Надо же — всего несколько лет назад мы писали и были уверены, что роботы будут выполнять «грязную, скучную и опасную работу»
//
Сегодня нейросети вроде Midjourney делают свойственное именно креативным профессиям:
все креативные профессии, помимо особенностей теории, основаны, различаются и характеризуются объёмом насмотренности респондентов на прекрасное и обработки этой входящей информации.
Это то, что отличает двух талантливых профессионалов
//
И вот это умение и различие забирает ИИ: то, на что нам требуются годы походов в музеи и изучение лучших практик, они охватывают за минуту обработки гигов цифровых кодов.
Выдают такие результаты, что сложно представить художникам, дизайнерам и даже историкам
Понятие же deepfake уже хотят зафиксировать в российском законодательстве
//
Выводы? Учиться формировать техзадание
//
Не строить далекоидущих прогнозов
Стоит — читать труды Дарвина
//
Сегодня нейросети вроде Midjourney делают свойственное именно креативным профессиям:
все креативные профессии, помимо особенностей теории, основаны, различаются и характеризуются объёмом насмотренности респондентов на прекрасное и обработки этой входящей информации.
Это то, что отличает двух талантливых профессионалов
//
И вот это умение и различие забирает ИИ: то, на что нам требуются годы походов в музеи и изучение лучших практик, они охватывают за минуту обработки гигов цифровых кодов.
Выдают такие результаты, что сложно представить художникам, дизайнерам и даже историкам
Понятие же deepfake уже хотят зафиксировать в российском законодательстве
//
Выводы? Учиться формировать техзадание
//
Не строить далекоидущих прогнозов
Стоит — читать труды Дарвина
День русского языка — он же День Рождения Пушкина — он же 6е июня, он же сегодня:
//
«В русском языке, а также в языках южной Европы есть такие слова, как «надо», «нужно», «можно». В языках Северной Европы – английском, немецком, голландском, скандинавских – этих слов нет, и нет средств адекватного перевода. Любопытная закономерность: в тех странах, где чаще приключаются экономические проблемы, кризисы и прочее – там как раз вот эти «надо» и «нужно» есть.
Что я имею в виду: «Надо построить дорогу». Это слово не возлагает ни на кого ответственность. В английском языке можно сказать I should/you should/he should. То есть сразу определено лицо, кто будет это делать. Это, конечно, отражает менталитет, национальную психологию, отношение к труду.
В русском языке признаков вот этого «квантового подхода», конечно, больше, чем в европейских. В этих языках есть артикль, который указывает на определенность и неопределенность.
У нас все среднее. И уже дело совести, личной ответственности, а значит, души, чего придать – определенности или неопределенности сказанному. Есть сферы, где количество английских эквивалентов в разы превышает количество русских слов. Во всем, что связано с финансами, юридической сферой, экономикой и политикой. У нас есть доход и прибыль, в английском – 20 слов, соответствующих этим понятиям. Потому что каждое уточняет, какого рода доход, от чего прибыль и так далее. Поэтому юридические и финансовые тексты так трудно переводить. А все, что связано с эмоциональной сферой – здесь у нас на порядок больше средств выражения»
//
Рассужденческое от Дмитрия Петрова. Главный полиглот нашей страны и мой/наш учитель китайского (маленькой такой компанией учили на всю страну с телеканала Культура)
//
Продолжаем учиться
//
«В русском языке, а также в языках южной Европы есть такие слова, как «надо», «нужно», «можно». В языках Северной Европы – английском, немецком, голландском, скандинавских – этих слов нет, и нет средств адекватного перевода. Любопытная закономерность: в тех странах, где чаще приключаются экономические проблемы, кризисы и прочее – там как раз вот эти «надо» и «нужно» есть.
Что я имею в виду: «Надо построить дорогу». Это слово не возлагает ни на кого ответственность. В английском языке можно сказать I should/you should/he should. То есть сразу определено лицо, кто будет это делать. Это, конечно, отражает менталитет, национальную психологию, отношение к труду.
В русском языке признаков вот этого «квантового подхода», конечно, больше, чем в европейских. В этих языках есть артикль, который указывает на определенность и неопределенность.
У нас все среднее. И уже дело совести, личной ответственности, а значит, души, чего придать – определенности или неопределенности сказанному. Есть сферы, где количество английских эквивалентов в разы превышает количество русских слов. Во всем, что связано с финансами, юридической сферой, экономикой и политикой. У нас есть доход и прибыль, в английском – 20 слов, соответствующих этим понятиям. Потому что каждое уточняет, какого рода доход, от чего прибыль и так далее. Поэтому юридические и финансовые тексты так трудно переводить. А все, что связано с эмоциональной сферой – здесь у нас на порядок больше средств выражения»
//
Рассужденческое от Дмитрия Петрова. Главный полиглот нашей страны и мой/наш учитель китайского (маленькой такой компанией учили на всю страну с телеканала Культура)
//
Продолжаем учиться
Надо думать, следующая в очереди триумфальных возвращений — Ким Кэтролл
Уже красиво вышла в Schiaparelli на обложку июньского The Sunday Times
//
красивые Камбеки последних не кольких месяцев:
Дженнифер Кулидж. Неподражаемо томная нарядная реклама антидепрессантов. Но меня, простите, не отвязать от ассоциаций с «мамой Стифлера». В силу времени, «пироги» пришлись на мою подростковость и невинную заинтересованность в темах
//
Чуть позже по моим смотрениям кино/сериалов была спасательница в красном — Памела Андерсон. Я всерьёз подумывала бахнуть колючую проволоку на предплечье. И эта блондинка тоже красиво и громко «вернулась» на обложки, походила по подиумам, создала, наконец, свой бренд купальников, рассказала, что как-то до сих пор её обижали в гонорарах за охрану пляжа в Малибу…
и всё также хороша
//
А Саманта… Саманта была моей приятельницей при всех первых влюблённостях и разлюблённостях
Её можно разбирать на цитаты. Хоть и не моя героиня по идентификационным признакам (конечно, мне ближе Керри (минус любовь к разнообразию туфель))
//
но я жду
Жду-жду
Уже красиво вышла в Schiaparelli на обложку июньского The Sunday Times
//
красивые Камбеки последних не кольких месяцев:
Дженнифер Кулидж. Неподражаемо томная нарядная реклама антидепрессантов. Но меня, простите, не отвязать от ассоциаций с «мамой Стифлера». В силу времени, «пироги» пришлись на мою подростковость и невинную заинтересованность в темах
//
Чуть позже по моим смотрениям кино/сериалов была спасательница в красном — Памела Андерсон. Я всерьёз подумывала бахнуть колючую проволоку на предплечье. И эта блондинка тоже красиво и громко «вернулась» на обложки, походила по подиумам, создала, наконец, свой бренд купальников, рассказала, что как-то до сих пор её обижали в гонорарах за охрану пляжа в Малибу…
и всё также хороша
//
А Саманта… Саманта была моей приятельницей при всех первых влюблённостях и разлюблённостях
Её можно разбирать на цитаты. Хоть и не моя героиня по идентификационным признакам (конечно, мне ближе Керри (минус любовь к разнообразию туфель))
//
но я жду
Жду-жду