раз появляться в последующих главах моей текущей книги. И вот что он писал по поводу обуви египетских солдат и прочих «арнаутов» в свой фундаментальной работе «Турция и Египет 1832 и 1833 годах». Цитирую по изданию 1869 года, том I, стр. 93:
«Обувь рядовых состоит из остроносых полусапожек, с разрезанными спереди голенищами, но они так дурно и непрочно сшиты, что мало носятся и даже на службе редко употребляются (сапожное мастерство и самое обувание в сапоги до сих пор ещё дико азиатцам), от чего и пехота большую частию босая, а обувь обыкновенно заменяется природными подошвами каждого, до такой степени загрубевшими, что они способны ко всякого роду службе (большое преимущество для войск)».
Ну и напомню, что в мягких тапочках с матерчатой подошвой уже даже в ХХ веке, вплоть до Корейской войны включительно, воевали китайские коммунисты. Воевали много и порою весьма боеспособно...
P. S. «А обувь обыкновенно заменяется природными подошвами каждого…» — каков колорит же! Ну а для иллюстрации вот вам еще один османский вояка, написанный в 1880 году Станиславом Хлебовским (да-да, в русском Царстве Польском тоже были отличные ориенталисты🧐).
Герой картины, явно не испытывающий недостатка в деньгах бравый воин, вооружён до зубов, в традиционных «поножах» и… в тапочках. Тапочки художнику особенно удались.
P.P.S. И, конечно же, очередная глава книги книги «ТУРЕЦКИЙ ГАМБИТ В ТЕНИ ПИРАМИД (или кое-что о русско-египетских войнах...)». Глава 14-я, в которой ненастоящий полковник делает настоящих солдат...
Но «тапочки» это даже больше для отдыха или парадного форса, а в бой и марш такие люди чаще ходили босиком... Об этом даже немало писали русские аналитики 1-й половины XIX века, считая это, кстати, преимуществом «азиатских» войск...
И если подумать, если прикинуть — ничего удивительного. Во-первых, ширнармассы тогда по жизни, с раннего детсва до смерти, чаще ходили босиком, ступня человека была не чета современным... Во-вторых, два века назад обувь, способная выдерживать длительные марши, это сложный высокотехнологичный и весьма дорогой продукт. А для армии такой продукт нужен еще и массово поэтому хорошо, когда есть возможность обойтись без него... Ну и в третьих, не забываем, что это сильно южнее по сравнению с Россией — снежных покровов и трескучих морозов в принципе нет...
До середины и даже до конца XIX века всяких железок и острых осколков валяется на поле боя как раз немного — если специально не набросают, что редкость... А камень? – спросит наш современник с его по детски нежными (для наших предков) ступнями. Ну так если с младенчества ходите преимущественно босым, то мозолистой ступне страшен только коралл в море, а обычный камень едва ли...
И чтобы не быть голословным приведу цитату от военного профессионала той эпохи.
Николай Николаевич Муравьёв (1794 - 1866), по итогам Крымской войны он станет Муравьев-Карский. Взятие Карса в 1855 году вообще одна из наших немногих удач в ту войну...
Но десятилетиями раньше, в 30-е годы того века Муравьев — ещё не ставший ни генералом, ни Карским — провел немало времени в Египте и Малой Азии, как наш военный и дипломатический агент. Он ещё будет не раз появляться в последующих главах моей текущей книги. И вот что он писал по поводу обуви египетских солдат и прочих «арнаутов» в свой фундаментальной работе «Турция и Египет 1832 и 1833 годах». Цитирую по изданию 1869 года, том I, стр. 93:
«Обувь рядовых состоит из остроносых полусапожек, с разрезанными спереди голенищами, но они так дурно и непрочно сшиты, что мало носятся и даже на службе редко употребляются (сапожное мастерство и самое обувание в сапоги до сих пор ещё дико азиатцам), от чего и пехота большую частию босая, а обувь обыкновенно заменяется природными подошвами каждого, до такой степени загрубевшими, что они способны ко всякого роду службе (большое преимущество для войск)».
Ну и напомню, что в мягких тапочках с матерчатой подошвой уже даже в ХХ веке, вплоть до Корейской войны включительно, воевали китайские коммунисты. Воевали много и порою весьма боеспособно...
P. S. «А обувь обыкновенно заменяется природными подошвами каждого…» — каков колорит же! Ну а для иллюстрации вот вам еще один османский вояка, написанный в 1880 году Станиславом Хлебовским (да-да, в русском Царстве Польском тоже были отличные ориенталисты🧐).
Герой картины, явно не испытывающий недостатка в деньгах бравый воин, вооружён до зубов, в традиционных «поножах» и… в тапочках. Тапочки художнику особенно удались.
P.P.S. И, конечно же, очередная глава книги книги «ТУРЕЦКИЙ ГАМБИТ В ТЕНИ ПИРАМИД (или кое-что о русско-египетских войнах...)». Глава 14-я, в которой ненастоящий полковник делает настоящих солдат...
Кавказ узнал бумажные деньги задолго до их первого появления в Европе. 12 сентября 1294 года жителей и торговцев Азербайджана, Грузии и Армении ошеломило известие — отныне под страхом смертной казни они вместо золотых и серебряных монет должны пользоваться невиданными ранее бумажками… Зато нашего современника эти новые деньги совсем бы не удивили — на прямоугольных листах бумаги присутствовали почти все отличительные черты привычных нам купюр, вплоть до знакомой надписи, предупреждающей о карах за подделку.
Заменяющая серебро и золото бумага появилась на Кавказе семь веков назад совсем не случайно. Вместе с Ираном земли современных Азербайджана, Дагестана, Грузии и Армении в то время составляли управляемое монголами «государство Хулагуидов», автономную часть огромной империи потомков Чингисхана. В 1291 году осевшие на берегах Каспия кочевники избрали правителем Ирана и Кавказа хана Гайхату, праправнука великого монгольского завоевателя.
Победа на «выборах» стоила Гайхату слишком много золота и серебра, розданного монгольской знати, а по наследству новый правитель получил не только покорённые земли, но и разорённую экономику и войны с соседями в Малой Азии и Сирии. Когда к этим проблемам добавился массовый падёж скота из-за оледенения пастбищ зимой 1293 года, то хан Гайхату, ради пополнения оскудевшей казны, решил воспользоваться опытом далёкого Китая и завести в своём государстве бумажные деньги.
Правившие берегами Каспия завоеватели ещё сохраняли прочные связи с родичами, оставшимися в Монголии. К тому времени дальневосточные монголы уже завоевали весь Китай, сами в свою очередь покорившись развитой китайской культуре. Не остался в стороне и финансовый опыт Поднебесной. «Бумаги с императорской печатью ходят по всему Китаю вместо чеканных дирхемов, а звонкая монета достается высочайшей казне» — так персидский летописец рассказывает о дебатах при дворе хана Гайхату.
Сторонники бумажных денег, ссылаясь на китайский опыт, убеждали хана, что такая реформа позволит сконцентрировать всё серебро и золото в казне. Противники же предсказывали неизбежный кризис: «Бумажные деньги вызовут разруху в государстве, причинят бесчестье государю и смуту…»
У хана Гайхату не было ни золота в казне, ни выбора — он решил рискнуть. В июле 1294 года заработали мануфактуры по выпуску бумажных купюр, спустя два месяца новые деньги повсеместно ввели в обращение. «Указ был таков, чтобы тотчас же казнили каждого, кто не будет их принимать» — сообщает летописец.
Купюры хана Гайхату несли надписи, сделанные на китайском и арабском языках, по середине изображался круг с указанием номинала — от 1 до 100 «дирхемов» (то есть от 2,5 до 250 грамм серебра). Венчала всё грозная надпись: «Карается тот, кто подделает».
Реформа вызвала шок среди населения Ирана и Закавказья, ранее никогда не знавшего о существовании подобных денег. Открыто воле грозного хана никто не сопротивлялся, но вся торговля почти сразу замерла. «С неделю из страха перед мечом новые деньги принимали, однако за них людям немного чего давали. Большая часть жителей предпочла убраться и прихватила с собою с базаров товары и съестное, так что ничего нельзя было достать…» — фиксирует летописец.
Реформа провалилась, а на землях Армении и Грузии она вскоре закончилась открытым бунтом. Через полгода после выпуска бумажных денег ставший крайне непопулярным хан Гайхату был убит. Его преемник начал с торжественной отмены «злополучных бумаг», публично сжигая на кострах горы купюр и станки для их печатания. Казнили и ответственного за неудачную реформу министра Садр-ад-дина, прозванного в народе «бумажный Садр» — его демонстративно сложили пополам, подобно бумажной купюре, и сломали хребет.
После этих событий на Кавказе ещё шестьсот лет не принимали деньги из бумаги. Уже в XIX веке, когда сюда пришла Российская империя, царские чиновники регулярно жаловались, что местное население не признаёт и не принимает ассигнации. Вплоть до начала прошлого столетия Кавказ оставался заповедником серебряной и прочей металлической наличности.
Заменяющая серебро и золото бумага появилась на Кавказе семь веков назад совсем не случайно. Вместе с Ираном земли современных Азербайджана, Дагестана, Грузии и Армении в то время составляли управляемое монголами «государство Хулагуидов», автономную часть огромной империи потомков Чингисхана. В 1291 году осевшие на берегах Каспия кочевники избрали правителем Ирана и Кавказа хана Гайхату, праправнука великого монгольского завоевателя.
Победа на «выборах» стоила Гайхату слишком много золота и серебра, розданного монгольской знати, а по наследству новый правитель получил не только покорённые земли, но и разорённую экономику и войны с соседями в Малой Азии и Сирии. Когда к этим проблемам добавился массовый падёж скота из-за оледенения пастбищ зимой 1293 года, то хан Гайхату, ради пополнения оскудевшей казны, решил воспользоваться опытом далёкого Китая и завести в своём государстве бумажные деньги.
Правившие берегами Каспия завоеватели ещё сохраняли прочные связи с родичами, оставшимися в Монголии. К тому времени дальневосточные монголы уже завоевали весь Китай, сами в свою очередь покорившись развитой китайской культуре. Не остался в стороне и финансовый опыт Поднебесной. «Бумаги с императорской печатью ходят по всему Китаю вместо чеканных дирхемов, а звонкая монета достается высочайшей казне» — так персидский летописец рассказывает о дебатах при дворе хана Гайхату.
Сторонники бумажных денег, ссылаясь на китайский опыт, убеждали хана, что такая реформа позволит сконцентрировать всё серебро и золото в казне. Противники же предсказывали неизбежный кризис: «Бумажные деньги вызовут разруху в государстве, причинят бесчестье государю и смуту…»
У хана Гайхату не было ни золота в казне, ни выбора — он решил рискнуть. В июле 1294 года заработали мануфактуры по выпуску бумажных купюр, спустя два месяца новые деньги повсеместно ввели в обращение. «Указ был таков, чтобы тотчас же казнили каждого, кто не будет их принимать» — сообщает летописец.
Купюры хана Гайхату несли надписи, сделанные на китайском и арабском языках, по середине изображался круг с указанием номинала — от 1 до 100 «дирхемов» (то есть от 2,5 до 250 грамм серебра). Венчала всё грозная надпись: «Карается тот, кто подделает».
Реформа вызвала шок среди населения Ирана и Закавказья, ранее никогда не знавшего о существовании подобных денег. Открыто воле грозного хана никто не сопротивлялся, но вся торговля почти сразу замерла. «С неделю из страха перед мечом новые деньги принимали, однако за них людям немного чего давали. Большая часть жителей предпочла убраться и прихватила с собою с базаров товары и съестное, так что ничего нельзя было достать…» — фиксирует летописец.
Реформа провалилась, а на землях Армении и Грузии она вскоре закончилась открытым бунтом. Через полгода после выпуска бумажных денег ставший крайне непопулярным хан Гайхату был убит. Его преемник начал с торжественной отмены «злополучных бумаг», публично сжигая на кострах горы купюр и станки для их печатания. Казнили и ответственного за неудачную реформу министра Садр-ад-дина, прозванного в народе «бумажный Садр» — его демонстративно сложили пополам, подобно бумажной купюре, и сломали хребет.
После этих событий на Кавказе ещё шестьсот лет не принимали деньги из бумаги. Уже в XIX веке, когда сюда пришла Российская империя, царские чиновники регулярно жаловались, что местное население не признаёт и не принимает ассигнации. Вплоть до начала прошлого столетия Кавказ оставался заповедником серебряной и прочей металлической наличности.
Грета Тунберг теперь смело может заявить, что Трамп подверг её харассменту...
https://xn--r1a.website/tass_agency/342501
https://xn--r1a.website/tass_agency/342501
Telegram
ТАСС
Трамп назвал Грету Тунберг проказницей.
"Она больше не занимается окружающей средой. Она проказница, у нее проблемы с управлением гневом. Думаю, ей стоит обратиться к врачу", — заявил Трамп.
Так он прокомментировал вопрос, касавшийся депортации Тунберг…
"Она больше не занимается окружающей средой. Она проказница, у нее проблемы с управлением гневом. Думаю, ей стоит обратиться к врачу", — заявил Трамп.
Так он прокомментировал вопрос, касавшийся депортации Тунберг…
Основные силы «египтян» тем временем готовились к высадке непосредственно в Греции. Спустя месяц после операции на Касосе, 19 июля 1824 года из Александрии вышла самая крупная эскадра со времён операции Наполеона в Египте — 54 военных корабля и порядка 400 в основном мелких транспортов. На борту этой армады находились 14 000 пехотинцев (три пехотных бригады в основном из суданских рабов), 2 000 кавалеристов и около 150 сухопутных пушек с прислугой и многочисленными припасами, а так же до 3000 верблюдов, составлявших основу обоза этого экспедиционного корпуса.
Немалую часть транспортных кораблей владыка Египта нанял у европейских купцов. Здесь уже проявилась та самая La Grande politique, большая европейская политика. Арендованные транспорты в основном принадлежали поданным Австрии — эта империя после наполеоновских войн, напомним, не только владела всем северным побережьем Адриатики и частью Италии с Венецией, являясь заметной в регионе морской державой, но и активно не желала появления в Средиземноморье самостийной Греции, где неизбежно будет доминировать русское и британское влияние. Поэтому в далёкой от египетских песков Вене, предпочитая видеть южные Балканы частью рыхлой Османской империи, негласно помогли Мухаммеду Али набрать внушительный транспортный флот...
Новые главы из книги «ТУРЕЦКИЙ ГАМБИТ В ТЕНИ ПИРАМИД (или кое-что о русско-египетских войнах...)»
Немалую часть транспортных кораблей владыка Египта нанял у европейских купцов. Здесь уже проявилась та самая La Grande politique, большая европейская политика. Арендованные транспорты в основном принадлежали поданным Австрии — эта империя после наполеоновских войн, напомним, не только владела всем северным побережьем Адриатики и частью Италии с Венецией, являясь заметной в регионе морской державой, но и активно не желала появления в Средиземноморье самостийной Греции, где неизбежно будет доминировать русское и британское влияние. Поэтому в далёкой от египетских песков Вене, предпочитая видеть южные Балканы частью рыхлой Османской империи, негласно помогли Мухаммеду Али набрать внушительный транспортный флот...
Новые главы из книги «ТУРЕЦКИЙ ГАМБИТ В ТЕНИ ПИРАМИД (или кое-что о русско-египетских войнах...)»
«…including shooting down airborne threats»
«Поощряя любую инициативу, которая позволяет ЕС и его государствам-членам предпринимать «скоординированные, единые и соразмерные действия против всех нарушений их воздушного пространства, включая сбивание воздушных угроз», депутаты Европарламента приветствуют концепцию стены беспилотников ЕС… ЕС должен проявить решимость».
Словом, официоз ЕС сегодня вполне официально на своём официальном сайте призвал сбивать российские самолёты. Конечно, Европарламент это, прежде всего, такая гавкающая говорильня. Но малые шажочки к большой войне Запада против России всё делаются и делаются.
«Поощряя любую инициативу, которая позволяет ЕС и его государствам-членам предпринимать «скоординированные, единые и соразмерные действия против всех нарушений их воздушного пространства, включая сбивание воздушных угроз», депутаты Европарламента приветствуют концепцию стены беспилотников ЕС… ЕС должен проявить решимость».
Словом, официоз ЕС сегодня вполне официально на своём официальном сайте призвал сбивать российские самолёты. Конечно, Европарламент это, прежде всего, такая гавкающая говорильня. Но малые шажочки к большой войне Запада против России всё делаются и делаются.
Поскольку завтра в который раз буду в Нижнем и как раз в тех краях города, то не могу не согласиться с уважаемым Перископом по поводу Стрелки:
https://xn--r1a.website/periskop_pacific/8233
https://xn--r1a.website/periskop_pacific/8233
Telegram
Блокнот ⚒️ Перископа
Стрелка как таковая оставила двойственное ощущение. С одной стороны, для прогулок и обзора высвобождено огромное пространство бывшего речного порта. С другой стороны, снесли все портовое под корень и образовался гигантский слабо окультуренный пустырь. Пустое…
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
К 4:00 утра столицу Украины полностью отключили от электричества. Сначала левый берег, а затем и правый...
Со времён средневековья столицы нынешних Эстонии и Латвии были важными торговыми центрами на побережье восточной Балтики. Уже шесть столетий назад в Риге работали филиалы ганзейских торговых домов, занимавшиеся в том числе и банковской деятельностью. Не случайно сразу после того как русские войска в 1710 году отбили у шведов столицу «Ливонии», царь Пётр I назначил для Риги особого коммерческого комиссара — им стал архангельский купец Илья Исаев, «над рижским магистратом первый надсмотрщик тамошних коммерческих дел». Одной из главных задач Исаева стал контроль денежных переводов через рижские филиалы европейских банков.
После окончания Северной войны земли «Шведской Ливонии» (вся Эстония и большая часть Латвии) вошли в состав Российской империи, однако прибалтийские города и дворянство сохранили внутреннюю автономию, в том числе в финансовой сфере. Денежный стандарт Прибалтики той эпохи весьма отличался от российских рублей и копеек, основываясь на серебряном талере, делившемся на гроши. Один «ливонский грош» примерно соответствовал 2 копейкам.
Однако со времён падения Ливонского ордена, когда государство крестоносцев разгромил Иван Грозный, собственная монета в Прибалтике не чеканилась. «Ливонский грош» с тех пор оставался расчетной единицей, а в торговле использовали любые европейские монеты — в основном шведские, прусские и польские. Но эталоном считались серебряные талеры или «дукатоны», специально выпускавшиеся в Голландии для торговли с Балтийским регионом.
При этом весь XVIII век город Рига входил в четвёрку крупнейших и важнейших портов России. На Балтике по грузообороту и финансовым показателям он уступал лишь столичному Петербургу. Не случайно, именно в Риге возник один из первых банков на территории Российской империи — Rigasche Handlungskasse, «Рижская торговая касса». Это кредитное учреждение для местных купцов немецкого происхождения успешно работало с 1736 года до конца XIX столетия.
Понимая экономическую и стратегическую роль Прибалтики, власти Российской империи стремились укрепить своё влияние в «Лифляндии» и «Эстляндии» (Латвии и Эстонии) в том числе и финансовыми мерами. Так царица Елизавета Петровна в 1756 году утвердила для этого региона особую монету — по содержанию серебра равную европейским талерам, но подчёркивающую принадлежность балтийских земель к России.
Монета для российской Прибалтики украшалась портретом царицы и двуглавым российским орлом, держащим гербы Риги и Ревеля (Таллина). Вокруг орла шла надпись латиницей — Moneta Livoesthonica. Нерусскую надпись на российской монете документы царского правительства объясняли так: «Понеже торги и обыватели в Эст-Лифляндии по большей части иностранные и иностранными производятся, ради ясного тем людям познавания…»
Эта денежная единица, отчеканенная для Прибалтики на Московском монетном дворе, получила наименование «ливонез» и равнялась 96 копейкам — необычный номинал был выбит прямо под орлом с гербами Ревеля и Риги. В Москве для «Эстляндии» и «Лифляндии» тогда отчеканили и разменные монеты более мелкого номинала, вплоть до двухкопеечного «гроша».
К концу XVIII века финансовая «автономия» Прибалтики стала анахронизмом. Тем более что балтийские земли всё более зависели от русских денег и властей. Это подчеркнул ответ царицы Екатерины II на обращение эстляндских и лифляндских дворян, просивших 500 тысяч рублей для создания собственного банка в целях кредитования их поместий. «Никакого состояния людям не возбранено придумывать способы к взаимному между собою вспоможению...» — ответила царица, пояснив, что дворяне Прибалтики по закону вольны делать какой им угодно банк, но за собственный счёт.
Лишь в начале XIX века новый царь Александр I согласился для учреждения «дворянских» банков Эстляндии и Лифляндии выделить из казны 500 тыс. руб. серебром и 2 млн бумажными деньгами — прибалтийские губернии получали эти внушительные суммы как долгосрочный кредит под 5% годовых. Одновременно Российская империя объявила, что с 1810 года на территории Прибалтики рубль становится единственным законным средством обращения.
После окончания Северной войны земли «Шведской Ливонии» (вся Эстония и большая часть Латвии) вошли в состав Российской империи, однако прибалтийские города и дворянство сохранили внутреннюю автономию, в том числе в финансовой сфере. Денежный стандарт Прибалтики той эпохи весьма отличался от российских рублей и копеек, основываясь на серебряном талере, делившемся на гроши. Один «ливонский грош» примерно соответствовал 2 копейкам.
Однако со времён падения Ливонского ордена, когда государство крестоносцев разгромил Иван Грозный, собственная монета в Прибалтике не чеканилась. «Ливонский грош» с тех пор оставался расчетной единицей, а в торговле использовали любые европейские монеты — в основном шведские, прусские и польские. Но эталоном считались серебряные талеры или «дукатоны», специально выпускавшиеся в Голландии для торговли с Балтийским регионом.
При этом весь XVIII век город Рига входил в четвёрку крупнейших и важнейших портов России. На Балтике по грузообороту и финансовым показателям он уступал лишь столичному Петербургу. Не случайно, именно в Риге возник один из первых банков на территории Российской империи — Rigasche Handlungskasse, «Рижская торговая касса». Это кредитное учреждение для местных купцов немецкого происхождения успешно работало с 1736 года до конца XIX столетия.
Понимая экономическую и стратегическую роль Прибалтики, власти Российской империи стремились укрепить своё влияние в «Лифляндии» и «Эстляндии» (Латвии и Эстонии) в том числе и финансовыми мерами. Так царица Елизавета Петровна в 1756 году утвердила для этого региона особую монету — по содержанию серебра равную европейским талерам, но подчёркивающую принадлежность балтийских земель к России.
Монета для российской Прибалтики украшалась портретом царицы и двуглавым российским орлом, держащим гербы Риги и Ревеля (Таллина). Вокруг орла шла надпись латиницей — Moneta Livoesthonica. Нерусскую надпись на российской монете документы царского правительства объясняли так: «Понеже торги и обыватели в Эст-Лифляндии по большей части иностранные и иностранными производятся, ради ясного тем людям познавания…»
Эта денежная единица, отчеканенная для Прибалтики на Московском монетном дворе, получила наименование «ливонез» и равнялась 96 копейкам — необычный номинал был выбит прямо под орлом с гербами Ревеля и Риги. В Москве для «Эстляндии» и «Лифляндии» тогда отчеканили и разменные монеты более мелкого номинала, вплоть до двухкопеечного «гроша».
К концу XVIII века финансовая «автономия» Прибалтики стала анахронизмом. Тем более что балтийские земли всё более зависели от русских денег и властей. Это подчеркнул ответ царицы Екатерины II на обращение эстляндских и лифляндских дворян, просивших 500 тысяч рублей для создания собственного банка в целях кредитования их поместий. «Никакого состояния людям не возбранено придумывать способы к взаимному между собою вспоможению...» — ответила царица, пояснив, что дворяне Прибалтики по закону вольны делать какой им угодно банк, но за собственный счёт.
Лишь в начале XIX века новый царь Александр I согласился для учреждения «дворянских» банков Эстляндии и Лифляндии выделить из казны 500 тыс. руб. серебром и 2 млн бумажными деньгами — прибалтийские губернии получали эти внушительные суммы как долгосрочный кредит под 5% годовых. Одновременно Российская империя объявила, что с 1810 года на территории Прибалтики рубль становится единственным законным средством обращения.
Глядя на мучения Трампа с Нобелевской премией, подумалось. Ведь те самые Нобели были теснейшим образом связаны с Российской империей. И потому пора уже в Санкт-Петербурге учредить НАСТОЯЩУЮ Нобелевскую премию и давать её нужным людям.
Если призовой фонд сделать в три раза больше, чем у скандинавских сквалыг, то все быстро поймут какая "нобелевка" настоящая.
И первую настоящую Нобелевскую премию мира цинично вручить Байдену за очень красивый вывод войск из Афганистана. Пусть Трамп помучается вдвойне.
А вот первую настоящую "нобелевку" по литературе надо вручить какому-нибудь зимовщику в Антарктиде, а то этот континент всегда был несправедливо обойдён вниманием скандинавского контрафакта...
Если призовой фонд сделать в три раза больше, чем у скандинавских сквалыг, то все быстро поймут какая "нобелевка" настоящая.
И первую настоящую Нобелевскую премию мира цинично вручить Байдену за очень красивый вывод войск из Афганистана. Пусть Трамп помучается вдвойне.
А вот первую настоящую "нобелевку" по литературе надо вручить какому-нибудь зимовщику в Антарктиде, а то этот континент всегда был несправедливо обойдён вниманием скандинавского контрафакта...
Для Сталинской премии нужен Сталин. Или хотя бы наши танки в Берлине... А то эту "сталинскую" премию будут Швыдкой и Шадаев раздавать под "песни" Шамана.
https://xn--r1a.website/karaulovnews/8644
https://xn--r1a.website/karaulovnews/8644
Telegram
Игорь Караулов
Сталинскую премию надо возродить.
Как звучит-то: "Сталинская премия мира".
Как звучит-то: "Сталинская премия мира".