Не успели утихнуть дискуссии по поводу годовщины «заморозки» отношений между Грузией и Евросоюзом, как эксперты с новой силой принялись обсуждать пределы и «красные линии» в отношениях между Тбилиси и Москвой.
Одному из ведущих российских изданий «Известиям» пришло разъяснение из МИД России. Москва готова к нормализации взаимоотношений с Тбилиси, но пока не видны четкие предпосылки для полноценного возобновления именно политического диалога. В чем же главная проблема? По оценке российских дипломатов, грузинская власть увязывает восстановление дипотношений с РФ (а они были разорваны по инициативе официального Тбилиси в сентябре 2008 года после признания независимости двух бывших автономий ГрССР) с переменами подходов России к статусу Абхазии и Южной Осетии. В Москве полагают, что такая «увязка» не помогает, а замедляет начало полноценного диалога.
Как следствие, мы видим инструментализацию российского фактора во внутригрузинской политике, когда власти и оппозиция критикуют друг друга, предлагая такой критерий как «реальная защита территориальной целостности», обвиняя противоположную сторону в утрате (а то и намеренной сдаче) Абхазии и Южной Осетии. Однако это не мешает развитию экономических контактов между Россией и Грузией. Расширяются и транспортные связи, а РФ является одним из ключевых торговых партнеров для Тбилиси.
Как бы то ни было, а премьер-министр Ираклий Кобахидзе назвал проблему «государственной целостности» своей страны «красной линией». Конечно, он отреагировал на оценки российского МИД. По его мнению, Абхазия и Южная Осетия- это «оккупированные территории», и в отношении их статуса не может быть неоправданных уступок. Таким образом, грузинская власть во многом искусственно замедляет прагматизацию отношений с Москвой. Но и это еще полбеды. Рассматривая Абхазию и Южную Осетию как «оккупированные регионы», Тбилиси фактически блокирует и содержательные переговоры с ними, хотя таковые велись и на протяжении 1990-х гг., и даже некоторое время в период президентства Михаила Саакашвили.
Пока он не сделал ставку на «разморозку» и «интернационализацию» двух конфликтов. Казалось бы, результат такой тактики хорошо известен. Ее провал привел к катастрофическим уже не тактическим, а стратегическим последствиям. Прежде всего потому, что сегодня крайне трудно уйти с наезженной колеи и найти нестандартные решения к решению застарелых проблем!
Сергей Маркедонов
Одному из ведущих российских изданий «Известиям» пришло разъяснение из МИД России. Москва готова к нормализации взаимоотношений с Тбилиси, но пока не видны четкие предпосылки для полноценного возобновления именно политического диалога. В чем же главная проблема? По оценке российских дипломатов, грузинская власть увязывает восстановление дипотношений с РФ (а они были разорваны по инициативе официального Тбилиси в сентябре 2008 года после признания независимости двух бывших автономий ГрССР) с переменами подходов России к статусу Абхазии и Южной Осетии. В Москве полагают, что такая «увязка» не помогает, а замедляет начало полноценного диалога.
Как следствие, мы видим инструментализацию российского фактора во внутригрузинской политике, когда власти и оппозиция критикуют друг друга, предлагая такой критерий как «реальная защита территориальной целостности», обвиняя противоположную сторону в утрате (а то и намеренной сдаче) Абхазии и Южной Осетии. Однако это не мешает развитию экономических контактов между Россией и Грузией. Расширяются и транспортные связи, а РФ является одним из ключевых торговых партнеров для Тбилиси.
Как бы то ни было, а премьер-министр Ираклий Кобахидзе назвал проблему «государственной целостности» своей страны «красной линией». Конечно, он отреагировал на оценки российского МИД. По его мнению, Абхазия и Южная Осетия- это «оккупированные территории», и в отношении их статуса не может быть неоправданных уступок. Таким образом, грузинская власть во многом искусственно замедляет прагматизацию отношений с Москвой. Но и это еще полбеды. Рассматривая Абхазию и Южную Осетию как «оккупированные регионы», Тбилиси фактически блокирует и содержательные переговоры с ними, хотя таковые велись и на протяжении 1990-х гг., и даже некоторое время в период президентства Михаила Саакашвили.
Пока он не сделал ставку на «разморозку» и «интернационализацию» двух конфликтов. Казалось бы, результат такой тактики хорошо известен. Ее провал привел к катастрофическим уже не тактическим, а стратегическим последствиям. Прежде всего потому, что сегодня крайне трудно уйти с наезженной колеи и найти нестандартные решения к решению застарелых проблем!
Сергей Маркедонов
Два адмирала, или выбор в эпоху Дональда Трампа.
Военный министр Пит Хегсет попросил четырехзвездного адмирала ВМС Элвина Холси, курирующего удары вооруженных сил США по судам в Карибском море, уйти в отставку после того, как тот выразил обеспокоенность по поводу «сомнительной» законности атак. Глава Южного командования Вооруженных сил США адмирал Холси уйдет в отставку 12 декабря, на два года раньше срока, после «месяцев разногласий» между ним и Хегсетом.
Хегсет объявил о неожиданной отставке Холси 16 октября, когда адмирал находился на своем посту всего год, и это произошло во время крупной военной операции, что крайне необычно. Однако напряженность в отношениях между ними возникла еще в начале года, когда недавно утвержденный на должность Хегсет общался с Холси в ходе видеоконференции. «Ты либо в команде, либо нет», - сказал тогда министр (отставной майор) адмиралу. И добавил: «Получая приказ, ты быстро выдвигаешься и не задаешь вопросов».
Позже в марте Хегсет приказал Холси разработать военные сценарии, которые бы обеспечили США полный доступ к Панамскому каналу после того, как президент Трамп заявил о желании «вернуть» себе этот стратегический водный путь. Но глава Пентагона посчитал, что Холси недостаточно быстро реализовал эти планы, а также мог допустить утечки о них в прессу (планы не понадобились – по крайней мере, пока). Когда же американские военные начали наносить удары по судам у берегов Венесуэлы, Холси, как сообщается, был обеспокоен слабыми юридическими основаниями этой кампании.
Другой адмирал повел себя совершенно иначе. Фрэнк Митчелл («Митч») Брэдли с 2022 года в звании трехзвездного адмирала возглавлял Объединенное командование специальных операций (JSOC) , входящее в состав Командования специальных операций США (USSOCOM). В июне Брэдли был номинирован на должность главы USSOCOM, что означало получение четвертой звезды. Пока готовилось утверждение его кандидатуры в Сенате, он непосредственно командовал ударами по судам. Так было 2 сентября, когда двое из 11 предполагаемых контрабандистов после первого удара остались в живых и цеплялись за перевернувшуюся лодку. The Washington Post сообщила в конце ноября, что министр Хегсет отдал устное распоряжение «убить всех» перед нападением на судно.
The New York Times дала другую версию – что Хегсет еще до начала операции утвердил планы действий на случай, если после первого удара останутся выжившие. Предполагалось, что американские военные попытаются спасти их, если те будут беспомощны и не окажут сопротивления. Однако если выжившие попытаются выйти на связь с наркокартелями, то будет нанесен новый удар.
Сам Хегсет опроверг версию The Washington Post, заявив при этом, что наблюдал за первым ударом, но затем удалился на некое совещание и не видел второго. Ответственность за второй удар взял на себя Брэдли, который в октябре был утвержден командующим USSOCOM и стал четырехзвездным адмиралом. Хегсет в ответ заявил: «Адмирал Митч Брэдли — американский герой, настоящий профессионал, и я его полностью поддерживаю. Я поддерживаю его и его решения, принятые в ходе боевых действий — как в ходе миссии 2 сентября, так и во всех последующих».
Правда, американские военные источники «поплыли», когда речь шла о мотивах второго удара. Вначале появилась информация, что один из выживших пытался связаться по рации с другим судном, но Брэдли ее опроверг. Затем заговорили о том, что обоих, в принципе, могли спасти другие контрабандисты, а на уцелевшей части лодки был кокаин – так что сообщники были способны перегрузить его на свое судно. По сообщениям, именно эту версию выдвинул Брэдли. Однако гипотетическую вторую лодку никто не видел. Один из осведомленных источников CNN назвал поддержанную Брэдли версию «полнейшим безумием».
Сенат раскололся по партийному принципу – республиканцы поддерживают Хегсета и Брэдли, демократы их осуждают и требуют расследования. В любом случае, эти истории показывают, насколько расколота американская военная элита по отношению к деятельности администрации Трампа. И каждый делает свой выбор.
Алексей Макаркин
Военный министр Пит Хегсет попросил четырехзвездного адмирала ВМС Элвина Холси, курирующего удары вооруженных сил США по судам в Карибском море, уйти в отставку после того, как тот выразил обеспокоенность по поводу «сомнительной» законности атак. Глава Южного командования Вооруженных сил США адмирал Холси уйдет в отставку 12 декабря, на два года раньше срока, после «месяцев разногласий» между ним и Хегсетом.
Хегсет объявил о неожиданной отставке Холси 16 октября, когда адмирал находился на своем посту всего год, и это произошло во время крупной военной операции, что крайне необычно. Однако напряженность в отношениях между ними возникла еще в начале года, когда недавно утвержденный на должность Хегсет общался с Холси в ходе видеоконференции. «Ты либо в команде, либо нет», - сказал тогда министр (отставной майор) адмиралу. И добавил: «Получая приказ, ты быстро выдвигаешься и не задаешь вопросов».
Позже в марте Хегсет приказал Холси разработать военные сценарии, которые бы обеспечили США полный доступ к Панамскому каналу после того, как президент Трамп заявил о желании «вернуть» себе этот стратегический водный путь. Но глава Пентагона посчитал, что Холси недостаточно быстро реализовал эти планы, а также мог допустить утечки о них в прессу (планы не понадобились – по крайней мере, пока). Когда же американские военные начали наносить удары по судам у берегов Венесуэлы, Холси, как сообщается, был обеспокоен слабыми юридическими основаниями этой кампании.
Другой адмирал повел себя совершенно иначе. Фрэнк Митчелл («Митч») Брэдли с 2022 года в звании трехзвездного адмирала возглавлял Объединенное командование специальных операций (JSOC) , входящее в состав Командования специальных операций США (USSOCOM). В июне Брэдли был номинирован на должность главы USSOCOM, что означало получение четвертой звезды. Пока готовилось утверждение его кандидатуры в Сенате, он непосредственно командовал ударами по судам. Так было 2 сентября, когда двое из 11 предполагаемых контрабандистов после первого удара остались в живых и цеплялись за перевернувшуюся лодку. The Washington Post сообщила в конце ноября, что министр Хегсет отдал устное распоряжение «убить всех» перед нападением на судно.
The New York Times дала другую версию – что Хегсет еще до начала операции утвердил планы действий на случай, если после первого удара останутся выжившие. Предполагалось, что американские военные попытаются спасти их, если те будут беспомощны и не окажут сопротивления. Однако если выжившие попытаются выйти на связь с наркокартелями, то будет нанесен новый удар.
Сам Хегсет опроверг версию The Washington Post, заявив при этом, что наблюдал за первым ударом, но затем удалился на некое совещание и не видел второго. Ответственность за второй удар взял на себя Брэдли, который в октябре был утвержден командующим USSOCOM и стал четырехзвездным адмиралом. Хегсет в ответ заявил: «Адмирал Митч Брэдли — американский герой, настоящий профессионал, и я его полностью поддерживаю. Я поддерживаю его и его решения, принятые в ходе боевых действий — как в ходе миссии 2 сентября, так и во всех последующих».
Правда, американские военные источники «поплыли», когда речь шла о мотивах второго удара. Вначале появилась информация, что один из выживших пытался связаться по рации с другим судном, но Брэдли ее опроверг. Затем заговорили о том, что обоих, в принципе, могли спасти другие контрабандисты, а на уцелевшей части лодки был кокаин – так что сообщники были способны перегрузить его на свое судно. По сообщениям, именно эту версию выдвинул Брэдли. Однако гипотетическую вторую лодку никто не видел. Один из осведомленных источников CNN назвал поддержанную Брэдли версию «полнейшим безумием».
Сенат раскололся по партийному принципу – республиканцы поддерживают Хегсета и Брэдли, демократы их осуждают и требуют расследования. В любом случае, эти истории показывают, насколько расколота американская военная элита по отношению к деятельности администрации Трампа. И каждый делает свой выбор.
Алексей Макаркин
4 декабря в Баку принимали важного гостя из Лондона. Азербайджан посетил государственный министр обороны Соединенного королевства Вернон Кокер (в некоторых изданиях его фамилия произносится как Коакер).
Интерес к этому событию определяется несколькими факторами. То, что Азербайджан и Британия долгие годы успешно взаимодействуют друг с другом, не является секретом. Но раньше оно фокусировалось, прежде всего, на энергетической сфере. Британская компания «British Petroleum» / BP является одним из крупнейших инвесторов в экономику Азербайджана. В 2025 году она добилась самых высоких показателей эффективности в своем «азербайджанском портфеле» после запуска новой платформы «Центральный Восточный Азери» / (ACE) на блоке месторождений «Азери-Чираг-Гюнешли».
Если же говорить о сотрудничестве в военной сфере, то оно заметно активизировалось, начиная с 2010 гг. Оно развивается в формате партнерства, а не военного союза с жесткими обязательствами и имеет несколько направлений, таких как, подготовка и переподготовка азербайджанских военных в военных учебных заведениях Великобритании, приведение к неким общим стандартам систем двух государств. И здесь самое время заметить, что, хотя Азербайджан в отличие от соседней Грузии не декларирует своего стремления войти в НАТО (и даже, напротив, позиционирует себя как страну-участницу Движения неприсоединившихся стран), военно-техническая кооперация с турецкими и британскими партнерами, говорит о значительном «евро-атлантическом» элементе в системе азербайджанской национальной безопасности.
До визита Кокера в Баку столицу прикаспийской республики посещал в 2022 году его предшественник Джеймс Хеппи (Хиппи). За это время две страны существенно нарастили взаимодействие в военной сфере. В марте 2025 года Лондон назначил своего первого военного атташе- резидента в Азербайджане, а в октябре принял решение о снятии эмбарго на поставки вооружения. Последнее решение мотивируется тем, что Минская группа ОБСЕ официально прекратила свое существование. И, наконец, в том же октябре Британия и Азербайджан подписали программу двустороннего военного сотрудничества. По мнению экспертов, она может считаться, как самая масштабная за весь постсоветский период.
Президент Азербайджана Ильхам Алиев провел встречу с британским министром. И если выйти за рамки дипломатических любезностей, без которых не обходятся переговоры высоких государственных деятелей, то в «сухом остатке» будет заявление азербайджанского лидера о новой странице сотрудничества в области оборонной промышленности между Баку и Лондоном. Диверсификация, как она есть. Азербайджан пытается выстраивать равновесные отношения со всеми ключевыми центрами силы современного мира!
Сергей Маркедонов
Интерес к этому событию определяется несколькими факторами. То, что Азербайджан и Британия долгие годы успешно взаимодействуют друг с другом, не является секретом. Но раньше оно фокусировалось, прежде всего, на энергетической сфере. Британская компания «British Petroleum» / BP является одним из крупнейших инвесторов в экономику Азербайджана. В 2025 году она добилась самых высоких показателей эффективности в своем «азербайджанском портфеле» после запуска новой платформы «Центральный Восточный Азери» / (ACE) на блоке месторождений «Азери-Чираг-Гюнешли».
Если же говорить о сотрудничестве в военной сфере, то оно заметно активизировалось, начиная с 2010 гг. Оно развивается в формате партнерства, а не военного союза с жесткими обязательствами и имеет несколько направлений, таких как, подготовка и переподготовка азербайджанских военных в военных учебных заведениях Великобритании, приведение к неким общим стандартам систем двух государств. И здесь самое время заметить, что, хотя Азербайджан в отличие от соседней Грузии не декларирует своего стремления войти в НАТО (и даже, напротив, позиционирует себя как страну-участницу Движения неприсоединившихся стран), военно-техническая кооперация с турецкими и британскими партнерами, говорит о значительном «евро-атлантическом» элементе в системе азербайджанской национальной безопасности.
До визита Кокера в Баку столицу прикаспийской республики посещал в 2022 году его предшественник Джеймс Хеппи (Хиппи). За это время две страны существенно нарастили взаимодействие в военной сфере. В марте 2025 года Лондон назначил своего первого военного атташе- резидента в Азербайджане, а в октябре принял решение о снятии эмбарго на поставки вооружения. Последнее решение мотивируется тем, что Минская группа ОБСЕ официально прекратила свое существование. И, наконец, в том же октябре Британия и Азербайджан подписали программу двустороннего военного сотрудничества. По мнению экспертов, она может считаться, как самая масштабная за весь постсоветский период.
Президент Азербайджана Ильхам Алиев провел встречу с британским министром. И если выйти за рамки дипломатических любезностей, без которых не обходятся переговоры высоких государственных деятелей, то в «сухом остатке» будет заявление азербайджанского лидера о новой странице сотрудничества в области оборонной промышленности между Баку и Лондоном. Диверсификация, как она есть. Азербайджан пытается выстраивать равновесные отношения со всеми ключевыми центрами силы современного мира!
Сергей Маркедонов
Специалисты из НИУ ВШЭ подготовили доклад «Выпускники инженерных специальностей. «Сопротивление материалов» на российском рынке труда», в котором говорится, что российская система высшего образования готовит много инженеров . Вопрос в качестве специалистов.
Широко распространено представление о том, что в России готовится слишком много юристов и экономистов и совершенно недостаточно инженеров. На самом деле, инженеров и раньше выпускалось много, а сейчас еще больше. В выпуске 2018 года инженерные направления окончили 26,2% выпускников, а к 2024-му показатель достиг почти 29%. Количество же выпускаемых специалистов в области общественных наук (в первую очередь, экономики и управления) за это уже время уменьшилось с 27,5% в 2018 году до 19,2% в 2024-м. То есть если сейчас инженеры явно преобладают, то раньше эти показатели были сопоставимы.
В то же время хотя инженерное образование практически полностью реализуется в государственных вузах, но гораздо чаще, чем в других направлениях подготовки, речь идет об организациях низкого уровня селективности (это категория университета, определенная в соответствии со средним баллом ЕГЭ за один экзамен студентов, принятых на очное обучение на бюджетные и платные места). К низкоселективным относятся вузы со средним баллом до 59 включительно; к вузам с селективностью ниже среднего — со средним баллом от 60 до 69; к вузам с селективностью выше среднего — со средним баллом от 70 до 79; к высокоселективным — со средним баллом от 80 до 100.
Инженерное дело — вторая после сельского хозяйства область образования по доле выпускников в низкоселективных вузах (10,4%) и вторая после педагогики область образования по доле выпускников вузов с селективностью ниже среднего (50%). Только 5,4% выпускников инженерных направлений окончили высокоселективные вузы. Зарплата выпускников наиболее селективных вузах превышает заработную плату в наименее селективных почти в 2 раза.
Еще один вывод доклада – «платники» ценятся на рынке выше «бюджетников». Это заключение выглядит парадоксальным, но одна из причин состоит в том, что студентов-платников больше в высокоселективных вузах. Инженер, окончивший за счет бюджета низкоселективный вуз, менее конкурентоспособен.
С этим же связана и проблема престижности большей части инженерных вузов. «Низкий уровень селективности вузов для подавляющей части инженерного образования вместе с низкой долей платных мест говорит о сложностях с привлечением наиболее способных выпускников школ в эту профессиональную сферу и ограниченных ожиданиях со стороны семей относительно окупаемости инвестиций в инженерное образование. Кроме того, концентрация выпускников в вузах низкой селективности потенциально сигнализирует об относительно низком качестве полученного образования для ощутимой части выпускников-инженеров», - говорится в докладе.
Если выйти за пределы доклада, то становится очевидным, что нынешняя система подготовки инженеров напоминает советскую. Сохранился огромный разрыв между престижными вузами из мегаполисов и провинциальными учебными заведениями, в которых обычно нет (и не было) серьезных научных школ. И число подготовленных инженеров не влияло на развитие научно-технического прогресса, который продвигали в основном «штучные» выпускники ведущих вузов.
Но есть одно важное отличие. Советская система подготовки инженеров долгое время была мощным фактором социальной мобильности. В довоенные годы выпускники часто принадлежали к первому поколению в своей семье, получившему высшее образование (а детям прежней элиты, наоборот, чинились всяческие преграды для поступления в вузы). В послевоенном Союзе молодые люди из деревень поступали в политехнические институты своего областного центра, чтобы стать горожанами и «вырваться» тем самым из села – так проходила урбанизация. Более того, партийная и советская элита формировалась в значительной степени из инженеров, делавших успешную управленческую карьеру (от секретарей райкомов до выпускника металлургического института Леонида Брежнева). В современной России инженерное образование эту роль утратило.
Алексей Макаркин
Широко распространено представление о том, что в России готовится слишком много юристов и экономистов и совершенно недостаточно инженеров. На самом деле, инженеров и раньше выпускалось много, а сейчас еще больше. В выпуске 2018 года инженерные направления окончили 26,2% выпускников, а к 2024-му показатель достиг почти 29%. Количество же выпускаемых специалистов в области общественных наук (в первую очередь, экономики и управления) за это уже время уменьшилось с 27,5% в 2018 году до 19,2% в 2024-м. То есть если сейчас инженеры явно преобладают, то раньше эти показатели были сопоставимы.
В то же время хотя инженерное образование практически полностью реализуется в государственных вузах, но гораздо чаще, чем в других направлениях подготовки, речь идет об организациях низкого уровня селективности (это категория университета, определенная в соответствии со средним баллом ЕГЭ за один экзамен студентов, принятых на очное обучение на бюджетные и платные места). К низкоселективным относятся вузы со средним баллом до 59 включительно; к вузам с селективностью ниже среднего — со средним баллом от 60 до 69; к вузам с селективностью выше среднего — со средним баллом от 70 до 79; к высокоселективным — со средним баллом от 80 до 100.
Инженерное дело — вторая после сельского хозяйства область образования по доле выпускников в низкоселективных вузах (10,4%) и вторая после педагогики область образования по доле выпускников вузов с селективностью ниже среднего (50%). Только 5,4% выпускников инженерных направлений окончили высокоселективные вузы. Зарплата выпускников наиболее селективных вузах превышает заработную плату в наименее селективных почти в 2 раза.
Еще один вывод доклада – «платники» ценятся на рынке выше «бюджетников». Это заключение выглядит парадоксальным, но одна из причин состоит в том, что студентов-платников больше в высокоселективных вузах. Инженер, окончивший за счет бюджета низкоселективный вуз, менее конкурентоспособен.
С этим же связана и проблема престижности большей части инженерных вузов. «Низкий уровень селективности вузов для подавляющей части инженерного образования вместе с низкой долей платных мест говорит о сложностях с привлечением наиболее способных выпускников школ в эту профессиональную сферу и ограниченных ожиданиях со стороны семей относительно окупаемости инвестиций в инженерное образование. Кроме того, концентрация выпускников в вузах низкой селективности потенциально сигнализирует об относительно низком качестве полученного образования для ощутимой части выпускников-инженеров», - говорится в докладе.
Если выйти за пределы доклада, то становится очевидным, что нынешняя система подготовки инженеров напоминает советскую. Сохранился огромный разрыв между престижными вузами из мегаполисов и провинциальными учебными заведениями, в которых обычно нет (и не было) серьезных научных школ. И число подготовленных инженеров не влияло на развитие научно-технического прогресса, который продвигали в основном «штучные» выпускники ведущих вузов.
Но есть одно важное отличие. Советская система подготовки инженеров долгое время была мощным фактором социальной мобильности. В довоенные годы выпускники часто принадлежали к первому поколению в своей семье, получившему высшее образование (а детям прежней элиты, наоборот, чинились всяческие преграды для поступления в вузы). В послевоенном Союзе молодые люди из деревень поступали в политехнические институты своего областного центра, чтобы стать горожанами и «вырваться» тем самым из села – так проходила урбанизация. Более того, партийная и советская элита формировалась в значительной степени из инженеров, делавших успешную управленческую карьеру (от секретарей райкомов до выпускника металлургического института Леонида Брежнева). В современной России инженерное образование эту роль утратило.
Алексей Макаркин
«Мы приняли новую, стратегическую повестку партнерства Армения-ЕС, которая дополняет Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве и выводит наши отношения на стратегический уровень», - с таким заявлением обратился к прессе глава армянского МИД Арарат Мирзоян.
Наращивание взаимодействия между Ереваном и Брюсселем- не открытие. Достаточно сказать, что глава МИД Армении апеллирует к Соглашению, подписанному его страной еще в ноябре 2017 года. К слову сказать, республику в то время возглавлял Серж Саргсян.
Но сегодня армянские власти намерены интенсифицировать процессы «европеизации», хотя надежд на членство Армении в Евросоюзе, скажем прямо, немного. Если вообще об этом можно говорить всерьез. И тем не менее, Ереван в конце октября 2025 года принял двенадцатую пленарную сессию Парламентской ассамблеи «Евронест», а на будущий год в армянской столице состоится саммит Европейского политического сообщества (ЕПС). В этом контексте принятие новой стратегической повестки в Брюсселе выглядит вполне логичным шагом.
Но с этой логикой согласны далеко не все. Традиционно внешнеполитические трансформации Армении разбираются в рамках конфронтации между Россией и Западом. И действительно, Москва не раз жестко критически реагировала на размещение и деятельность миссии ЕС на армяно-азербайджанской границе. Представители РФ также неоднократно указывали на недопустимость совмещения двух интеграционных векторов- евразийского и европейского.
Однако после принятия новой стратегической повестки «ЕС-Армения» недовольством этим шагом выразил Азербайджан. Что же так насторожило Баку? Во-первых, азербайджанские власти по-прежнему жестко мониторят любое высказывание относительно «карабахской повестки». Которая, по их же оценкам, более не является политически актуальной. И тем не менее Баку не приемлет таких формулировок, как «армяне Карабаха, ставшие переселенцами после военных операций Азербайджана». Явный намек Брюсселя на этнические чистки в регионе! Во-вторых, азербайджанские власти полагают, что новая повестка не работает на мирный процесс. И, как и прежде, критике подверглась европейская наблюдательная миссия. В-третьих, требование Брюсселя об исполнении решений Международного суда также вызывает неприятие Баку.
Означает ли это, что позиции Азербайджана и России полностью сблизились? Не стал бы спешить с окончательными выводами. Баку и Москва и ранее не раз солидаризировались в вопросах о европейском «пограничном присутствии» в Армении. Но это не удержало стороны от «кризиса эмоций», ставшем серьезным стресс-тестом для двусторонних российско-азербайджанских отношений в 2025 году. Азербайджан нередко критикует ЕС. Но в то же время и не сворачивает своих отношений с Брюсселем. Традиционно лучше получается с Еврокомиссией, чем с Европарламентом. И вряд ли Баку откажется от этой прагматической линии. Азербайджану в целом хочется избавиться от внешней опеки во всем, что касается его кавказских приоритетов и взаимоотношений с соседом. Особенно, если речь идет о мирном урегулировании конфликта. Как следствие, наличие разных «кризисов эмоций». Разной глубины и масштаба, но на разных направлениях!
Сергей Маркедонов
Наращивание взаимодействия между Ереваном и Брюсселем- не открытие. Достаточно сказать, что глава МИД Армении апеллирует к Соглашению, подписанному его страной еще в ноябре 2017 года. К слову сказать, республику в то время возглавлял Серж Саргсян.
Но сегодня армянские власти намерены интенсифицировать процессы «европеизации», хотя надежд на членство Армении в Евросоюзе, скажем прямо, немного. Если вообще об этом можно говорить всерьез. И тем не менее, Ереван в конце октября 2025 года принял двенадцатую пленарную сессию Парламентской ассамблеи «Евронест», а на будущий год в армянской столице состоится саммит Европейского политического сообщества (ЕПС). В этом контексте принятие новой стратегической повестки в Брюсселе выглядит вполне логичным шагом.
Но с этой логикой согласны далеко не все. Традиционно внешнеполитические трансформации Армении разбираются в рамках конфронтации между Россией и Западом. И действительно, Москва не раз жестко критически реагировала на размещение и деятельность миссии ЕС на армяно-азербайджанской границе. Представители РФ также неоднократно указывали на недопустимость совмещения двух интеграционных векторов- евразийского и европейского.
Однако после принятия новой стратегической повестки «ЕС-Армения» недовольством этим шагом выразил Азербайджан. Что же так насторожило Баку? Во-первых, азербайджанские власти по-прежнему жестко мониторят любое высказывание относительно «карабахской повестки». Которая, по их же оценкам, более не является политически актуальной. И тем не менее Баку не приемлет таких формулировок, как «армяне Карабаха, ставшие переселенцами после военных операций Азербайджана». Явный намек Брюсселя на этнические чистки в регионе! Во-вторых, азербайджанские власти полагают, что новая повестка не работает на мирный процесс. И, как и прежде, критике подверглась европейская наблюдательная миссия. В-третьих, требование Брюсселя об исполнении решений Международного суда также вызывает неприятие Баку.
Означает ли это, что позиции Азербайджана и России полностью сблизились? Не стал бы спешить с окончательными выводами. Баку и Москва и ранее не раз солидаризировались в вопросах о европейском «пограничном присутствии» в Армении. Но это не удержало стороны от «кризиса эмоций», ставшем серьезным стресс-тестом для двусторонних российско-азербайджанских отношений в 2025 году. Азербайджан нередко критикует ЕС. Но в то же время и не сворачивает своих отношений с Брюсселем. Традиционно лучше получается с Еврокомиссией, чем с Европарламентом. И вряд ли Баку откажется от этой прагматической линии. Азербайджану в целом хочется избавиться от внешней опеки во всем, что касается его кавказских приоритетов и взаимоотношений с соседом. Особенно, если речь идет о мирном урегулировании конфликта. Как следствие, наличие разных «кризисов эмоций». Разной глубины и масштаба, но на разных направлениях!
Сергей Маркедонов
«Морковка для осла». Эту метафору использовал спикер национального парламента Грузии Шалва Папуашвили. Но в данном случае интересны не оценки ораторского мастерства главы законодательной власти республики, а повод для обращения к известному афоризму.
Папуашвили рассмотрел историю взаимоотношений между Грузией и НАТО. Он напомнил слова второго президента его страны Эдуарда Шеварднадзе, сказанные им в 1999 году интервью «Financial Times». Тогда «Белый лис» предполагал, что это случится не позднее 2005 года. Прошло двадцать лет. И, как говорится в известной басне, «а воз и ныне там». По мнению Папуашвили, политика т.н. «открытых дверей» Североатлантического альянса превратилась в недостижимую цель для Тбилиси Брюссель шлет позитивные сигналы союзнику, дает надежды, но затем это не превращается в реальные дела.
Напомню, что Грузия (вместе с Украиной) получила предложение вступить в НАТО еще на Бухарестском саммите этой организации в 2008 году. Да, оно не содержало конкретных дат и не прописывало алгоритмов, как приблизить чаемую цель. Тем не менее, это предложение не было дезавуировано даже после «пятидневной войны» и признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии.
Грузии всякий раз предлагали пройти «демократические экзамены» в виде выборов и стандартизации оборонной системы в соответствие с требованиями блока. И Тбилиси аккуратно старался выполнять все «задания». Но «кандидатские минимумы» были не единожды сданы, а диссертацию все не допускали к защите. И сегодня на фоне кризиса в отношениях между Грузией и Западом шансов на «допуск» намного меньше, чем пять или десять лет назад. Хотя после выборов-2024 грузинские власти старались, споря с ЕС и даже с США, не беспокоить НАТО. Теперь беспокойство началось. Папуашвили высказался вполне определенно. Не скрывая разочарований от союзника! «Слишком долго не держите нас в открытой двери, потому что в сквозняке легко простудиться», - резюмировал спикер.
Означает ли это, что в скором времени Грузия, разочаровавшись в прежнем патроне, обратит свои взоры в сторону Москвы? Ответ, скорее всего, отрицательный. Натовская ориентация Тбилиси была не причиной разлада с северным соседом, а следствием того, что Грузия и Россия по-разному оценивали последствия распада СССР и новую архитектуру безопасности на постсоветском Кавказе. И Москва не считала «сдачу бывших автономий ГрССР» правильной ценой дружбы и кооперации. Разочарование в НАТО уберет лишь геополитическую «надстройку» в отношениях, но заниматься «базисом» еще предстоит!
Сергей Маркедонов
Папуашвили рассмотрел историю взаимоотношений между Грузией и НАТО. Он напомнил слова второго президента его страны Эдуарда Шеварднадзе, сказанные им в 1999 году интервью «Financial Times». Тогда «Белый лис» предполагал, что это случится не позднее 2005 года. Прошло двадцать лет. И, как говорится в известной басне, «а воз и ныне там». По мнению Папуашвили, политика т.н. «открытых дверей» Североатлантического альянса превратилась в недостижимую цель для Тбилиси Брюссель шлет позитивные сигналы союзнику, дает надежды, но затем это не превращается в реальные дела.
Напомню, что Грузия (вместе с Украиной) получила предложение вступить в НАТО еще на Бухарестском саммите этой организации в 2008 году. Да, оно не содержало конкретных дат и не прописывало алгоритмов, как приблизить чаемую цель. Тем не менее, это предложение не было дезавуировано даже после «пятидневной войны» и признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии.
Грузии всякий раз предлагали пройти «демократические экзамены» в виде выборов и стандартизации оборонной системы в соответствие с требованиями блока. И Тбилиси аккуратно старался выполнять все «задания». Но «кандидатские минимумы» были не единожды сданы, а диссертацию все не допускали к защите. И сегодня на фоне кризиса в отношениях между Грузией и Западом шансов на «допуск» намного меньше, чем пять или десять лет назад. Хотя после выборов-2024 грузинские власти старались, споря с ЕС и даже с США, не беспокоить НАТО. Теперь беспокойство началось. Папуашвили высказался вполне определенно. Не скрывая разочарований от союзника! «Слишком долго не держите нас в открытой двери, потому что в сквозняке легко простудиться», - резюмировал спикер.
Означает ли это, что в скором времени Грузия, разочаровавшись в прежнем патроне, обратит свои взоры в сторону Москвы? Ответ, скорее всего, отрицательный. Натовская ориентация Тбилиси была не причиной разлада с северным соседом, а следствием того, что Грузия и Россия по-разному оценивали последствия распада СССР и новую архитектуру безопасности на постсоветском Кавказе. И Москва не считала «сдачу бывших автономий ГрССР» правильной ценой дружбы и кооперации. Разочарование в НАТО уберет лишь геополитическую «надстройку» в отношениях, но заниматься «базисом» еще предстоит!
Сергей Маркедонов
К двухсотлетию восстания декабристов.
Одну из главных книг о декабристах, написанных в ХХ веке, ее автор Яков Гордин назвал «Мятеж реформаторов». Действительно, реальная декабристская программа (манифест Трубецкого), с которой они выходили на Сенатскую площадь, была реформаторской. Проекты Муравьева и Пестеля представляли собой не программы действий, а документы, которые много говорят об их авторах и куда меньше - о планах в случае победы. Муравьев хотел разработать идеальную либеральную конституцию, Пестель задумал куда более радикальный конституционный проект, но у него получился объемный (дописанный примерно до половины) политический трактат.
Итак, в манифесте Трубецкого значились классические политические свободы: печати и вероисповеданий. Уничтожение крепостного права, равенство всех сословий перед законом. Право «всякому гражданину заниматься чем он хочет», а также «приобретать всякого рода собственность». Гласный суд присяжных. Уничтожение монополий. Упразднение подушной подати. Создавалась выборная законодательная палата. Генерал-губернаторы и губернаторы заменялись правлениями, действовавшими также в уездах и волостях. Сенат сохранялся – более того, к уголовному департаменту добавлялся гражданский. Учреждалась внутренняя народная стража – вместо внутренней стражи, созданной в 1811 году.
Реформаторская повестка в России на практике реализовывалась долго, тяжело и запоздало. Часть этих положений (освобождение крестьян, судебная реформа) была осуществлена в ходе Великих реформ Александра II. Подушную подать отменили при Александре III. Законодательство о печати либерализировали в два этапа – при Александре II и Николае II. Религиозная свобода и выборная палата появились при Николае II.
Нередко как свидетельство антигосударственных планов декабристов упоминают пункт об уничтожении постоянной армии. Но анализ документа в целом показывает, что ни полковник Трубецкой, ни примкнувший к декабристам интеллектуал, отставной подполковник Батеньков, армию распускать не собирались. В манифесте Трубецкого перед этим пунктом значится положение об уравнении рекрутской (в другом месте документа более точно – воинской) повинности между сословиями. Документ писался быстро, для тщательной его отделки времени не было – речь идет о сохранившемся наброске. И имелся в виду переход от рекрутчины к всеобщей воинской обязанности. То, что было реализовано Милютиным при Александре II.
Почему реформаторы стали мятежниками? Для ответа на этот вопрос надо понять, что после победоносного вступления в Париж Александр I совершил, кажется, все возможные ошибки. Дал конституцию Польше, но не дал России – в условиях, когда конституции действовали во Франции (Конституционная хартия Людовика XVIII), Швеции, Португалии, Нидерландах, Баварии, Вюртемберге, Бадене. Не говоря уже о «неписанной» британской конституции и «писанной» (и уже дополненной Биллем о правах) североамериканской.
Но дело было не только в конституции. Последние годы правления Александра I – это время внутренней реакции. Царь, вступивший на престол в результате гибели своего отца, искал утешение в разных формах религии. Навязываемый обществу сентиментальный мистицизм князя Голицына сменился крайним обскурантизмом архимандрита Фотия. Эксперимент с военными поселениями оказался крайне неудачным. Реформы артиллерии, проведенные Аракчеевым, остались давно в прошлом – его имя ассоциировалось только с произволом и палочной дисциплиной. Любые реформаторские проекты потеряли актуальность. У молодых офицеров не было надежд ни на Александра, ни на Константина (они были готовы только прикрыться его именем), ни на Николая.
Неудавшееся восстание декабристов в очередной раз пробудило реформаторские усилия государства. В декабре 1826 года был создан секретный комитет, призванный заняться разработкой реформ. Другое дело, что из этого ничего не вышло – как из-за косности бюрократической системы, так и в связи с революциями в Польше, Франции, Бельгии, следствием которых стало очередное усиление охранительства в России.
Алексей Макаркин
Одну из главных книг о декабристах, написанных в ХХ веке, ее автор Яков Гордин назвал «Мятеж реформаторов». Действительно, реальная декабристская программа (манифест Трубецкого), с которой они выходили на Сенатскую площадь, была реформаторской. Проекты Муравьева и Пестеля представляли собой не программы действий, а документы, которые много говорят об их авторах и куда меньше - о планах в случае победы. Муравьев хотел разработать идеальную либеральную конституцию, Пестель задумал куда более радикальный конституционный проект, но у него получился объемный (дописанный примерно до половины) политический трактат.
Итак, в манифесте Трубецкого значились классические политические свободы: печати и вероисповеданий. Уничтожение крепостного права, равенство всех сословий перед законом. Право «всякому гражданину заниматься чем он хочет», а также «приобретать всякого рода собственность». Гласный суд присяжных. Уничтожение монополий. Упразднение подушной подати. Создавалась выборная законодательная палата. Генерал-губернаторы и губернаторы заменялись правлениями, действовавшими также в уездах и волостях. Сенат сохранялся – более того, к уголовному департаменту добавлялся гражданский. Учреждалась внутренняя народная стража – вместо внутренней стражи, созданной в 1811 году.
Реформаторская повестка в России на практике реализовывалась долго, тяжело и запоздало. Часть этих положений (освобождение крестьян, судебная реформа) была осуществлена в ходе Великих реформ Александра II. Подушную подать отменили при Александре III. Законодательство о печати либерализировали в два этапа – при Александре II и Николае II. Религиозная свобода и выборная палата появились при Николае II.
Нередко как свидетельство антигосударственных планов декабристов упоминают пункт об уничтожении постоянной армии. Но анализ документа в целом показывает, что ни полковник Трубецкой, ни примкнувший к декабристам интеллектуал, отставной подполковник Батеньков, армию распускать не собирались. В манифесте Трубецкого перед этим пунктом значится положение об уравнении рекрутской (в другом месте документа более точно – воинской) повинности между сословиями. Документ писался быстро, для тщательной его отделки времени не было – речь идет о сохранившемся наброске. И имелся в виду переход от рекрутчины к всеобщей воинской обязанности. То, что было реализовано Милютиным при Александре II.
Почему реформаторы стали мятежниками? Для ответа на этот вопрос надо понять, что после победоносного вступления в Париж Александр I совершил, кажется, все возможные ошибки. Дал конституцию Польше, но не дал России – в условиях, когда конституции действовали во Франции (Конституционная хартия Людовика XVIII), Швеции, Португалии, Нидерландах, Баварии, Вюртемберге, Бадене. Не говоря уже о «неписанной» британской конституции и «писанной» (и уже дополненной Биллем о правах) североамериканской.
Но дело было не только в конституции. Последние годы правления Александра I – это время внутренней реакции. Царь, вступивший на престол в результате гибели своего отца, искал утешение в разных формах религии. Навязываемый обществу сентиментальный мистицизм князя Голицына сменился крайним обскурантизмом архимандрита Фотия. Эксперимент с военными поселениями оказался крайне неудачным. Реформы артиллерии, проведенные Аракчеевым, остались давно в прошлом – его имя ассоциировалось только с произволом и палочной дисциплиной. Любые реформаторские проекты потеряли актуальность. У молодых офицеров не было надежд ни на Александра, ни на Константина (они были готовы только прикрыться его именем), ни на Николая.
Неудавшееся восстание декабристов в очередной раз пробудило реформаторские усилия государства. В декабре 1826 года был создан секретный комитет, призванный заняться разработкой реформ. Другое дело, что из этого ничего не вышло – как из-за косности бюрократической системы, так и в связи с революциями в Польше, Франции, Бельгии, следствием которых стало очередное усиление охранительства в России.
Алексей Макаркин
«Эти спекуляции абсолютно несерьезны и отражают общую несерьезность, которая сегодня царит в оппозиции и связанных с ней организациях». Глава кабмина Грузии Ираклий Кобахидзе жестко отреагировал на обвинения в «семейном фото» с президентом России Владимиром Путиным.
Непосредственным поводом для спекуляций на эту тему стало участие грузинского премьера в форуме в Туркменистане. Международная конференция «Мир и доверие: единство целей в интересах устойчивого будущего» прошла в Ашхабаде 12 декабря. На ее полях прошли встречи и переговоры глав государств и правительств. Гостями форума стали президенты Турции, России, Ирана, Армении, премьер-министры Грузии, Азербайджана, Пакистана, а также ряда африканских стран. Форум был приурочен к тридцатилетию международного признания постоянного нейтралитета Туркменистана. В туркменской столице собрались лидеры, в компании которых грузинские политики появляются нечасто. И уж одновременное участие на одной площадке Путина и Кобахидзе определенно добавляло конференции высокого уровня интриги.
Между тем, раздувание сенсаций выглядело искусственно. Участие на одной и той же конференции не предполагает единодушия и признания позиций всех гостей форума. Кобахидзе был приглашен президентом Туркменистана еще в марте 2025 года. И Грузия, заинтересованная в диверсификации внешнеполитических связей, приняла это приглашение.
Интерес оппозиции к визиту премьера в Ашхабад объясняется несколькими причинами. Кобахидзе подвергся критике за отступление от «демократического солидаризма». Он отправился в государство, которое не причисляется к мировым лидерам по части прав и свобод. При этом Туркменистан активно продвигает идеи постоянного нейтралитета. Еще пару лет назад в Грузии любого политика, кто проявлял интерес к этой модели, могли публично назвать если не агентом Кремля, то кем-то близким к пророссийской позиции. Евро-атлантический консенсус определял грузинскую повестку.
Но Кобахидзе не планировал встреч с российским президентом. Более того, незадолго до поездки в Ашхабад и он лично, и президент Михаил Кавелашвили назвали территориальный вопрос «красной линией», которую они пересекать не намерены. Предусловие, делающее невозможным проведение открытого политического диалога с Москвой! На самом форуме в столице Туркменистана Кобахидзе выступил на пленарной сессии. И повторил обычный для грузинского политика тезис об «оккупации» части его страны. При этом подчеркнул, что мир и прагматика- его приоритеты. Также прозвучали и некоторые позитивные слова по поводу нейтралитета.
В общем каждый остался при своем. Оппозиция нашла аргументы по поводу «марионетки Кремля» даже там, где их невозможно отыскать, а власти в очередной раз продемонстрировали готовность к расширению внешнеполитического «меню», не отступая от идеологем, являющихся консенсусом в грузинском политикуме.
Сергей Маркедонов
Непосредственным поводом для спекуляций на эту тему стало участие грузинского премьера в форуме в Туркменистане. Международная конференция «Мир и доверие: единство целей в интересах устойчивого будущего» прошла в Ашхабаде 12 декабря. На ее полях прошли встречи и переговоры глав государств и правительств. Гостями форума стали президенты Турции, России, Ирана, Армении, премьер-министры Грузии, Азербайджана, Пакистана, а также ряда африканских стран. Форум был приурочен к тридцатилетию международного признания постоянного нейтралитета Туркменистана. В туркменской столице собрались лидеры, в компании которых грузинские политики появляются нечасто. И уж одновременное участие на одной площадке Путина и Кобахидзе определенно добавляло конференции высокого уровня интриги.
Между тем, раздувание сенсаций выглядело искусственно. Участие на одной и той же конференции не предполагает единодушия и признания позиций всех гостей форума. Кобахидзе был приглашен президентом Туркменистана еще в марте 2025 года. И Грузия, заинтересованная в диверсификации внешнеполитических связей, приняла это приглашение.
Интерес оппозиции к визиту премьера в Ашхабад объясняется несколькими причинами. Кобахидзе подвергся критике за отступление от «демократического солидаризма». Он отправился в государство, которое не причисляется к мировым лидерам по части прав и свобод. При этом Туркменистан активно продвигает идеи постоянного нейтралитета. Еще пару лет назад в Грузии любого политика, кто проявлял интерес к этой модели, могли публично назвать если не агентом Кремля, то кем-то близким к пророссийской позиции. Евро-атлантический консенсус определял грузинскую повестку.
Но Кобахидзе не планировал встреч с российским президентом. Более того, незадолго до поездки в Ашхабад и он лично, и президент Михаил Кавелашвили назвали территориальный вопрос «красной линией», которую они пересекать не намерены. Предусловие, делающее невозможным проведение открытого политического диалога с Москвой! На самом форуме в столице Туркменистана Кобахидзе выступил на пленарной сессии. И повторил обычный для грузинского политика тезис об «оккупации» части его страны. При этом подчеркнул, что мир и прагматика- его приоритеты. Также прозвучали и некоторые позитивные слова по поводу нейтралитета.
В общем каждый остался при своем. Оппозиция нашла аргументы по поводу «марионетки Кремля» даже там, где их невозможно отыскать, а власти в очередной раз продемонстрировали готовность к расширению внешнеполитического «меню», не отступая от идеологем, являющихся консенсусом в грузинском политикуме.
Сергей Маркедонов
Вокруг Приднестровья новая информационная активность. Украинские СМИ со ссылками на источники в спецслужбах распространили информацию об усилении позиций России на Днестре. Здесь, что называется, всякое лыко пошло в строку. И дроны, и мобилизационные мероприятия, и подготовка к военной эскалации. Непризнанная ПМР (Приднестровская Молдавская республика) имеет более 400 км общей границы с Украиной. И Киев настороженно относится к этому образованию, рассматривая его как форпост «русского мира». Еще и расположенный в непосредственной близости от Одессы.
Казалось бы, у Украины и Молдовы есть общий противник, которого они определяют, как «агрессивный сепаратизм». Более того, начиная с 2022 года официальный Кишинев устранил всякие нюансы и полутона в отношениях с Москвой. Полная солидарность с Киевом, ускоренная интеграция с ЕС, милитаризация при поддержке НАТО и постановка под сомнение нейтралитета как внешнеполитического фундамента государства.
Однако высшие должностные лица Молдовы, практически «все, как один» попытались отмежеваться от украинского информационного «вброса». Свои опровержения дали спикер национального парламента Игорь Гросу (политик из топ-3 властной иерархии), а также два профильных министра (глава оборонного ведомства Анатолий Носатый и вице-премьер по проблемам реинтеграции Валерий Киверь). Никто из них, правда, не упрекнул соседей и союзников в дезинформации. Но общий пафос представителей официального Кишинева был следующий: угроз из Тирасполя не наблюдается.
Приднестровский кейс только по некоторым внешним индикаторам кажется простым. Эта «простота» нередко ставила в тупик и дипломатов, и маститых исследователей. Здесь много парадоксальных переплетений интересов и противоречий. Украина была бы крайне рада провести здесь нечто, напоминающее сценарий Сербской Краины. Но ПМР- не ее сецессионистское образование. Молдова же, по крайней мере, пока слаба в военном отношении, хотя если судить по бюджетным трансформациям, готова исправить этот недостаток. Есть здесь и фактор Румынии. Как бы отрицательно румыны ни относились к «островку русского мира» по соседству, они категорически против вторжения в регион, который рассматривается ими как сфера особых интересов. Даже со стороны союзников.
Полна противоречий и позиция ЕС. С одной стороны, Брюссель всячески ободряет Кишинев, посылая ему позитивные сигналы. С другой, устами своего посла в Молдове Ивоны Пьорко, говорит: «Существует только одна Молдова, с которой мы ведем переговоры о присоединении. Мы поддерживаем реинтеграцию и ждем решительных действий молдавских властей».
Этот сигнал можно прочесть двояко. ПМР становится камнем преткновения для реальной интеграции, но в то же время Кишинев подталкивается к проактивной позиции. Но таковой ведь можно считать и прессинг в отношении Тирасполя. Однако есть еще и Штаты. И Вашингтон хочет показать семи (особенно в период каденции Дональда Трампа): у нас есть возможности решить конфликт на Днестре мирно, пополнив коллекцию «историй успеха» хозяина Белого дома. Динамическое равновесие сохраняется. Но с каждым днем оно дается все сложнее.
Сергей Маркедонов
Казалось бы, у Украины и Молдовы есть общий противник, которого они определяют, как «агрессивный сепаратизм». Более того, начиная с 2022 года официальный Кишинев устранил всякие нюансы и полутона в отношениях с Москвой. Полная солидарность с Киевом, ускоренная интеграция с ЕС, милитаризация при поддержке НАТО и постановка под сомнение нейтралитета как внешнеполитического фундамента государства.
Однако высшие должностные лица Молдовы, практически «все, как один» попытались отмежеваться от украинского информационного «вброса». Свои опровержения дали спикер национального парламента Игорь Гросу (политик из топ-3 властной иерархии), а также два профильных министра (глава оборонного ведомства Анатолий Носатый и вице-премьер по проблемам реинтеграции Валерий Киверь). Никто из них, правда, не упрекнул соседей и союзников в дезинформации. Но общий пафос представителей официального Кишинева был следующий: угроз из Тирасполя не наблюдается.
Приднестровский кейс только по некоторым внешним индикаторам кажется простым. Эта «простота» нередко ставила в тупик и дипломатов, и маститых исследователей. Здесь много парадоксальных переплетений интересов и противоречий. Украина была бы крайне рада провести здесь нечто, напоминающее сценарий Сербской Краины. Но ПМР- не ее сецессионистское образование. Молдова же, по крайней мере, пока слаба в военном отношении, хотя если судить по бюджетным трансформациям, готова исправить этот недостаток. Есть здесь и фактор Румынии. Как бы отрицательно румыны ни относились к «островку русского мира» по соседству, они категорически против вторжения в регион, который рассматривается ими как сфера особых интересов. Даже со стороны союзников.
Полна противоречий и позиция ЕС. С одной стороны, Брюссель всячески ободряет Кишинев, посылая ему позитивные сигналы. С другой, устами своего посла в Молдове Ивоны Пьорко, говорит: «Существует только одна Молдова, с которой мы ведем переговоры о присоединении. Мы поддерживаем реинтеграцию и ждем решительных действий молдавских властей».
Этот сигнал можно прочесть двояко. ПМР становится камнем преткновения для реальной интеграции, но в то же время Кишинев подталкивается к проактивной позиции. Но таковой ведь можно считать и прессинг в отношении Тирасполя. Однако есть еще и Штаты. И Вашингтон хочет показать семи (особенно в период каденции Дональда Трампа): у нас есть возможности решить конфликт на Днестре мирно, пополнив коллекцию «историй успеха» хозяина Белого дома. Динамическое равновесие сохраняется. Но с каждым днем оно дается все сложнее.
Сергей Маркедонов
Второй тур президентских выборов в Чили не принес сенсаций – победителем стал крайне правый кандидат Хосе Антонио Каст.
Каст - сын бывшего обер-лейтенанта вермахта и члена нацистской партии, не прошедшего денацификацию и перебравшегося в Аргентину, а затем в Чили после Второй мировой войны. Для военнослужащих вермахта такое бегство было довольно редким явлением – значит, в послевоенной Европе Касту-старшему было чего опасаться. Сам Каст-младший от нацизма отмежевался, но зато активно отождествляет себя с режимом Аугусто Пиночета.
Во втором туре Каст победил коммунистку Жаннет Хару, получив 58% голосов, что является вторым по величине процентом голосов с момента перехода Чили к демократии. Больше получила лишь социалистка Мишель Бачелет в 2013 году, когда ей противостояла дочь бывшего члена хунты при Пиночете, Эвелин Маттеи. У суперпопулярной на тот момент Бачелет было 62%; кроме того, Чили тогда не была готова к президенту – дочери пиночетовского генерала – оба этих фактора и способствовали столь высокому результату.
Но отметим, что в 2013 году явка во втором туре была крайне низкой (около 42%) – и за Бачелет проголосовали менее 3,5 млн избирателей. Теперь же в стране ввели обязательное голосование (штраф за неявку без уважительных причин - около $136 в пересчете на валюту США), и явка зашкаливала – 85,06%. Так что Каст набрал 7,2 млн голосов, что стало самым высоким результатом голосования в истории Чили.
Перед вторым туром Каста поддержали два правых кандидата – в очередной раз баллотировавшаяся Маттеи и либертарианец Йоханнес Кайзер, выступавший с еще более правых позиций, чем Каст. В сумме этих голосов хватило для успеха.
Что произошло? На первый взгляд, можно подумать, что «проснулись» некие избиратели-пиночетовцы, которые до введения обязательного голосования почему-то были абсентеистами (хотя Каст баллотировался в 2021 году и занял второе место), а сейчас стройными рядами пошли на избирательные участки. Но до выборов 2013 года – во времена, когда история Пиночета была куда более актуальной - в Чили уже существовало обязательное голосование, и симпатии избирателей тогда делились между лево- и правоцентристами (причем кроме выборов 2009 года побеждал левый центр). Взлет крайне правых был невозможен.
Столь убедительная победа Каста может быть связана с тремя внутриполитическими факторами. Во-первых, это мощный запрос на порядок в условиях роста миграции и преступности. Каст обещает выгнать нелегальных мигрантов – притом, что он сам сын мигранта, но въехавшего в страну на законных основаниях. И разгромить преступность – здесь образцом для всех латиноамериканских правых является сальвадорский президент Найиб Букеле.
Во-вторых, времена Пиночета ушли в прошлое. И для большого числа молодых чилийцев они стали частью истории, когда, конечно, нарушались права и попирались свободы, но простому человеку было куда спокойнее выйти на улицу. Конечно, не для протеста, а по своим личным делам. Теперь же вероятность столкнуться с преступником резко увеличилась, что ведет к запросу на «сильную руку».
В-третьих, полевение левого центра. Кандидат от компартии была неприемлема для многих умеренных избирателей, хотя она и стремилась показать, что не собирается строить в Чили социализм. Но многие ей не верили.
И есть общая для многих стран проблема поправения части среднего класса, вслед за аналогичным процессом, который произошел с частью рабочих (во Франции, в «ржавом поясе» США и др.). Средний класс все менее чувствует себя уютно и стабильно в современном глобальном мире. Есть и экономические, и морально-нравственные вызовы, и тема идентичности, неразрывно связанная с миграцией. Отсюда и феномен трампизма, и его многочисленные аналоги в других странах, в том числе в Чили.
Но еще одна особенность этого процесса – такому избирателю свойственны колебания и смена приоритетов. Сегодня он боится преступника, затаившегося в темном переулке, а завтра требует больше социальных благ. Отсюда и неустойчивость правого тренда, что видно по рейтингам Дональда Трампа в США.
Алексей Макаркин
Каст - сын бывшего обер-лейтенанта вермахта и члена нацистской партии, не прошедшего денацификацию и перебравшегося в Аргентину, а затем в Чили после Второй мировой войны. Для военнослужащих вермахта такое бегство было довольно редким явлением – значит, в послевоенной Европе Касту-старшему было чего опасаться. Сам Каст-младший от нацизма отмежевался, но зато активно отождествляет себя с режимом Аугусто Пиночета.
Во втором туре Каст победил коммунистку Жаннет Хару, получив 58% голосов, что является вторым по величине процентом голосов с момента перехода Чили к демократии. Больше получила лишь социалистка Мишель Бачелет в 2013 году, когда ей противостояла дочь бывшего члена хунты при Пиночете, Эвелин Маттеи. У суперпопулярной на тот момент Бачелет было 62%; кроме того, Чили тогда не была готова к президенту – дочери пиночетовского генерала – оба этих фактора и способствовали столь высокому результату.
Но отметим, что в 2013 году явка во втором туре была крайне низкой (около 42%) – и за Бачелет проголосовали менее 3,5 млн избирателей. Теперь же в стране ввели обязательное голосование (штраф за неявку без уважительных причин - около $136 в пересчете на валюту США), и явка зашкаливала – 85,06%. Так что Каст набрал 7,2 млн голосов, что стало самым высоким результатом голосования в истории Чили.
Перед вторым туром Каста поддержали два правых кандидата – в очередной раз баллотировавшаяся Маттеи и либертарианец Йоханнес Кайзер, выступавший с еще более правых позиций, чем Каст. В сумме этих голосов хватило для успеха.
Что произошло? На первый взгляд, можно подумать, что «проснулись» некие избиратели-пиночетовцы, которые до введения обязательного голосования почему-то были абсентеистами (хотя Каст баллотировался в 2021 году и занял второе место), а сейчас стройными рядами пошли на избирательные участки. Но до выборов 2013 года – во времена, когда история Пиночета была куда более актуальной - в Чили уже существовало обязательное голосование, и симпатии избирателей тогда делились между лево- и правоцентристами (причем кроме выборов 2009 года побеждал левый центр). Взлет крайне правых был невозможен.
Столь убедительная победа Каста может быть связана с тремя внутриполитическими факторами. Во-первых, это мощный запрос на порядок в условиях роста миграции и преступности. Каст обещает выгнать нелегальных мигрантов – притом, что он сам сын мигранта, но въехавшего в страну на законных основаниях. И разгромить преступность – здесь образцом для всех латиноамериканских правых является сальвадорский президент Найиб Букеле.
Во-вторых, времена Пиночета ушли в прошлое. И для большого числа молодых чилийцев они стали частью истории, когда, конечно, нарушались права и попирались свободы, но простому человеку было куда спокойнее выйти на улицу. Конечно, не для протеста, а по своим личным делам. Теперь же вероятность столкнуться с преступником резко увеличилась, что ведет к запросу на «сильную руку».
В-третьих, полевение левого центра. Кандидат от компартии была неприемлема для многих умеренных избирателей, хотя она и стремилась показать, что не собирается строить в Чили социализм. Но многие ей не верили.
И есть общая для многих стран проблема поправения части среднего класса, вслед за аналогичным процессом, который произошел с частью рабочих (во Франции, в «ржавом поясе» США и др.). Средний класс все менее чувствует себя уютно и стабильно в современном глобальном мире. Есть и экономические, и морально-нравственные вызовы, и тема идентичности, неразрывно связанная с миграцией. Отсюда и феномен трампизма, и его многочисленные аналоги в других странах, в том числе в Чили.
Но еще одна особенность этого процесса – такому избирателю свойственны колебания и смена приоритетов. Сегодня он боится преступника, затаившегося в темном переулке, а завтра требует больше социальных благ. Отсюда и неустойчивость правого тренда, что видно по рейтингам Дональда Трампа в США.
Алексей Макаркин
Иран против! Исламская республика считает неприемлемым реализацию так называемого «Маршрута Трампа». На эту тему высказался советник иранского Верховного лидера (рахбара) Али Акбар Велаяти. Человек, к чьему мнению внимательно прислушиваются. И в Тегеране, и за его пределами, чтобы лучше понять мотивы иранской стороны.
Велаяти занимал пост министр иностранных дел Ирана в период президентства нынешнего рахбара Али Хаменеи, а также Али Акбара Хашеми Рафсанджани. За его плечами опыт переговоров с иракской стороной по заверению кровопролитной войны, а также посредничество (более успешное в Таджикистане, менее успешное- в Закавказье). Велаяти пытался участвовать в президентских кампаниях, но безуспешно. И хотя у него репутация жесткого антизападника, даже оппоненты нынешнего советника отмечают его дипломатический профессионализм.
Итак, Велаяти заявляет: «Иран с самого начала выступал против коридора, поскольку отвергает любые изменения региональных границ и опасается угроз для своей безопасности». С точки зрения советника рахбара, если вдруг «Маршрут Трампа» когда-нибудь заработает, это создаст проблемы для Ирана, а также для его партнеров. Дополнительной остроты ситуации прибавляет то, что Велаяти высказал негативную оценку планов США в Закавказье, беседуя с Григором Акопяном, послом Армении в Тегеране.
Собственно, особой новизны в оценках советника рахбара нет. Тегеран не раз транслировал «городу и миру» свой сигнал: он не заинтересован в создании «Зангезурского коридора» на юге Армении. Впрочем, пикантность заключается в том, что нынешние армянские власти не считают план 47-го президента США неким «коридором» (Ереван категорически не принимает эту терминологию, используемую официальным Баку). Похоже, у Тегерана и Еревана имеются разночтения. Проект Трампа для иранской стороны вполне себе «коридор». Что, собственно, Велаяти и постарался сформулировать. Перефразируя известного советского комментатора, такой маршрут Ирану не нужен. Но Армения уже определила его как де-факто часть проекта по созданию «перекрестка мира». Однако это словосочетание уже не нравится азербайджанской стороне.
Тот случай, когда определение и согласование терминов является не только теоретико-методологической, а вполне себе практической целью!
Сергей Маркедонов
Велаяти занимал пост министр иностранных дел Ирана в период президентства нынешнего рахбара Али Хаменеи, а также Али Акбара Хашеми Рафсанджани. За его плечами опыт переговоров с иракской стороной по заверению кровопролитной войны, а также посредничество (более успешное в Таджикистане, менее успешное- в Закавказье). Велаяти пытался участвовать в президентских кампаниях, но безуспешно. И хотя у него репутация жесткого антизападника, даже оппоненты нынешнего советника отмечают его дипломатический профессионализм.
Итак, Велаяти заявляет: «Иран с самого начала выступал против коридора, поскольку отвергает любые изменения региональных границ и опасается угроз для своей безопасности». С точки зрения советника рахбара, если вдруг «Маршрут Трампа» когда-нибудь заработает, это создаст проблемы для Ирана, а также для его партнеров. Дополнительной остроты ситуации прибавляет то, что Велаяти высказал негативную оценку планов США в Закавказье, беседуя с Григором Акопяном, послом Армении в Тегеране.
Собственно, особой новизны в оценках советника рахбара нет. Тегеран не раз транслировал «городу и миру» свой сигнал: он не заинтересован в создании «Зангезурского коридора» на юге Армении. Впрочем, пикантность заключается в том, что нынешние армянские власти не считают план 47-го президента США неким «коридором» (Ереван категорически не принимает эту терминологию, используемую официальным Баку). Похоже, у Тегерана и Еревана имеются разночтения. Проект Трампа для иранской стороны вполне себе «коридор». Что, собственно, Велаяти и постарался сформулировать. Перефразируя известного советского комментатора, такой маршрут Ирану не нужен. Но Армения уже определила его как де-факто часть проекта по созданию «перекрестка мира». Однако это словосочетание уже не нравится азербайджанской стороне.
Тот случай, когда определение и согласование терминов является не только теоретико-методологической, а вполне себе практической целью!
Сергей Маркедонов
Угрозы Дональда Трампа Венесуэле напоминают внешнеполитический курс США первой трети ХХ века. Который довольно быстро закончился.
Доктрина Монро, к которой на концептуальном уровне (новая Стратегия национальной безопасности) возвращаются США, не предусматривала силовых действий в отношении латиноамериканских правительств. Речь в ней шла о неприемлемости вмешательства европейских держав в дела стран американского континента: «Мы не можем рассматривать любое вмешательство европейской державы с целью угнетения этих стран или установления какого-либо контроля над ними иначе, как недружественное проявление по отношению к Соединённым Штатам».
Присоединение к США мексиканских территорий осуществлялось вне доктрины Монро, так как непосредственной конкуренции с европейскими странами в данном случае не было. Речь шла о прямой экспансии в рамках доктрины Полка. А доктрина Монро стала актуальной, когда во время войны Севера и Юга в Мексике появились император австрийского происхождения и французские войска. Понятно, что Вашингтону тогда было не до Мексики. Но когда война в США в 1865 году завершилась, американцы в рамках доктрины Монро поддержали мексиканских либералов, впрочем, без применения военной силы. Политическое давление США стало важным фактором, способствовавшим вынужденному уходу французов и гибели императора Максимилиана.
Расширительное толкование доктрины Монро, позволявшее США применять силу в отношении стран Латинской Америки, появилось при Теодоре Рузвельте. Оно получило неформальные названия «поправки Рузвельта» и «политики большой дубинки». Однако такая политика просуществовала около трех десятилетий – ее начал подвергать ревизии уже Герберт Гувер, а официально отказался от нее Франклин Делано Рузвельт, предложив в качестве альтернативы «политику доброго соседа».
Уже в 1920-е годы стало ясно, что Америка втягивается в многолетние и обременительные конфликты типа никарагуанской гражданской войны между местными либералами и консерваторами. И это является обременением для страны и вызывает все более сильное недовольство государств Латинской Америки. На смену прямому вмешательству стало приходить косвенное, посредством поддержки проамериканских диктаторов.
Со времени президентства Джона Кеннеди политика стала постепенно и непросто видоизменяться – предпочтительной стала поддержка политических режимов, в которых проходят конкурентные выборы. Но если имелась «угроза коммунизма», то можно было сделать ставку и на военную хунту, даже если та вообще не проводил выборов (как Пиночет в Чили) или же выборы фальсифицировались.
Стимулирование демократического процесса на континенте стало приоритетом США в 1980-е годы – в условиях сильнейшего кризиса военных режимов. И демократии с регулярной передачей власти стали выглядеть лучшим средством от всяких неожиданностей, чем терявшие стабильность диктатуры, которых могли свергнуть непредсказуемые повстанцы, как в Никарагуа. Из Гренады и Панамы американские войска быстро ушли после краткосрочных локальных военных операций против заведомо слабейшего противника, которые можно было легко объяснить населению США. И в этих странах с тех пор не было ни одного переворота. И Буш-старший после свержения Норьеги не стал пересматривать договор Картера-Торрихоса о Панамском канале.
Теперь же Трамп провозглашает, что «Венесуэла полностью окружена крупнейшей армадой, когда-либо собранной в истории Южной Америки. Она будет только расти, и для них это станет беспрецедентным потрясением — до тех пор, пока они не вернут Соединенным Штатам всю нефть, землю и другие активы, которые они ранее у нас украли». То есть речь идет о ревизии национализации, которую почти два десятилетия назад предпринял Уго Чавес. И хотя дальше Трамп уточняет, что доходы от нефти режим Мадуро использует «для финансирования себя, наркотерроризма, торговли людьми, убийств и похищений», но ясно, что речь идет о переделе нефтяных ресурсов. Фактически США в новых условиях пытаются вернуться к политике столетней давности, которая уже тогда показала свою уязвимость.
Алексей Макаркин
Доктрина Монро, к которой на концептуальном уровне (новая Стратегия национальной безопасности) возвращаются США, не предусматривала силовых действий в отношении латиноамериканских правительств. Речь в ней шла о неприемлемости вмешательства европейских держав в дела стран американского континента: «Мы не можем рассматривать любое вмешательство европейской державы с целью угнетения этих стран или установления какого-либо контроля над ними иначе, как недружественное проявление по отношению к Соединённым Штатам».
Присоединение к США мексиканских территорий осуществлялось вне доктрины Монро, так как непосредственной конкуренции с европейскими странами в данном случае не было. Речь шла о прямой экспансии в рамках доктрины Полка. А доктрина Монро стала актуальной, когда во время войны Севера и Юга в Мексике появились император австрийского происхождения и французские войска. Понятно, что Вашингтону тогда было не до Мексики. Но когда война в США в 1865 году завершилась, американцы в рамках доктрины Монро поддержали мексиканских либералов, впрочем, без применения военной силы. Политическое давление США стало важным фактором, способствовавшим вынужденному уходу французов и гибели императора Максимилиана.
Расширительное толкование доктрины Монро, позволявшее США применять силу в отношении стран Латинской Америки, появилось при Теодоре Рузвельте. Оно получило неформальные названия «поправки Рузвельта» и «политики большой дубинки». Однако такая политика просуществовала около трех десятилетий – ее начал подвергать ревизии уже Герберт Гувер, а официально отказался от нее Франклин Делано Рузвельт, предложив в качестве альтернативы «политику доброго соседа».
Уже в 1920-е годы стало ясно, что Америка втягивается в многолетние и обременительные конфликты типа никарагуанской гражданской войны между местными либералами и консерваторами. И это является обременением для страны и вызывает все более сильное недовольство государств Латинской Америки. На смену прямому вмешательству стало приходить косвенное, посредством поддержки проамериканских диктаторов.
Со времени президентства Джона Кеннеди политика стала постепенно и непросто видоизменяться – предпочтительной стала поддержка политических режимов, в которых проходят конкурентные выборы. Но если имелась «угроза коммунизма», то можно было сделать ставку и на военную хунту, даже если та вообще не проводил выборов (как Пиночет в Чили) или же выборы фальсифицировались.
Стимулирование демократического процесса на континенте стало приоритетом США в 1980-е годы – в условиях сильнейшего кризиса военных режимов. И демократии с регулярной передачей власти стали выглядеть лучшим средством от всяких неожиданностей, чем терявшие стабильность диктатуры, которых могли свергнуть непредсказуемые повстанцы, как в Никарагуа. Из Гренады и Панамы американские войска быстро ушли после краткосрочных локальных военных операций против заведомо слабейшего противника, которые можно было легко объяснить населению США. И в этих странах с тех пор не было ни одного переворота. И Буш-старший после свержения Норьеги не стал пересматривать договор Картера-Торрихоса о Панамском канале.
Теперь же Трамп провозглашает, что «Венесуэла полностью окружена крупнейшей армадой, когда-либо собранной в истории Южной Америки. Она будет только расти, и для них это станет беспрецедентным потрясением — до тех пор, пока они не вернут Соединенным Штатам всю нефть, землю и другие активы, которые они ранее у нас украли». То есть речь идет о ревизии национализации, которую почти два десятилетия назад предпринял Уго Чавес. И хотя дальше Трамп уточняет, что доходы от нефти режим Мадуро использует «для финансирования себя, наркотерроризма, торговли людьми, убийств и похищений», но ясно, что речь идет о переделе нефтяных ресурсов. Фактически США в новых условиях пытаются вернуться к политике столетней давности, которая уже тогда показала свою уязвимость.
Алексей Макаркин
Дела о сделках и заблуждении очень редко решались в пользу истцов. Исход «дела Долиной» показал, что так будет и впредь.
Есть статья 178 ГК РФ «Недействительность сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения». И к ней иногда апеллируют люди, требующие пересмотреть результаты сделки, утверждая, что были обмануты. Но требуются очень серьезные причины, чтобы суд принял решение о признании сделки недействительной.
Вот конкретная история. Мать подарила сыну дом с земельным участком, рассчитывая на то, что благодарное чадо будет пожизненно ее содержать. А сын оказался неблагодарным, отказываясь выплачивать матери пособие. Мать идет в суд и требует вернуть ей обратно любимый дом. Судья смотрит текст договора дарения – там никакого упоминания о дополнительных условиях нет. И отказывает истице.
Еще одна история из судебной практики. Некий гражданин выдал своей знакомой генеральную доверенность на совершение сделок. Дама оказалась энергичной, быстро продала квартиру истца, а на вырученные деньги приобрела дом, который записала на свое имя. Истец просил суд передать ему дом, но он никогда не значился его собственником и вообще в сделке никак не участвовал. И тут также последовал отказ.
Эти отказы не означают, что истцы не могут попробовать иначе отстоять свои законные интересы. В первом случае мать может через суд потребовать с сына алименты – другое дело, что они могут оказать меньшими, чем содержание, на которое она рассчитывала. Во втором случае можно попытаться решить дело в уголовном процессе. Но эти варианты не имеют отношения к статье 178 ГК РФ.
Почему эта статья применяется нечасто? В решении Верховного суда по делу Долиной разъяснено, что «признание сделки недействительной создает угрозу для стабильности гражданского оборота, способно подорвать доверие к сделке и повлиять на нормальную практику рыночного контрактирования».
Статья 178 используется довольно редко, чтобы не открыть ящик Пандоры. Хотя в России нет прецедентного права, но стоит пойти навстречу из самых благородных соображений в конкретном случае, и можно будет по аналогичным основаниям оспорить практически любой договор между частными лицами. В истории с делом Долиной, кстати, появились сообщения о том, что уже есть решения по другим делам по аналогии с вынесенными по этому делу нижестоящими судами. Теперь они, видимо, будут подвергнуты ревизии.
Тем более, что в приведенных выше случаях из судебной практики есть некоторые основания полагать (но только основания, а не уверенность), что поведение ответчиков небезупречно. В первом, с моральных позиций, а во втором, возможно, и с точки зрения уголовного права. И то эта статья применена не была. В деле же Долиной никто в суде не утверждал, что Лурье действовала недобросовестно. И, как отметил Верховный суд, «исходя из положений названной статьи и в ее взаимосвязи с основными положениями гражданского законодательства, оспаривание сделки при безупречном поведении (объективной и субъективной добросовестности) по общему правилу по мотиву заблуждения не допускается».
Действует ли статья 178 в принципе? Да, такие случаи есть. Например, в судебной практике было дело, когда во время аукциона на право заключения муниципального контракта участник ошибся, и предложил цену, равную 2,3 рубля, пропустив «млн». Администрация тут же признала этого участника победителем, что было отменено судом. Но даже в случае с явной ошибкой было предписано рассмотреть встречное требование ответчика о взыскании причиненного ему реального ущерба (так как поставок продукции в срок не произошло, а аукцион пришлось проводить заново). Есть и другие случаи, но их немного.
Алексей Макаркин
Есть статья 178 ГК РФ «Недействительность сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения». И к ней иногда апеллируют люди, требующие пересмотреть результаты сделки, утверждая, что были обмануты. Но требуются очень серьезные причины, чтобы суд принял решение о признании сделки недействительной.
Вот конкретная история. Мать подарила сыну дом с земельным участком, рассчитывая на то, что благодарное чадо будет пожизненно ее содержать. А сын оказался неблагодарным, отказываясь выплачивать матери пособие. Мать идет в суд и требует вернуть ей обратно любимый дом. Судья смотрит текст договора дарения – там никакого упоминания о дополнительных условиях нет. И отказывает истице.
Еще одна история из судебной практики. Некий гражданин выдал своей знакомой генеральную доверенность на совершение сделок. Дама оказалась энергичной, быстро продала квартиру истца, а на вырученные деньги приобрела дом, который записала на свое имя. Истец просил суд передать ему дом, но он никогда не значился его собственником и вообще в сделке никак не участвовал. И тут также последовал отказ.
Эти отказы не означают, что истцы не могут попробовать иначе отстоять свои законные интересы. В первом случае мать может через суд потребовать с сына алименты – другое дело, что они могут оказать меньшими, чем содержание, на которое она рассчитывала. Во втором случае можно попытаться решить дело в уголовном процессе. Но эти варианты не имеют отношения к статье 178 ГК РФ.
Почему эта статья применяется нечасто? В решении Верховного суда по делу Долиной разъяснено, что «признание сделки недействительной создает угрозу для стабильности гражданского оборота, способно подорвать доверие к сделке и повлиять на нормальную практику рыночного контрактирования».
Статья 178 используется довольно редко, чтобы не открыть ящик Пандоры. Хотя в России нет прецедентного права, но стоит пойти навстречу из самых благородных соображений в конкретном случае, и можно будет по аналогичным основаниям оспорить практически любой договор между частными лицами. В истории с делом Долиной, кстати, появились сообщения о том, что уже есть решения по другим делам по аналогии с вынесенными по этому делу нижестоящими судами. Теперь они, видимо, будут подвергнуты ревизии.
Тем более, что в приведенных выше случаях из судебной практики есть некоторые основания полагать (но только основания, а не уверенность), что поведение ответчиков небезупречно. В первом, с моральных позиций, а во втором, возможно, и с точки зрения уголовного права. И то эта статья применена не была. В деле же Долиной никто в суде не утверждал, что Лурье действовала недобросовестно. И, как отметил Верховный суд, «исходя из положений названной статьи и в ее взаимосвязи с основными положениями гражданского законодательства, оспаривание сделки при безупречном поведении (объективной и субъективной добросовестности) по общему правилу по мотиву заблуждения не допускается».
Действует ли статья 178 в принципе? Да, такие случаи есть. Например, в судебной практике было дело, когда во время аукциона на право заключения муниципального контракта участник ошибся, и предложил цену, равную 2,3 рубля, пропустив «млн». Администрация тут же признала этого участника победителем, что было отменено судом. Но даже в случае с явной ошибкой было предписано рассмотреть встречное требование ответчика о взыскании причиненного ему реального ущерба (так как поставок продукции в срок не произошло, а аукцион пришлось проводить заново). Есть и другие случаи, но их немного.
Алексей Макаркин
Американцы захватывают танкеры в районе Венесуэлы – вне зависимости от того, находятся ли они под санкциями.
Пока эскалация носит управляемый характер, но она постепенно усиливается. 20 декабря американские военные в рамках введенной президентом США Дональдом Трампом блокады, поднялись на борт перевозящего венесуэльскую нефть танкера, который не находится под санкциями, и захватили его. Это судно использует панамский флаг и перевозило нефть для Китая. За последние пять лет оно также ходило под флагами Греции и Либерии. Нефть была приобретена одним из многих посредников, участвовавших в продажах венесуэльских энергоносителей китайским НПЗ. Китай является крупнейшим покупателем венесуэльской нефти. По прогнозам аналитиков, объем поставок в декабре составляет в среднем около 600 тыс. баррелей в сутки.
10 и 21 декабря американцы также захватывали танкеры вблизи Венесуэлы – но в тех случаях речь шла о судах, включенных в санкционные списки США. 17 декабря Трамп объявил о «полной и всеобъемлющей блокаде всех подсанкционных нефтяных танкеров, следующих в Венесуэлу и из нее». Но захват 20 декабря свидетельствует о том, что Трампу все равно, находится ли танкер под санкциями. Он создает прецедент, позволяющий захватывать любые суда любой страны, которые США относят к «теневому флоту» - причем не только связанному с Венесуэлой.
Таким образом США демонстрируют, что блокада Венесуэлы распространяется на суда, которые американцы еще не успели «отследить» как неприемлемые для них. И что они готовы затронуть и интересы Китая. По крайней мере, в том случае, если речь идет о китайской политике в Латинской Америке, что подпадает под модифицированную версию доктрины Монро, которая содержится в новой Стратегии национальной безопасности США.
Впрочем, США сталкиваются с китайскими интересами не только в Латинской Америке: в декабре Вашингтон объявил о крупнейшей сделке по продаже оружия Тайваню: острову были обещаны поставки различных видов вооружений на общую сумму 11,1 млрд долларов. Среди них 82 высокомобильных ракетных комплекса HIMARS и 420 тактических ракетных комплексов армии США ATACMS, 60 самоходных гаубичных установок и сопутствующее оборудование, барражирующие беспилотники Altius и комплектующие для другого вида БПЛА и др.
Однако если соперничество США и Китая остается «непрямым», то непосредственное давление на Венесуэлу нарастает. Трамп пытаясь перекрыть основной источник дохода режима Николаса Мадуро. Если Венесуэла не сможет экспортировать нефть, ее резервуары для хранения заполнятся невостребованными запасами, и государственной компании Petróleos de Venezuela SA (PDVSA) придется начать закрывать нефтяные скважины. Угроза роста цен на нефть трамповскую администрацию, похоже, не пугает. «Это не так уж много нефти по сравнению с мировыми запасами», - заявил глава Национального экономического совета Белого дома Кевин Хассетт. Он не думает, что «людям в США стоит беспокоиться о том, что цены вырастут из-за этих захватов судов».
Пока Трамп не идет навстречу своему госсекретарю Марко Рубио, выступающему за масштабную военную операцию против венесуэльских властей. Слишком много рисков потерь, которые Трампу могут не простить избиратели. Но напряжение нарастает. 19 декабря Трамп выдвинул кандидатуру генерал-лейтенанта Фрэнсиса Донована на пост следующего командующего Южным командованием США, спустя неделю после того, как адмирал Элвин Холси официально ушел в отставку с этого поста.
Холси скептически относился к военной операции в Венесуэле. Донован же является сослуживцем адмирала Фрэнка Митчелла («Митча») Брэдли, который приказал добить двоих венесуэльцев, пытавшихся спастись после американского удара по их лодке, перевозившей, по утверждению США, наркотики. Брэдли возглавлял Объединенное командование специальных операций (JSOC), входящее в состав Командования специальных операций США (USSOCOM), а при Трампе стал главой USSOCOM. А Донован с 2022 года является заместителем командующего USSOCOM. И Трамп может рассчитывать, что он не будет рефлексировать по поводу президентских приказов.
Алексей Макаркин
Пока эскалация носит управляемый характер, но она постепенно усиливается. 20 декабря американские военные в рамках введенной президентом США Дональдом Трампом блокады, поднялись на борт перевозящего венесуэльскую нефть танкера, который не находится под санкциями, и захватили его. Это судно использует панамский флаг и перевозило нефть для Китая. За последние пять лет оно также ходило под флагами Греции и Либерии. Нефть была приобретена одним из многих посредников, участвовавших в продажах венесуэльских энергоносителей китайским НПЗ. Китай является крупнейшим покупателем венесуэльской нефти. По прогнозам аналитиков, объем поставок в декабре составляет в среднем около 600 тыс. баррелей в сутки.
10 и 21 декабря американцы также захватывали танкеры вблизи Венесуэлы – но в тех случаях речь шла о судах, включенных в санкционные списки США. 17 декабря Трамп объявил о «полной и всеобъемлющей блокаде всех подсанкционных нефтяных танкеров, следующих в Венесуэлу и из нее». Но захват 20 декабря свидетельствует о том, что Трампу все равно, находится ли танкер под санкциями. Он создает прецедент, позволяющий захватывать любые суда любой страны, которые США относят к «теневому флоту» - причем не только связанному с Венесуэлой.
Таким образом США демонстрируют, что блокада Венесуэлы распространяется на суда, которые американцы еще не успели «отследить» как неприемлемые для них. И что они готовы затронуть и интересы Китая. По крайней мере, в том случае, если речь идет о китайской политике в Латинской Америке, что подпадает под модифицированную версию доктрины Монро, которая содержится в новой Стратегии национальной безопасности США.
Впрочем, США сталкиваются с китайскими интересами не только в Латинской Америке: в декабре Вашингтон объявил о крупнейшей сделке по продаже оружия Тайваню: острову были обещаны поставки различных видов вооружений на общую сумму 11,1 млрд долларов. Среди них 82 высокомобильных ракетных комплекса HIMARS и 420 тактических ракетных комплексов армии США ATACMS, 60 самоходных гаубичных установок и сопутствующее оборудование, барражирующие беспилотники Altius и комплектующие для другого вида БПЛА и др.
Однако если соперничество США и Китая остается «непрямым», то непосредственное давление на Венесуэлу нарастает. Трамп пытаясь перекрыть основной источник дохода режима Николаса Мадуро. Если Венесуэла не сможет экспортировать нефть, ее резервуары для хранения заполнятся невостребованными запасами, и государственной компании Petróleos de Venezuela SA (PDVSA) придется начать закрывать нефтяные скважины. Угроза роста цен на нефть трамповскую администрацию, похоже, не пугает. «Это не так уж много нефти по сравнению с мировыми запасами», - заявил глава Национального экономического совета Белого дома Кевин Хассетт. Он не думает, что «людям в США стоит беспокоиться о том, что цены вырастут из-за этих захватов судов».
Пока Трамп не идет навстречу своему госсекретарю Марко Рубио, выступающему за масштабную военную операцию против венесуэльских властей. Слишком много рисков потерь, которые Трампу могут не простить избиратели. Но напряжение нарастает. 19 декабря Трамп выдвинул кандидатуру генерал-лейтенанта Фрэнсиса Донована на пост следующего командующего Южным командованием США, спустя неделю после того, как адмирал Элвин Холси официально ушел в отставку с этого поста.
Холси скептически относился к военной операции в Венесуэле. Донован же является сослуживцем адмирала Фрэнка Митчелла («Митча») Брэдли, который приказал добить двоих венесуэльцев, пытавшихся спастись после американского удара по их лодке, перевозившей, по утверждению США, наркотики. Брэдли возглавлял Объединенное командование специальных операций (JSOC), входящее в состав Командования специальных операций США (USSOCOM), а при Трампе стал главой USSOCOM. А Донован с 2022 года является заместителем командующего USSOCOM. И Трамп может рассчитывать, что он не будет рефлексировать по поводу президентских приказов.
Алексей Макаркин
«Грузинская мечта» последовательно освобождается от наследия «мрачных времен» Михаила Саакашвили. 17 декабря парламент Грузии в третьем (оно же окончательное) чтении утвердил законопроект о признании утратившими силу всех законодательных актов по созданию т.н. Временной администрации Южной Осетии. За это решение проголосовали 83 депутата. После этого утвержденный проект будет передан на подпись президенту Михаилу Кавелашвили. Но поскольку глава государства не обладает значительными конституционными полномочиями, подписание закона становится формальностью. Правда, без нее окончательного решения вопроса де-юре не произойдет. Таким образом, к новому 2026 году (так как у президента есть две недели, отведенные на подписание проекта), орган власти, созданный Михаилом Саакашвили, будет упразднен.
Сотрудники т.н. Временной администрации Южной Осетии будут уволены. Они получат компенсационные выплаты в размере трехмесячного должностного оклада. Напомню, что этот орган был учрежден указом президента Михаила Саакашвили № 297 от 10 мая 2007 года.
Создавалась она по двум причинам. Тогда грузинские власти вели активную «разморозку» двух конфликтов в Абхазии и в Южной Осетии. В обоих случаях они пытались изменить рамки мирного урегулирования, расширив состав участников переговорного процесса. С точки зрения Саакашвили, надо было привести в процесс мирного урегулирования «своих» абхазов и осетин. Параллельно с Временной администрацией в Южной Осетии шла работа и по продвижению «легитимного правительства» Абхазии (его разместили в селе Чхалта в Кодорском ущелье). Оно, естественно, признавало территориальную целостность Грузии в границах ГрССР 1989 года. На роль «своего осетина» был избран Дмитрий Санакоев, начинавший свою карьеру в Цхинвале и даже достигший в Южной Осетии позиции фактически второго человека (премьер-министра), но рассорившегося с тогдашним республиканским руководством.
С тех пор много воды утекло. Надежды на «разморозку» конфликтов при поддержке США и НАТО не оправдались. Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Это, правда, не повлияло на позиции официального Тбилиси вне зависимости от фамилий президентов, премьеров, министров. И сегодня глава грузинского кабмина Ираклий Кобахидзе говорит о том, что отказ от принципа территориальной целостности его страны- непроходимая «красная линия».
Однако нынешние власти обвиняют Саакашвили едва ли не в предательской политике. В его действиях по эскалации противостояния они видят причину наступательных действий России. И сегодня пытаются пересмотреть все его инициативы. Член провластной парламентской фракции Торнике Чеишвили назвал решение грузинского парламента от 17 декабря «историческим». По его словам, создание «Временной администрации» было признанием субъектности Южной Осетии. Депутат считает необходимым вернуться к упразднению бывшей автономии. Непраздный вопрос, как в таком случае договариваться с теми, кто юридически не признается субъектом.
Сергей Маркедонов
Сотрудники т.н. Временной администрации Южной Осетии будут уволены. Они получат компенсационные выплаты в размере трехмесячного должностного оклада. Напомню, что этот орган был учрежден указом президента Михаила Саакашвили № 297 от 10 мая 2007 года.
Создавалась она по двум причинам. Тогда грузинские власти вели активную «разморозку» двух конфликтов в Абхазии и в Южной Осетии. В обоих случаях они пытались изменить рамки мирного урегулирования, расширив состав участников переговорного процесса. С точки зрения Саакашвили, надо было привести в процесс мирного урегулирования «своих» абхазов и осетин. Параллельно с Временной администрацией в Южной Осетии шла работа и по продвижению «легитимного правительства» Абхазии (его разместили в селе Чхалта в Кодорском ущелье). Оно, естественно, признавало территориальную целостность Грузии в границах ГрССР 1989 года. На роль «своего осетина» был избран Дмитрий Санакоев, начинавший свою карьеру в Цхинвале и даже достигший в Южной Осетии позиции фактически второго человека (премьер-министра), но рассорившегося с тогдашним республиканским руководством.
С тех пор много воды утекло. Надежды на «разморозку» конфликтов при поддержке США и НАТО не оправдались. Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Это, правда, не повлияло на позиции официального Тбилиси вне зависимости от фамилий президентов, премьеров, министров. И сегодня глава грузинского кабмина Ираклий Кобахидзе говорит о том, что отказ от принципа территориальной целостности его страны- непроходимая «красная линия».
Однако нынешние власти обвиняют Саакашвили едва ли не в предательской политике. В его действиях по эскалации противостояния они видят причину наступательных действий России. И сегодня пытаются пересмотреть все его инициативы. Член провластной парламентской фракции Торнике Чеишвили назвал решение грузинского парламента от 17 декабря «историческим». По его словам, создание «Временной администрации» было признанием субъектности Южной Осетии. Депутат считает необходимым вернуться к упразднению бывшей автономии. Непраздный вопрос, как в таком случае договариваться с теми, кто юридически не признается субъектом.
Сергей Маркедонов
21-22 декабря «северная столица» России принимала два мероприятия высокого уровня - заседание Высшего Евразийского экономического совета и неформальный Саммит государств СНГ. Премьер-министр Армении Никол Пашинян прибыл в Санкт-Петербург. И выступая на сессии Высшего экономического совета ЕАЭС глава армянского кабмина выразил «благодарность президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву за создание условий для начала двусторонней торговли». Речь шла о первом за три с лишним десятилетия железнодорожном составе с 1050 тонн пшеницы из России, который прошел затем через территории Грузии и Азербайджана!
На этом фоне ожидалось и участие в питерском форуме СНГ и азербайдажнского президента Ильхама Алиева (его страна не является членом ЕАЭС). Более того, оно анонсировалось. И даже пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, отвечая на возникший вопрос об участии высокого гостя из Баку, констатировал: «Да, мы ждем. Мы ждем, мы готовимся». Однако 22 декабря пришло сообщение о том, что Ильхам Алиев не будет в российской «северной столице». Администрация азербайджанского лидера выступила со следующим комментарием: «Глава нашего государства не сможет принять участие в неформальном Саммите глав государств СНГ, который пройдет сегодня в Санкт-Петербурге, из-за плотного рабочего графика». При этом дипломатическая политкорректность была соблюдена. В сообщении было подчеркнуто, что официальный Баку «регулярно участвует в официальных саммитах СНГ и придает важное значение сотрудничеству в рамках СНГ, в том числе развитию двусторонних отношений с государствами-членами». Был озвучен и еще один тезис: азербайджанский президент принял участие в заседании Совета глав государств СНГ в октябре 2025 года в Душанбе. Именно в столице Таджикистана и была поставлена точка в «кризисе эмоций» в отношениях между Москвой и Баку.
Конечно же, неучастие Алиева в питерском форуме не прошло незамеченным у блоггеров и журналистов. Некоторые из них увидели в этом предпосылки для новой азербайджано-российской «заморозки». Думается, такие выводы поспешны. Во-первых, иной раз не стоит искать неких «глубинных версий». 22 декабря начался двухдневный визит в Азербайджан вице-президента Турции Джевдета Йылмаза. Объяснять значение отношений с Турцией для Баку вряд ли необходимо, оно охватывает разные сферы, фактически является всеобъемлющим. Во-вторых, если немного дистанцироваться от официальных дипломатических заявлений и посмотреть на разные подтексты, то очевидно, что Азербайджан стремится минимизировать «посреднические форматы», продвигая мысль, что все вопросы с Арменией он предпочитает решать тет-а-тет. Хотя рандеву в Белом доме в августе 2025 года несколько выбивается из этого ряда.
Сергей Маркедонов
На этом фоне ожидалось и участие в питерском форуме СНГ и азербайдажнского президента Ильхама Алиева (его страна не является членом ЕАЭС). Более того, оно анонсировалось. И даже пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, отвечая на возникший вопрос об участии высокого гостя из Баку, констатировал: «Да, мы ждем. Мы ждем, мы готовимся». Однако 22 декабря пришло сообщение о том, что Ильхам Алиев не будет в российской «северной столице». Администрация азербайджанского лидера выступила со следующим комментарием: «Глава нашего государства не сможет принять участие в неформальном Саммите глав государств СНГ, который пройдет сегодня в Санкт-Петербурге, из-за плотного рабочего графика». При этом дипломатическая политкорректность была соблюдена. В сообщении было подчеркнуто, что официальный Баку «регулярно участвует в официальных саммитах СНГ и придает важное значение сотрудничеству в рамках СНГ, в том числе развитию двусторонних отношений с государствами-членами». Был озвучен и еще один тезис: азербайджанский президент принял участие в заседании Совета глав государств СНГ в октябре 2025 года в Душанбе. Именно в столице Таджикистана и была поставлена точка в «кризисе эмоций» в отношениях между Москвой и Баку.
Конечно же, неучастие Алиева в питерском форуме не прошло незамеченным у блоггеров и журналистов. Некоторые из них увидели в этом предпосылки для новой азербайджано-российской «заморозки». Думается, такие выводы поспешны. Во-первых, иной раз не стоит искать неких «глубинных версий». 22 декабря начался двухдневный визит в Азербайджан вице-президента Турции Джевдета Йылмаза. Объяснять значение отношений с Турцией для Баку вряд ли необходимо, оно охватывает разные сферы, фактически является всеобъемлющим. Во-вторых, если немного дистанцироваться от официальных дипломатических заявлений и посмотреть на разные подтексты, то очевидно, что Азербайджан стремится минимизировать «посреднические форматы», продвигая мысль, что все вопросы с Арменией он предпочитает решать тет-а-тет. Хотя рандеву в Белом доме в августе 2025 года несколько выбивается из этого ряда.
Сергей Маркедонов
Папа Римский Лев XIV назначил архиепископом Нью-Йорка своего земляка, выходца из Иллинойса Рональда Элдона Хикса.
Архиепархия Нью-Йорка считается одной из наиболее влиятельных и богатых в США. Влияние у нее сохраняется, хотя богатства стало меньше. Архиепархия находится в стадии юридического оформления договоренностей о выплате компенсации примерно 1300 жертвам насилия на общую сумму в 300 млн долларов. Для этого ей пришлось заняться продажей части своих активов, не связанной с выполнением сакральных функций. Но земля и недвижимость в Нью-Йорке дорогие, поэтому разорение архиепархии не грозит.
Предшественником Хикса был кардинал Тимоти Долан, сыгравший немалую роль в избрании нынешнего папы на майском конклаве. Но прошло чуть более полугода, и папа Лев принял его отставку по достижении 75 лет – хотя и не был обязан это делать.
Рональда Хикса церковные либералы считают центристом, а наиболее жесткие консерваторы подозревают в либерализме. Его считают менее «либеральным», чем кардинал Роберт МакЭлрой, которого папа Франциск назначил архиепископом Вашингтона в январе. Но, в любом случае, он либеральнее Долана, который благословлял президента на обеих инаугурациях Дональда Трампа и именовал убитого активиста Чарли Кирка «современным святым Павлом», «миссионером, евангелистом, героем». Трамп называл Долана своим «великим другом» - вряд ли он назовет так Хикса, несмотря на мягкость и дипломатичность будущего главы архиепархии (интронизация Хикса намечена на февраль 2026 года).
В интервью после избрания папы Льва Хикс описал сходство между собой и ним, сказав: «Я вижу много сходства между ним и мной. Мы выросли буквально в одном и том же районе, в одном и том же квартале. Мы играли в одних и тех же парках, плавали в одних и тех же бассейнах, любили одни и те же пиццерии».
Сходство не только в этом. Как и Роберт Прево, Хикс уезжал из Иллинойса на службу в Латинскую Америку. В первый раз в сравнительно короткую командировку после окончания семинарии – он год проработал волонтером в организации «Наши маленькие братья» в одном из детских домов в Мексике. Второй раз – в 2005-2010 годах, когда управлял католическими детскими домами в Сальвадоре. Впрочем, между папой и Хиксом есть и отличия. Лев известен как фанат бейсбольной команды «Уайт Сокс», Хикс болеет за «Чикаго Кабс».
Кандидатуру Хикса рекомендовал Льву нынешний глава чикагской архиепархии, кардинал Блейз Купич, считающийся либералом. Он рукоположил Хикса в епископы, у него он был епископом-помощником, пока в 2020 году не возглавил епархию Джолиета в составе чикагской митрополии. «Я думаю, что он уравновешенный человек, который знает и принимает традиции церкви, но также понимает, как сказал Папа Франциск, что реальность важнее идей», - говорил Купич о Хиксе.
Двое других американских назначенцев Льва, получивших новые должности в декабре, либеральнее Хикса. Епископом епархии Монтерей в Калифорнии станет епископ Сан-Диего Рамон Бехарано, который в прошлом и нынешнем годах отслужил ежегодную мессу для католиков ЛГБТ (движение признано экстремистским и запрещено в России), иммигрантов и других меньшинств. Во время мессы 2024 года епископ Бехарано процитировал папу Франциска и извинился за «стигматизацию и травму», причиненные католической церковью. В нынешнем году он участвовал в акциях против антииммигрантской политики администрации Трампа. В интервью по поводу своего нынешнего назначения Бехарано подчеркнул свое желание служить иммигрантам.
Но еще более примечательным выглядит назначение епископа епархии Палм-Бич во Флориде, где находится имение Трампа Мар-а-Лаго. Теперь прихожан там будет окормлять либеральный священник (ему еще предстоит епископское рукоположение) Мануэль де Хесус Родригес, который в январе нынешнего года заявил: «Католическая церковь никогда не оставит иммигрантов: мы будем стоять за них любой ценой». Понятно, что Трамп не католик и к пастве епископа Палм-Бич никак не принадлежит. Но все равно такое назначение выглядит укором папы в отношении президента.
Алексей Макаркин
Архиепархия Нью-Йорка считается одной из наиболее влиятельных и богатых в США. Влияние у нее сохраняется, хотя богатства стало меньше. Архиепархия находится в стадии юридического оформления договоренностей о выплате компенсации примерно 1300 жертвам насилия на общую сумму в 300 млн долларов. Для этого ей пришлось заняться продажей части своих активов, не связанной с выполнением сакральных функций. Но земля и недвижимость в Нью-Йорке дорогие, поэтому разорение архиепархии не грозит.
Предшественником Хикса был кардинал Тимоти Долан, сыгравший немалую роль в избрании нынешнего папы на майском конклаве. Но прошло чуть более полугода, и папа Лев принял его отставку по достижении 75 лет – хотя и не был обязан это делать.
Рональда Хикса церковные либералы считают центристом, а наиболее жесткие консерваторы подозревают в либерализме. Его считают менее «либеральным», чем кардинал Роберт МакЭлрой, которого папа Франциск назначил архиепископом Вашингтона в январе. Но, в любом случае, он либеральнее Долана, который благословлял президента на обеих инаугурациях Дональда Трампа и именовал убитого активиста Чарли Кирка «современным святым Павлом», «миссионером, евангелистом, героем». Трамп называл Долана своим «великим другом» - вряд ли он назовет так Хикса, несмотря на мягкость и дипломатичность будущего главы архиепархии (интронизация Хикса намечена на февраль 2026 года).
В интервью после избрания папы Льва Хикс описал сходство между собой и ним, сказав: «Я вижу много сходства между ним и мной. Мы выросли буквально в одном и том же районе, в одном и том же квартале. Мы играли в одних и тех же парках, плавали в одних и тех же бассейнах, любили одни и те же пиццерии».
Сходство не только в этом. Как и Роберт Прево, Хикс уезжал из Иллинойса на службу в Латинскую Америку. В первый раз в сравнительно короткую командировку после окончания семинарии – он год проработал волонтером в организации «Наши маленькие братья» в одном из детских домов в Мексике. Второй раз – в 2005-2010 годах, когда управлял католическими детскими домами в Сальвадоре. Впрочем, между папой и Хиксом есть и отличия. Лев известен как фанат бейсбольной команды «Уайт Сокс», Хикс болеет за «Чикаго Кабс».
Кандидатуру Хикса рекомендовал Льву нынешний глава чикагской архиепархии, кардинал Блейз Купич, считающийся либералом. Он рукоположил Хикса в епископы, у него он был епископом-помощником, пока в 2020 году не возглавил епархию Джолиета в составе чикагской митрополии. «Я думаю, что он уравновешенный человек, который знает и принимает традиции церкви, но также понимает, как сказал Папа Франциск, что реальность важнее идей», - говорил Купич о Хиксе.
Двое других американских назначенцев Льва, получивших новые должности в декабре, либеральнее Хикса. Епископом епархии Монтерей в Калифорнии станет епископ Сан-Диего Рамон Бехарано, который в прошлом и нынешнем годах отслужил ежегодную мессу для католиков ЛГБТ (движение признано экстремистским и запрещено в России), иммигрантов и других меньшинств. Во время мессы 2024 года епископ Бехарано процитировал папу Франциска и извинился за «стигматизацию и травму», причиненные католической церковью. В нынешнем году он участвовал в акциях против антииммигрантской политики администрации Трампа. В интервью по поводу своего нынешнего назначения Бехарано подчеркнул свое желание служить иммигрантам.
Но еще более примечательным выглядит назначение епископа епархии Палм-Бич во Флориде, где находится имение Трампа Мар-а-Лаго. Теперь прихожан там будет окормлять либеральный священник (ему еще предстоит епископское рукоположение) Мануэль де Хесус Родригес, который в январе нынешнего года заявил: «Католическая церковь никогда не оставит иммигрантов: мы будем стоять за них любой ценой». Понятно, что Трамп не католик и к пастве епископа Палм-Бич никак не принадлежит. Но все равно такое назначение выглядит укором папы в отношении президента.
Алексей Макаркин
В российском медиа-пространстве Абхазия фигурирует в двух планах. Или как часть «большой геополитики Кавказа», либо как остров турбулентности в непосредственном соседстве от России. Три смены власти за последние десять лет в результате протестов! Многие комментаторы, особенно из тех, кто обращается к абхазской тематике от случая к случаю, видят в этом некий реликт «лихих 90-х».
Но Абхазия - это не только конфликт с Грузией (к слову сказать, в самом обществе республики уже основательно подзабытый, воспринимаемый не как сюжет из актуальной повестки, а как важный элемент национальной идентичности), и не калейдоскоп президентов и премьеров. Это еще и поиск путей перехода от модели конфликта к постконфликтному развитию. Можно сказать, что он несколько запоздал, что его подталкивают из Москвы. Но было бы интересно увидеть и это измерение абхазской политики и политэкономии.
В канун 2026 года Абхазия впервые с момента окончания вооруженного противостояния с Тбилиси, оплатила коммерческий переток электроэнергии из России не за счет республиканского бюджета, а из средств оплаты, поступающей за электричество от потребителей и собираемой компанией «Черноморэнерго». Это событие тем более важно, если вспомнить предновогодние настроения в республике в конце 2024 года. Тогда проблемы с водоснабжением, отоплением и светом не добавляли, прямо скажем, оптимизма. Приведу здесь цитату из публикации в одном из российских изданий того времени (совсем недавнего, между прочим): «Человека XXI века такая информация может повергнуть в шок, но только не граждан Абхазии, которые пребывают в шоке ровно пару секунд, а после лихорадочно начинают думать, как же справиться с этой ситуацией с минимальными потерями для себя и своих семей».
Но через год мы видим иные тренды, иные цифры. Собираемость оплаты за электричество за 11 месяцев 2025 года выросла на 8% по сравнению с данными турбулентного прошлого года. Добавим к этому определенные успехи в аграрном секторе и в туризме, а также обновление инфраструктуры. Сделана, очевидно, заявка на переход от застоя к развитию. И «кураторы» Абхазии из Москвы стали появляться в республике чаще. И не просто с проверками, а с заявлениями и предложениями стратегического характера, среди которых на первом плане переход от режима политической целесообразности к примату права и законности, рационализация управления экономикой и другими отраслями, противодействие криминалитету.
Конечно, такие задачи не решаются за минуту. Никуда не денутся ни страхи, ни фобии (которые во многих случаях отнюдь не беспочвенные). И законопослушание не воспитаешь парой интервью, пускай и содержащих системные предложения. Но мы увидели, по крайней мере, что те проблемы, которые еще год назад казались утопичными, могут разрешаться.
Сергей Маркедонов
Но Абхазия - это не только конфликт с Грузией (к слову сказать, в самом обществе республики уже основательно подзабытый, воспринимаемый не как сюжет из актуальной повестки, а как важный элемент национальной идентичности), и не калейдоскоп президентов и премьеров. Это еще и поиск путей перехода от модели конфликта к постконфликтному развитию. Можно сказать, что он несколько запоздал, что его подталкивают из Москвы. Но было бы интересно увидеть и это измерение абхазской политики и политэкономии.
В канун 2026 года Абхазия впервые с момента окончания вооруженного противостояния с Тбилиси, оплатила коммерческий переток электроэнергии из России не за счет республиканского бюджета, а из средств оплаты, поступающей за электричество от потребителей и собираемой компанией «Черноморэнерго». Это событие тем более важно, если вспомнить предновогодние настроения в республике в конце 2024 года. Тогда проблемы с водоснабжением, отоплением и светом не добавляли, прямо скажем, оптимизма. Приведу здесь цитату из публикации в одном из российских изданий того времени (совсем недавнего, между прочим): «Человека XXI века такая информация может повергнуть в шок, но только не граждан Абхазии, которые пребывают в шоке ровно пару секунд, а после лихорадочно начинают думать, как же справиться с этой ситуацией с минимальными потерями для себя и своих семей».
Но через год мы видим иные тренды, иные цифры. Собираемость оплаты за электричество за 11 месяцев 2025 года выросла на 8% по сравнению с данными турбулентного прошлого года. Добавим к этому определенные успехи в аграрном секторе и в туризме, а также обновление инфраструктуры. Сделана, очевидно, заявка на переход от застоя к развитию. И «кураторы» Абхазии из Москвы стали появляться в республике чаще. И не просто с проверками, а с заявлениями и предложениями стратегического характера, среди которых на первом плане переход от режима политической целесообразности к примату права и законности, рационализация управления экономикой и другими отраслями, противодействие криминалитету.
Конечно, такие задачи не решаются за минуту. Никуда не денутся ни страхи, ни фобии (которые во многих случаях отнюдь не беспочвенные). И законопослушание не воспитаешь парой интервью, пускай и содержащих системные предложения. Но мы увидели, по крайней мере, что те проблемы, которые еще год назад казались утопичными, могут разрешаться.
Сергей Маркедонов
В Гондурасе прошли президентские выборы. После подсчета и пересчета голосов стало известно, что победили Насри Асфура и Дональд Трамп.
Еще недавно США диверсифицировали свои политические предпочтения в Латинской Америке. Совершенно неприемлемых фигур для них было немного. Кроме «боливарианских» кандидатов, ориентированных на чавесистскую Венесуэлу, с остальными можно было договориться.
Сейчас ситуация изменилась. На аргентинских выборах Трамп поддерживал партию Хавьера Милея, которая и победила. А в Гондурасе – представителя консервативной Национальной партии Насри Асфуру. Его главный соперник, баллотировавшийся от Либеральной партии Сальвадор Насралла, пытался сделать все возможное, чтобы убедить Трампа в своей приверженности консервативным ценностям. Восхищался политикой Милея. Выступал за сокращение государственных расходов. Обещал внедрить в Гондурасе политику безопасности по сальвадорскому образцу (как у Найиба Букеле, еще одного «любимчика» Трампа). Ругал коммунизм и клялся, что разорвет дипломатические отношения с Венесуэлой. Конечно же, обещал стать союзником США.
Ничего не помогло. Трамп так классифицировал гондурасских кандидатов. Рикси Монкада от правящей левой Партии свободы и перестройки (Libre) – коммунистка. Насралла – «почти коммунист», притворяющийся консерватором. Не была забыта его извилистая политическая карьера, в ходе которой он одно время был союзником Libre, что помогло ему в 2021 году избраться вице-президентом страны.
А вот Насри Асфура — «единственный настоящий друг свободы». «Если он не победит, Соединенные Штаты не будут выбрасывать деньги на ветер, потому что неправильный лидер может привести страну только к катастрофическим результатам, независимо от того, какая это страна. Насри будет великим президентом, и Соединенные Штаты будут тесно сотрудничать с ним», - высказался Трамп. Без всякой диверсификации.
Считали голоса долго, компьютеры давали сбои, Асфура и Насралла пришли к финишу с небольшим разрывом. Все это привело к частичному пересчету, который подтвердил предварительные данные, согласно которым победил Асфура. Наибольшее недовольство результатами выборов, проявляла Libre, хотя ее кандидат Монкада оказалась на третьем месте без шансов на успех.
Парламент, где самая большая фракция была у Libre, отказывался подтвердить результаты выборов. Впрочем, Организация американских государств серьезных нарушений не наша, а нынешние парламентские выборы, прошедшие одновременно с президентскими, Libre проиграла.
Теперь Асфура обещает разорвать дипломатические отношения с Китаем (установленные при нынешнем президенте от Libre Сиомаре Кастро) и восстановить их с Тайванем. Снизить уровень связей с Кубой и Никарагуа (никарагуанского президента Даниэля Ортегу он назвал «диктатором, продавшимся России и Китаю»). А также бороться с «наркокоммунизмом» в Латинской Америке в союзе с США.
С борьбой, правда, может возникнуть проблема. Предыдущий президент Гондураса от Национальной партии Хуан Орландо Эрнандес (правил в 2014-2022 годах) был осужден в США в 2024 году к 45 годам тюремного заключения по обвинению в причастности к незаконному обороту наркотиков. А Трамп только что его помиловал, демонстрируя, что Национальная партия для США полностью приемлема. Впрочем, Эрнандес оказался в американской тюрьме при Джо Байдене, и Трамп, который сам чуть было не стал в это время заключенным, может испытывать к нему сочувствие. А кто в Латинской Америке сейчас принадлежит к наркомафии, решает единолично Трамп.
И в заключении еще одна особенность гондурасской политики. И Асфура, и Насралла принадлежат к арабской общине, которая играет немалую роль в экономике и политике Гондураса. Иммиграцию арабов-христиан с Ближнего Востока гондурасские власти в первой половине ХХ века приветствовали, видя в них лояльных и трудолюбивых работников на кофейных плантациях и в начавшей развиваться промышленности. Успешные представители арабской общины вскоре стали делать карьеру в бизнесе, а следующие поколения – использовать финансовый ресурс для политической деятельности.
Алексей Макаркин
Еще недавно США диверсифицировали свои политические предпочтения в Латинской Америке. Совершенно неприемлемых фигур для них было немного. Кроме «боливарианских» кандидатов, ориентированных на чавесистскую Венесуэлу, с остальными можно было договориться.
Сейчас ситуация изменилась. На аргентинских выборах Трамп поддерживал партию Хавьера Милея, которая и победила. А в Гондурасе – представителя консервативной Национальной партии Насри Асфуру. Его главный соперник, баллотировавшийся от Либеральной партии Сальвадор Насралла, пытался сделать все возможное, чтобы убедить Трампа в своей приверженности консервативным ценностям. Восхищался политикой Милея. Выступал за сокращение государственных расходов. Обещал внедрить в Гондурасе политику безопасности по сальвадорскому образцу (как у Найиба Букеле, еще одного «любимчика» Трампа). Ругал коммунизм и клялся, что разорвет дипломатические отношения с Венесуэлой. Конечно же, обещал стать союзником США.
Ничего не помогло. Трамп так классифицировал гондурасских кандидатов. Рикси Монкада от правящей левой Партии свободы и перестройки (Libre) – коммунистка. Насралла – «почти коммунист», притворяющийся консерватором. Не была забыта его извилистая политическая карьера, в ходе которой он одно время был союзником Libre, что помогло ему в 2021 году избраться вице-президентом страны.
А вот Насри Асфура — «единственный настоящий друг свободы». «Если он не победит, Соединенные Штаты не будут выбрасывать деньги на ветер, потому что неправильный лидер может привести страну только к катастрофическим результатам, независимо от того, какая это страна. Насри будет великим президентом, и Соединенные Штаты будут тесно сотрудничать с ним», - высказался Трамп. Без всякой диверсификации.
Считали голоса долго, компьютеры давали сбои, Асфура и Насралла пришли к финишу с небольшим разрывом. Все это привело к частичному пересчету, который подтвердил предварительные данные, согласно которым победил Асфура. Наибольшее недовольство результатами выборов, проявляла Libre, хотя ее кандидат Монкада оказалась на третьем месте без шансов на успех.
Парламент, где самая большая фракция была у Libre, отказывался подтвердить результаты выборов. Впрочем, Организация американских государств серьезных нарушений не наша, а нынешние парламентские выборы, прошедшие одновременно с президентскими, Libre проиграла.
Теперь Асфура обещает разорвать дипломатические отношения с Китаем (установленные при нынешнем президенте от Libre Сиомаре Кастро) и восстановить их с Тайванем. Снизить уровень связей с Кубой и Никарагуа (никарагуанского президента Даниэля Ортегу он назвал «диктатором, продавшимся России и Китаю»). А также бороться с «наркокоммунизмом» в Латинской Америке в союзе с США.
С борьбой, правда, может возникнуть проблема. Предыдущий президент Гондураса от Национальной партии Хуан Орландо Эрнандес (правил в 2014-2022 годах) был осужден в США в 2024 году к 45 годам тюремного заключения по обвинению в причастности к незаконному обороту наркотиков. А Трамп только что его помиловал, демонстрируя, что Национальная партия для США полностью приемлема. Впрочем, Эрнандес оказался в американской тюрьме при Джо Байдене, и Трамп, который сам чуть было не стал в это время заключенным, может испытывать к нему сочувствие. А кто в Латинской Америке сейчас принадлежит к наркомафии, решает единолично Трамп.
И в заключении еще одна особенность гондурасской политики. И Асфура, и Насралла принадлежат к арабской общине, которая играет немалую роль в экономике и политике Гондураса. Иммиграцию арабов-христиан с Ближнего Востока гондурасские власти в первой половине ХХ века приветствовали, видя в них лояльных и трудолюбивых работников на кофейных плантациях и в начавшей развиваться промышленности. Успешные представители арабской общины вскоре стали делать карьеру в бизнесе, а следующие поколения – использовать финансовый ресурс для политической деятельности.
Алексей Макаркин
В начале последней полной календарной недели декабря 2025 года в Иерусалиме состоялся X трехсторонний саммит Израиля, Греции и Кипра. Эксперты, оценивавшие данный форум из разных стран и с разных точек обзора, были практически единодушны. Речь идет о формировании антитурецкого альянса, куда входят страны, имеющие в настоящем и имевшие в прошлом, сложные (и это еще мягко сказано) отношения с Анкарой.
И риторика саммита, на первый взгляд, подтверждает правоту таких выводов. «Тем, кто фантазирует о создании империй и контроле над нашими странами, я говорю: забудьте об этом. Этого не произойдет!» Израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху, выступая на совместной пресс-конференции с греческим коллегой Кириакосом Мицотакисом и президентом Республики Кипр Никосом Христодулидисом, не скупился на жесткие оценки. Стороны достигли соглашения о расширении военного сотрудничества. Естественно, все помнят и о жесткой позиции Турции в отношении палестинского вопроса (и лично президент Реджеп Тайип Эрдоган, и другие высокопоставленные представители Анкары сравнивали действия Израиля в секторе Газа с политикой Третьего рейха в отношении оккупированных народов).
Однако, более глубокий (и потому менее эмоциональный) анализ говорит о том, что «все не так однозначно». Что бы кто ни говорил о «закате США», Вашингтон по-прежнему активен в Восточном Средиземноморье. Все четыре страны, которые обсуждаются в контексте политических и политэкономических противоречий в регионе, являются союзниками Штатов. И американцы не раз усаживали оппонентов за стол переговоров. Можно по-разному относится к инициативам администрации Дональда Трампа по Газе (как и к его напыщенной риторике), но факт остается фактом, он готов выступать модератором. В недавнем прошлом схожую роль играли и его предшественники.
О турецко-греческих противоречиях написаны уже тома литературы. Но давайте не забывать и про процессы «нормализации» последних лет. В декабре 2023 года турецкий лидер впервые за 6 лет посетил Грецию, а в мае 2024 года глава греческого кабмина побывал с ответным визитом в Анкаре. Оба политика также встречались на полях натовского саммита. В 2025 году темп взаимных контактов снизился. Они провели телефонных разговор, а затем их пути пересеклись на форуме НАТО в Гааге. Встреча на полях 80‑й Генеральной Ассамблеи ООН в Нью‑Йорке в сентябре 2025 года планировалась, но в итоге не состоялась. И тем не менее открытая конфронтация в отношения Афин и Анкары не вернулась.
И последнее (по порядку, но не по важности)
. Мало кто обратил внимание на то, что в декабре 2025 года в Иерусалиме прошел X саммит Израиля, Греции и Кипра. Первый имел место 28 января 2016 года в кипрской столице Никосии. На этой встрече была принята совместная декларация о сотрудничестве, но это не стало точкой какого-то жесткого антитурецкого альянса. И есть основания полагать, что и сейчас развитие не пойдет по этому пути. Разве что Штаты окончательно ударятся в тотальный изоляционизм!
Сергей Маркедонов
И риторика саммита, на первый взгляд, подтверждает правоту таких выводов. «Тем, кто фантазирует о создании империй и контроле над нашими странами, я говорю: забудьте об этом. Этого не произойдет!» Израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху, выступая на совместной пресс-конференции с греческим коллегой Кириакосом Мицотакисом и президентом Республики Кипр Никосом Христодулидисом, не скупился на жесткие оценки. Стороны достигли соглашения о расширении военного сотрудничества. Естественно, все помнят и о жесткой позиции Турции в отношении палестинского вопроса (и лично президент Реджеп Тайип Эрдоган, и другие высокопоставленные представители Анкары сравнивали действия Израиля в секторе Газа с политикой Третьего рейха в отношении оккупированных народов).
Однако, более глубокий (и потому менее эмоциональный) анализ говорит о том, что «все не так однозначно». Что бы кто ни говорил о «закате США», Вашингтон по-прежнему активен в Восточном Средиземноморье. Все четыре страны, которые обсуждаются в контексте политических и политэкономических противоречий в регионе, являются союзниками Штатов. И американцы не раз усаживали оппонентов за стол переговоров. Можно по-разному относится к инициативам администрации Дональда Трампа по Газе (как и к его напыщенной риторике), но факт остается фактом, он готов выступать модератором. В недавнем прошлом схожую роль играли и его предшественники.
О турецко-греческих противоречиях написаны уже тома литературы. Но давайте не забывать и про процессы «нормализации» последних лет. В декабре 2023 года турецкий лидер впервые за 6 лет посетил Грецию, а в мае 2024 года глава греческого кабмина побывал с ответным визитом в Анкаре. Оба политика также встречались на полях натовского саммита. В 2025 году темп взаимных контактов снизился. Они провели телефонных разговор, а затем их пути пересеклись на форуме НАТО в Гааге. Встреча на полях 80‑й Генеральной Ассамблеи ООН в Нью‑Йорке в сентябре 2025 года планировалась, но в итоге не состоялась. И тем не менее открытая конфронтация в отношения Афин и Анкары не вернулась.
И последнее (по порядку, но не по важности)
. Мало кто обратил внимание на то, что в декабре 2025 года в Иерусалиме прошел X саммит Израиля, Греции и Кипра. Первый имел место 28 января 2016 года в кипрской столице Никосии. На этой встрече была принята совместная декларация о сотрудничестве, но это не стало точкой какого-то жесткого антитурецкого альянса. И есть основания полагать, что и сейчас развитие не пойдет по этому пути. Разве что Штаты окончательно ударятся в тотальный изоляционизм!
Сергей Маркедонов