Белый, красный, серебряный
Синий
//
Все упражняются в отсылках проходки Jacquemus
//
Мне кажется, где-то здесь витает дух Спенсер. И в целом королевского двора
Нравятся все. Кроме серебряного шара и удручающей девушки в трусах и будто маленькой накидке на завязках
Синий
//
Все упражняются в отсылках проходки Jacquemus
//
Мне кажется, где-то здесь витает дух Спенсер. И в целом королевского двора
Нравятся все. Кроме серебряного шара и удручающей девушки в трусах и будто маленькой накидке на завязках
Нас в хрущёвке двое
…
Задвигаем шторы, кофеёк, плюшки стынут
Объясните теперь нам, вахтёры,
почему я на ней так сдвинут
//
Давай вот так просидим до утра
Не уходи, погоди – но мне пора
И если выход один впереди
То почему мы то холод то жара?
Раскладывать по местам я устал
И поворачивать вспять, ну вот опять
Прикосновения плавили мой метал
Ты элемент номер пять ни дать ни взять.
Идёт к финалу игра в этот раз
А ты всё так же молчишь, я говорю
Минут пятнадцать осталось до утра
Не вызывай так словлю и свалю.
Попробуем всё подшить не ворошить
Мобильные номера постирать
А уходить не спросив нету сил
Давай попробуем заново всё собрать.
//
Белые обои, чёрную посуду
Нас в хрущёвке двое, кто мы и откуда?
Оттуда — Барби в Советской нереальности
глазами Midjourney
…
Задвигаем шторы, кофеёк, плюшки стынут
Объясните теперь нам, вахтёры,
почему я на ней так сдвинут
//
Давай вот так просидим до утра
Не уходи, погоди – но мне пора
И если выход один впереди
То почему мы то холод то жара?
Раскладывать по местам я устал
И поворачивать вспять, ну вот опять
Прикосновения плавили мой метал
Ты элемент номер пять ни дать ни взять.
Идёт к финалу игра в этот раз
А ты всё так же молчишь, я говорю
Минут пятнадцать осталось до утра
Не вызывай так словлю и свалю.
Попробуем всё подшить не ворошить
Мобильные номера постирать
А уходить не спросив нету сил
Давай попробуем заново всё собрать.
//
Белые обои, чёрную посуду
Нас в хрущёвке двое, кто мы и откуда?
Оттуда — Барби в Советской нереальности
глазами Midjourney
«Закринжит вас в дудку»
//
В копилку замечательное с сегодняшних наших защит дипломов на продюсерском
//
В копилку замечательное с сегодняшних наших защит дипломов на продюсерском
В это время, сто лет назад
Лето 1923 года
//
Германия. Галопирующая инфляция
//
Чем не арт, а?
Лето 1923 года
//
Германия. Галопирующая инфляция
//
Чем не арт, а?
«Прокричав эти слова, ему стало стыдно, и он оглянулся»
— такие конструкции Лев Толстой употреблял - под влиянием французского языка, который это допускает.
//
Как чудесно обогащают родной язык смежные мысли на иностранном. Можно всё. Так думает и «наше всё» Александр Сергеевич:
//
Пушкин в «Евгении Онегине» предупреждал читателя: «Без грамматической ошибки я русской речи не люблю». И сам же поэт часто вольно обращался с окончаниями слов. Например, у него есть словосочетание
«По-латыне», а вместо «лица» написано «лицы».
Он также мог спокойно написать «селы» и «бревны», вместо «села» и «бревна»
//
Есть легенда о том, что когда Лермонтов принес свое стихотворение «Есть речи - значенье….» редактору, его не могли принять из-за такой строчки: «Из пламя и света рожденное слово».
Когда Лермонтов уже был готов разорвать стихотворение, редактор его остановил.
Он сказал поэту, что если ничего другого придумать в риому не можешь, то такая ошибка допустима
//
Храни Бог умных расчётливых редакторов
— такие конструкции Лев Толстой употреблял - под влиянием французского языка, который это допускает.
//
Как чудесно обогащают родной язык смежные мысли на иностранном. Можно всё. Так думает и «наше всё» Александр Сергеевич:
//
Пушкин в «Евгении Онегине» предупреждал читателя: «Без грамматической ошибки я русской речи не люблю». И сам же поэт часто вольно обращался с окончаниями слов. Например, у него есть словосочетание
«По-латыне», а вместо «лица» написано «лицы».
Он также мог спокойно написать «селы» и «бревны», вместо «села» и «бревна»
//
Есть легенда о том, что когда Лермонтов принес свое стихотворение «Есть речи - значенье….» редактору, его не могли принять из-за такой строчки: «Из пламя и света рожденное слово».
Когда Лермонтов уже был готов разорвать стихотворение, редактор его остановил.
Он сказал поэту, что если ничего другого придумать в риому не можешь, то такая ошибка допустима
//
Храни Бог умных расчётливых редакторов
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Это настоящее пятничное
летнее
«совсем неинтересно»
летнее
«совсем неинтересно»
Июль
«Отпуск! Эгон Шиле и Франц Фердинанд, австрийский престолонаследник, играют в железную дорогу. Прусские офицеры голышом купаются в водохранилище Сакровер. Франк Ведекинд едет в Рим, а Ловис Коринт и Кете Кольвиц - в Тироль
(но в разные гостиницы). Альма Малер бежит в Мариенбад потому что Оскар Кокошка объявил о помолвке. В поисках утешения тот пьет с Георгом Траклем. Постоянно идёт дождь.
Все сходят с ума в своих гостиничных номерах. Но тем и менее: Матисс приносит Пикассо букет цветов»
//
Совпали
1913. Лето целого века
Флориан Илиес
//
Вся эта книга — уже отпуск
«Отпуск! Эгон Шиле и Франц Фердинанд, австрийский престолонаследник, играют в железную дорогу. Прусские офицеры голышом купаются в водохранилище Сакровер. Франк Ведекинд едет в Рим, а Ловис Коринт и Кете Кольвиц - в Тироль
(но в разные гостиницы). Альма Малер бежит в Мариенбад потому что Оскар Кокошка объявил о помолвке. В поисках утешения тот пьет с Георгом Траклем. Постоянно идёт дождь.
Все сходят с ума в своих гостиничных номерах. Но тем и менее: Матисс приносит Пикассо букет цветов»
//
Совпали
1913. Лето целого века
Флориан Илиес
//
Вся эта книга — уже отпуск