Откуда есть пошли матерные слова

Бытует мнение, мол, до татаро-монгольского нашествия 13-го века никаких этих ваших х*ев и б**дей в русском языке не было. Все бояре и крестьяне выражались исключительно красивыми старинными словами с ятями и ерами, а всю эту заразу занесли нехорошие и грубые кочевники.

В качестве доказательства сторонники этой теории обычно приводят современный монгольский язык, который русскоговорящему человеку кажется действительно очень нецензурным. Все дело в распространенной в монгольском основе «хуй*», которая встречается в очень многих словах и выражениях. В качестве примера вот вам немного монгольского: «хуй салхи» — «вихрь»; «хуйтэн» — «холодный», «хуйвалдаан» — «заговор», «хуйларсан» — «свернутый в рулон», «хуйхлах» — «обжигающий». Продолжать можно долго, но смысл вы поняли.

Популяризатором мнения о том, что матерные слова в русский язык привнесли именно татаро-монголы, был Максим Горький, который, между прочим, никаким лингвистом, а уж тем более этимологом, не был. Однако для молодой советской республики писатель являлся серьезным авторитетом в области литературы вообще и языка в частности. Кроме всего прочего, эта теория выглядела очень выгодно: это не мы сами такие непристойные, а нас дикие завоеватели научили нехорошим словам.

Между тем все эти утверждения легко опровергаются — в первую очередь берестяными грамотами. Найдено их к сегодняшнему времени несколько сотен, это письменные свидетельства времен, когда ни о каком нашествии и иге никто еще и не думал.

Например, в хорошо сохранившейся берестяной грамоте из Старой Руссы 1140–1160 годов (то есть почти за век до татаро-монгольского нашествия) встречается одно из самых ранних употреблений мата. В частности, здесь содержится такой текст: «…ѧкове брате еби лежѧ…», что можно буквально перевести как «Яков, брат, е*и лёжа».

К слову сказать, записка эта вовсе не про совет брата об исполнении супружеских обязанностей. Автор просит некоего Якова просто взять у торговца деньги и не оригинальничать — то есть быть как все и заниматься сексом лежа, а не выделываться. Такая вот средневековая метафора.

Еще больше про приличное и неприличное — в книге нашего Сергея Антонова «Недурные слова». Успеть урвать книжицу за недорого можно прямо сейчас на «Вайлдберриз».

Всем привет, на связи Виталий Вебер!

Это я пишу пятничные посты, а также являюсь в одном лице Валерой и Виталием. Я очень люблю читать «нижний интернет»: это та часть интернета, где обычные люди общаются, обмениваются мнениями, а также делятся мемами и интересными фразочками. А ещё я люблю всякие непопулярные в России соцсети, потому что иногда там можно найти настоящие бриллианты в мире контента.

Я решил не прятать свою насмотренность насчёт контента, а поделиться накопленными знаниями с вами. Мне это поможет рефлексировать, почему тот или иной формат крутой, а вы, возможно, используете эти идеи в своих контент планах тогда, когда будет казаться, что написано уже всё. Это будет формат почтовой рассылки, подписаться на которую можно здесь.

В таких ситуациях хорошей идеей будет насильно отобрать у впечатлительных близких устройства доступа к интернету, никуда не дергаться и ожидать подробностей завтра.

Ничего еще не понятно и лично вам точно не стоит заниматься спекуляциями.

Кто там был, сколько их, все ли пойманы или убиты, как проникли, это спонтанно или спланировано, какой национальности, по чьему заданию, сколько жертв, кто виноват и как так получилось — все эти вопросы лучше оставить до получения надежной информации из источников, заслуживающих доверия.

Когда будет выгода и возможность поговорить о деталях, я вас уверяю — мы все о них поговорим. Сейчас лучше не тратить силы и эмоции, а вместо этого дать возможность поработать тем, кто сейчас на работе.

Семьям погибших мои соболезнования.

Плеоназм и тавтология

Это две похожие штуки, но разница есть. Главное: плеоназм не всегда плохо, иногда нужно. А тавтология совсем не наш бро. Рассказывает Ирина Михеева.

— Плеоназм — это оборот речи, когда дублируется какая-то часть смысла. Иногда это годится для усиления выразительности, если делать это с умом.
Примеры плеоназма:
«Гляжу, поднимается медленно в гору...» — Николай Некрасов
«А за окошком месяц май» — Гарик Сукачёв

— Тавтология — это когда слова, близкие по смыслу или однокоренные, используют так, что никакого оправдания этому нет. То есть это однозначно речевая ошибка.

Например: «старая бабушка» — плеоназм (ведь бывают и молодые бабушки), а «старая старушка» — тавтология.

Пример тавтологии, где слова не однокоренные (такие случаи труднее осознать, чем «масло масляное»): в конечном итоге. Понятно, да? Итог — он и так конечный, а когда не конечный, то уточняют: промежуточный.

Ещё бывает замаскированная тавтология, связанная с аббревиатурами, например: VIP-персона, UGC-контент или линия ЛЭП. Потому что если такое расшифровать, то получается что-то вроде «линия линии электропередачи».

Иногда тавтологию называют тафтологией и даже туфтологией и используют это странное слово в смысле «ерунда какая-то». Не делайте так, это неправильно.

Слово дня: мондегрин

🤓 «Мондегрин» (англ. mondegreen) — феномен неправильно расслышанных слова или фразы, особенно часто возникающий при прослушивании песен или стихотворений, или, проще говоря, «ослышка».

👂🏻 «Скрип колеса» вместо «скрипка-лиса», «красавице Икуку» вместо «красавице и кубку», «станем мы храбрей и как дважды два» вместо «станем мы храбрей и отважней льва» — все это мондегрин.

📚 Термин придумала писательница Сильвия Райт. В своей статье «Смерть леди Мондегрин» в Harper's Magazine в 1954 году Сильвия рассказала, что в детстве плохо слышала, поэтому, когда мать читала ей одно из стихотворений, вместо «...and laid him on the green» Сильвия услышала «...and Lady Mondegreen». Короче, термин «мондегрин» — мондегрин по своей сути.

😁 Пишите в комментариях, с какими мондегринами вы встречались: посмеемся вместе!