О долгосрочном отношении россиян к Западу лучше судить по опросам, не связанным с текущей политической и медийной конъюнктурой.
Потому что конъюнктура меняется, и общество быстро реагирует на это. Причем на самых разных этапах истории страны. Эластичность общества в зависимости от новых вызовов крайне высока, причем это относится не только к советскому и современному российскому. Достаточно сравнить отношение американцев к СССР в военное и послевоенное время.
Но есть вопросы, на первый взгляд, неполитические. После кончины папы Франциска Фонд «Общественное мнение» спросил респондентов об отношении к роли католицизма в современном мире. Для многих россиян католицизм исторически – это Запад, вне зависимости от того, как они относились и к Западу, и к католикам. Католицизм и Запад отождествляли и мыслители XIX века - от Чаадаева до славянофилов. И советские люди ХХ столетия - от тех, кто воспринимал католиков по фильму «Александр Невский», до поклонников папы Иоанна Павла II. И туристы XXI века, посещавшие готические храмы в европейских странах и иногда по инерции называвшие их «костелами», вспоминая о детских поездках в Литву.
Опрос показал, что 34% респондентов полагают, что католичество играет скорее положительную роль в современном мире и 16% - что скорее отрицательную. Почти половина (49%) затруднились ответить или дали другой ответ. При этом высказавшие положительное отношение чаще всего приводили стандартные аргументы, которые могут относиться к различным религиям – «Любая религия, вера в Бога – это хорошо», «Католичество учит доброте, ценностям, прививает моральные принципы». А «негативисты» предъявляют конкретные претензии – как современные «Католики признали нарушение традиционных ценностей», так и исторические – «Католики провоцируют войны, часто являются врагами России».
Но количество респондентов, озвучивающих эти тезисы, невелико – о нарушении традиционных ценностей говорят 4%, о враждебности к России – 3%. «Ядро» идеологизированных антизападных настроений включает в себя читателей «национал-патриотических» сайтов, телеграм-каналов и блогов, где критика в адрес католиков является хотя не главной, но заметной темой. Возможно, здесь же присутствует и часть практикующих верующих, для которых этот вопрос важен с конфессиональной точки зрения – встреча патриарха Кирилла с папой Франциском даже в далекой Гаване вызвала в этой среде серьезные противоречия. Очевидно, что эти группы пересекаются.
Интересно, что отвечая на еще один вопрос – о том, какие отношения сложились в настоящее время между Русской православной церковью и Римско-католической церковью – хорошие или плохие – респонденты демонстрируют оптимизм. С 2020 года число тех, кто считает, что они хорошие, увеличилось с 34 до 41%. А количество полагающих, что они плохие, снизилось с 13 до 9%. И это несмотря на личную критику папы Франциска в отношении патриарха Кирилла. Об этой критике мало говорилось в медийном пространстве, и, похоже, что большинство населения ее просто не заметило. Зато тот факт, что Ватикан не является объектом жесткой критики в российских медиа, позволил респондентам предположить, что и межцерковные отношения хорошие. Хотя эта тема большинство интересует мало.
Так что в спокойной обстановке, без мощного задействования медийного фактора, россияне достаточно благожелательны по отношению к католикам, несмотря на резкое осложнение отношений с Западом. Но вряд ли приходится сомневаться, что если вдруг начнется антикатолическая медийная мобилизация, то число «негативистов» резко вырастет. В первую очередь, за счет 49% неопределившихся. Но и среди 34% «благожелательных» в этом случае также может оказаться некоторое количество «негативистов» и еще большее – неопределившихся. Тогда будет действовать эффект снежного кома, который неактуален для спокойной ситуации.
Алексей Макаркин
Потому что конъюнктура меняется, и общество быстро реагирует на это. Причем на самых разных этапах истории страны. Эластичность общества в зависимости от новых вызовов крайне высока, причем это относится не только к советскому и современному российскому. Достаточно сравнить отношение американцев к СССР в военное и послевоенное время.
Но есть вопросы, на первый взгляд, неполитические. После кончины папы Франциска Фонд «Общественное мнение» спросил респондентов об отношении к роли католицизма в современном мире. Для многих россиян католицизм исторически – это Запад, вне зависимости от того, как они относились и к Западу, и к католикам. Католицизм и Запад отождествляли и мыслители XIX века - от Чаадаева до славянофилов. И советские люди ХХ столетия - от тех, кто воспринимал католиков по фильму «Александр Невский», до поклонников папы Иоанна Павла II. И туристы XXI века, посещавшие готические храмы в европейских странах и иногда по инерции называвшие их «костелами», вспоминая о детских поездках в Литву.
Опрос показал, что 34% респондентов полагают, что католичество играет скорее положительную роль в современном мире и 16% - что скорее отрицательную. Почти половина (49%) затруднились ответить или дали другой ответ. При этом высказавшие положительное отношение чаще всего приводили стандартные аргументы, которые могут относиться к различным религиям – «Любая религия, вера в Бога – это хорошо», «Католичество учит доброте, ценностям, прививает моральные принципы». А «негативисты» предъявляют конкретные претензии – как современные «Католики признали нарушение традиционных ценностей», так и исторические – «Католики провоцируют войны, часто являются врагами России».
Но количество респондентов, озвучивающих эти тезисы, невелико – о нарушении традиционных ценностей говорят 4%, о враждебности к России – 3%. «Ядро» идеологизированных антизападных настроений включает в себя читателей «национал-патриотических» сайтов, телеграм-каналов и блогов, где критика в адрес католиков является хотя не главной, но заметной темой. Возможно, здесь же присутствует и часть практикующих верующих, для которых этот вопрос важен с конфессиональной точки зрения – встреча патриарха Кирилла с папой Франциском даже в далекой Гаване вызвала в этой среде серьезные противоречия. Очевидно, что эти группы пересекаются.
Интересно, что отвечая на еще один вопрос – о том, какие отношения сложились в настоящее время между Русской православной церковью и Римско-католической церковью – хорошие или плохие – респонденты демонстрируют оптимизм. С 2020 года число тех, кто считает, что они хорошие, увеличилось с 34 до 41%. А количество полагающих, что они плохие, снизилось с 13 до 9%. И это несмотря на личную критику папы Франциска в отношении патриарха Кирилла. Об этой критике мало говорилось в медийном пространстве, и, похоже, что большинство населения ее просто не заметило. Зато тот факт, что Ватикан не является объектом жесткой критики в российских медиа, позволил респондентам предположить, что и межцерковные отношения хорошие. Хотя эта тема большинство интересует мало.
Так что в спокойной обстановке, без мощного задействования медийного фактора, россияне достаточно благожелательны по отношению к католикам, несмотря на резкое осложнение отношений с Западом. Но вряд ли приходится сомневаться, что если вдруг начнется антикатолическая медийная мобилизация, то число «негативистов» резко вырастет. В первую очередь, за счет 49% неопределившихся. Но и среди 34% «благожелательных» в этом случае также может оказаться некоторое количество «негативистов» и еще большее – неопределившихся. Тогда будет действовать эффект снежного кома, который неактуален для спокойной ситуации.
Алексей Макаркин
Дискуссии о мирном процессе между Арменией и Азербайджаном набирают обороты. Через несколько дней после «исторического саммита» в Вашингтоне в информационном пространстве появился проект мирного соглашения между Баку и Ереваном. Сказать, что это в чистом виде экспромт не представляется возможным. Базовые параметры этого документа и ранее «утекали» в прессу и в социальные сети. Более того, в марте 2025 года представители МИД двух кавказских государств высказались в том духе, что разногласия по тексту преодолены и согласованы.
Но одно дело «утечки» и экспертные комментарии, и совсем другое- официальные публикации. Между тем, 11 августа проект текста мирного соглашения на своих веб-страницах разместили МИД Армении и Азербайджана. Именно этот документ руководители двух министерств парафировали в Вашингтоне за несколько дней до публикации. Тогда Дональд Трамп заявил о том, что враждовавшие в течение 35 лет страны теперь стали «друзьями надолго». Оставим в стороне споры по поводу обоснованности такой датировки. Ведь резкое обострение конфликта между двумя еще союзными республиками началось в феврале 1988 года, то есть 37 лет назад. Да и сам этот конфликт возник не вакууме, его предпосылки фиксируются, как минимум, с начала ХХ века.
Но прав ли президент США, анонсируя установление мира? Оговоримся сразу: в Вашингтоне мирный договор не подписали, его лишь парафировали. Но обратимся к самому тексту. В нем 17 пунктов. В рамках одного комментария трудно (да и не слишком-то продуктивно) пересказывать их. Обозначим общие впечатления. Текст соглашения содержит общие положения, если можно сказать, типовые. Такие идеи, как отказ от применения силы и размещения военных «третьих стран», взаимное уважение суверенитета и территориальной целостности, нацеленность на будущее без конфликтов применимы для любого неурегулированного противостояния. Здесь нет какого-то азербайджанского ноу-хау. И источники вдохновения ясны. Хельсинкский «декалог», Алма-Атинская декларация, Хартия для новой Европы.
Однако в том и проблем, что мирятся не абстрактные страны Х и Y, а конкретные Азербайджан и Армения со своим набором уникальных черт. Невмешательство во внутренние дела друг друга? Но как с этим корреспондирует требование Азербайджана по изменению Конституции Армении? Отсутствие «третьих сил» на госгранице? А как быть с миссией ЕС в Армении или 102-й российской базой в Гюмри? Президент Азербайджана Ильхам Алиев неоднократно заявлял, что нет необходимости размещать турецкую военную базу на территории страны. Однако эта тема широко обсуждается в инфополе. По справедливому замечанию журналиста Кирилла Кривошеева, «не решен вопрос с анклавами… с селом Кярки (Тигранашен), с селом Юхары-Аскипара» и «мирный договор никак не объясняет, что с ними будет, документ определяет только территориальную целостность государств».
Что все это значит? Лишь то, что разговоры о наступлении «эры мира» на Кавказе преждевременны. Они нацелены на решение информационных и пиаровских задач. Но в содержательном плане еще слишком много предстоит сделать, чтобы наполнить декларации практическим содержанием.
Сергей Маркедонов
Но одно дело «утечки» и экспертные комментарии, и совсем другое- официальные публикации. Между тем, 11 августа проект текста мирного соглашения на своих веб-страницах разместили МИД Армении и Азербайджана. Именно этот документ руководители двух министерств парафировали в Вашингтоне за несколько дней до публикации. Тогда Дональд Трамп заявил о том, что враждовавшие в течение 35 лет страны теперь стали «друзьями надолго». Оставим в стороне споры по поводу обоснованности такой датировки. Ведь резкое обострение конфликта между двумя еще союзными республиками началось в феврале 1988 года, то есть 37 лет назад. Да и сам этот конфликт возник не вакууме, его предпосылки фиксируются, как минимум, с начала ХХ века.
Но прав ли президент США, анонсируя установление мира? Оговоримся сразу: в Вашингтоне мирный договор не подписали, его лишь парафировали. Но обратимся к самому тексту. В нем 17 пунктов. В рамках одного комментария трудно (да и не слишком-то продуктивно) пересказывать их. Обозначим общие впечатления. Текст соглашения содержит общие положения, если можно сказать, типовые. Такие идеи, как отказ от применения силы и размещения военных «третьих стран», взаимное уважение суверенитета и территориальной целостности, нацеленность на будущее без конфликтов применимы для любого неурегулированного противостояния. Здесь нет какого-то азербайджанского ноу-хау. И источники вдохновения ясны. Хельсинкский «декалог», Алма-Атинская декларация, Хартия для новой Европы.
Однако в том и проблем, что мирятся не абстрактные страны Х и Y, а конкретные Азербайджан и Армения со своим набором уникальных черт. Невмешательство во внутренние дела друг друга? Но как с этим корреспондирует требование Азербайджана по изменению Конституции Армении? Отсутствие «третьих сил» на госгранице? А как быть с миссией ЕС в Армении или 102-й российской базой в Гюмри? Президент Азербайджана Ильхам Алиев неоднократно заявлял, что нет необходимости размещать турецкую военную базу на территории страны. Однако эта тема широко обсуждается в инфополе. По справедливому замечанию журналиста Кирилла Кривошеева, «не решен вопрос с анклавами… с селом Кярки (Тигранашен), с селом Юхары-Аскипара» и «мирный договор никак не объясняет, что с ними будет, документ определяет только территориальную целостность государств».
Что все это значит? Лишь то, что разговоры о наступлении «эры мира» на Кавказе преждевременны. Они нацелены на решение информационных и пиаровских задач. Но в содержательном плане еще слишком много предстоит сделать, чтобы наполнить декларации практическим содержанием.
Сергей Маркедонов
О «частичном ограничении» звонков в мессенджерах.
1. Эта мера вписывается в концептуальный подход государства к Интернету, который существует уже давно и рассчитан на долгосрочную перспективу. Приоритетными являются вопросы безопасности. Постепенно складывается российский аналог китайской модели. Постепенность связана с тем, что изначально была выбрана противоположная модель: Интернет как пространство свободы и средство для модернизации. Она была признана неактуальной еще по итогам протестов 2011-2012 годов, но к тому времени инфраструктура Интернета в России уже сформировалась, и развернуть ее было сложно. Но, как выяснилось, можно, хотя и за много лет – и этот процесс будет продолжаться.
2. Что касается модернизации, то технологическая модернизация имеет две стороны. С одной стороны, расширяется пространство свободы, увеличиваются возможности для удобной, комфортной жизни. Многие технологии становятся привычными для самых разных категорий населения. Но оборотная сторона заключается в том, что увеличиваются и возможности для контроля – от системы распознавания лиц до блокировок в Интернете. И здесь также быстро совершенствуются технологии. И также привлекаются специалисты, квалификация которых постепенно растет.
3. Общественные реакции можно разделить на три части. Первая – основная – неудобно, но повлиять ни на что нельзя. Поэтому надо адаптироваться – как с отключениями Интернета в регионах, когда люди, почти забывшие о наличных рублях, стали запасаться ими перед походом в магазин. А также вызывать такси по телефону. Тем более, что возможности для адаптации есть – можно попробовать перейти в Max, что актуально для родительских чатов и прочих привычных ресурсов.
4. Вторая реакция – лоялистская – «давно надо было». Для этой аудитории приоритет безопасности является безусловным, и к объяснениям, что ограничения введены для борьбы с мошенниками, она относится с полным доверием и одобрением. Тем более, что мошенники действительно есть, и они становятся все более изощренными, представляясь уже не только следователями и сотрудниками ЦБ, но и действующими или бывшими работодателями.
5. Третья реакция – оппозиционная – столь же безусловно негативна. Эта аудитория не просто недовольна тем, что происходит с привычными атрибутами, но и рассматривает подобные меры в контексте вмешательства государства в частную жизнь, которое для нее крайне болезненно. Но возможностей для трансформации этого негатива в реальный протест у этой аудитории нет. И ее численность за последние годы уменьшилась. Соответственно, усиливается эффект «внутренней эмиграции».
6. Новое – это хорошо забытое старое, только на другом технологическом уровне. В СССР одни слушали Всесоюзное радио (там тоже свой выбор был – между Первой программой и «Маяком»), другие – западные радиостанции, а третьи – днем одно, а вечером другое. Только большинство слушало Всесоюзное радио, а те, кто слушал голоса, об этом за пределы узкого круга не распространялись. И находили способы преодолевать тогдашние «глушилки». И советский опыт показывает, что технологическая модернизация может существовать рядом с архаизацией. Спутниковые системы в телевещании внедрялись одновременно с усовершенствованными «глушилками». И сейчас, например, привычные «Госуслуги» никто закрывать не будет, удобные налоговые сервисы – тоже.
7. И в целом у людей все больше складывается ощущение отсутствия безопасности. Страх перед мошенниками, рост страхов, связанных с мигрантами, отключения мобильного Интернета – все это разрушительно действует на привычную для общества потребления зону комфорта. Но обычно в таких ситуацию большинство населения стремится «прислониться» к государству при всех претензиях к нему – просто другого нет.
Алексей Макаркин
1. Эта мера вписывается в концептуальный подход государства к Интернету, который существует уже давно и рассчитан на долгосрочную перспективу. Приоритетными являются вопросы безопасности. Постепенно складывается российский аналог китайской модели. Постепенность связана с тем, что изначально была выбрана противоположная модель: Интернет как пространство свободы и средство для модернизации. Она была признана неактуальной еще по итогам протестов 2011-2012 годов, но к тому времени инфраструктура Интернета в России уже сформировалась, и развернуть ее было сложно. Но, как выяснилось, можно, хотя и за много лет – и этот процесс будет продолжаться.
2. Что касается модернизации, то технологическая модернизация имеет две стороны. С одной стороны, расширяется пространство свободы, увеличиваются возможности для удобной, комфортной жизни. Многие технологии становятся привычными для самых разных категорий населения. Но оборотная сторона заключается в том, что увеличиваются и возможности для контроля – от системы распознавания лиц до блокировок в Интернете. И здесь также быстро совершенствуются технологии. И также привлекаются специалисты, квалификация которых постепенно растет.
3. Общественные реакции можно разделить на три части. Первая – основная – неудобно, но повлиять ни на что нельзя. Поэтому надо адаптироваться – как с отключениями Интернета в регионах, когда люди, почти забывшие о наличных рублях, стали запасаться ими перед походом в магазин. А также вызывать такси по телефону. Тем более, что возможности для адаптации есть – можно попробовать перейти в Max, что актуально для родительских чатов и прочих привычных ресурсов.
4. Вторая реакция – лоялистская – «давно надо было». Для этой аудитории приоритет безопасности является безусловным, и к объяснениям, что ограничения введены для борьбы с мошенниками, она относится с полным доверием и одобрением. Тем более, что мошенники действительно есть, и они становятся все более изощренными, представляясь уже не только следователями и сотрудниками ЦБ, но и действующими или бывшими работодателями.
5. Третья реакция – оппозиционная – столь же безусловно негативна. Эта аудитория не просто недовольна тем, что происходит с привычными атрибутами, но и рассматривает подобные меры в контексте вмешательства государства в частную жизнь, которое для нее крайне болезненно. Но возможностей для трансформации этого негатива в реальный протест у этой аудитории нет. И ее численность за последние годы уменьшилась. Соответственно, усиливается эффект «внутренней эмиграции».
6. Новое – это хорошо забытое старое, только на другом технологическом уровне. В СССР одни слушали Всесоюзное радио (там тоже свой выбор был – между Первой программой и «Маяком»), другие – западные радиостанции, а третьи – днем одно, а вечером другое. Только большинство слушало Всесоюзное радио, а те, кто слушал голоса, об этом за пределы узкого круга не распространялись. И находили способы преодолевать тогдашние «глушилки». И советский опыт показывает, что технологическая модернизация может существовать рядом с архаизацией. Спутниковые системы в телевещании внедрялись одновременно с усовершенствованными «глушилками». И сейчас, например, привычные «Госуслуги» никто закрывать не будет, удобные налоговые сервисы – тоже.
7. И в целом у людей все больше складывается ощущение отсутствия безопасности. Страх перед мошенниками, рост страхов, связанных с мигрантами, отключения мобильного Интернета – все это разрушительно действует на привычную для общества потребления зону комфорта. Но обычно в таких ситуацию большинство населения стремится «прислониться» к государству при всех претензиях к нему – просто другого нет.
Алексей Макаркин
Президент Грузии Михаил Кавелашвили 12-13 августа посетил с официальным визитом Турцию. Хотя глава государства в Грузии имеет ограниченные полномочия, его ресурс используется для продвижения интересов страны на международной арене. По крайней мере до того, как у него не начинаются проблемы во взаимоотношениях с правительством и с Бидзиной Иванишвили.
Но сейчас нас интересует именно внешнеполитические аспекты. И визит Кавелашвили важен в силу нескольких причин. Во-первых, Анкару и Тбилиси многое связывает. Начиная с 2007 года Турция стала одним из крупнейших инвесторов и торговых партнеров Грузии. Впрочем, значимость Турецкой республики для Грузии еще выше, если учесть, что отношения между странами развиваются не только в двустороннем, но и в трехстороннем формате – с участием Азербайджана. Таким образом, мы видим высокую эффективность тюркского тандема и на грузинском направлении.
Во-вторых, визит Кавелашвили проходит после вашингтонской встречи лидеров Армении и Азербайджана в Вашингтоне. Декларация, подписанная в столице США, объективно усиливает позиции Баку, но косвенно и Анкары. Грузинские элиты хотели бы получить свои выгоды от этого. В-третьих, среди стран-членов НАТО именно Турция отказалась от обструкции Грузии по поводу парламентских выборов 2024 года.
Как оценивать итоги визита? Есть ли в нем что-то знаменательное поверх протокольных любезностей? Значительная часть переговоров между Кавелашвили и его турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом была посвящена развитию транспортно-логистических и торговых связей. Но не экономикой единой. Президент Грузии солидаризировался с турецкими партнерами в их высокой оценке вашингтонской декларации. Понятное дело, она укрепляет позиции Турции и Азербайджана, их стратегическую связку в Закавказье. Грузии приятно быть среди победителей.
Но в этом контексте стоило бы упомянуть и об одном дружеском пожелании турецкого лидера. Реджеп Эрдоган сообщил, что был бы рад видеть безопасную репатриацию турок-месхетинцев (в Турции их называют «ахыска тюрклери») в Грузию. В 1944 году турки-месхетницы, а также грузины-мусульмане, хемшилы и курды исламского вероисповедания (всего порядка 115 тыс. человек) были депортированы с территории юго-запада Грузии. И хотя в 1956 году с них был снят режим спецоселения, полноценной репатриации ни до 1991 года, ни после распада СССР не произошло. В конце 1990-х, вступая в Совет Европы, грузинские власти взяли на себя обязательства по возвращению месхетинских турок. Но по факту, этот процесс так и не был завершен.
Однако внутри Грузии этот сюжет всегда вызывал настороженность, не говоря уже о страхах и фобиях. Два этнополитических конфликта, большое количество беженцев –этнических грузин, наличие многочисленной армянской общины в регионе Самцхе-Джавахети. Все это тормозило репатриацию. И нельзя сказать, чтобы грузинский политикум и общество сегодня были бы в восторге от ускорения этого процесса. Однако, как видим у Анкары имеются иные представления.
Сергей Маркедонов
Но сейчас нас интересует именно внешнеполитические аспекты. И визит Кавелашвили важен в силу нескольких причин. Во-первых, Анкару и Тбилиси многое связывает. Начиная с 2007 года Турция стала одним из крупнейших инвесторов и торговых партнеров Грузии. Впрочем, значимость Турецкой республики для Грузии еще выше, если учесть, что отношения между странами развиваются не только в двустороннем, но и в трехстороннем формате – с участием Азербайджана. Таким образом, мы видим высокую эффективность тюркского тандема и на грузинском направлении.
Во-вторых, визит Кавелашвили проходит после вашингтонской встречи лидеров Армении и Азербайджана в Вашингтоне. Декларация, подписанная в столице США, объективно усиливает позиции Баку, но косвенно и Анкары. Грузинские элиты хотели бы получить свои выгоды от этого. В-третьих, среди стран-членов НАТО именно Турция отказалась от обструкции Грузии по поводу парламентских выборов 2024 года.
Как оценивать итоги визита? Есть ли в нем что-то знаменательное поверх протокольных любезностей? Значительная часть переговоров между Кавелашвили и его турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом была посвящена развитию транспортно-логистических и торговых связей. Но не экономикой единой. Президент Грузии солидаризировался с турецкими партнерами в их высокой оценке вашингтонской декларации. Понятное дело, она укрепляет позиции Турции и Азербайджана, их стратегическую связку в Закавказье. Грузии приятно быть среди победителей.
Но в этом контексте стоило бы упомянуть и об одном дружеском пожелании турецкого лидера. Реджеп Эрдоган сообщил, что был бы рад видеть безопасную репатриацию турок-месхетинцев (в Турции их называют «ахыска тюрклери») в Грузию. В 1944 году турки-месхетницы, а также грузины-мусульмане, хемшилы и курды исламского вероисповедания (всего порядка 115 тыс. человек) были депортированы с территории юго-запада Грузии. И хотя в 1956 году с них был снят режим спецоселения, полноценной репатриации ни до 1991 года, ни после распада СССР не произошло. В конце 1990-х, вступая в Совет Европы, грузинские власти взяли на себя обязательства по возвращению месхетинских турок. Но по факту, этот процесс так и не был завершен.
Однако внутри Грузии этот сюжет всегда вызывал настороженность, не говоря уже о страхах и фобиях. Два этнополитических конфликта, большое количество беженцев –этнических грузин, наличие многочисленной армянской общины в регионе Самцхе-Джавахети. Все это тормозило репатриацию. И нельзя сказать, чтобы грузинский политикум и общество сегодня были бы в восторге от ускорения этого процесса. Однако, как видим у Анкары имеются иные представления.
Сергей Маркедонов
18 августа президент Ирана Масуд Пезешкиан отправился в Ереван. Повестка визита насыщенная. Предполагаются переговоры с высшими руководителями страны, а также проведение армяно-иранского бизнес-форума с участием президента Исламской республики.
Две соседние страны связывают многие годы конструктивных отношений. Однако визит Пезешкиана не отнесешь к чисто протокольным дружественным мероприятиям. Во-первых, это его первый визит в Армению в качестве президента республики. Совсем иной статус поездки! Во-вторых, Пезешкиан прибыл в Ереван после вашингтонского саммита с участием Дональда Трампа, Ильхама Алиева и Никола Пашиняна. И хотя основной «выхлоп» от встречи в Белом доме- парафированный, но не подписанный договор о мире между Арменией и Азербайджаном, а также совместная декларация лидеров двух закавказских государств из семи пунктов, у Ирана есть большая заинтересованность в понимании вектора движения к миру, который продвигается при модерации США.
Мало того, что Вашингтон рассматривается, как стратегический противник Исламской республик и, напротив, союзник Израиля, Турции и арабских монархий. В одном из пунктов Декларации от 8 августа речь идет об открытии т.н. «дороги Трампа». Проект, о котором еще многое неясно. Но очевидно одно: в таком объеме американцы ранее не вовлекались в кавказскую «политэкономию». Иран, который традиционно поддерживает формат «3+3» и не желает вмешательства в дела Кавказа внерегиональных игроков, относится к любым инициативам Запада с настороженностью. И эти настроения подогревают пресса и социальные сети. Ведущие издания США, Британии, Франции написали о том, что «вашингтонская сделка» века принесет Ирану и России снижение регионального влияния в Закавказье.
При этом премьер-министр Армении Никол Пашинян излучает оптимизм, стараясь показать, что «дорога Трампа» не вредит его старым союзникам и партнерам. В интервью каналу «Fox News» он так живописал выгоды для Тегерана и Москвы: «Я думаю, что декларация содержит вполне ощутимые выгоды как для Ирана, так и для России. Ведь, когда они будут реализованы, например, у Ирана появится возможность выхода к Черному морю по железной дороге из Персидского залива, а у России и Ирана появится возможность железнодорожного сообщения между собой».
Однако возникают сомнения, что иранское руководство готово разделить оптимизм главы армянского кабмина. В любом случае сторонам предстоит серьезный разговор. Официальный Ереван, анонсируя свой проект «Перекресток» мира стремится уйти от лобового противопоставления себя США и Ирану. И не хочет делать жесткого выбора между ними. Но достаточно ли армянских ресурсов для такой «политики качелей»? Риторический вопрос.
Сергей Маркедонов
Две соседние страны связывают многие годы конструктивных отношений. Однако визит Пезешкиана не отнесешь к чисто протокольным дружественным мероприятиям. Во-первых, это его первый визит в Армению в качестве президента республики. Совсем иной статус поездки! Во-вторых, Пезешкиан прибыл в Ереван после вашингтонского саммита с участием Дональда Трампа, Ильхама Алиева и Никола Пашиняна. И хотя основной «выхлоп» от встречи в Белом доме- парафированный, но не подписанный договор о мире между Арменией и Азербайджаном, а также совместная декларация лидеров двух закавказских государств из семи пунктов, у Ирана есть большая заинтересованность в понимании вектора движения к миру, который продвигается при модерации США.
Мало того, что Вашингтон рассматривается, как стратегический противник Исламской республик и, напротив, союзник Израиля, Турции и арабских монархий. В одном из пунктов Декларации от 8 августа речь идет об открытии т.н. «дороги Трампа». Проект, о котором еще многое неясно. Но очевидно одно: в таком объеме американцы ранее не вовлекались в кавказскую «политэкономию». Иран, который традиционно поддерживает формат «3+3» и не желает вмешательства в дела Кавказа внерегиональных игроков, относится к любым инициативам Запада с настороженностью. И эти настроения подогревают пресса и социальные сети. Ведущие издания США, Британии, Франции написали о том, что «вашингтонская сделка» века принесет Ирану и России снижение регионального влияния в Закавказье.
При этом премьер-министр Армении Никол Пашинян излучает оптимизм, стараясь показать, что «дорога Трампа» не вредит его старым союзникам и партнерам. В интервью каналу «Fox News» он так живописал выгоды для Тегерана и Москвы: «Я думаю, что декларация содержит вполне ощутимые выгоды как для Ирана, так и для России. Ведь, когда они будут реализованы, например, у Ирана появится возможность выхода к Черному морю по железной дороге из Персидского залива, а у России и Ирана появится возможность железнодорожного сообщения между собой».
Однако возникают сомнения, что иранское руководство готово разделить оптимизм главы армянского кабмина. В любом случае сторонам предстоит серьезный разговор. Официальный Ереван, анонсируя свой проект «Перекресток» мира стремится уйти от лобового противопоставления себя США и Ирану. И не хочет делать жесткого выбора между ними. Но достаточно ли армянских ресурсов для такой «политики качелей»? Риторический вопрос.
Сергей Маркедонов
В очередной раз в публичном пространстве в связи с украинским вопросом возник термин «финляндизация». Но под ним могут пониматься совершенно разные явления.
Исторически финляндизация - это форма зависимости Финляндии от СССР после заключения договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи 1948 года, который действовал до 1992-го. Финляндия сохраняла рыночную экономику и политический плюрализм, но ее внешнеполитическая самостоятельность была ограничена. Финляндия была нейтральной страной, но ее нейтралитет существенно отличался от австрийского, так как предусматривал при определенных условиях участие в военных действиях на стороне СССР. С распадом Союза закончилась и финляндизация – впрочем, «размываться» она начала еще в середине 1980-х.
Согласно договору, каждая из сторон обязалась не заключать каких-либо союзов или участвовать в коалициях (то есть даже неоформленных в виде блоков с четко обозначенными обязательствами), направленных против другой стороны. Однако на практике СССР определял, какой союз соответствует договору, а какой – нет.
Уже в самом начале финляндизации США предложили Финляндии участие в «плане Маршалла» - и та должна была отказаться. Когда в 1960 году была создана Европейская ассоциация свободной торговли (ЕАСТ), то Финляндия не вошла в ее состав, согласившись лишь на статус ассоциированного члена (и оформила официальное членство лишь в 1986-м, когда в СССР уже шла перестройка). Когда в 1952 году был создан Северный совет с участием Дании, Исландии, Норвегии и Швеции, то Финляндия в него не вступила. Она стала членом совета лишь в 1955-м, после смерти Сталина и смягчения советского внешнеполитического курса. В Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) Финляндия, разумеется, не входила, а стала членом Евросоюза в 1995 году, через несколько лет после распада СССР.
Конечно, на этом фоне не было и речи не только о членстве Финляндии в НАТО, но и о каких-либо формах сотрудничества с этим блоком. Более того, договор 1948 года предусматривал, что «если Финляндия или Советский Союз, через территорию Финляндии, станут объектом военной агрессии со стороны Германии или любого союзного с ней государства, Финляндия, верная своему долгу самостоятельного государства, будет сражаться для отражения агрессии». Под союзным Германии государством после вступления ФРГ в НАТО могли пониматься США и другие участники Североатлантического блока.
Договор предусматривал и механизм военного взаимодействия в таких случаях, который должен был начаться с двусторонних консультаций. Было зафиксировано, что стороны будут «консультироваться друг с другом в случае констатирования угрозы военного нападения». В 1961 году в условиях Берлинского кризиса СССР потребовал проведения таких консультаций. Так что нейтральная Финляндия могла при определенных условиях оказаться военным союзником СССР, что ее явно не устраивало. И когда президент Кекконен убедил Хрущева отказаться от консультаций, это стало его дипломатическим триумфом. Противники Кекконена считали, что вся эта история была согласована заранее – для того, чтобы обеспечить избрание президента на новый срок. Однако документальных подтверждений этого нет.
СССР имел многочисленные рычаги влияния на внутреннюю политику Финляндии. Так, правительство Фагерхольма, состав которого не устраивал СССР, оказалось вынуждено уйти в отставку в 1958 году, через несколько месяцев после сформирования. Больше кабинетов, вызывавших недовольство СССР, в Финляндии не было. И, наконец, особенностью финляндизации стали выстроенные личностные отношения Кекконена с Хрущевым и Брежневым, доверием которых он пользовался. Эти отношения помогали смягчать финляндизацию.
Так что любые варианты, которые предусматривают присутствие на территории Украины западных войск или даже гарантии безопасности со стороны западных стран, не имеют никакого отношения к финляндизации. Даже если Украина при этом не вступит в НАТО. Это совсем другая история, чем советско-финляндские отношения после Второй мировой войны.
Алексей Макаркин
Исторически финляндизация - это форма зависимости Финляндии от СССР после заключения договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи 1948 года, который действовал до 1992-го. Финляндия сохраняла рыночную экономику и политический плюрализм, но ее внешнеполитическая самостоятельность была ограничена. Финляндия была нейтральной страной, но ее нейтралитет существенно отличался от австрийского, так как предусматривал при определенных условиях участие в военных действиях на стороне СССР. С распадом Союза закончилась и финляндизация – впрочем, «размываться» она начала еще в середине 1980-х.
Согласно договору, каждая из сторон обязалась не заключать каких-либо союзов или участвовать в коалициях (то есть даже неоформленных в виде блоков с четко обозначенными обязательствами), направленных против другой стороны. Однако на практике СССР определял, какой союз соответствует договору, а какой – нет.
Уже в самом начале финляндизации США предложили Финляндии участие в «плане Маршалла» - и та должна была отказаться. Когда в 1960 году была создана Европейская ассоциация свободной торговли (ЕАСТ), то Финляндия не вошла в ее состав, согласившись лишь на статус ассоциированного члена (и оформила официальное членство лишь в 1986-м, когда в СССР уже шла перестройка). Когда в 1952 году был создан Северный совет с участием Дании, Исландии, Норвегии и Швеции, то Финляндия в него не вступила. Она стала членом совета лишь в 1955-м, после смерти Сталина и смягчения советского внешнеполитического курса. В Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) Финляндия, разумеется, не входила, а стала членом Евросоюза в 1995 году, через несколько лет после распада СССР.
Конечно, на этом фоне не было и речи не только о членстве Финляндии в НАТО, но и о каких-либо формах сотрудничества с этим блоком. Более того, договор 1948 года предусматривал, что «если Финляндия или Советский Союз, через территорию Финляндии, станут объектом военной агрессии со стороны Германии или любого союзного с ней государства, Финляндия, верная своему долгу самостоятельного государства, будет сражаться для отражения агрессии». Под союзным Германии государством после вступления ФРГ в НАТО могли пониматься США и другие участники Североатлантического блока.
Договор предусматривал и механизм военного взаимодействия в таких случаях, который должен был начаться с двусторонних консультаций. Было зафиксировано, что стороны будут «консультироваться друг с другом в случае констатирования угрозы военного нападения». В 1961 году в условиях Берлинского кризиса СССР потребовал проведения таких консультаций. Так что нейтральная Финляндия могла при определенных условиях оказаться военным союзником СССР, что ее явно не устраивало. И когда президент Кекконен убедил Хрущева отказаться от консультаций, это стало его дипломатическим триумфом. Противники Кекконена считали, что вся эта история была согласована заранее – для того, чтобы обеспечить избрание президента на новый срок. Однако документальных подтверждений этого нет.
СССР имел многочисленные рычаги влияния на внутреннюю политику Финляндии. Так, правительство Фагерхольма, состав которого не устраивал СССР, оказалось вынуждено уйти в отставку в 1958 году, через несколько месяцев после сформирования. Больше кабинетов, вызывавших недовольство СССР, в Финляндии не было. И, наконец, особенностью финляндизации стали выстроенные личностные отношения Кекконена с Хрущевым и Брежневым, доверием которых он пользовался. Эти отношения помогали смягчать финляндизацию.
Так что любые варианты, которые предусматривают присутствие на территории Украины западных войск или даже гарантии безопасности со стороны западных стран, не имеют никакого отношения к финляндизации. Даже если Украина при этом не вступит в НАТО. Это совсем другая история, чем советско-финляндские отношения после Второй мировой войны.
Алексей Макаркин
Отношения между Грузией и ЕС по-прежнему находятся в состоянии глубокого кризиса. «Сегодня тенденции тревожные– и в сфере демократии, и в сфере прав человека, и в экономике». Подобные высказывания и оценки до сегодняшнего дня, как правило, звучали из уст представителей Брюсселя. Но процитированный выше фрагмент– не выступление Урсулы фон дер Ляйен или Кайи Каллас. Как правило, после парламентских выборов-2024 такая тональность отличала высказывания европартнеров Тбилиси! Но сегодня тезисы о «дефиците демократии» озвучивает премьер-министр Грузии Ираклий Кобахидзе. Достойный ученик! Обращает к своим проблемным партнерам их же аргументацию.
По мнению главы грузинского кабмина, Брюссель всячески избегает «здоровой дискуссии» о положении дел в его стране. Почему же споры между ЕС и Грузией не просто не утихают, а получают новые импульсы, хотя, казалось бы, согласие на несогласие обозначено. 4 октября в Грузии пройдут муниципальные выборы, избиратели будут определять мэров городом, включая столичный мегаполис и другие крупные и небольшие муниципалитеты, а также депутатов региональных парламентов. Однако де-факто выборы будут общенациональными.
На сегодня большинство оппозиционных партий отказалось от участия в предстоящей кампании. «Единство-Национальное движение», «Коалиция за перемены», «Федералисты» и ряд других объединений назвали местные выборы нелегитимными, они продолжают настаивать на незаконности прошлогодней парламентской кампании, а значит и действующего правительства. Но не все оппозиционеры готовы присоединиться к бойкоту! Партия экс-премьера и бывшего главы МВД Георгия Гахарии и объединение «Дело для Грузии» вступили в предвыборную гонку. Более того, они выдвинули единого кандидата на пост мэра Тбилиси. Им стал Ираклий Купрадзе. «Конструктивная оппозиция» говорит о необходимости использовать все имеющиеся шансы, радикальный спектр оппонентов правительства называет предстоящую борьбу, а муниципалитеты «фарсом Иванишвили».
«Партия власти» тоже определилась с кандидатом на пост мэра столичного муниципалитета, в третий раз в борьбу вступит Каха Каладзе. Хотя до недавнего времени в СМИ и в соцсетях шли споры о том, пойдет ли «Грузинская мечта» на выдвижение прежнего городского головы столицы. Вероятно, решили «коней на переправе не менять»!
ЕС с большим интересом наблюдает за ситуацией. Некоторые страны-члены объединения выступают с более жестоких позиций по отношению к «Грузинской мечте» (это Латвия, Литва и Эстония). Государства Балтии оказались в центре очередного информационного скандала. Премьер-министр Грузии публично назвал крайне тревожным организованное британцами обучение в Литве «гражданских активистов» из Грузии. Ряд СМИ и некоторые блоггеры сообщают, что этих людей готовят к массовым уличным протестам осенью нынешнего года. Либо в преддверии выборов, либо после оглашения их результатов.
Все эти факторы вместе и каждый по отдельности не позволяет Тбилиси и Брюсселю вернуться к формату «business as usual». В то же время нельзя не обратить внимание на два момента. Грузинские власти, отмечая «регресс» в Европе, демонстрируют высочайший уровень уважение к США и лично к Дональду Трампу. Критикуя ЕС, они также не отрицают сам европейский вектор своей политики. Виноват не сам внешнеполитический выбор, проблема в «перегибах» руководства Евросоюза!
Сергей Маркедонов
По мнению главы грузинского кабмина, Брюссель всячески избегает «здоровой дискуссии» о положении дел в его стране. Почему же споры между ЕС и Грузией не просто не утихают, а получают новые импульсы, хотя, казалось бы, согласие на несогласие обозначено. 4 октября в Грузии пройдут муниципальные выборы, избиратели будут определять мэров городом, включая столичный мегаполис и другие крупные и небольшие муниципалитеты, а также депутатов региональных парламентов. Однако де-факто выборы будут общенациональными.
На сегодня большинство оппозиционных партий отказалось от участия в предстоящей кампании. «Единство-Национальное движение», «Коалиция за перемены», «Федералисты» и ряд других объединений назвали местные выборы нелегитимными, они продолжают настаивать на незаконности прошлогодней парламентской кампании, а значит и действующего правительства. Но не все оппозиционеры готовы присоединиться к бойкоту! Партия экс-премьера и бывшего главы МВД Георгия Гахарии и объединение «Дело для Грузии» вступили в предвыборную гонку. Более того, они выдвинули единого кандидата на пост мэра Тбилиси. Им стал Ираклий Купрадзе. «Конструктивная оппозиция» говорит о необходимости использовать все имеющиеся шансы, радикальный спектр оппонентов правительства называет предстоящую борьбу, а муниципалитеты «фарсом Иванишвили».
«Партия власти» тоже определилась с кандидатом на пост мэра столичного муниципалитета, в третий раз в борьбу вступит Каха Каладзе. Хотя до недавнего времени в СМИ и в соцсетях шли споры о том, пойдет ли «Грузинская мечта» на выдвижение прежнего городского головы столицы. Вероятно, решили «коней на переправе не менять»!
ЕС с большим интересом наблюдает за ситуацией. Некоторые страны-члены объединения выступают с более жестоких позиций по отношению к «Грузинской мечте» (это Латвия, Литва и Эстония). Государства Балтии оказались в центре очередного информационного скандала. Премьер-министр Грузии публично назвал крайне тревожным организованное британцами обучение в Литве «гражданских активистов» из Грузии. Ряд СМИ и некоторые блоггеры сообщают, что этих людей готовят к массовым уличным протестам осенью нынешнего года. Либо в преддверии выборов, либо после оглашения их результатов.
Все эти факторы вместе и каждый по отдельности не позволяет Тбилиси и Брюсселю вернуться к формату «business as usual». В то же время нельзя не обратить внимание на два момента. Грузинские власти, отмечая «регресс» в Европе, демонстрируют высочайший уровень уважение к США и лично к Дональду Трампу. Критикуя ЕС, они также не отрицают сам европейский вектор своей политики. Виноват не сам внешнеполитический выбор, проблема в «перегибах» руководства Евросоюза!
Сергей Маркедонов
Выборы президента Боливии: реванш, но не только.
Выборы стали реваншем старой элиты, которая была отодвинута от власти Эво Моралесом. Традиционная боливийская элита испаноязычна, тогда как Моралес пришел к власти как индейский лидер. Старая элита регулярно проигрывала выборы, пока экономическая ситуация в Боливии была благоприятной. Но экономический кризис подорвал престиж президента Луиса Арсе, а еще ранее единство сторонников левых сил было разрушено в результате непримиримого конфликта Арсе и Моралеса.
Старая элита Боливии оппортунистична по своей стилистике. Она пережила множество государственных переворотов и смогла сохраниться. Пережила и правление Моралеса, который реорганизовал Боливию в «Многонациональное государство». Гибкость элиты способствовала тому, что бывший диктатор Уго Бансер стал демократическим президентом, а левый лидер Хайме Пас Самора для того, чтобы прийти к власти, вступил в коалицию со своим давним противником Бансером. Но такая оппортунистичность привела и к падению доверия к ней со стороны общества и помогла прийти к власти Моралесу.
Теперь во второй тур выборов вышли Родриго Пас и Хорхе Кирога. Первый – сын экс-президента Паса Саморы, того самого, кто прагматично договорился с Бансером. Второй был министром в администрации Паса Саморы, вице-президентом при Бансере, а когда тот ушел в отставку из-за тяжелой болезни, в течение года (2001-2002-й) занимал пост президента. Сейчас Пас позиционирует себя как центрист, но противник Моралеса и Арсе (баллотировался под лозунгом «Капитализм для всех»), а Кирога – как ярко выраженный правый. Но еще один правый кандидат, Самуэль Дориа Медина, пришедший третьим, по личным соображениям уже поддержал Паса.
Но результаты первого тура показали, что в обществе недовольны не только проигравшими левыми, но и старыми элитами. Пас, которого не рассматривали в качестве фаворита, добился мощного рывка на финише за счет кандидата в вице-президенты, что весьма необычно. Это бывший капитан полиции Эдманд Лара Монтаньо, уволенный в президентство Арсе за разоблачения вымогательства и коррупции в полиции и ставший антикоррупционным активистом. Однако активизм не позволял прокормить семью, и он был вынужден зарабатывать на жизнь, торгуя одеждой на рынке.
Общенациональную известность Лара получил за счет роликов на TikTok, в которых апеллировал к моральным принципам, что привлекло избирателей-евангелистов (в Латинской Америке евангелизм сейчас переживает бурный подъем – в Бразилии они одна из опор правого экс-президента Жаира Болсонару). Журнал Nueva Sociedad охарактеризовал Лару как «вирусного кандидата от народа», обладающего прекрасной способностью устанавливать связь с широкими слоями населения посредством ежедневных сообщений в TikTok и интенсивного турне по регионам, которое позволило ему консолидировать электоральную базу.
Самого Паса обвиняют в большом перерасходе средств при строительстве моста в его бытность мэром города Тариха. Но сейчас борец с коррупцией Лара сделал его фаворитом перед вторым туром. Впрочем, если дуэт Пас-Лара победит, то неясно, насколько он будет устойчивым.
А что же Моралес? Он разругался не только с Арсе, но и со своим молодым последователем, председателем сената Андронико Родригесом, который пытался представлять на выборах сторонников Моралеса. В результате эти сторонники закидали Родригеса камнями, когда тот приехал их агитировать проголосовать за себя. Моралес призвал портить избирательные бюллетени с тем, чтобы условный «кандидат против всех» опередил всех в первом туре. Но этого не произошло.
Всего было испорчено 18,6% бюллетеней, что меньше, чем число голосов, поданных за Паса, Кирогу и Дориа Медину. Но все равно это немалая сила. И Моралес рассчитывает на то, что любой победитель выборов будет вынужден проводить непопулярную социально-экономическую политику и столкнется с народным (прежде всего индейским) протестом. И тогда он, начавший свою карьеру как протестный лидер, снова получит свой шанс.
Алексей Макаркин
Выборы стали реваншем старой элиты, которая была отодвинута от власти Эво Моралесом. Традиционная боливийская элита испаноязычна, тогда как Моралес пришел к власти как индейский лидер. Старая элита регулярно проигрывала выборы, пока экономическая ситуация в Боливии была благоприятной. Но экономический кризис подорвал престиж президента Луиса Арсе, а еще ранее единство сторонников левых сил было разрушено в результате непримиримого конфликта Арсе и Моралеса.
Старая элита Боливии оппортунистична по своей стилистике. Она пережила множество государственных переворотов и смогла сохраниться. Пережила и правление Моралеса, который реорганизовал Боливию в «Многонациональное государство». Гибкость элиты способствовала тому, что бывший диктатор Уго Бансер стал демократическим президентом, а левый лидер Хайме Пас Самора для того, чтобы прийти к власти, вступил в коалицию со своим давним противником Бансером. Но такая оппортунистичность привела и к падению доверия к ней со стороны общества и помогла прийти к власти Моралесу.
Теперь во второй тур выборов вышли Родриго Пас и Хорхе Кирога. Первый – сын экс-президента Паса Саморы, того самого, кто прагматично договорился с Бансером. Второй был министром в администрации Паса Саморы, вице-президентом при Бансере, а когда тот ушел в отставку из-за тяжелой болезни, в течение года (2001-2002-й) занимал пост президента. Сейчас Пас позиционирует себя как центрист, но противник Моралеса и Арсе (баллотировался под лозунгом «Капитализм для всех»), а Кирога – как ярко выраженный правый. Но еще один правый кандидат, Самуэль Дориа Медина, пришедший третьим, по личным соображениям уже поддержал Паса.
Но результаты первого тура показали, что в обществе недовольны не только проигравшими левыми, но и старыми элитами. Пас, которого не рассматривали в качестве фаворита, добился мощного рывка на финише за счет кандидата в вице-президенты, что весьма необычно. Это бывший капитан полиции Эдманд Лара Монтаньо, уволенный в президентство Арсе за разоблачения вымогательства и коррупции в полиции и ставший антикоррупционным активистом. Однако активизм не позволял прокормить семью, и он был вынужден зарабатывать на жизнь, торгуя одеждой на рынке.
Общенациональную известность Лара получил за счет роликов на TikTok, в которых апеллировал к моральным принципам, что привлекло избирателей-евангелистов (в Латинской Америке евангелизм сейчас переживает бурный подъем – в Бразилии они одна из опор правого экс-президента Жаира Болсонару). Журнал Nueva Sociedad охарактеризовал Лару как «вирусного кандидата от народа», обладающего прекрасной способностью устанавливать связь с широкими слоями населения посредством ежедневных сообщений в TikTok и интенсивного турне по регионам, которое позволило ему консолидировать электоральную базу.
Самого Паса обвиняют в большом перерасходе средств при строительстве моста в его бытность мэром города Тариха. Но сейчас борец с коррупцией Лара сделал его фаворитом перед вторым туром. Впрочем, если дуэт Пас-Лара победит, то неясно, насколько он будет устойчивым.
А что же Моралес? Он разругался не только с Арсе, но и со своим молодым последователем, председателем сената Андронико Родригесом, который пытался представлять на выборах сторонников Моралеса. В результате эти сторонники закидали Родригеса камнями, когда тот приехал их агитировать проголосовать за себя. Моралес призвал портить избирательные бюллетени с тем, чтобы условный «кандидат против всех» опередил всех в первом туре. Но этого не произошло.
Всего было испорчено 18,6% бюллетеней, что меньше, чем число голосов, поданных за Паса, Кирогу и Дориа Медину. Но все равно это немалая сила. И Моралес рассчитывает на то, что любой победитель выборов будет вынужден проводить непопулярную социально-экономическую политику и столкнется с народным (прежде всего индейским) протестом. И тогда он, начавший свою карьеру как протестный лидер, снова получит свой шанс.
Алексей Макаркин
19 августа в Совбезе ООН состоялось ежегодное заседание, посвященное очередной годовщине «пятидневной войны» на Кавказе. От таких форматов никто уже давно не ждет сенсаций. Рассчитывать на сближение позиций всех игроков, вовлеченных в кавказские процессы, вряд ли приходится. Да и сама война 08-08-08 оказалась вытесненной на информационную обочину. Все внимание уделено конфликту на Украине, а «горячий август» многие воспринимают лишь как приквел к будущему противостоянию в Донбассе и российской СВО.
Однако заседание в 2025 году принесло, если не сенсацию, то некоторую новизну. Ожидаемо участники заседания не приняли неких единых документов. Здесь все шло по накатанной колее. Затем несколько стран-членов Совбеза огласили совместное заявление с обвинениями в адрес Москвы. Тоже ожидаемо! Резолюцию, осуждающую российскую «оккупацию» поддержали представители Великобритании и Франции (два постоянных члена Совбеза), а также Словения, Дания и Греция. Далее переходим к сюрпризам. Среди авторов документа не оказалось США. Впервые за 17 лет! Страны, которая как мы помним была вдохновлена «демократическими опытами» Михаила Саакашвили и страны, которая вдохновляла самого Михаила Николаевича. Настолько, что он был ослеплен похвалами заокеанских партнеров, отказавшись от прагматической политики и решившись на откровенные авантюры. Но и после «пятидневной войны» Штаты не отказались от поддержки Грузии. Постоянные военные учения, подписание Хартии о стратегическом партнерстве, не говоря уже о многочисленных символических жестах в сторону Тбилиси.
Многое изменилось в 2024 году, когда США наряду с ЕС выступили резко против изменений внутриполитического курса правительства Грузии. Даже упомянутая выше Хартия была заморожена Вашингтоном в одностороннем порядке. Оставались надежды на «реализм» команды Трампа. И грузинские политики всячески поддерживали этот дискурс, говоря о «плохих парнях» времен Джо Байдена и «хороших парнях» 47-го президента США. Теперь, оказывается, эта схема не слишком хорошо работает.
Решение американцев в Совбезе по Грузии произвело многосторонний эффект. Во-первых, оно обострило внутригрузинские политические дискуссии. Оппозиции обвинила правящую партию в кризисе в отношениях со стратегическими партнерами. Во-вторых, многие сторонники версии о «личной химии» в отношениях между Дональдом Трампом и Владимиром Путиным получили в свои руки дополнительные аргументы.
Но, думается версия о действиях Вашингтона на кавказском направлении в российских интересах, имеет серьезные изъяны. И «миротворчество» Трампа в урегулировании конфликта между Азербайджаном и Арменией – лучшее тому подтверждение. Что же касается Грузии, то США здесь и сейчас не видят для себя особого смысла для нагнетания страстей. Военные учения (которые недавно с большой помпой были проведены на грузинской земле) для них важнее десятков малозначимых резолюций, которые уже давно стали неким сезонным явлением. Добавим к этому и некоторые личные моменты. Письмо, отправленное Ираклием Кобахидзе Дональду Трампу, не слишком вдохновило президента США. Последний сам любит наставлять других, а не получать наставления, как обустроить мир или его отдельную часть.
Сергей Маркедонов
Однако заседание в 2025 году принесло, если не сенсацию, то некоторую новизну. Ожидаемо участники заседания не приняли неких единых документов. Здесь все шло по накатанной колее. Затем несколько стран-членов Совбеза огласили совместное заявление с обвинениями в адрес Москвы. Тоже ожидаемо! Резолюцию, осуждающую российскую «оккупацию» поддержали представители Великобритании и Франции (два постоянных члена Совбеза), а также Словения, Дания и Греция. Далее переходим к сюрпризам. Среди авторов документа не оказалось США. Впервые за 17 лет! Страны, которая как мы помним была вдохновлена «демократическими опытами» Михаила Саакашвили и страны, которая вдохновляла самого Михаила Николаевича. Настолько, что он был ослеплен похвалами заокеанских партнеров, отказавшись от прагматической политики и решившись на откровенные авантюры. Но и после «пятидневной войны» Штаты не отказались от поддержки Грузии. Постоянные военные учения, подписание Хартии о стратегическом партнерстве, не говоря уже о многочисленных символических жестах в сторону Тбилиси.
Многое изменилось в 2024 году, когда США наряду с ЕС выступили резко против изменений внутриполитического курса правительства Грузии. Даже упомянутая выше Хартия была заморожена Вашингтоном в одностороннем порядке. Оставались надежды на «реализм» команды Трампа. И грузинские политики всячески поддерживали этот дискурс, говоря о «плохих парнях» времен Джо Байдена и «хороших парнях» 47-го президента США. Теперь, оказывается, эта схема не слишком хорошо работает.
Решение американцев в Совбезе по Грузии произвело многосторонний эффект. Во-первых, оно обострило внутригрузинские политические дискуссии. Оппозиции обвинила правящую партию в кризисе в отношениях со стратегическими партнерами. Во-вторых, многие сторонники версии о «личной химии» в отношениях между Дональдом Трампом и Владимиром Путиным получили в свои руки дополнительные аргументы.
Но, думается версия о действиях Вашингтона на кавказском направлении в российских интересах, имеет серьезные изъяны. И «миротворчество» Трампа в урегулировании конфликта между Азербайджаном и Арменией – лучшее тому подтверждение. Что же касается Грузии, то США здесь и сейчас не видят для себя особого смысла для нагнетания страстей. Военные учения (которые недавно с большой помпой были проведены на грузинской земле) для них важнее десятков малозначимых резолюций, которые уже давно стали неким сезонным явлением. Добавим к этому и некоторые личные моменты. Письмо, отправленное Ираклием Кобахидзе Дональду Трампу, не слишком вдохновило президента США. Последний сам любит наставлять других, а не получать наставления, как обустроить мир или его отдельную часть.
Сергей Маркедонов
Совершенно незамеченным прошло более двух лет назад немаловажное событие в жизни Русской православной церкви.
На заседании Священного синода 16 мая 2023 года были утверждены поименные списки «местных соборов святых, почитаемых в Самоуправляемых Церквах, Экзархатах, Митрополичьих округах, митрополиях и епархиях». Многочисленные «региональные» соборы святых стали появляться в РПЦ в позднесоветское время, когда были фактически (за редчайшими исключениями) запрещены новые канонизации.
Предусматривалось, что в соборы должны включаться имена уже канонизированных святых, но на практике в состав таких соборов нередко вписывались имена не только святых, но и неканонизированных подвижников, а Синод почти автоматически эти списки утверждал, полагаясь на мнение епархиального архиерея. «Почти» - потому что из проекта Собора рязанских святых был исключен князь Олег Рязанский, которого включили лишь в 2023 году. Он давно почитается в Рязанской епархии, но Синод не решился на прославление правителя, которого в популярной литературе нередко называли союзником Мамая и предателем. С тех пор собрано множество дополнительных доказательств того, что Олег предателем не был – и прославление состоялось.
Включение имени подвижника в состав Собора стало восприниматься как аналог канонизации местночтимых святых – хотя документально это подтверждено до 2023 года не было. Когда же в 2023-м были обнародованы уточненные поименные списки, то в них не оказалось ряда имен. Из учрежденного в 1982 году обширного Собора Владимирских святых исключены более трех десятков имен. В том числе великих князей Михаила Юрьевича, сына Юрия Долгорукого, и Дмитрия Александровича, сына Александра Невского.
Нет теперь в списке имен членов большой семьи великого князя Юрия Всеволодовича, погибших в 1238 году при взятии монгольскими войсками Владимира. Нет убитых тогда же епископа Митрофана, игуменов Даниила и Феодосия. На этом фоне неожиданно, что в списке осталось имя погибшего тогда же игумена Пахомия – возможно, дело в том, что его почитают во Владимирском Богородице-Рождественском монастыре, братию которого он возглавлял в страшное для города время.
Нет в списке и священнослужителя, известного светской аудитории по фильму «Андрей Рублев». Это ключарь Успенского собора Патрикий, который в 1410 году был замучен во время очередного набега за то, что не отдал грабителям церковные сокровища.
Из учрежденного в 1979 году собора Тверских святых исключены замученные в Орде великий князь Дмитрий Михайлович Грозные Очи, великий князь Александр Михайлович и его сын Феодор.
Мотивами исключения могут быть отсутствие почитания, скудость информации, а в ряде случаев – и другие основания. Так, Дмитрий Грозные Очи лично зарубил в Орде московского великого князя Юрия Даниловича, бывшего виновником смерти его отца – за что и был казнен по приказу хана Узбека.
Бывают и парадоксальные случаи. В 2023 году из списка Собора Владимирских святых было исключено имя князя Феодора Стародубского, похороненного на территории нынешней Ивановской области. Лишь в октябре 2024 года Синод дополнил список святых Ивановской митрополии именем князя Феодора. Получалось, что в течение почти полутора лет князь, местное почитание которого существует издавна («всехвальне Феодоре, мучениче великоименитый и чудес подателю пребогатый», - сказано в кондаке святому), не должен был почитаться.
И здесь возникает главный вопрос. Канонизация – акт сакральный. В течение нескольких десятилетий подвижники, включенные в «региональные» Соборы, считались святыми – а теперь получается, что была допущена ошибка. Причем не в первый раз - ранее, в 2013 году, из церковного календаря были исключены имена 36 канонизированных новомучеников. Официальных объяснений дано не было, неофициально же говорилось о вновь открывшихся обстоятельствах, которые были неизвестны на момент канонизации. Деканонизации формально не произошло, хотя в новых списках «региональных» Соборов имен этих святых также нет. Создается двусмысленная ситуация – а любая двусмысленность несовместима с сакральностью.
Алексей Макаркин
На заседании Священного синода 16 мая 2023 года были утверждены поименные списки «местных соборов святых, почитаемых в Самоуправляемых Церквах, Экзархатах, Митрополичьих округах, митрополиях и епархиях». Многочисленные «региональные» соборы святых стали появляться в РПЦ в позднесоветское время, когда были фактически (за редчайшими исключениями) запрещены новые канонизации.
Предусматривалось, что в соборы должны включаться имена уже канонизированных святых, но на практике в состав таких соборов нередко вписывались имена не только святых, но и неканонизированных подвижников, а Синод почти автоматически эти списки утверждал, полагаясь на мнение епархиального архиерея. «Почти» - потому что из проекта Собора рязанских святых был исключен князь Олег Рязанский, которого включили лишь в 2023 году. Он давно почитается в Рязанской епархии, но Синод не решился на прославление правителя, которого в популярной литературе нередко называли союзником Мамая и предателем. С тех пор собрано множество дополнительных доказательств того, что Олег предателем не был – и прославление состоялось.
Включение имени подвижника в состав Собора стало восприниматься как аналог канонизации местночтимых святых – хотя документально это подтверждено до 2023 года не было. Когда же в 2023-м были обнародованы уточненные поименные списки, то в них не оказалось ряда имен. Из учрежденного в 1982 году обширного Собора Владимирских святых исключены более трех десятков имен. В том числе великих князей Михаила Юрьевича, сына Юрия Долгорукого, и Дмитрия Александровича, сына Александра Невского.
Нет теперь в списке имен членов большой семьи великого князя Юрия Всеволодовича, погибших в 1238 году при взятии монгольскими войсками Владимира. Нет убитых тогда же епископа Митрофана, игуменов Даниила и Феодосия. На этом фоне неожиданно, что в списке осталось имя погибшего тогда же игумена Пахомия – возможно, дело в том, что его почитают во Владимирском Богородице-Рождественском монастыре, братию которого он возглавлял в страшное для города время.
Нет в списке и священнослужителя, известного светской аудитории по фильму «Андрей Рублев». Это ключарь Успенского собора Патрикий, который в 1410 году был замучен во время очередного набега за то, что не отдал грабителям церковные сокровища.
Из учрежденного в 1979 году собора Тверских святых исключены замученные в Орде великий князь Дмитрий Михайлович Грозные Очи, великий князь Александр Михайлович и его сын Феодор.
Мотивами исключения могут быть отсутствие почитания, скудость информации, а в ряде случаев – и другие основания. Так, Дмитрий Грозные Очи лично зарубил в Орде московского великого князя Юрия Даниловича, бывшего виновником смерти его отца – за что и был казнен по приказу хана Узбека.
Бывают и парадоксальные случаи. В 2023 году из списка Собора Владимирских святых было исключено имя князя Феодора Стародубского, похороненного на территории нынешней Ивановской области. Лишь в октябре 2024 года Синод дополнил список святых Ивановской митрополии именем князя Феодора. Получалось, что в течение почти полутора лет князь, местное почитание которого существует издавна («всехвальне Феодоре, мучениче великоименитый и чудес подателю пребогатый», - сказано в кондаке святому), не должен был почитаться.
И здесь возникает главный вопрос. Канонизация – акт сакральный. В течение нескольких десятилетий подвижники, включенные в «региональные» Соборы, считались святыми – а теперь получается, что была допущена ошибка. Причем не в первый раз - ранее, в 2013 году, из церковного календаря были исключены имена 36 канонизированных новомучеников. Официальных объяснений дано не было, неофициально же говорилось о вновь открывшихся обстоятельствах, которые были неизвестны на момент канонизации. Деканонизации формально не произошло, хотя в новых списках «региональных» Соборов имен этих святых также нет. Создается двусмысленная ситуация – а любая двусмысленность несовместима с сакральностью.
Алексей Макаркин
23 августа Армения отметила 35-летие со дня принятия Декларации о независимости. В этот день Верховный совет АрмССР заявил о рождении новой реальности. Союзная советская социалистическая республика прекращала свое существование, провозглашалась новая Армения- независимая.
Такие даты, как правило, являются главными национально-государственными праздниками. Лидеры стран, выдающиеся общественные деятели пытаются на символическом уровне отправить сигнал «городу и миру» о своей миссии, ценностях и приоритетах. И в этом смысле армянский кейс представляет собой определенный парадокс. О том, что Декларация -23.08.1990 не является благом для армянской нации, а скорее, препятствием для ее развития, Никол Пашинян уже говорил. И не раз.
Но в своем послании по случаю 35-летнего юбилея, глава кабмина попытался представить системное видение и документа, принятого в далеком уже 1990 году, и перспектив армянского национально-государственного проекта.
Оговоримся сразу. Пашинян- не историк. Его задача – не представить публике новые архивные материалы и четко верифицировать все представленные факты. Он нацелен на решение политических проблем сразу на двух площадках. Внутри страны для него критически важна победа на парламентских выборах 2026 года. Уже несколько лет он ведет жесткую борьбу за гомогенизацию общественно-политического пространства в республике. И его оппонентами становятся не только «бывшие», но и иерархи Армянской апостольской церкви, и первый президент Армении, и российский бизнесмен, вознамерившийся бросить вызов правящей партии. «Коньком» Пашиняна стала идея «мира». Похоже, сам он вполне искренен в том, что для Армении уступки и отказ от внешнеполитического «максимализма» - единственный шанс сохраниться как государство. Он аттестует себя, как последовательный патриот Армении в границах АрмССР, оставляя за скобками Карабах и диаспору, а также историческое прошлое. Более того, Пашинян по факту отождествляет карабахское движение с войной, неурядицами, нестабильностью.
Сама же Декларация-1990 видится как ошибочный путь, навязанный армянскому народу советской властью. Эдакий хитрый политтехнологический прием! Оппоненты обвиняют премьера в отходе от национальных интересов. Пашинян возвращает им их «пас», говоря, что настоящий патриот- это тот, кто стоит за мир и «минимализм», а всякий выход за 29000 кв.км. - это и есть покушение на армянский суверенитет.
На внешнем контуре Пашинян хочет закрепить договоренности, достигнутые при модерации Дональда Трампа в Вашингтоне. И спешит сделать это, хотя препятствий для их имплементации немало. И они не только внутри Армении, но и за ее пределами, и не со всеми из них премьер в состоянии совладать. Логика примерно такова: лучше успеть до выборов, тогда достижение «мира» (скорее, как конструкта, а не как состояния «на земле») можно предъявить избирателю. Не станем давать оценок этой логики, просто зафиксируем ее.
Сергей Маркедонов
Такие даты, как правило, являются главными национально-государственными праздниками. Лидеры стран, выдающиеся общественные деятели пытаются на символическом уровне отправить сигнал «городу и миру» о своей миссии, ценностях и приоритетах. И в этом смысле армянский кейс представляет собой определенный парадокс. О том, что Декларация -23.08.1990 не является благом для армянской нации, а скорее, препятствием для ее развития, Никол Пашинян уже говорил. И не раз.
Но в своем послании по случаю 35-летнего юбилея, глава кабмина попытался представить системное видение и документа, принятого в далеком уже 1990 году, и перспектив армянского национально-государственного проекта.
Оговоримся сразу. Пашинян- не историк. Его задача – не представить публике новые архивные материалы и четко верифицировать все представленные факты. Он нацелен на решение политических проблем сразу на двух площадках. Внутри страны для него критически важна победа на парламентских выборах 2026 года. Уже несколько лет он ведет жесткую борьбу за гомогенизацию общественно-политического пространства в республике. И его оппонентами становятся не только «бывшие», но и иерархи Армянской апостольской церкви, и первый президент Армении, и российский бизнесмен, вознамерившийся бросить вызов правящей партии. «Коньком» Пашиняна стала идея «мира». Похоже, сам он вполне искренен в том, что для Армении уступки и отказ от внешнеполитического «максимализма» - единственный шанс сохраниться как государство. Он аттестует себя, как последовательный патриот Армении в границах АрмССР, оставляя за скобками Карабах и диаспору, а также историческое прошлое. Более того, Пашинян по факту отождествляет карабахское движение с войной, неурядицами, нестабильностью.
Сама же Декларация-1990 видится как ошибочный путь, навязанный армянскому народу советской властью. Эдакий хитрый политтехнологический прием! Оппоненты обвиняют премьера в отходе от национальных интересов. Пашинян возвращает им их «пас», говоря, что настоящий патриот- это тот, кто стоит за мир и «минимализм», а всякий выход за 29000 кв.км. - это и есть покушение на армянский суверенитет.
На внешнем контуре Пашинян хочет закрепить договоренности, достигнутые при модерации Дональда Трампа в Вашингтоне. И спешит сделать это, хотя препятствий для их имплементации немало. И они не только внутри Армении, но и за ее пределами, и не со всеми из них премьер в состоянии совладать. Логика примерно такова: лучше успеть до выборов, тогда достижение «мира» (скорее, как конструкта, а не как состояния «на земле») можно предъявить избирателю. Не станем давать оценок этой логики, просто зафиксируем ее.
Сергей Маркедонов
Предстоящее назначение Игоря Краснова в Верховный суд непривычно для судейской корпорации.
И Вячеслав Лебедев, и Ирина Подносова были судьями с немалым опытом работы в судебной системе. Лебедев был судьей и председателем районного суда в Москве, заместителем председателя и председателем Мосгорсуда. Всего до назначения председателем Верховного суда РСФСР в 1989 году он был судьей почти два десятилетия.
Подносова была судьей и председателем городского суда, заместителем председателя и председателем Ленинградского областного суда, председателем апелляционного суда. В отличие от Лебедева, перед своим назначением председателем Верховного суда она была зампредом этого суда. Всего в судебных органах на момент назначения она проработала свыше 30 лет.
Краснов из другой системы – прокурорско-следственной (до 2011 года следствие входило в состав прокуратуры). Выходцы из нее в советское время нередко занимали высшие судебные должности, вплоть до председателя Верховного суда СССР.
Характерна карьера Льва Смирнова, который долгое время был следователем и прокурором, получил известность как помощник главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе и заместитель обвинителя от СССР на Токийском процессе (о последнем он написал книгу). В 1972-1984 годах Смирнов был председателем Верховного суда СССР. Но перед назначением на этот пост он полтора десятилетия занимал высокие посты в судебной системе – зампреда Верховного суда СССР, председателя Верховного суда РСФСР. И стал для судей «своим человеком». Сходные карьеры были и у ряда других судей – выходцев из прокуратуры. Например, у преемника Смирнова Владимира Теребилова, который долгое время также возглавлял Минюст СССР.
Впрочем, в 1948 году председателем Верховного суда СССР стал прокурор РСФСР Анатолий Волин, ранее судейских должностей не занимавший. Однако его назначение было связано с экстремальной ситуацией - коррупционными скандалами в судебных органах, которые привели к «чистке». Всего тогда было уволено семеро членов Верховного суда, а председатель и несколько членов Мосгорсуда приговорены к 10 годам лишения свободы каждый.
Кстати, практика переходов прокуроров в судьи восходит к дореволюционным временам, где председателями судебных палат (второй инстанции после окружных судов) нередко становились прокуроры этих палат. Но и они обычно до этого занимали судебные должности в окружных судах. Если не случалось чего-то неожиданного, то председатель судебной палаты переходил в сенат – в то время аналог верховного суда.
И для справки: опять-таки в дореволюционные времена сложилась практика, что адвокаты становились судьями лишь в исключительных случаях. Таковым был пример Петра Кобылинского, который за свою долгую юридическую карьеру работал и в прокуратуре, и в адвокатуре, а затем долгое время чиновником Минюста. Но интересно, что и этого юриста весьма консервативных взглядов не назначали в окружные суды и судебные палаты, где рассматривались дела в рамках состязательного процесса с участием прокуроров и адвокатов, а после службы в Минюсте он был переведен в сенат.
Теперь же генеральный прокурор непосредственно – без промежуточных назначений - переходит на пост председателя Верховного суда, что создает в суде новую аппаратную ситуацию, к которой судейская корпорация будет адаптироваться. Впрочем, обычные граждане этого вряд ли заметят. В 2024 году российские суды вынесли 990 оправдательных приговоров, притом, что за год осудили 512 845 человек. И есть все основания полагать, что эта тенденция сохранится и впредь.
Алексей Макаркин
И Вячеслав Лебедев, и Ирина Подносова были судьями с немалым опытом работы в судебной системе. Лебедев был судьей и председателем районного суда в Москве, заместителем председателя и председателем Мосгорсуда. Всего до назначения председателем Верховного суда РСФСР в 1989 году он был судьей почти два десятилетия.
Подносова была судьей и председателем городского суда, заместителем председателя и председателем Ленинградского областного суда, председателем апелляционного суда. В отличие от Лебедева, перед своим назначением председателем Верховного суда она была зампредом этого суда. Всего в судебных органах на момент назначения она проработала свыше 30 лет.
Краснов из другой системы – прокурорско-следственной (до 2011 года следствие входило в состав прокуратуры). Выходцы из нее в советское время нередко занимали высшие судебные должности, вплоть до председателя Верховного суда СССР.
Характерна карьера Льва Смирнова, который долгое время был следователем и прокурором, получил известность как помощник главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе и заместитель обвинителя от СССР на Токийском процессе (о последнем он написал книгу). В 1972-1984 годах Смирнов был председателем Верховного суда СССР. Но перед назначением на этот пост он полтора десятилетия занимал высокие посты в судебной системе – зампреда Верховного суда СССР, председателя Верховного суда РСФСР. И стал для судей «своим человеком». Сходные карьеры были и у ряда других судей – выходцев из прокуратуры. Например, у преемника Смирнова Владимира Теребилова, который долгое время также возглавлял Минюст СССР.
Впрочем, в 1948 году председателем Верховного суда СССР стал прокурор РСФСР Анатолий Волин, ранее судейских должностей не занимавший. Однако его назначение было связано с экстремальной ситуацией - коррупционными скандалами в судебных органах, которые привели к «чистке». Всего тогда было уволено семеро членов Верховного суда, а председатель и несколько членов Мосгорсуда приговорены к 10 годам лишения свободы каждый.
Кстати, практика переходов прокуроров в судьи восходит к дореволюционным временам, где председателями судебных палат (второй инстанции после окружных судов) нередко становились прокуроры этих палат. Но и они обычно до этого занимали судебные должности в окружных судах. Если не случалось чего-то неожиданного, то председатель судебной палаты переходил в сенат – в то время аналог верховного суда.
И для справки: опять-таки в дореволюционные времена сложилась практика, что адвокаты становились судьями лишь в исключительных случаях. Таковым был пример Петра Кобылинского, который за свою долгую юридическую карьеру работал и в прокуратуре, и в адвокатуре, а затем долгое время чиновником Минюста. Но интересно, что и этого юриста весьма консервативных взглядов не назначали в окружные суды и судебные палаты, где рассматривались дела в рамках состязательного процесса с участием прокуроров и адвокатов, а после службы в Минюсте он был переведен в сенат.
Теперь же генеральный прокурор непосредственно – без промежуточных назначений - переходит на пост председателя Верховного суда, что создает в суде новую аппаратную ситуацию, к которой судейская корпорация будет адаптироваться. Впрочем, обычные граждане этого вряд ли заметят. В 2024 году российские суды вынесли 990 оправдательных приговоров, притом, что за год осудили 512 845 человек. И есть все основания полагать, что эта тенденция сохранится и впредь.
Алексей Макаркин
Об особенностях приднестровского конфликта написаны без всякого преувеличения тома литературы. Но, как правило, эти исследования посвящены этнополитическим и геополитическим форматам. Между тем, стоило бы обратить внимание на электоральное измерение этого кейса.
Приднестровье (ПМР) - де-факто образование, которое в отличие от других аналогичных единиц (Абхазия, Южная Осетия) дольше всего стремилось удержаться в общем правовом поле с «материнским государством» - Республикой Молдова. Но даже разорвав формальные связи с Кишиневом, Тирасполь не уходит полностью.
28 сентября в Молдове пройдут парламентские выборы. Это- главная кампания четырехлетнего избирательного цикла. Именно парламент формирует правительство, чьи полномочия не уступают президентские. И «вертикаль власти» в Молдове работает ровно до той поры, пока во всех ее ветвях единомышленники. Майя Санду и ее партия «Действие и солидарность» сегодня оказывается в непростой ситуации. Велик риск не получить чаемого большинства, не сформировать «свое правительство» и не обеспечить на будущие четыре года надежную «вертикаль».
При чем тут Приднестровье и конфликт? При том, что на Левом берегу Днестра проживает порядка 300 тыс. человек с молдавскими паспортами. И приднестровцы-граждане Молдовы регулярно голосуют на выборах. Важнейшее отличие ПМР от тех же Абхазии и Южной Осетии! Но если в 2021 году на предыдущих парламентских выборах в Приднестровье был открыт 41 участок для голосования, а на прошлогодних выборах президента их число сократилось до 30, то в сентябре 2025 года предполагается сформировать всего 12 участков. Такое решение 25 августа принял молдавский ЦИК. Похоже, что решение окончательное!
Здесь стоит обратить внимание на два момента. Во-первых, приднестровские парламентарии еще 18 августа отправили обращение к своим молдавским коллегам и в ЦИК республики с ходатайством о сохранении избирательных участков на левом берегу Днестра в прежнем объеме. Выходит, что Кишинев проигнорировал эту озабоченность и мнение своих же, пускай и «полупризнанных» граждан. Во-вторых, стоит обратить внимание и на избирательность молдавского Центризбиркома, который принял решение открыть на территории ФРГ 36 участков (хотя там проживает всего 25 тыс. молдаван), а в Италии (где численность молдавской общины оценивается примерно в 250-300 тыс. чел цифры сопоставимые с ПМР) - 73 участка! И все это не фоне еще одного решения- открыть в РФ всего 2 участка (в 2021 году из было 17).
Налицо, таким образом, переформатирование электоральной географии под «партию власти». Тренд, обозначившийся еще в 2024 году, но сейчас, похоже, достигающий своего пика. Ставки высоки, а выборы по факту превращаются в геополитическое ристалище!
Сергей Маркедонов
Приднестровье (ПМР) - де-факто образование, которое в отличие от других аналогичных единиц (Абхазия, Южная Осетия) дольше всего стремилось удержаться в общем правовом поле с «материнским государством» - Республикой Молдова. Но даже разорвав формальные связи с Кишиневом, Тирасполь не уходит полностью.
28 сентября в Молдове пройдут парламентские выборы. Это- главная кампания четырехлетнего избирательного цикла. Именно парламент формирует правительство, чьи полномочия не уступают президентские. И «вертикаль власти» в Молдове работает ровно до той поры, пока во всех ее ветвях единомышленники. Майя Санду и ее партия «Действие и солидарность» сегодня оказывается в непростой ситуации. Велик риск не получить чаемого большинства, не сформировать «свое правительство» и не обеспечить на будущие четыре года надежную «вертикаль».
При чем тут Приднестровье и конфликт? При том, что на Левом берегу Днестра проживает порядка 300 тыс. человек с молдавскими паспортами. И приднестровцы-граждане Молдовы регулярно голосуют на выборах. Важнейшее отличие ПМР от тех же Абхазии и Южной Осетии! Но если в 2021 году на предыдущих парламентских выборах в Приднестровье был открыт 41 участок для голосования, а на прошлогодних выборах президента их число сократилось до 30, то в сентябре 2025 года предполагается сформировать всего 12 участков. Такое решение 25 августа принял молдавский ЦИК. Похоже, что решение окончательное!
Здесь стоит обратить внимание на два момента. Во-первых, приднестровские парламентарии еще 18 августа отправили обращение к своим молдавским коллегам и в ЦИК республики с ходатайством о сохранении избирательных участков на левом берегу Днестра в прежнем объеме. Выходит, что Кишинев проигнорировал эту озабоченность и мнение своих же, пускай и «полупризнанных» граждан. Во-вторых, стоит обратить внимание и на избирательность молдавского Центризбиркома, который принял решение открыть на территории ФРГ 36 участков (хотя там проживает всего 25 тыс. молдаван), а в Италии (где численность молдавской общины оценивается примерно в 250-300 тыс. чел цифры сопоставимые с ПМР) - 73 участка! И все это не фоне еще одного решения- открыть в РФ всего 2 участка (в 2021 году из было 17).
Налицо, таким образом, переформатирование электоральной географии под «партию власти». Тренд, обозначившийся еще в 2024 году, но сейчас, похоже, достигающий своего пика. Ставки высоки, а выборы по факту превращаются в геополитическое ристалище!
Сергей Маркедонов
Трагедия российской альпинистки Натальей Наговицыной показала одну большую проблему – отношение общества к альпинизму сильно изменилось по сравнению с советским временем.
Интернет заполнен массой нападок, демонстрирующих как острый дефицит эмпатии, так и пренебрежение к героическому «достижительству», свойственному времени модерна. Когда люди покоряли вершины, рвались к Северному и Южному полюсам, пересекали Атлантику на маленьких самолетах и пускались в кругосветные путешествия на яхтах. Теперь же альпинист в восприятии многих пользователей Сети – это смесь самовлюбленного эгоиста и растратчика средств, предназначенных для его спасения.
В советской традиции альпинизм не просто романтизировался – он был связан в общественном мнении и с героизмом, и с риском, и с возможностью трагедии. Николай Тихонов писал в стихотворении, посвященном Марку Аронсону (знаменитое «Он — альпинист и умирал в постели…»): «И если б так судьба не посмеялась, / Мы б положили мертвого его / Лицом к горе, чтоб тень горы касалась / Движеньем легким друга моего, / И падала на сердце неживое, / И замыкала синие уста, / Чтоб над его усталой головою / Вечерним сном сияла высота».
Песни Владимира Высоцкого для фильма «Вертикаль» стали многократно цитируемой классикой. Куда менее известны его стихи о Михаиле Хергиани, разбившемся в Италии в 1969-м: «Если в вечный снег навеки ты / Ляжешь — над тобою, как над близким, / Наклонятся горные хребты /Самым прочным в мире обелиском».
«И нет там ничего - / Ни золота, ни руд, / Там только-то всего, / Что гребень слишком крут. / И слышен сердца стук, / И страшен снегопад, / И очень дорог друг, / И слишком близок ад», - это уже Юрий Визбор.
Альпинизм в СССР изначально существовал на стыке государственного и общественного. Государство поощряло покорение вершин – как и авиацию, и дирижаблестроение (пока оно не оказалось тупиковым), и полярные исследования. Государству нужны были спортсмены, способные выдерживать сверхнагрузки и, если надо, воевать в горах (в Великую Отечественную пригодилось). Альпинизм курировали государственные деятели, которые сами ходили в горы (Крыленко и Горбунов).
Страшной оборотной стороной такого внимания стали расстрелы обвиняемых по «делу альпинистов», когда погибали и кураторы, и спортсмены. В «оттепельном» и «постоттепельном» Союзе расстрелов уже не было – и люди могли рисковать в горах, не опасаясь, что худшее их может ждать после возвращения с вершины.
В то же время альпинизм был возможностью для самореализации, выстраивания горизонтальных связей (иерархии в горах были основаны исключительно на меритократии) и избавления - хотя бы на время – от надоевшей рутины и официоза. Неслучайно, что альпинизм стал спортом интеллигенции, уходившей в горы почувствовать себя частью свободного братства. Отсюда и альпинистская субкультура, где находилось место и «нонконформистским» песням Высоцкого и Визбора, сильно отличающимся от официальной эстрады.
А что сейчас? С одной стороны, ностальгия по СССР, но без культа героического «достижительства», без героики модерна. Тоска по мороженому, газировке, незапертым подъездам – и, одновременно, по стабильному заработку, символическим коммунальным платежам и поездке в метро за 5 копеек. А, с другой стороны, то, что в СССР называли «обывательством» - когда трагедия сопровождается разговорами о том, что человек сам виноват в том, что с ним произошло. Такое «обывательство» распространено всегда – но именно в СССР оно было лишено возможностей для публичного самовыражения как противоречившее тогдашней советской политкорректности. Сейчас табу сняты.
Вот и пишут: «Нужно у всех, кто лезет на эти вершины, брать расписку, что лезут на свой страх и риск. Желающих я думаю поубавится», «А эта дамочка наиглупейшая, сама поперлась», «Запретить бессмысленное восхождение на вершины». И так далее.
Алексей Макаркин
Интернет заполнен массой нападок, демонстрирующих как острый дефицит эмпатии, так и пренебрежение к героическому «достижительству», свойственному времени модерна. Когда люди покоряли вершины, рвались к Северному и Южному полюсам, пересекали Атлантику на маленьких самолетах и пускались в кругосветные путешествия на яхтах. Теперь же альпинист в восприятии многих пользователей Сети – это смесь самовлюбленного эгоиста и растратчика средств, предназначенных для его спасения.
В советской традиции альпинизм не просто романтизировался – он был связан в общественном мнении и с героизмом, и с риском, и с возможностью трагедии. Николай Тихонов писал в стихотворении, посвященном Марку Аронсону (знаменитое «Он — альпинист и умирал в постели…»): «И если б так судьба не посмеялась, / Мы б положили мертвого его / Лицом к горе, чтоб тень горы касалась / Движеньем легким друга моего, / И падала на сердце неживое, / И замыкала синие уста, / Чтоб над его усталой головою / Вечерним сном сияла высота».
Песни Владимира Высоцкого для фильма «Вертикаль» стали многократно цитируемой классикой. Куда менее известны его стихи о Михаиле Хергиани, разбившемся в Италии в 1969-м: «Если в вечный снег навеки ты / Ляжешь — над тобою, как над близким, / Наклонятся горные хребты /Самым прочным в мире обелиском».
«И нет там ничего - / Ни золота, ни руд, / Там только-то всего, / Что гребень слишком крут. / И слышен сердца стук, / И страшен снегопад, / И очень дорог друг, / И слишком близок ад», - это уже Юрий Визбор.
Альпинизм в СССР изначально существовал на стыке государственного и общественного. Государство поощряло покорение вершин – как и авиацию, и дирижаблестроение (пока оно не оказалось тупиковым), и полярные исследования. Государству нужны были спортсмены, способные выдерживать сверхнагрузки и, если надо, воевать в горах (в Великую Отечественную пригодилось). Альпинизм курировали государственные деятели, которые сами ходили в горы (Крыленко и Горбунов).
Страшной оборотной стороной такого внимания стали расстрелы обвиняемых по «делу альпинистов», когда погибали и кураторы, и спортсмены. В «оттепельном» и «постоттепельном» Союзе расстрелов уже не было – и люди могли рисковать в горах, не опасаясь, что худшее их может ждать после возвращения с вершины.
В то же время альпинизм был возможностью для самореализации, выстраивания горизонтальных связей (иерархии в горах были основаны исключительно на меритократии) и избавления - хотя бы на время – от надоевшей рутины и официоза. Неслучайно, что альпинизм стал спортом интеллигенции, уходившей в горы почувствовать себя частью свободного братства. Отсюда и альпинистская субкультура, где находилось место и «нонконформистским» песням Высоцкого и Визбора, сильно отличающимся от официальной эстрады.
А что сейчас? С одной стороны, ностальгия по СССР, но без культа героического «достижительства», без героики модерна. Тоска по мороженому, газировке, незапертым подъездам – и, одновременно, по стабильному заработку, символическим коммунальным платежам и поездке в метро за 5 копеек. А, с другой стороны, то, что в СССР называли «обывательством» - когда трагедия сопровождается разговорами о том, что человек сам виноват в том, что с ним произошло. Такое «обывательство» распространено всегда – но именно в СССР оно было лишено возможностей для публичного самовыражения как противоречившее тогдашней советской политкорректности. Сейчас табу сняты.
Вот и пишут: «Нужно у всех, кто лезет на эти вершины, брать расписку, что лезут на свой страх и риск. Желающих я думаю поубавится», «А эта дамочка наиглупейшая, сама поперлась», «Запретить бессмысленное восхождение на вершины». И так далее.
Алексей Макаркин
Газета The Washington Post опубликовала статью Натали Эллисон о шести составляющих коалиции поддержки Трампа. Ниже – наш – в несколько иной логике – пересказ ее анализа. «Коалиция» в данном контексте – термин не совсем точный, речь идет об электоральной базе поддержки, которая – у победителя – обязана быть максимально широкой, а потому – неоднородной.
Три из шести составляющих – традиционны для Республиканской партии. Они были до Трампа, останутся и после него. Приоритеты у них разные, но вполне совместимы в рамках консервативной политической платформы. Это:
1. «Традиционные республиканцы», сторонники открытой рыночной экономики, низких налогов и «маленького правительства». Они приняли Трампа как перспективного лидера, хотя совпадают с ним не по всем пунктам повестки. Они не изоляционисты, проблемы иммиграции и «социального консерватизма» для них не приоритетны, но совместимы с их взглядами, налоговая политика Трампа ими поддерживается. Казалось, при Трампе их роль снижается, но именно к ним принадлежит партийная элита (большинство сенаторов и губернаторов), а значит – и их избиратели. И большинство крупных доноров партии тоже ориентируются именно на них.
2. Близкая к ним когорта – сторонники маленького правительства и жесткой бюджетной политики. Она близка к первой (и тоже из «традиционных»), но ее лидеры порой не согласны с президентом именно по вопросам фискальной политики (например, они критикуют «большой прекрасный закон» за слишком большие траты). Среди лидеров – влиятельные сенаторы, возможно, не оставившие президентских амбиций – Тед Круз, Рон Де Сантис, Рэнд Пол. С ними, возможно, у Трампа отношения ухудшатся, хотя пока его потенциальные соперники осторожны.
3. Религиозные правые. В том, что это традиционная и очень массовая когорта встала в 2016 г. на сторону Трампа (отнюдь не образца высокоморального поведения) – один из главных секретов его первой победы. И ставшая возможной благодаря этой победе отмена решения Верховного Суда, давшая властям штатов возможность запрещать или резко ограничивать право на аборт (едва ли не главный «маркер» повестки этих людей), закрепила их в рядах сторонников Трампа. Слишком гибкая позиция Трампа по абортам в кампании 2024 г. им не понравилась, но и не оттолкнула. С такими избирателями заигрывает большинство республиканских политиков, самым статусным из которых является спикер Палаты Представителей Майк Джонсон.
Еще две когорты – скорее случайны и ситуативны, потому что зависят от конкретных личностей. Это:
4. «Правые технари». Название отчасти искусственное – оно про лидеров крупного IT-бизнеса. Традиционно такие люди (безусловно влиятельные, богатые и авторитетные для избирателя) чаще ориентировались на Демократическую партию (как, например, Марк Цукерберг). Но на сторону Трампа встал не только Илон Маск (уже успевший, впрочем, с ним поссориться), но, например, Дэвид Сакс, ставший «крипто-царем» в администрации Трампа или Питер Тиль из PayPal – патрон и близкий союзник вице-президента Дж.Д. Вэнса. Такие люди именно с Трампом связывают надежды на приоритетное внимание государства к их сфере бизнеса.
Три из шести составляющих – традиционны для Республиканской партии. Они были до Трампа, останутся и после него. Приоритеты у них разные, но вполне совместимы в рамках консервативной политической платформы. Это:
1. «Традиционные республиканцы», сторонники открытой рыночной экономики, низких налогов и «маленького правительства». Они приняли Трампа как перспективного лидера, хотя совпадают с ним не по всем пунктам повестки. Они не изоляционисты, проблемы иммиграции и «социального консерватизма» для них не приоритетны, но совместимы с их взглядами, налоговая политика Трампа ими поддерживается. Казалось, при Трампе их роль снижается, но именно к ним принадлежит партийная элита (большинство сенаторов и губернаторов), а значит – и их избиратели. И большинство крупных доноров партии тоже ориентируются именно на них.
2. Близкая к ним когорта – сторонники маленького правительства и жесткой бюджетной политики. Она близка к первой (и тоже из «традиционных»), но ее лидеры порой не согласны с президентом именно по вопросам фискальной политики (например, они критикуют «большой прекрасный закон» за слишком большие траты). Среди лидеров – влиятельные сенаторы, возможно, не оставившие президентских амбиций – Тед Круз, Рон Де Сантис, Рэнд Пол. С ними, возможно, у Трампа отношения ухудшатся, хотя пока его потенциальные соперники осторожны.
3. Религиозные правые. В том, что это традиционная и очень массовая когорта встала в 2016 г. на сторону Трампа (отнюдь не образца высокоморального поведения) – один из главных секретов его первой победы. И ставшая возможной благодаря этой победе отмена решения Верховного Суда, давшая властям штатов возможность запрещать или резко ограничивать право на аборт (едва ли не главный «маркер» повестки этих людей), закрепила их в рядах сторонников Трампа. Слишком гибкая позиция Трампа по абортам в кампании 2024 г. им не понравилась, но и не оттолкнула. С такими избирателями заигрывает большинство республиканских политиков, самым статусным из которых является спикер Палаты Представителей Майк Джонсон.
Еще две когорты – скорее случайны и ситуативны, потому что зависят от конкретных личностей. Это:
4. «Правые технари». Название отчасти искусственное – оно про лидеров крупного IT-бизнеса. Традиционно такие люди (безусловно влиятельные, богатые и авторитетные для избирателя) чаще ориентировались на Демократическую партию (как, например, Марк Цукерберг). Но на сторону Трампа встал не только Илон Маск (уже успевший, впрочем, с ним поссориться), но, например, Дэвид Сакс, ставший «крипто-царем» в администрации Трампа или Питер Тиль из PayPal – патрон и близкий союзник вице-президента Дж.Д. Вэнса. Такие люди именно с Трампом связывают надежды на приоритетное внимание государства к их сфере бизнеса.
5. Перебежчики из Демократической партии. Речь идет не об избирателях – партийные симпатии от выборов к выборам меняются у больших групп избирателей и по разным причинам. Но безусловным успехом Трампа стал переход на его сторону Р.Кеннеди-младшего, ставшего в его кабинете министром здравоохранения и дополнившим главный лозунг Трампа MAGA – Мake America Great Again – своим вариантом MAHA – вместо «великой» он говорит о «здоровой» (healthy) Америке. Другой перебежчик – Талси Габбард, бывшая конгрессвуман от Демократической партии, ставшая в администрации Трампа директором Национальной разведки.
И шестая по порядку, но, пожалуй, первая по важности когорта – это MAGA-популисты, приоритет которых – личная политическая доктрина Трампа с акцентом на проблемы иммиграции, изоляционизма, интересов «синих воротничков», с симпатией к популистскому стилю общения. Именно эта когорта сплачивалась на теме «украденных выборов» 2020 г., гневалась, когда против Трампа возбуждался импичмент или выдвигались обвинения в совершении преступлений. Раскручивание этих тем осуществлялась самыми разными деятелями, от (тоже уже повздорившего с Трампом) активиста и медийной персоны Стива Бэннона, конспиролога-конгрессвуман Мэрджори Тейлор-Грин, но самым заметным среди них является, безусловно, вице-президент Вэнс.
Такие коалиции в Америке всегда меняются – и количественно, и по акцентам во взглядах. Пока Трамп «в силе», нынешняя коалиция может испытывать внутренние напряжения, но, скорее всего, сохранится. Вопрос, в какой степени ее сумеет воспроизвести преемник Трампа.
Борис Макаренко
И шестая по порядку, но, пожалуй, первая по важности когорта – это MAGA-популисты, приоритет которых – личная политическая доктрина Трампа с акцентом на проблемы иммиграции, изоляционизма, интересов «синих воротничков», с симпатией к популистскому стилю общения. Именно эта когорта сплачивалась на теме «украденных выборов» 2020 г., гневалась, когда против Трампа возбуждался импичмент или выдвигались обвинения в совершении преступлений. Раскручивание этих тем осуществлялась самыми разными деятелями, от (тоже уже повздорившего с Трампом) активиста и медийной персоны Стива Бэннона, конспиролога-конгрессвуман Мэрджори Тейлор-Грин, но самым заметным среди них является, безусловно, вице-президент Вэнс.
Такие коалиции в Америке всегда меняются – и количественно, и по акцентам во взглядах. Пока Трамп «в силе», нынешняя коалиция может испытывать внутренние напряжения, но, скорее всего, сохранится. Вопрос, в какой степени ее сумеет воспроизвести преемник Трампа.
Борис Макаренко
Bunin & Co pinned «Газета The Washington Post опубликовала статью Натали Эллисон о шести составляющих коалиции поддержки Трампа. Ниже – наш – в несколько иной логике – пересказ ее анализа. «Коалиция» в данном контексте – термин не совсем точный, речь идет об электоральной базе…»
26 августа 2008 года, семнадцать лет назад Россия признала независимость двух бывших автономных образований Грузинской ССР Абхазии и Южной Осетии. В августе 2025 года страсти и эмоции вокруг тех решений улеглись. В Сухуме и Цхинвале празднование Дня признания стало уже частью местной политической традиции. Принимаются поздравления, особо подчеркивается «исторический выбор» «с Россией навсегда». В Грузии та же сама дата воспринимается с обратным знаком. Это –травма, которую несут в себе и поборники евро-атлантической интеграции, и сторонники «перезагрузки» отношений с северным соседом, и проводники идей реалистского скептицизма (держаться бы от всех «великих держав» на почтительном расстоянии).
Если же говорить о России, США и Евросоюзе то отголоски «пятидневной войны», конечно же звучат в информационном поле всех этих акторов, но острота проблемы не та, что была семнадцать лет назад. Центр конфронтации между Москвой и связкой Вашингтон=Брюссель переместилась с Южного Кавказа на Украину, и «горячий август-08-08-08» видится, скорее, как приквел последующих трагических событий. Естественно, с разными выводами, подчас диаметрально противоположными. Сегодня и в Штатах, и в странах ЕС нет желающих говорить о Грузии, как о «маяке демократии». В Москве же выражают острожные надежды на нормализацию, не обещая при этом радикального пересмотра позиций РФ по статусу Абхазии и Южной Осетии.
Почему же каждый год эксперты обращаются к этому сюжету, утратившему в значительной степени свою актуальность? Во- первых, потому, что семнадцать лет назад радикально изменился политический дизайн постсоветского пространства. Беловежских порядок, основанный на признании всех новых постсоветский государств в границах союзных республик, перестал действовать. Во- вторых, тогдашние события вышли далеко за рамки кавказской географии. Проницательный Рональд Асмус (1957-2011) написал книгу «Маленькая война, которая потрясла мир». И многим стало ясно: распад СССР не завершен, границы на его просторах могут меняться, единых правил игры нет, а потому зарницы этого костра будут озарять лица политиков не только из «ближнего зарубежья». Не то, чтобы Кавказ предопределил Украину (слишком простая схема, в действительности каждый кризис имел свои предпосылки). Но возросшее значение проблем, которые многим в начале 1990-х казались локальными, стало очевидным.
До 2008 года многие авторы определяли российскую внешнюю политику, как «доктрину Евгения Примакова». Россия позиционировал себя, как консервативная охранительница международных устоев от американских попыток радикальной перекройка ялтинско-потсдамского мира. Но семнадцать лет назад Москва показала всем: она не просто не согласна с миром после Ялты, в котором моду задают американцы, а готова сопротивляться ему.
Сергей Маркедонов
Если же говорить о России, США и Евросоюзе то отголоски «пятидневной войны», конечно же звучат в информационном поле всех этих акторов, но острота проблемы не та, что была семнадцать лет назад. Центр конфронтации между Москвой и связкой Вашингтон=Брюссель переместилась с Южного Кавказа на Украину, и «горячий август-08-08-08» видится, скорее, как приквел последующих трагических событий. Естественно, с разными выводами, подчас диаметрально противоположными. Сегодня и в Штатах, и в странах ЕС нет желающих говорить о Грузии, как о «маяке демократии». В Москве же выражают острожные надежды на нормализацию, не обещая при этом радикального пересмотра позиций РФ по статусу Абхазии и Южной Осетии.
Почему же каждый год эксперты обращаются к этому сюжету, утратившему в значительной степени свою актуальность? Во- первых, потому, что семнадцать лет назад радикально изменился политический дизайн постсоветского пространства. Беловежских порядок, основанный на признании всех новых постсоветский государств в границах союзных республик, перестал действовать. Во- вторых, тогдашние события вышли далеко за рамки кавказской географии. Проницательный Рональд Асмус (1957-2011) написал книгу «Маленькая война, которая потрясла мир». И многим стало ясно: распад СССР не завершен, границы на его просторах могут меняться, единых правил игры нет, а потому зарницы этого костра будут озарять лица политиков не только из «ближнего зарубежья». Не то, чтобы Кавказ предопределил Украину (слишком простая схема, в действительности каждый кризис имел свои предпосылки). Но возросшее значение проблем, которые многим в начале 1990-х казались локальными, стало очевидным.
До 2008 года многие авторы определяли российскую внешнюю политику, как «доктрину Евгения Примакова». Россия позиционировал себя, как консервативная охранительница международных устоев от американских попыток радикальной перекройка ялтинско-потсдамского мира. Но семнадцать лет назад Москва показала всем: она не просто не согласна с миром после Ялты, в котором моду задают американцы, а готова сопротивляться ему.
Сергей Маркедонов
В США очередной скандал - Дональд Трамп уволил Лизу Кук с должности члена совета управляющих Федеральной резервной системы (ФРС) США.
Лиза Кук – первая афроамериканка в совете директоров ФРС. Ее делегировал туда Джо Байден в 2022 году. Ранее она была профессором в Мичиганском университете, ее докторская диссертация посвящена банковской системе дореволюционной и постсоветской России. Но в последнее время Кук в основном занималась экономической истории афроамериканцев, в том числе их дискриминации. Когда дело дошло до голосования в Сенате, то ни один республиканец не проголосовал за ее кандидатуру, посчитав, что она недостаточно квалифицирована и к тому же левая экстремистка.
В состав совета ФРС входит 7 человек. Система назначений довольно сложная – на каждое место назначают на 14 лет. Но если член совета досрочно уходит в отставку, то его преемника назначают до окончания срока полномочий предшественника (но с правом переназначения после истечения срока). Лиза Кук была переназначена в 2024 году, поэтому срок ее полномочий истекал в 2038-м. Она могла чувствовать себя уверенно, потому что за 111 лет президент не уволил ни одного члена совета ФРС. Хотя он имеет на это право, причем с размытой формулировкой «по уважительным причинам». Что это такое, никто не интересовался. Но по умолчанию считалось, что речь может идти о судебном приговоре за совершение преступления или неспособности исполнять обязанности.
Но сейчас умолчание закончилось. После своего прихода к власти Трамп назначил директором агентства по жилищному финансированию Билла Пулте, который начал кампанию по борьбе с мошенничеством. И так получилось, что уже вскоре в мошенничестве с ипотечными кредитами были обвинены сенатор-демократ Адам Шифф и генеральный прокурор Нью-Йорка Летиция Джеймс, активные противники Трампа. А 15 августа Пулте обвинил в мошенничестве Кук. Трамп потребовал от нее уйти в отставку, а когда она отказалась, уволил.
Кук отказывается подчиниться указу Трампа, считая, что он незаконен. Но она оказалась в непростом положении, так как взяла ипотеку в Мичигане, заявив, что минимум год будет жить там. Но спустя две недели она взяла еще одну ипотеку в Джорджии с таким же утверждением. Кредиты для покупки недвижимости для личного проживания предоставляются на более выгодных условиях, чем предназначенные для инвестиционной недвижимости. С имиджевой точки зрения позиции Кук весьма уязвимы.
Впрочем, Кук может подать иск в суд, который способен на время разбирательства приостановить увольнение. Но Трамп может парировать, обратившись в Верховный суд, чтобы отменить приостановку. В Верховном суде перевес у консерваторов, поэтому благоприятный результат для Трампа совсем не исключен.
Трамп хочет как можно быстрее уволить Кук, чтобы получить перевес в совете управляющих ФРС, чтобы добиться скорейшего снижения базовой процентной ставки. Пока на его стороне двое членов из семи. Но в начале августа неожиданно подала в отставку еще одна назначенка Байдена, Адриана Куглер. До конца срока ее полномочий оставалось около полугода, так как она была назначена на место ушедшего в отставку члена совета. Но примечательно, что никаких внятных объяснений ее отставки дано не было. Зато Трамп уже внес на рассмотрение Сената нового кандидата, которого должны утвердить в сентябре. Если суд встанет на сторону Трампа в «деле Кук», то у него будет большинство.
Трамп рушит традиционные «правила игры» в американской элите, в том числе связанные с независимостью ФРС. Они связаны с чередованием партий у власти – никому не хотелось заходить слишком далеко, потому что через несколько лет может возникнуть эффект бумеранга. Трампу же все равно – он недавно побывал под судом и пережил покушение. Представляется также, что он не верит в реванш демократов в 2028 году. Ему психологически невозможно представить, что после его великого президентства (а в величии Трамп убежден) избиратели проголосуют за какого-нибудь «левака». И может не оглядываться на неформальные правила и идти напролом.
Алексей Макаркин
Лиза Кук – первая афроамериканка в совете директоров ФРС. Ее делегировал туда Джо Байден в 2022 году. Ранее она была профессором в Мичиганском университете, ее докторская диссертация посвящена банковской системе дореволюционной и постсоветской России. Но в последнее время Кук в основном занималась экономической истории афроамериканцев, в том числе их дискриминации. Когда дело дошло до голосования в Сенате, то ни один республиканец не проголосовал за ее кандидатуру, посчитав, что она недостаточно квалифицирована и к тому же левая экстремистка.
В состав совета ФРС входит 7 человек. Система назначений довольно сложная – на каждое место назначают на 14 лет. Но если член совета досрочно уходит в отставку, то его преемника назначают до окончания срока полномочий предшественника (но с правом переназначения после истечения срока). Лиза Кук была переназначена в 2024 году, поэтому срок ее полномочий истекал в 2038-м. Она могла чувствовать себя уверенно, потому что за 111 лет президент не уволил ни одного члена совета ФРС. Хотя он имеет на это право, причем с размытой формулировкой «по уважительным причинам». Что это такое, никто не интересовался. Но по умолчанию считалось, что речь может идти о судебном приговоре за совершение преступления или неспособности исполнять обязанности.
Но сейчас умолчание закончилось. После своего прихода к власти Трамп назначил директором агентства по жилищному финансированию Билла Пулте, который начал кампанию по борьбе с мошенничеством. И так получилось, что уже вскоре в мошенничестве с ипотечными кредитами были обвинены сенатор-демократ Адам Шифф и генеральный прокурор Нью-Йорка Летиция Джеймс, активные противники Трампа. А 15 августа Пулте обвинил в мошенничестве Кук. Трамп потребовал от нее уйти в отставку, а когда она отказалась, уволил.
Кук отказывается подчиниться указу Трампа, считая, что он незаконен. Но она оказалась в непростом положении, так как взяла ипотеку в Мичигане, заявив, что минимум год будет жить там. Но спустя две недели она взяла еще одну ипотеку в Джорджии с таким же утверждением. Кредиты для покупки недвижимости для личного проживания предоставляются на более выгодных условиях, чем предназначенные для инвестиционной недвижимости. С имиджевой точки зрения позиции Кук весьма уязвимы.
Впрочем, Кук может подать иск в суд, который способен на время разбирательства приостановить увольнение. Но Трамп может парировать, обратившись в Верховный суд, чтобы отменить приостановку. В Верховном суде перевес у консерваторов, поэтому благоприятный результат для Трампа совсем не исключен.
Трамп хочет как можно быстрее уволить Кук, чтобы получить перевес в совете управляющих ФРС, чтобы добиться скорейшего снижения базовой процентной ставки. Пока на его стороне двое членов из семи. Но в начале августа неожиданно подала в отставку еще одна назначенка Байдена, Адриана Куглер. До конца срока ее полномочий оставалось около полугода, так как она была назначена на место ушедшего в отставку члена совета. Но примечательно, что никаких внятных объяснений ее отставки дано не было. Зато Трамп уже внес на рассмотрение Сената нового кандидата, которого должны утвердить в сентябре. Если суд встанет на сторону Трампа в «деле Кук», то у него будет большинство.
Трамп рушит традиционные «правила игры» в американской элите, в том числе связанные с независимостью ФРС. Они связаны с чередованием партий у власти – никому не хотелось заходить слишком далеко, потому что через несколько лет может возникнуть эффект бумеранга. Трампу же все равно – он недавно побывал под судом и пережил покушение. Представляется также, что он не верит в реванш демократов в 2028 году. Ему психологически невозможно представить, что после его великого президентства (а в величии Трамп убежден) избиратели проголосуют за какого-нибудь «левака». И может не оглядываться на неформальные правила и идти напролом.
Алексей Макаркин
Канцлер Германии Фридрих Мерц заявил, что страна больше не способна финансировать социальное государство в текущем виде.
«Социальное государство в нынешней форме уже невозможно поддерживать исходя из наших экономических возможностей», - подчеркнул Мерц в ходе партийной конференции ХДС. По его словам, действующая модель социального обеспечения «больше не является финансово устойчивой». Канцлер призвал к пересмотру системы пособий, расходы на которую в прошлом году достигли рекордных 47 млрд евро.
На фоне старения населения и роста безработицы расходы на социальное обеспечение продолжают стремительно увеличиваться, причем значительная часть приходится не только на граждан Германии, но и на мигрантов – что усиливает антимигрантские настроения и электоральную поддержку «Альтернативы для Германии».
За финансы в нынешней германской правящей коалиции отвечают социал-демократы. Пока что о конкретных мерах по частичному демонтажу «социального государства» речи не идет. Вице-канцлер и министр финансов Ларс Клингбайль предложил набор мер по налоговому стимулированию, прозванный «турбонаддувом» для экономики.
30% стоимости нового оборудования (станки, 3D–принтеры) можно будет списать сразу в 2025–2027 годы. Предусмотрено снижение корпоративного налога с 15% до 10% к 2032 году, что должно обеспечить долгосрочную финансовую стабильность бизнеса и сделать Германию более привлекательной для инвесторов. Дополнительно уменьшается налог на прибыль, оставляемую в компании для реинвестирования, а также расширяются льготы на научно–исследовательские и опытно–конструкторские работы. Есть и «зеленая» повестка, связанная с поощрением приобретения компаниями электромобилей, но она сравнительно невелика, так как партии Зеленых в коалиции нет.
Закономерно возникает проблема выпадающих доходов. По сведениям DPA, налоговые льготы могут привести к сокращению доходов федерального бюджета на сумму до 46 млрд евро к 2029 году. Издание Die Welt сообщает о более скромной оценке — 17 млрд евро, что все равно много. Тем более, что ХДС/ХСС и социал-демократы в коалиционном соглашении договорились «снизить подоходный налог для людей с низким и средним доходом к середине легислатурного периода». А дефицит бюджета уже составляет 30 млрд евро.
Поэтому Клингбайль заявил, что СДПГ по-прежнему считает необходимым, чтобы граждане с крупными активами и заработками внесли свой вклад «в улучшение немецкого общества». По налогообложению наследств и миллиардных активов Германия находится в самом конце списка в Европе, заявил генеральный секретарь СДПГ Тим Клюссендорф. Однако целый ряд христианских демократов выступили против такой меры, напомнив, что нынешнее коалиционное соглашение не предусматривает повышения налогов, а напротив направлено на их снижение. Генсек ХДС Карстен Линнеман заявил, что «люди просто качают головами, когда после резкого увеличения госдолга мы вдруг начинаем говорить о повышении налогов».
Тем временем, по данным опроса, проведенного INSA для Bild, «Альтернатива для Германии» и союз ХДС/ХСС набирают по 25%. За ними социал-демократы с 15%. Партия «левого протеста» - «Левые» - поднимается до 11%, сравниваясь с «Зелеными». «Союз Сары Вагенкнехт» и свободные демократы остаются за 5%-ным барьером – соответственно, 4 и 3%. Если учесть, что с «Альтернативой» пока несовместимы все политические силы, а с «Левыми» - ХДС/ХСС, то в будущем формирование коалиции может стать еще более проблемным. Пролонгирование «большой коалиции» может зависеть от прохождения «Союза Сары Вагенкнехт» (если он проходит, то для такой коалиции не хватит мандатов).
Арифметически «с запасом» складывается коалиция, которая в Германии называют «Кения» по цветам флага этой страны – черно-красно-зеленого. Но «индустриалисты» из ХДС/ХСС плохо совместимы с Зелеными, а налоговые споры при такой конструкции будут еще более усиливаться. И если ситуация в экономике не будет улучшаться, а разногласия с СПДГ станут усиливаться, то правое крыло ХДС/ХСС может потребовать снять запрет на взаимодействие с «Альтернативой».
Алексей Макаркин
«Социальное государство в нынешней форме уже невозможно поддерживать исходя из наших экономических возможностей», - подчеркнул Мерц в ходе партийной конференции ХДС. По его словам, действующая модель социального обеспечения «больше не является финансово устойчивой». Канцлер призвал к пересмотру системы пособий, расходы на которую в прошлом году достигли рекордных 47 млрд евро.
На фоне старения населения и роста безработицы расходы на социальное обеспечение продолжают стремительно увеличиваться, причем значительная часть приходится не только на граждан Германии, но и на мигрантов – что усиливает антимигрантские настроения и электоральную поддержку «Альтернативы для Германии».
За финансы в нынешней германской правящей коалиции отвечают социал-демократы. Пока что о конкретных мерах по частичному демонтажу «социального государства» речи не идет. Вице-канцлер и министр финансов Ларс Клингбайль предложил набор мер по налоговому стимулированию, прозванный «турбонаддувом» для экономики.
30% стоимости нового оборудования (станки, 3D–принтеры) можно будет списать сразу в 2025–2027 годы. Предусмотрено снижение корпоративного налога с 15% до 10% к 2032 году, что должно обеспечить долгосрочную финансовую стабильность бизнеса и сделать Германию более привлекательной для инвесторов. Дополнительно уменьшается налог на прибыль, оставляемую в компании для реинвестирования, а также расширяются льготы на научно–исследовательские и опытно–конструкторские работы. Есть и «зеленая» повестка, связанная с поощрением приобретения компаниями электромобилей, но она сравнительно невелика, так как партии Зеленых в коалиции нет.
Закономерно возникает проблема выпадающих доходов. По сведениям DPA, налоговые льготы могут привести к сокращению доходов федерального бюджета на сумму до 46 млрд евро к 2029 году. Издание Die Welt сообщает о более скромной оценке — 17 млрд евро, что все равно много. Тем более, что ХДС/ХСС и социал-демократы в коалиционном соглашении договорились «снизить подоходный налог для людей с низким и средним доходом к середине легислатурного периода». А дефицит бюджета уже составляет 30 млрд евро.
Поэтому Клингбайль заявил, что СДПГ по-прежнему считает необходимым, чтобы граждане с крупными активами и заработками внесли свой вклад «в улучшение немецкого общества». По налогообложению наследств и миллиардных активов Германия находится в самом конце списка в Европе, заявил генеральный секретарь СДПГ Тим Клюссендорф. Однако целый ряд христианских демократов выступили против такой меры, напомнив, что нынешнее коалиционное соглашение не предусматривает повышения налогов, а напротив направлено на их снижение. Генсек ХДС Карстен Линнеман заявил, что «люди просто качают головами, когда после резкого увеличения госдолга мы вдруг начинаем говорить о повышении налогов».
Тем временем, по данным опроса, проведенного INSA для Bild, «Альтернатива для Германии» и союз ХДС/ХСС набирают по 25%. За ними социал-демократы с 15%. Партия «левого протеста» - «Левые» - поднимается до 11%, сравниваясь с «Зелеными». «Союз Сары Вагенкнехт» и свободные демократы остаются за 5%-ным барьером – соответственно, 4 и 3%. Если учесть, что с «Альтернативой» пока несовместимы все политические силы, а с «Левыми» - ХДС/ХСС, то в будущем формирование коалиции может стать еще более проблемным. Пролонгирование «большой коалиции» может зависеть от прохождения «Союза Сары Вагенкнехт» (если он проходит, то для такой коалиции не хватит мандатов).
Арифметически «с запасом» складывается коалиция, которая в Германии называют «Кения» по цветам флага этой страны – черно-красно-зеленого. Но «индустриалисты» из ХДС/ХСС плохо совместимы с Зелеными, а налоговые споры при такой конструкции будут еще более усиливаться. И если ситуация в экономике не будет улучшаться, а разногласия с СПДГ станут усиливаться, то правое крыло ХДС/ХСС может потребовать снять запрет на взаимодействие с «Альтернативой».
Алексей Макаркин