Митрофан Петрович Беляев – один из известных меценатов России второй половины XIX века. Он искренне любил и активно интересовался музыкой.
Деятельность Беляева на музыкальном поприще сравнивалась современниками с тем, что делали для потомков братья Третьяковы.
С 1884 года Митрофан Петрович устраивал у себя дома в Петербурге еженедельные музыкальные вечера камерной музыки, положивших начало объединению выдающихся музыкальных деятелей, в дальнейшем известного как Беляевский кружок.
Благодаря активной меценатской поддержке Митрофана Петровича Беляева издательская деятельность, создание концертных и театральных залов, развитие музыкального театра на средства меценатов и благотворителей было неотъемлемой частью русской культуры второй половины XIX – начала XX века.
Музыкальная культура Петербурга того времени в целом и Павловского музыкального вокзала в частности своим расцветом во многом обязана меценату, музыканту-любителю Митрофану Петровичу Беляеву.
Его музыкальное издательство, выдача премий имени Глинки, индивидуальная финансовая поддержка музыкантов, устройство концертов, в том числе и в стенах Павловского музыкального вокзала, позволили Митрофану Петровичу навечно запечатлеться в истории отечественной культуры.
Деятельность Беляева на музыкальном поприще сравнивалась современниками с тем, что делали для потомков братья Третьяковы.
С 1884 года Митрофан Петрович устраивал у себя дома в Петербурге еженедельные музыкальные вечера камерной музыки, положивших начало объединению выдающихся музыкальных деятелей, в дальнейшем известного как Беляевский кружок.
Благодаря активной меценатской поддержке Митрофана Петровича Беляева издательская деятельность, создание концертных и театральных залов, развитие музыкального театра на средства меценатов и благотворителей было неотъемлемой частью русской культуры второй половины XIX – начала XX века.
Музыкальная культура Петербурга того времени в целом и Павловского музыкального вокзала в частности своим расцветом во многом обязана меценату, музыканту-любителю Митрофану Петровичу Беляеву.
Его музыкальное издательство, выдача премий имени Глинки, индивидуальная финансовая поддержка музыкантов, устройство концертов, в том числе и в стенах Павловского музыкального вокзала, позволили Митрофану Петровичу навечно запечатлеться в истории отечественной культуры.
Состав современной армии является отражением современной цивилизации. В прошлом армию вел король. За ним следовали его принцы и бароны. Эти профессиональные воины составляли передовой отряд, острие атаки, а простолюдины шли следом с тележками для поклажи. В такой армии социальный статус человека в мирное время был прямо пропорционален его близости к неприятелю во время войны. Конечно, знатное положение человека определялось рождением, но, когда звучали трубы войны, ему полагалось доказывать, что он его достоин. Теперь же, подобно структуре цивилизации, изменилась и структура армии. Те, кому есть что терять, держатся как можно дальше от поля боя; те же, кому почти нечего терять, несут на себе тяготы настоящего сражения. Современное общество практически не дает таким людям никакого стимула сражаться.
Фредерик Дж. Ловрет, "Путь и Сила".
История Р. и М.
Фредерик Дж. Ловрет, "Путь и Сила".
История Р. и М.
НА КРАЮ ЗЕМЛИ РУССКОЙ: ВОЕННАЯ СЛУЖБА АНАДЫРСКИХ КАЗАКОВ (XVII–XVIII ВВ.)
А.С. Зуев
Когда дело доходило до рукопашной схватки, то тут свою роль играло наличие у русских более качественного холодного оружия и защитных доспехов. Они были металлические, что само по себе давало преимущество перед аналогичным вооружением аборигенов, изготовленным из кости, рога, камня, дерева, кожи. Если верить чукотским преданиям, появление русских, имевших железные доспехи и оружие, произвело на чукчей ошеломляющее впечатление. В одном из таких преданий («Времен войны весть») говорится: «Когда в первый раз сошлись на битву таньги враги, т. е. русские и чукчи, стали строем друг против друга. Сильно испугались наши, ибо таньги совсем невиданные, торчат у них усища как у моржей, копья длиною по локтю, так широки, что затмевают солнце; глаза железные, круглые, вся одежда железная». Даже офицер регулярной армии Д. Павлуцкий в 1730-1740-x rr. выходил на бой, одетый в доспехи как средневековый витязь. По этому поводу еще одно чукотское предание сообщает: «...пришел русский начальник Якунин так чукчи прозвали Павлуцкого, тоже весь одетый в железо, и привел с собой казаков. У наших были только костяные ножи и топорики из оленьего рога и они не могли устоять против людей, одетых в железо». Вдобавок русские доспехи (пластинчатые «куяки» и панцири) давали хорошую защиту от стрел и копий и были приспособлены для ведения рукопашного боя, тогда как чукотские и корякские «куяки» по своей конструкции затрудняли ведение маневренного боя» , в результате чего чукотские и корякские воины предпочитали вести бой вообще без доспехов, что делало их уязвимыми не только для пуль, но и для холодного оружия.
Поражения же русские терпели исключительно в случае внезапных нападений, когда не успевали изготовиться к бою, или в результате просчетов, допущенных командованием. Иногда, застигнутые врасплох, от рук «немирных» иноземцев погибали целые отряды.
Пик борьбы с чукчами и коряками пришелся на середину 1740-х – первую половину 1750-х гг. За это время Анадырская партия совершила 7 походов против чукчей и 4 – против коряков. Война шла с переменным успехом. Наряду с победами, русские терпели и поражения: в 1745–1746 гг. коряки разбили несколько отрядов в районе рек Аклан и Гижига, в 1747г. чукчи недалеко от Анадырска нанесли поражение Д. Павлуцкому (который погиб в бою), в 1751–1756 гг. коряки захватили и уничтожили четыре русские крепости на Охотском побережье (Тигильскую, Туманскую, Таватумскую и Воямполскую).
А.С. Зуев
Когда дело доходило до рукопашной схватки, то тут свою роль играло наличие у русских более качественного холодного оружия и защитных доспехов. Они были металлические, что само по себе давало преимущество перед аналогичным вооружением аборигенов, изготовленным из кости, рога, камня, дерева, кожи. Если верить чукотским преданиям, появление русских, имевших железные доспехи и оружие, произвело на чукчей ошеломляющее впечатление. В одном из таких преданий («Времен войны весть») говорится: «Когда в первый раз сошлись на битву таньги враги, т. е. русские и чукчи, стали строем друг против друга. Сильно испугались наши, ибо таньги совсем невиданные, торчат у них усища как у моржей, копья длиною по локтю, так широки, что затмевают солнце; глаза железные, круглые, вся одежда железная». Даже офицер регулярной армии Д. Павлуцкий в 1730-1740-x rr. выходил на бой, одетый в доспехи как средневековый витязь. По этому поводу еще одно чукотское предание сообщает: «...пришел русский начальник Якунин так чукчи прозвали Павлуцкого, тоже весь одетый в железо, и привел с собой казаков. У наших были только костяные ножи и топорики из оленьего рога и они не могли устоять против людей, одетых в железо». Вдобавок русские доспехи (пластинчатые «куяки» и панцири) давали хорошую защиту от стрел и копий и были приспособлены для ведения рукопашного боя, тогда как чукотские и корякские «куяки» по своей конструкции затрудняли ведение маневренного боя» , в результате чего чукотские и корякские воины предпочитали вести бой вообще без доспехов, что делало их уязвимыми не только для пуль, но и для холодного оружия.
Поражения же русские терпели исключительно в случае внезапных нападений, когда не успевали изготовиться к бою, или в результате просчетов, допущенных командованием. Иногда, застигнутые врасплох, от рук «немирных» иноземцев погибали целые отряды.
Пик борьбы с чукчами и коряками пришелся на середину 1740-х – первую половину 1750-х гг. За это время Анадырская партия совершила 7 походов против чукчей и 4 – против коряков. Война шла с переменным успехом. Наряду с победами, русские терпели и поражения: в 1745–1746 гг. коряки разбили несколько отрядов в районе рек Аклан и Гижига, в 1747г. чукчи недалеко от Анадырска нанесли поражение Д. Павлуцкому (который погиб в бою), в 1751–1756 гг. коряки захватили и уничтожили четыре русские крепости на Охотском побережье (Тигильскую, Туманскую, Таватумскую и Воямполскую).
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Конец подводного аса...
#видео
Расстрел американскими бомбардировщиками U-848 кавалера Рыцарского креста фрегаттен-капитана Вильгельма Ролльмана.
5 ноября 1943 года, Южная Атлантика.
История Р. и М.
#видео
Расстрел американскими бомбардировщиками U-848 кавалера Рыцарского креста фрегаттен-капитана Вильгельма Ролльмана.
5 ноября 1943 года, Южная Атлантика.
История Р. и М.
Люди в масках среди которых детектив под прикрытием (третий справа), Австралия, 1933 год.
Считается, что третий справа человек - сержант Фрэнк Фэйи, также известный как «Тень», самый эффективный оперативник под прикрытием в то время.
История Р. и М.
Считается, что третий справа человек - сержант Фрэнк Фэйи, также известный как «Тень», самый эффективный оперативник под прикрытием в то время.
История Р. и М.
Ф. М. Достоевский был хорошо знаком с Павловским музыкальным вокзалом и его посетителями. Писатель нанимал в Павловске дачу, здесь же, поблизости, отдыхал его брат Михаил и прочие знакомые. Федор Михайлович неоднократно слушал на музыкальном вокзале выступления оркестра Иоганна Штрауса и был в курсе заведенных обычаев этого загородного места отдыха петербуржцев.
Неудивительно, что музыкальный вокзал даже попал на страницы его романа «Идиот». «Может быть действительно лучший из наших садовых оркестров», — так описывает он концертные выступления на Павловском вокзале. Писатель в подробностях рассказывает о собирающейся на них публике, а царящую атмосферу характеризует как «приличие и чинность чрезвычайные».
Более того, значительная часть сюжета «Идиота» разворачивается в Павловске, на дачах и в парке. А сам музыкальный вокзал стал в романе сценой для общественного скандала, в котором князь Мышкин вступился за оскорбленную офицером Настасью Филипповну. Примечательно, что Достоевский был свидетелем подобного эпизода в стенах Павловского вокзала. В действительности оскорбленной дамой была жена Николая Чернышевского Ольга, которую по случайности посчитали легкомысленной особой. Именно этот реальный случай лег в основу знаменитой сцены из «Идиота».
Неудивительно, что музыкальный вокзал даже попал на страницы его романа «Идиот». «Может быть действительно лучший из наших садовых оркестров», — так описывает он концертные выступления на Павловском вокзале. Писатель в подробностях рассказывает о собирающейся на них публике, а царящую атмосферу характеризует как «приличие и чинность чрезвычайные».
Более того, значительная часть сюжета «Идиота» разворачивается в Павловске, на дачах и в парке. А сам музыкальный вокзал стал в романе сценой для общественного скандала, в котором князь Мышкин вступился за оскорбленную офицером Настасью Филипповну. Примечательно, что Достоевский был свидетелем подобного эпизода в стенах Павловского вокзала. В действительности оскорбленной дамой была жена Николая Чернышевского Ольга, которую по случайности посчитали легкомысленной особой. Именно этот реальный случай лег в основу знаменитой сцены из «Идиота».
Разведчики перед выходом на боевое задание в районе реки Жиздра, сентябрь 1942 г. Фото Аркадия Ходова
История Р. и М.
История Р. и М.
Скульптура «Рабочий и колхозница» — это известная композиция, расположенная у северного входа ВДНХ в Москве и выражающая идеологию Советского государства в период строительства социалистического строя. Памятник сооружен для Всемирной выставки в Париже 1937 года, идея его создания принадлежит архитектору Борису Иофану, а воплотила в жизнь проект скульптор Вера Мухина.
История Р. и М.
История Р. и М.
В наше время известные артисты, звезды эстрады крайне редко соглашаются выступать в залах, не оборудованных по последнему писку моды или вмещающих небольшое количество человек. А вот музыканты и артисты XIX века были вполне непритязательными — например, в здании Музыкального Павловского вокзала почти не было удобств, обычных даже и для тех времен.
Не было никаких условий для оркестра — ведь заведение задумывалось в качестве ресторана, где во время принятия пищи публику услаждали живой музыкой. Музыканты находились прямо посреди столов с обедающими или ужинающими гражданами, что нравилось многим посетителям, но вряд ли позволяло всецело сосредотачиваться на игре. Иногда музыкантов помещали на хорах или в саду. Постепенно успех заведения возрос до таких масштабов, что вокзал решено было расширить. В 1860 году в Павловском музыкальном вокзале был устроен концертный зал, где публика могла в комфортных условиях наслаждаться музыкой.
Место было очень модным, на вокзале выступали весьма известные в то время личности: композиторы Глинка и Чайковский, литераторы Тургенев, Лермонтов, Бальзак, пел Шаляпин, танцевали Анна Павлова и Матильда Кшесинская. Чтобы поток посетителей не снижался, ресторанную площадь решили уменьшить, обустроить дополнительную эстраду, на которой танцевали и выступали с различными номерами.
Не было никаких условий для оркестра — ведь заведение задумывалось в качестве ресторана, где во время принятия пищи публику услаждали живой музыкой. Музыканты находились прямо посреди столов с обедающими или ужинающими гражданами, что нравилось многим посетителям, но вряд ли позволяло всецело сосредотачиваться на игре. Иногда музыкантов помещали на хорах или в саду. Постепенно успех заведения возрос до таких масштабов, что вокзал решено было расширить. В 1860 году в Павловском музыкальном вокзале был устроен концертный зал, где публика могла в комфортных условиях наслаждаться музыкой.
Место было очень модным, на вокзале выступали весьма известные в то время личности: композиторы Глинка и Чайковский, литераторы Тургенев, Лермонтов, Бальзак, пел Шаляпин, танцевали Анна Павлова и Матильда Кшесинская. Чтобы поток посетителей не снижался, ресторанную площадь решили уменьшить, обустроить дополнительную эстраду, на которой танцевали и выступали с различными номерами.
Павловский музыкальный вокзал своей атмосферой вдохновлял на новые творения не только музыкантов, но и художников. Так, известный итальянский издатель видовой графики Джузеппе Дациаро запечатлел его на одной из своих литографий.
Дациаро приехал в Россию в начале 1820-х годов и открыл здесь собственное небольшое производство — выпуск литографированных эстампов, выполненных по рисункам художников. В начале 1850-х фирма Дациаро издала серию из 60 литографий с видами Санкт-Петербурга. Одна из них изображает Павловский вокзал.
Неизвестный художник запечатлел вокзал в его первоначальном виде — таким, каким его построил архитектор А. И. Штакеншнейдер. На картине яркий солнечный день, нарядное и изящное здание вокзала, прогуливающаяся вдоль него чинная публика.
Коллекция литографий Джузеппе Дациаро приобрела невероятную популярность. В обиходе появился даже особый термин «дациаровский Петербург». Предприимчивый итальянец торговал своими работами в собственных магазинах в Москве и Петербурге, а с ростом популярности и доходов открыл магазин и в Париже.
Благодаря итальянскому издателю сегодня мы можем не просто представлять по сохранившимся литературным источникам вид музыкального вокзала в Павловске, но и лицезреть его в первозданной красе на картине неизвестного художника.
Дациаро приехал в Россию в начале 1820-х годов и открыл здесь собственное небольшое производство — выпуск литографированных эстампов, выполненных по рисункам художников. В начале 1850-х фирма Дациаро издала серию из 60 литографий с видами Санкт-Петербурга. Одна из них изображает Павловский вокзал.
Неизвестный художник запечатлел вокзал в его первоначальном виде — таким, каким его построил архитектор А. И. Штакеншнейдер. На картине яркий солнечный день, нарядное и изящное здание вокзала, прогуливающаяся вдоль него чинная публика.
Коллекция литографий Джузеппе Дациаро приобрела невероятную популярность. В обиходе появился даже особый термин «дациаровский Петербург». Предприимчивый итальянец торговал своими работами в собственных магазинах в Москве и Петербурге, а с ростом популярности и доходов открыл магазин и в Париже.
Благодаря итальянскому издателю сегодня мы можем не просто представлять по сохранившимся литературным источникам вид музыкального вокзала в Павловске, но и лицезреть его в первозданной красе на картине неизвестного художника.
Здание Павловского вокзала было совершенным архитектурным решением с технической и эстетической точки зрения. При его проектировании были учтены вопросы не только инженерии, освещения, вентиляции, но и акустики. По замыслу, вокзал должен был следовать лучшим традициям садово-парковых развлечений, и музыка здесь должна была звучать как в зале, так на улице.
Для того чтобы добиться хорошего акустического эффекта при проведении уличных концертов, использовались возможности ландшафтного дизайна. Деревья вокруг здания вокзала высаживали с таким расчетом, чтобы сдержать распространение звуковых волн в рамках определенного пространства — своеобразного купола. Ясени, ели и серебристые тополя формировали вокруг вокзала масштабную живую изгородь и выполняли роль «зеленых кулис». Их разросшиеся пышные кроны не давали чудесной музыке оркестров улететь за пределы музыкальной площадки. Так создавалась уникальная акустика, позволявшая достигнуть потрясающего эффекта звучания каждого музыкального инструмента.
Благодаря своим же зеленым насаждениям Павловский вокзал снискал прозвище русского Тиволи. Садово-парковый дизайн здесь не уступал в живописности этому известному своей красотой итальянскому городу.
Некоторые из деревьев, некогда составлявших зеленые кулисы музыкального вокзала, и сегодня можно увидеть на прогулке в Павловском парке.
Для того чтобы добиться хорошего акустического эффекта при проведении уличных концертов, использовались возможности ландшафтного дизайна. Деревья вокруг здания вокзала высаживали с таким расчетом, чтобы сдержать распространение звуковых волн в рамках определенного пространства — своеобразного купола. Ясени, ели и серебристые тополя формировали вокруг вокзала масштабную живую изгородь и выполняли роль «зеленых кулис». Их разросшиеся пышные кроны не давали чудесной музыке оркестров улететь за пределы музыкальной площадки. Так создавалась уникальная акустика, позволявшая достигнуть потрясающего эффекта звучания каждого музыкального инструмента.
Благодаря своим же зеленым насаждениям Павловский вокзал снискал прозвище русского Тиволи. Садово-парковый дизайн здесь не уступал в живописности этому известному своей красотой итальянскому городу.
Некоторые из деревьев, некогда составлявших зеленые кулисы музыкального вокзала, и сегодня можно увидеть на прогулке в Павловском парке.