Виктору Орбану в следующем году предстоят трудные выборы. Но у него в запасе есть аргументы.

Один из них (конечно, не главный) – восстановление дворца эрцгерцога Иосифа в Буде. Это ключевая часть Национальной программы Хаусманна, начатой в 2019 году – ее завершение планируется в 2030-м. Названа она в честь архитектора Алайоша Хаусманна, который в начале XX века в течение полутора десятилетий руководил архитектурным проектом расширения Королевского замка в Буде и придал ему его нынешний необарочный облик.

Программа направлена на восстановление или реконструкцию ряда зданий в районе Будайской крепости, которые были повреждены или уничтожены во время Второй мировой войны. В них предполагается разместить ключевые государственные учреждения. Так, в бывший комплекс зданий ордена кармелитов уже переехал сам Орбан вместе со своим аппаратом. А во дворце эрцгерцога Иосифа планируется разместить Конституционный суд.

Причем если кармелитский комплекс был реконструирован, то дворец эрцгерцога восстанавливают с нуля. При коммунистических властях его не стали ремонтировать (хотя такая возможность была), а полностью снесли. Дело в том, что дворец сравнительно новый – он был капитально перестроен в 1902 году в модном тогда историческом стиле, который вызывал резкое неприятие у архитекторов, придерживавшихся левых взглядов в политике и модернистских – в искусстве. Сходная ситуация была в России со зданиями в неорусском стиле, ценность которых отрицалась в послереволюционной стране, но признается в наши дни.

Сейчас завершается монтаж фасадных украшений дворца и начался демонтаж строительных лесов. Так что скоро дворец предстанет во всей красе, с крылатыми львами, орлами и многим другим, свойственным историческому стилю. Внутри также восстанавливаются в первоначальном виде декоративная лестница и парадный зал.

В современной архитектуре есть страшное слово «новодел» - разумеется, восстанавливаемый дворец таковым является. Национальную программу Хаусмана много критикует оппозиция. И за расход средств, которые можно было бы направить на сохранение и реставрацию памятников архитектуры. И за создание «новоделов» на основе современных бетонных конструкций. И за то, что государственные учреждения будут возвышаться над городом, располагаясь на горе.

И, конечно же, за то, что Орбан восстанавливает Будапешт периода авторитарного правления регента Миклоша Хорти, при котором Венгрия была союзником нацистской Германии – это относится не только к Национальной программе Хаусмана. Хотя восстанавливаемые в ее рамках здания были построены еще при австро-венгерской монархии, но работы вписываются в контекст возрождения как раз межвоенного Будапешта. С восстановлением памятников бывшему премьеру Иштвану Тисе, убитому во время революции 1918 года, и жертвам красного террора 1919 года. Последний сменил даже памятник Имре Надю, перемещенный в менее престижное место.

Но обычным гражданам восстановление дворцов в основном нравится – для них это красивые, эстетичные здания, в отличие от модернистских сооружений социалистической эпохи. Поэтому Орбан может занести престижный проект в своей актив. Кстати, процесс создания «новоделов» затронул не только Венгрию, но и Германию. В Берлине восстановлен Берлинский дворец, в котором сейчас расположен культурный Форум Гумбольдта. В Дрездене возрождена Фрауэнкирхе; кроме того, часть центра города перестроена в соответствие с обликом до бомбардировки 1945 года. Иногда такие реконструкции вызывают бурные споры – как с завершающимся восстановлением колокольни Гарнизонной церкви в Потсдаме, которая считалась символом прусской военной мощи (и где Гитлер с Геббельсом организовали торжественную церемонию в 1933 году). Но чаще всего особых споров нет – людям нравится.

А тут еще Дональд Трамп постановил, чтобы все новые федеральные здания при проектировании учитывали «традиционное и классическое архитектурное наследие». Это, конечно, не реконструкция, но тенденция та же самая – более консервативная и соответствующая традиционным представлениям о прекрасном.

Алексей Макаркин

В Нидерландах равное число мандатов получают две партии. Только одна выиграла, а другая проиграла.

На парламентских выборах в Нидерландах минимальный избирательный барьер – 0,67%. Отсюда крайняя фрагментированность состава парламента – после нынешних выборов в нем будет 15 партий. С этим связана сложность формирования правительственных коалиций. Также в Нидерландах практически нет «полезного» или «стратегического» голосования – когда избиратели голосуют не за самую близкую им партию, а за наиболее привлекательную из проходных. Даже аутсайдер с 1-2% голосов может получить от 1 до 3 депутатских мест.

Прошлые выборы 2023 года были «выборами гнева». Избиратели отказывали в доверии традиционным партиям, участвовавшим в многочисленных коалициях и придерживающимся проевропейских позиций. Сыграли свою роль и рост антимигрантских настроений, и последствия пандемийного шока. Убедительную победу на них одержала правопопулистская Партия свободы Герта Вилдерса – 37 мандатов из 150. И 20 мандатов (четвертое место) получила только что созданная партия «Новый общественный договор».

Однако после выборов выяснилось, что ни одна политическая сила (кроме, разумеется, Партии свободы) не хочет видеть Вилдерса на посту премьера. После долгих переговоров было сформировано коалиционное правительство с участием Партии свободы, которое продержалось лишь год. Из-за острых внутренних противоречий Вилдерс увел свою партию в оппозицию в ситуации, когда кабинет почти ничего не успел сделать, что привело к досрочным выборам.

Нынешние выборы показали, что избиратели посчитали такой опыт крайне неудачным. Вместо 37 мест Партия свободы получила лишь 26. Немалая часть электората партии образца 2023 года перешла к другим правым силам – более умеренной партии JA21 (у нее был 1 мандат, стало 9) и более радикальному «Форуму за демократию» (было 3 мандата, стало 7). А «Новый общественный договор» вообще выбыл из парламента.

Неудачнее, чем предполагалось, выступила главная левоцентристская партия GroenLinks-PvdA (было 25 мандатов, стало 20). В целом удержала позиции либерально-консервативная Народная партия за свободу и демократию (НПСД), входившая в распавшееся правительство (было 24 места, стало 22). Вернулась в число лидеров партия Христианско-демократический призыв (было 5 мест, стало 18).

Триумфатором выборов стала проевропейская социал-либеральная партия D66 (Демократы 66). Ее молодой лидер Роб Йеттен провел оптимистичную компанию под слоганом Het kan wél (калька с «Да, мы можем» - Yes We Can – Барака Обамы в 2008 году). Удачно выступил на дебатах, стал одним из победителей популярной телеигры «De Slimste Mens» («Самый умный человек») с участием известных артистов и журналистов. В результате скачок с 9 до 26 мест, как и у партии Вилдерса. За D66 активно голосовали городские избиратели – она победила в Гааге, Роттердаме, Утрехте, Гронингене, Бреде и Делфте, заняла второе место в Амстердаме. Если Йеттен возглавит правительство, то станет первым открытым геем на посту голландского премьера (движение ЛГБТ признано экстремистским и запрещено в России).

После выборов Йеттен заявил, что предпочтительной является широкая коалиция с участием четырех «системных» партий – D66, GroenLinks-PvdA, НПСД и ХДП. В сумме у них твердое большинство в 86 мест. Но между тремя партиями и GroenLinks-PvdA есть немало противоречий. Одно из них уже решено – лидер GroenLinks-PvdA Франс Тиммерманс, неприемлемый для D66, подал в отставку. Но есть и идеологические различия, которые не преодолеть кадровой заменой.

Поэтому есть другой вариант, на который в ночь выборов намекнул Йеттен. Выступая перед однопартийцами, он поздравил с успехом не только лидеров трех «системных» партий, но и главу JA21 Йоста Эрдманса. Таким образом возможна и правоцентристская коалиция без GroenLinks-PvdA, но с JA21. Проблема в том, что суммарно эти партии имеют лишь 75 мест – на одно меньше, чем нужно для большинства. Так что придется «подключить» одну из малых партий. В любом случае, формирование коалиции будет сложным, а само правительство – неустойчивым.

Алексей Макаркин

Премьер-министр Канады Марк Карни на ужине лидеров стран АТЭС извинился перед президентом США Дональдом Трампом за рекламу с использованием записи речи Рональда Рейгана, в которой критиковались пошлины – говорилось, что «торговые барьеры наносят вред каждому американскому работнику».

Рекламный ролик был снят по заказу премьера провинции Онтарио Дага Форда. Карни сообщил, что смотрел рекламу до ее выхода, но был против ее использования. Фонд Рейгана ранее раскритиковал правительство Онтарио за ролик. По мнению фонда, клип искажает контекст: высказывания президента были призывом к свободной и справедливой торговле, а не отрицанием пошлин во всех формах.

Но главным критиком оказался не фонд, а Трамп. 24 октября он остановил все торговые переговоры с Канадой, а 26-го повысил пошлины на канадские товары на 10%. На следующий день Форд, поговорив с Карни, заявил, что готов убрать рекламу из эфира.

Трамп заявил, что Канада искажает факты, добавив, что Рейган любил тарифы в целях национальной безопасности и экономики. Но еще большее негодование Трампа вызвало время демонстрации ролика – его показали во время трансляции первой игры Мировой серии Главной лиги бейсбола, в которой «Торонто Блю Джейс» встречались с «Лос-Анджелес Доджерс». Эту игру, как говорится, смотрела «вся Америка», включая, с высокой долей вероятности, и членов Верховного суда США. А суд назначил на 5 ноября слушание по вопросу законности глобальных пошлин, введенных Трампом. И президент посчитал, что канадцы «сделали это, чтобы вмешаться в решение Верховного суда США».

Трамп позитивно относится к Рейгану, большой портрет которого висит рядом с президентским столом в Овальном кабинете. Для республиканцев Рейган – образец успешного лидера, оживившего американскую экономику и победившего в холодной войне. При этом последовательного антикоммуниста, боровшегося с коммунизмом еще в свою бытность профсоюзным деятелем в Голливуде.

Во время избирательной кампании Трампа в прошлом году на экраны вышел биографический фильм о Рейгане. Критики отозвались о нем пренебрежительно (на сайте-агрегаторе рецензий Rotten Tomatoes лишь 18% из 68 рецензий критиков положительные), фильм был номинирован на «Золотую малину». Но при этом он собрал в прокате 30,1 млн долларов, что для политической биографии с ярко выраженной идеологической составляющей совсем не плохо. Для сравнения – в 2017 году фильм «Маршалл» (о первом афроамериканце – члене Верховного суда США) собрал 10,1 млн долларов. И это несмотря на положительные отзывы критиков (фильм, кстати, был номинирован на «Оскар» за лучшую музыку).

Аудитория «Маршалла» и «Рейгана» принципиально отличались. «Маршалл» был ориентирован на либеральную и афро-американскую аудитории. Среди зрителей «Рейгана» преобладали люди старшего возраста, белые и южане; 78% зрителей были белыми, 63% - в возрасте не менее 55 лет (то есть «республиканская» аудитория). И посмотревшие фильм зрители были в восторге от «Рейгана» - 98% их отзывов оказались положительными.

Так что ностальгический образ Рейгана остается актуальным. Но канадский опыт показывает, что использовать его нужно с осторожностью – иначе можно столкнуться с неожиданными проблемами.

Алексей Макаркин

Старый курс, новый премьер. Этой формулой можно описать поствыборную ситуацию в Республике Молдова. «Рассмотрев несколько вариантов, мы пришли к решению, что господин Александр Мунтяну является наиболее подходящим. Мы проанализировали несколько кандидатур, и я с ним связалась. Через некоторое время нам удалось получить его согласие»,- так оценила ситуацию с выдвижением нового главы кабмина Молдовы президент Майя Саду.

Напомним, что 28 сентября в республике прошли парламентские выборы, победу на которых одержала правящая партия «Действие и солидарность». Результаты превзошли имевшиеся ожидания, 55 мандатов из 101. На первом заседании вновь избранного парламента его спикером был переизбран Игорь Гросу, один из ближайших соратников президента.

Однако в исполнительной власти, если использовать хоккейную терминологию, произошла «смена составов». Дорин Реча, занимавший пост премьера с февраля 2023 года, подал в отставку. И на смену ему был предложен Александр Мунтяну. 31 октября кандидат в премьеры представил свою программу в парламенте, после чего он и члены его кабмина были утверждены депутатским корпусом. После принесения присяги Мунтяну официально стал новым премьером.

Назвать новичком 61-летнего вновь утвержденного главу правительства не представляется возможным. Однако бросается в глаза разность имиджей его и предшественника. Речан был премьером-трибуном, продвигающим идеологическую повестку партии и президента. Он подвергал сомнению нейтралитет Молдовы, ратовал за евроинтеграцию и углубление взаимодействия с НАТО, жестко критиковал Россию и поддерживал Украину. У Мунтяну иной опыт. Долгие годы он занимался бизнесом и консалтингом за рубежами Молдовы. При этом основные бизнес-интересы нового молдавского премьера сосредоточены в Киеве, где работает основанная им инвестиционная компания «4I Capital». Дотошные журналисты указывают и на владение Мунтяну украинским языком. Конечно, от любопытных взоров не ушло и американское гражданство нового премьера.

Впрочем, здесь удивляться нечему. Сама президент Молдовы Майя Санду не просто не скрывает своего румынского гражданства, она открыто демонстрирует свое участие в волеизъявлениях в соседнем государстве. Таким образом, даже на символическом уровне старая новая власть показывает: сближение с Украиной, США и ЕС не просто продолжится, оно выйдет на новый уровень. Вот и своей речь перед депутатским корпусом Мунтяну поставил цель добиться вступления в Евросоюз к 2028 году. В противном случае он пообещал оставить должность главы кабмина.

Что же, как говорил в оные времена Никита Хрущева, «наши цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!»

Сергей Маркедонов

Демократы выиграли не только выборы в Нью-Йорке. Но и в Вирджинии, и в Нью-Джерси.

Значение любых промежуточных выборов в США не стоит переоценивать – на них часто побеждают критики действующего президента. Но и преуменьшать не надо – это «звоночки» для власти.

Основное внимание, конечно, было приковано к Нью-Йорку, где Дональд Трамп впервые призвал голосовать за демократа. Конечно, не за Зохрана Мамдани, а за Эндрю Куомо, проигравшего праймериз и баллотировавшегося в качестве независимого кандидата. Трамп назвал Мамдани кандидатом от Коммунистической партии и угрожал в случае его победы урезать федеральное финансирование Нью-Йорка до «самого необходимого минимума». Попутно Трамп раскритиковал и кандидата от республиканцев Кертиса Сливу, который так и не снялся с выборов в пользу Куомо.

Однако результаты выборов в Нью-Йорке показали, что даже если бы Слива снял свою кандидатуру, то Мамдани бы победил. В ходе однотуровых выборов Мамдани набрал 50,4% голосов, Куомо – 41,6, Слива – 7,1%. Явка оказалась рекордной – проголосовало более 2 млн избирателей (для сравнения – в 2021 году всего 1,1 млн). Мамдани стал первым кандидатом на пост мэра с 1969 года, набравшим более миллиона голосов. Команда Мамдани смогла мобилизовать молодых избирателей, желающих перемен. Его волонтеры избрали тактику «от двери к двери», убеждая жителей дать шанс молодому левому политику, критиковавшего элиты. «Мы свергли политическую династию», - заявил после выборов Мамдани, имея в виду Куомо, который был губернатором штата во втором поколении.

Левизна Мамдани дает республиканцам аргументы для обвинений демократов в левом радикализме и приверженности коммунизму. Однако на прошедших одновременно выборах губернаторов Вирджинии и Нью-Джерси также победили демократы – но умеренные, центристские политики. Наиболее значимы выборы в Вирджинии, которой сейчас управляет республиканец – теперь она из «красного» штата становится «синим». В Вирджинии также выбирали вице-губернатора, генпрокурора и местных депутатов – и везде победили демократы.

Особый интерес вызвали выборы генпрокурора, где демократический кандидат Джей Джонс оказался фигурантом нескольких скандалов. Оказалось, что в 2022 году он направил коллеге-республиканке текстовые сообщения, где выразил мнение, что если бы у него были бы две пули и он мог бы застрелить на выбор Гитлера, Пол Пота или спикера вирджинской Палаты представителей Тодда Гилберта (разумеется, республиканца), то Гилберт «получил бы две пули в голову». Кроме того, выяснилось, что когда в том же году Джонса поймали на том, что он гнал по шоссе на своем автомобиле со скоростью 116 миль в час, то из 1000 часов обязательных работ он отработал половину в своей политической организации, а половину – в Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения, которая поддерживает демократов на выборах.

У республиканцев была надежда, что они смогут победить хотя бы такого уязвимого кандидата. Не получилось – Джонс набрал 52,2% голосов. Главным аргументом в его пользу стало то, что он противник Трампа. Демократы проводили свои кампании под антитрампистскими лозунгами, тогда как республиканцы стремились сосредоточить внимание на местной повестке, избегая идентификации с президентом, популярность которого падает.

Теперь республиканцы надеются, что левые взгляды Мамдани дискредитируют партию в глазах умеренных избирателей. Молодые демократы, действительно, настаивают на уходе старых партийных элит и продвижении более радикальных кандидатов. Партия в целом левеет. Опрос Gallup показал, что 66% демократов положительно относятся к социализму, тогда как к капитализму – всего 42%. Причем в общенациональном масштабе капитализм одобряют 54% американцев. Это меньше, чем в 2010 году (61%), но все равно большинство.

Однако до выборов 2028 года еще далеко – и скорее всего демократы выдвинут на них более умеренного кандидата. Например, калифорнийского губернатора Гэвина Ньюсома, только что выигравшего референдум в штате по выгодной демократам перенарезке избирательных округов по выборам в Палату представителей.

Алексей Макаркин

Евро-атлантическая интеграция Грузии. Это словосочетание вошло практически в любой доклад или академический текст, посвященный проблемам внешней политики кавказского государства. Долгие годы, ведущие партийно-политические силы, даже находясь в жесткой конфронтации руг с другом, держали на своих знамена лозунги вступления в НАТО и в Европейский Союз. Впрочем, и сегодня, несмотря на кризис в отношениях между правящей партией «Грузинская мечта» и Брюсселем, прозападная ориентация правительства сохраняется. Никто на официальном уровне не высказывается за вступление в ЕАЭС или ОДКБ и отказ от сотрудничества с НАТО и Евросоюзом.

Однако времена меняются. И идеи нейтралитета начинают активно обсуждаться и среди грузинских политиков. Движение «Единая нейтральная Грузия» начала процесс трансформации в полноценную политическую партию. По словам ее лидера Вато Шакарившвили, создаваемая партия планирует принять участие в парламентской кампании 2028 года. Он не исключает, что к этому времени удастся обзавестись и структурой, и соратниками, и внятной и четкой программой. Пока же «нейтралы» говорят о необходимости отказаться от членства в ЕС и в НАТО. Но есть нюанс! Именно в нейтралитете они видят возможность для реинтеграции Абхазии и Южной Осетии. И их утрату связывают как раз с конфликтом с Россией и с односторонней приверженностью официального Тбилиси евро-атлантическим ценностям.

Нельзя сказать, что в постсоветский период идея нейтралитета была вне дискуссий в Грузии. Еще в 2008 году единственная на тот момент женщина-кандидат в президенты Ирина Саришвили ратовала за проведение общенационального референдума о нейтралитете Грузии. Напомним, что время с подачи тогдашнего главы государства Михаила Саакашвили в республике прошел другой референдум– о членстве в НАТО. И в 2008 году эту идею поддержало большинство населения.

Затем про нейтралитет говорили лидеры «Альянса патриотов» и в особенности Давид Тархан-Моурави. Это уже был голос политиков, имевших собственную, хотя и немногочисленную фракцию в парламенте.

Не исключено, что у Вато Шакаришвили все получится. Родится новая партия. И «Мечта» будет рассматривать ее как «пугалку» для прозападной части своего электората, не готовой голосовать за «мишистов» и в то же время младшего партнера по «сдерживанию» «националов» и их попутчиков. Но реализация нейтралитета на практике будет не так проста, как кому-то может показаться.

Ведь и в Конституции, и в ключевых стратегических документах Грузии зафиксированы и курс на НАТО, и обязательства по его реализации. Все это будет совсем не просто скорректировать, не говоря уже о том, что сначала надо будет выигрывать выборы!

Сергей Маркедонов

Правопопулистский вызов ведет к тому, что и оппоненты задумываются о своих популистах. И возникают новые проблемы.

В 2026 году будут избирать сенатора от штата Мэн. Сейчас этот пост занимает представительница либерального крыла Республиканской партии Сьюзен Коллинз, впервые избранная в Сенат в далеком 1996-м. И ей собрался бросить вызов демократ Грэм Платнер.

Платнер родился в 1984 году в семье среднего класса, учился в частных школах, но с юности был бунтарем. В 18 лет уже протестовал против войны в Ираке, а заодно требовал свободы для «Косово, Чечни, Кашмира, Палестины, Курдистана и Тибета». В 2003 году, начитавшись Хемингуэя, недавний пацифист записался в морскую пехоту, по собственному признанию, желая «поиграть в солдата». Далее были три командировки в Ирак и одна (уже в рядах Национальной гвардии) – в Афганистан. Учеба по «ветеранской» программе в университете, из которого он ушел в связи с посттравматическим стрессовым расстройством (ПСТР). Потом была еще одна миссия в Афганистан – на этот раз в составе ЧВК Constellis, ранее известной как Blackwater.

В 2018 году он бросает «силовую» работу, возвращается в Мэн и устраивается на ферму, где мирно выращивает устриц. С 2020-го он управляет этой фермой. Одновременно является капитаном местного порта, отвечающим за безопасность судоходства, занимается швартовкой судов и дайвингом. Войну он ненавидит и отказывается скорбеть по только что умершему Дику Чейни.

В августе Платнер начал свою кампанию по выборам в сенат с видеоролика, подготовленного Моррисом Кацем, старшим советником и рекламщиком избранного мэра Нью-Йорка Зохрана Мамдани. Упомянув о своей военной службе, Платнер называет олигархию своим врагом, а политиков (в том числе Коллинз) – предателями. Это видео набрало 2,5 млн просмотров за первые 24 часа, избирательная кампания собрала 1 млн долларов за первые девять дней.

Платнер выступает за повышение налогов для миллиардеров и крупных корпораций, а также за усиление поддержки рабочего класса. На сентябрьском митинге с участием Берни Сандерса Платнер заявил: «Мы живем в системе, созданной политическим классом для обогащения и поддержки миллиардеров за счет трудящихся». Он поддерживает Палестину и критикует израильское правительство. Управляющий устричной фермой и капитан порта быстро стал знаменитостью. Республиканцы прозвали его «Мамдани из Мэна».

Однако в октябре выяснилось, что в прежние годы Платнер был весьма активным комментатором в Интернете. Он писал, что «все полицейские – ублюдки», называл себя коммунистом и соглашался с постом, в котором белые американцы из сельской местности были названы «расистами и тупыми». В 2018 году он призывал сражаться «кулаками и даже оружием, если понадобится». Были у него и аполитичные сюжеты – его высказывания о сексуальном насилии не слишком эмпатичны. Сейчас он объясняет их последствиями ПСТР.

Но самой «убойной» историей стал сюжет о нацистской татуировке с черепом и костями, которую Платнер сделал в бытность морпехом во время отпуска в Хорватии. Сам он утверждает, что не знал ее значения, и обещает от нее избавиться.

В результате от Платнера стали уходить соратники. Элита Демпартии активно продвигает кандидатуру губернатора Мэна Джанет Миллс, которой скоро исполнится 78 лет (Коллинз в этом году будет 73). Она широко известна, предсказуема и надежна. Опрос показывает, что после «нацистского» скандала Миллс опережает Платнера в соотношении 41 к 36%, причем когда респондентам специально напоминают об этом скандале, отрыв Миллс доходит до 30 пунктов (59 к 29%).

Но Сандерс и другие левые в Демпартии продолжают поддерживать Платнера, несмотря на его прежние грехи. Они считают, что будущее за новыми политиками, которые могут разговаривать с рабочими на их языке и заинтересовать собой молодежь – пусть у них и не все в порядке с «бэкграундом». Но возникает вопрос, не отпугнут ли такие политики умеренных избирателей, от которых обычно зависит результат выборов. Социалист Мамдани победил в Нью-Йорке, но Мэн более консервативен. И не появятся ли какие-либо еще скелеты из шкафа.

Алексей Макаркин

«Это худший отчет из когда-либо подготовленных для страны-кандидата»,- вердикт Верховного комиссара Евросоюза по вопросам расширения Марты Кос не содержит никаких двусмысленностей. Новый отчет Европейской комиссии, посвященный перспективам расширения ЕС, был представлен публике 4 ноября. Грузинская тема занимает в нем значительное место. И уже в разделе 1.2. авторы доклада сообщают, что «состояние демократии в Грузии в отчетный период характеризовалось значительным откатом назад». Собственно, далее пересказывать обстоятельный документ не имеет смысла. Зафиксируем лишь: оценки положения дел Грузии с точки зрения ЕС, сплошь неудовлетворительные.

По словам Марты Кос, улучшение отношений между Брюсселем и Тбилиси возможно. Но только тогда, когда власти страны прекратят «давление на гражданское общество и оппозицию». Легко сказать, сложнее сделать. Ведь оппозиция открыто призывает к отставке правительство, пытается оживить уличные протесты. Под «гражданским обществом» же представители ЕС понимают противников «Грузинской мечты», хотя в реальности это явление намного шире, чем критике провластной партии. Впрочем, у каждого имеются свои приоритеты и критерии оценивания. Вывод Еврокомиссии очевиден: «Грузии необходимо немедленно остановить откат от демократии».

Но грузинские власти не согласны с вердиктом Брюсселя. Премьер-министр Ираклий Кобахидзе старается найти слабости в европейской аргументации. И предлагает свои контраргументы. По его словам, оценка Еврокомиссии в целом отражает трагическую ситуацию, сложившуюся в европейской бюрократии». Грузинский премьер полагает, что в ЕС возник кризис, который коснулся и экономики, и политической сферы. В итоге обозначилась угроза для суверенитета его страны. Но обратим внимание: Кобахидзе не спешит объявить о разрыве отношений с Брюсселем. Он говорит о том, что вскоре все образуется. И, Грузия вместе с ЕС придут к некому взаимовыгодному компромиссу.

Впрочем, здесь имеется интересная деталь. Правительственная делегация Грузии в момент обсуждения резонансного доклада Еврокомиссии находилась в Китае. Премьер-министр Грузии встретился в Шанхае со своим китайским коллегой Ли Цзяном. Две страны демонстрируют растущий интерес к стратегической кооперации. «Отношения между Грузией и Китаем стабильно развиваются на основе принципов взаимного уважения, равенства и сотрудничества», - особо подчеркнул Кобахидзе. И добавил, что КНР поддерживает территориальную целостность его страны.

Сергей Маркедонов

В Абхазии 8 ноября состоялись выборы в органы местного самоуправления. В последние две недели перед голосованием в СМИ и в социальных сетях об этой кампании много писали. Но в чем сходились дискутирующие участники, так это в том, что муниципальные выборы должны стать, по сути, общенациональным голосованием. Подчеркивалась особая роль нынешней борьбы за местные органы власти.

Между тем, признавая важность завершившейся кампании, нельзя на заметить, что ее лишь частично можно признать уникальной. В постсоветской истории Абхазии это восьмые по счету выборы в органы местного самоуправления. Первые состоялись 14 марта 1998 года. Не так давно закончился вооруженный конфликт с Грузией, статус республики был не до конца ясен, отношения с Москвой развивались непросто, не говоря уже о Тбилиси. Первая кампания была нацелена на то, чтобы показать «городу и миру»: Абхазия пытается идти «своей колеей», она отстраивает особую властную инфраструктуру. В дальнейшем выборы проводились один раз в три года (2001, 2004, 2007). Затем срок полномочий муниципальных депутатов был увеличен, кампании имели место в 2011, 2016 и в 2021 гг. Непросто проходили выборы в Гальском районе на востоке республике. И нерегулярно! Что отражало непростые коллизии с интеграцией этой территории, населенной преимущественно грузинским населением (мегрелами).

Но кампания-2025 – первая после смены власти в Абхазии и досрочных выборов президента. В значительной степени она стала тестом на политическую устойчивость и новой власти, и республики в целом. Сроки голосования были перенесены. Местные выборы должны были пройти 6 апреля, но было решено, во-первых, «развести» досрочную президентскую и муниципальную кампании, а, во-вторых, оставить временной «зазор» для проведения туристического сезона.

Выборы прошли. Самое время подводить итоги? Думается, на сегодня еще не все вопросы получили свои ответы. И дело здесь не только в разночтениях трактовок итогов голосования властями и не столько даже организованной оппозицией, сколько фрондирующими информационными ресурсами. Выборы не обошлись и без скандалов, и распространения разных конспирологических версий. Много обсуждалась политическая траектория группы самовыдвиженцев «Команда Абхазия». Критики власти говорили о ней, как о «руке Кремля», а сторонники, напротив, утверждали, что в юридически оформленном виде такой политсилы не существует.

Как бы то ни было, необходимо дождаться окончательного оформления составов муниципальных представительных учреждений. Тогда станет ясно, в какой степени выборы можно трактовать как свидетельство устойчивости власти. Кампания прошла в целом спокойно, никаких широких протестных акций, а тем паче революционных потрясений не произошло, хотя эмоции выплескивались наружу, и порой щедро!

Сергей Маркедонов

История с фильмом ВВС о Дональде Трампе в очередной раз демонстрирует проблемы этики в политической журналистике.

Может ли журналист снизить профессиональные стандарты, если он не просто уверен в своей правоте, но и считает, что выполняет общественный долг? Все учебники справедливо дают на этот вопрос отрицательный ответ. Но время от времени возникает соблазн – и заканчивается это плохо.

Два высокопоставленных чиновника BBC - генеральный директор BBC Тим Дэви и глава BBC News Дебора Тернесс - в воскресенье ушли в отставку. Это произошло после критики того, как британская телекомпания отредактировала в своем документальном фильме речь президента Трампа, произнесенную в день штурма трампистами Капитолия, 6 января 2021 года. Фильм был показан в прошлом году, незадолго до президентских выборов.

В фильме BBC Трамп произносит следующие слова: «Мы пойдем в Капитолий, и я буду там с вами. И мы будем бороться. Мы будем бороться как в аду». На самом деле, Трамп сказал эти слова, но с перерывом примерно в час. Первую фразу сопровождало дополнение «чтобы мирно и патриотично высказать свою точку зрения». А слова про борьбу не сопровождались прямыми призывами – хотя эмоциональная аудитория, конечно, могла их воспринять как указание к действию. Но прямой смысл слов и их субъективное восприятие – все же различны.

Впрочем, фильм BBC на президентские выборы не повлиял и в США прошел незамеченным – так что на него только постфактум обратила внимание The Daily Telegraph, эту тему подхватили британские консерваторы, а уже затем и Трамп. В американской истории был куда более громкий сюжет в 2004 году, когда телеканал CBS без дополнительной проверки обнародовал информацию о том, что Джордж Буш-младший манкировал своими обязанностями во время службы в Национальной гвардии – пока его ровесники воевали во Вьетнаме. Дело было в сентябре, во время избирательной кампании – и похоже, журналисты искренне поверили в подлинность попавших в их руки документов. Тем более, что поверить очень хотелось – а это был огромный соблазн.

Два раза история полностью не повторяется. В 2004 году монтажер не склеивал два фрагмента из президентских выступлений. И в то время речь шла не о британском, а о высокорейтинговом американском медиа. И обнародована информация в 2004-м была одним из наиболее известных политических обозревателей США, опытнейшим Дэном Разером (эта история сломала его многолетнюю успешную карьеру) – соответственно, и политическое значение ее было намного выше. Хотя документы, в подлинность которых поверили журналисты, были разоблачены при первом же их тщательном анализе, что, в конечном счете, сыграло на руку избирательной кампании Буша.

Так что без этических норм качественных медиа не существует. Но любые медиа делают люди, с их симпатиями и антипатиями, как личностными, так и политическими. Поэтому гарантировать, что такие сюжеты не повторятся, не может никто.

Алексей Макаркин

18 ноября в Брюсселе состоится форум по расширению Европейского Союза. Даже если в столице «единой Европы» и не будет принято конкурентных решений по приему тех или иных стран в ряды ЕС, евробюрократия, а также все «заинтересованные стороны» рассматривают такого рода мероприятия, как знаковые события. В такие дни происходит новая демонстрация лояльности ЕС и верности идеям «европейской интеграции». В канун форумов по расширению уточняются списки гостей, формируются индивидуальные повестки.

Однако на предстоящем празднике «евроединения» Грузии не будет. По словам представителя Европейской комиссии Гийома Мерсье, его коллеги и соратники выражают сожаление по поводу «дальнейшего удаления Грузии с европейского демократического пути». Фактически высокопоставленный еврочиновник подтвердил: других причин не приглашать представителей официального Тбилиси нет.

Впрочем, такое решение было ожидаемым. В день 4 ноября Еврокомиссия опубликовала очередной доклад о проблемах расширения, где грузинские власти подвергались беспрецедентной критике. Незадолго до этого на сессии «Евронеста» в Ереване была принята еще одна жесткая резолюция в адрес Тбилиси, после чего власти Грузии заморозили работу в данном формате (это парламентское взаимодействие между странами-членами ЕС и потенциальными кандидатами на вступление).

Евросоюз последовательно проводит линию на стигматизацию правящей партии «Грузинская мечта» и правительства кавказской республики. И критика по поводу отсутствия демократия– это еще полбеды. Фактически же официальный Тбилиси обвиняют в смене внешнеполитических приоритетов и вхождении в сферу влияния Москвы. Между тем, никакой солидаризации с российской позицией по проблема Кавказа, как не наблюдалось, так и не наблюдается.

Тем временем, молодой, но весьма активный грузинский исследователь Арчил Сихарулидзе обратился к анализу эпистолярного творчества экс-президента Михаила Саакашвили. Бывший глава государства, судя по всему, продолжает радовать своих сторонников оригинальными идеями. На этот раз он предложил поделить грузинское общество на «две цивилизации» (понятное дело, одна– за «правильные» европейские ценности, а другая– за «архаику»). Не то, чтобы очень оригинальная идея! Соратники экс-президента и прежде обращались к такой экстравагантной методологии. Но в ноябре 2025 года Саакашвили предложил провести «очистку» общества от «неправильных грузин», признав что примирение между двумя «цивилизационными слоями» невозможно!

Идеологическое оправдание политической и общественной санации! Стоит ли удивляться тому,что в постсоветских странах многие рядовые избиратели не готовы поддержать такую евроинтеграцию с явными расистскими и культуртреггерскими нотками. Но для ЕС, похоже, сегодня оттенки и нюансы не слишком важны, «сдерживание» России заставляет Брюссель проявлять снисходительность к Саакашвили и К, отталкивать от себя же таких многолетних поборников «европейского выбора», как нынешнее грузинское правительство!

Сергей Маркедонов

Премьер-министру Армении Николу Пашиняну не привыкать к громким и жестким заявлениям, использованию ярких образов и обвинительной тональности.

В ходе очередного брифинга для журналистов глава Калинина республики выступил с очередной инициативой, просто обреченной на попадание в топы инфоагентств и на первые полосы газет.Не только в Армении, но и в Азербайджане. Ведь мирный процесс, хотя и анонсирован многократно, еще не завершен.

Что же такого сенсационного сказал Пашинян? И вообще стоит ли искать в его словах сенсации?

Премьер-министр Армении анонсировал публикацию документов о переговорном процессе между Ереваном и Баку. В планах и предание гласности документов личного происхождения, хотя они напрямую касаются и национальных интересов страны.

Предполагается размещение документов «в паблике» до конца календарного года.Пашинян мотивирует это решение прекращением работы Минской группы ОБСЕ. Нет группы, нет проблем. По его словам, после конца МГ сниться все аритмические и моральные барьеры! Неужто Группа была главным сдерживающим фактором на этом пути? Риторический вопрос!

Думается, дело не только и не столько в ней. Бывшие президенты Армении Серж Саргсян и Роберт Кочарян неоднократно комментировали сюжеты, связанные с историей переговорного процесса. И Пашинян с его правительством и становились не раз объектом критики!

Премьер Армении- не историк- источниковед, он политик. В канун главной кампании пятилетия парламентской он заинтересован в снятии сложных вопросов, переводе ответственности на оппонентов. Главная его цель показать, что уступки по карабахскому вопросу возникли не в 2022 или в 2022 гг., а раньше, а предшественники и критики действующего главы правительства - не ангелы, они несут свою долю ответственности за поражения Еревана и человеческие потери среди граждан Армении.

Таким образом, мы видим очередную, впрочем, не новую попытку инструментализации истории конфликта. Непраздный вопрос, а как от этого перейти к стратегической программе развития страны и ее безопасности. Ведь публикация сенсаций хороша для медиа- сферы, но не всегда для государственного управления.

Сергей Маркедонов

Про Дональда Трампа и трех конгрессвумэн

История эта началась в июле, когда республиканец Томас Мэсси и демократ Ро Ханна внесли в Палату представителей discharge petition, которая призвана обязать министерство юстиции опубликовать все доступные «файлы Эпштейна».

Discharge petition – это не обычная петиция, а процедура, существующая в палате представителей, в соответствии с которой законопроект может быть вынесен на обсуждение палаты после сбора большинства подписей, даже если он не был представлен к рассмотрению профильным комитетом. Это шанс для оппозиции провести свою инициативу без одобрения не только комитета, но и спикера.

Дело Эпштейна крайне неудобно для Трампа. И профильный комитет, в котором большинство у республиканцев, и спикер Майк Джонсон никогда по доброй воле не разрешили обсуждение данного законопроекта. Для того, чтобы добиться обсуждения этого законопроекта в этой ситуации требовалось 218 подписей. У демократов по состоянию на июль было 213. Однако discharge petition подписали четверо республиканцев, чего почти хватало для успеха.

Еще один голос демократы должны были получить еще в сентябре. Дело в том, что в марте скончался конгрессмен-демократ от Аризоны Рауль Грихальва, представлявший свой округ в Палате представителей с 2002 года. Победа их кандидату – им стала дочь покойного конгрессмена Аделита – была практически гарантирована. 23 сентября Аделиту избрали, и демократы ожидали формальности в виде приведения к присяге.

Но спикер сделал все возможное, чтобы оттянуть эту церемонию. Он ждал официального подтверждения результатов выборов, хотя в других случаях приводил к присяге победителя сразу же после подведения итогов голосования. Затем заявил, что церемония невозможна, пока палата находится на каникулах (хотя были прецеденты обратного). 16 октября Джонсон сказал, что каникулы продолжался до окончания шатдауна. Наконец, шатдаун закончился, и 12 ноября Джонсон все же привел Грихальву к присяге. После чего она сразу же поставила 218-ю подпись. Демократы пригласили на церемонию двух жертв насилия Эпштейна.

До этого момента любой подписант мог отказаться от своей подписи. Поэтому внимание было приковано к позициям четверых республиканцев. Мэсси исключался сразу – не только как инициатор, но и как вечный диссидент. Этот политик-либертарианец голосовал и против поддержки Украины и Израиля, и против продления санкций в отношении Ирана, и против осуждения действий Башара Асада, нередко оставаясь в одиночестве в собственной фракции. Он многократно избирался в своем округе в Кентукки, где у других кандидатов нет никаких шансов.

Остались три конгрессвумэн - Марджори Тейлор Грин (Джорджия), Лорен Боберт (Колорадо) и Нэнси Мейс (Южная Каролина). Тейлор Грин в последние месяцы превратилась в настолько радикального критика Трампа с трампистских позиций, что возможностей для изменения ее позиции не было. Так что внимание республиканцев сосредоточилось на Боберт и Мейс. Сложнее было с Мейс, которая признавалась, что подверглась изнасилованию в 16 лет – и крайне эмоционально восприняла дело Эпштейна. Ей звонил сам Трамп, но она не взяла трубку.

Команда Трампа активно обрабатывала Боберт. Сообщалось, что с ней планировали встретиться министр юстиции, замминистра и директор ФБР. Встреча состоялась, но по ее итогам Боберт опубликовала холодный пост с отказом. Бывшая ресторатор из Колорадо, родившаяся в неполной и бедной семье, никогда не учившаяся в колледже и придерживающаяся крайне консервативных взглядов, уступать не стала.

Теперь в случае принятия законопроекта Палатой представителей он поступит в Сенат. Там большинство также у республиканцев, но нет гарантии, что все они проголосуют консолидированно. Если же он пройдет через обе палаты, то в крайне неудобном положении окажется Трамп. Он, конечно, может наложить на него вето, но демократы назовут это признанием вины. Тем более, что они только что опубликовали неудобные для Трампа выдержки из переписки Эпштейна, в которых одиозный преступник, в частности, утверждал, что нынешний президент «конечно, знал о девочках».

Алексей Макаркин

Пять российских консерватизмов. Первый – советский.

В России последнего полувека можно выделить пять видов консерватизма. Первый из них - советский - принципиально расходился с официальным трендом, но был важной частью реальности. Советская идеология провозглашала революционность, предусматривавшую борьбу с консерватизмом. Под которым понималась не приверженность консервативной идеологии, а косность, бюрократизм, противодействие прогрессу, воспринимавшемуся как сугубо положительное явление.

Особенностью СССР была постоянная критика собственного госаппарата (партийный обычно не трогали) за консерватизм и бюрократизм. Журнал «Крокодил», киножурнал «Фитиль» были заполнены инвективами в адрес консерваторов, тормозящих прогресс. Самые разные авторы вносили свой вклад в обличение консерватизма по-советски. Сергей Михалков заявлял: «ТО и ЭТО нужно строить, / Каждым часом дорожить, / Равнодушных беспокоить, / С беспокойными дружить». Виль Липатов в романе «И это все о нем» бичевал паразитическое существование мелкого администратора, которое страшно «как осколочная бомба, ибо бьет с одинаковой силой во всех окружающих».

Но критика советского консерватизма долгое время была безопасной для него самого, ибо государство не было заинтересовано в появлении хунвейбинов, которые бы разнесли или хотя бы потрясли госаппарат. Более того, чем дальше, тем больше в обществе нормой становилось вытеснение «беспокойных», нарушающих привычные устоявшиеся иерархии. Страна все менее была способна к развитию, а ее элиты все более играли на удержание, стремясь законсервировать выгодные им правила игры.

Советский консерватизм находил опору в формировавшемся «обществе потребления» - разумеется, существовавшего в довольно скромных рамках, ограниченных дефицитом. Но рамки в условиях советского «нефтяного чуда» постепенно расширялись, причем в потребительской гонке активно участвовали и элиты, и субэлиты.

Но дело было не только в румынской мебели для советского среднего класса и видеомагнитофонах из «капстран» для начальства. Не менее важную роль играл культурный стандарт большинства общества, где ценились сталинский ампир, русская реалистическая живопись и классический театр. Внешний вид образцового советского человека должен был быть пристойным – аккуратная прическа, консервативный стиль в одежде.

Шестидесятники пробовали воскресить тенденции бурных 20-х годов, апеллируя к Маяковскому и Мейерхольду вкупе с послевоенным западным модернизмом. В 80-е годы городская образованная молодежь слушала русский и западный рок, бывший тогда символом нонконформизма. Но нормативным со сталинских времен оставалось искусство, понятное широким массам без дополнительных разъяснений. Шостакович пародировал это в «Антиформалистическом райке» устами товарища Двойкина (Жданова): «Возлюбим же прекрасное, красивое, изящное, / возлюбим эстетичное, гармоничное, мелодичное, / законное, полифонное, народное, благородное, / классическое». Но общество тянулось к комфорту, в том числе предусматривающему нормативную «эстетичность и гармоничность» и отвергающему непонятное опасное бунтарство.

Официально нонконформистское общество было в реальности конформистским и консервативным. Но при этом советский консерватизм оказался уязвим, когда нефтяное чудо стало быстро рассыпаться и полки магазинов окончательно опустели. А советская номенклатура была беззащитной перед обвинениями в консерватизме, прозвучавшими с самого верха. Более того, в официально осуждаемой роли консерватора мог оказаться практически любой начальник. Лигачев, активно увольнявший брежневских выдвиженцев, не вписавшихся в перестройку, сам вскоре оказался консерватором, когда попытался притормозить либерализацию, быстро перераставшую в демократизацию.

Советские консерваторы проиграли борьбу за власть, но общественный консерватизм оказался куда живучее, что успешно использовал Геннадий Зюганов. КПРФ, несмотря на свою официальную приверженность коммунистическим идеалам, по своей стилистике является консервативной политической силой, что вполне соответствует настроениям ее актива.

Алексей Макаркин

Пять российских консерватизмов. Второй – почвеннический.

«Почвеннический» консерватизм сформировался в послевоенное советское время и стал реакцией на свирепую советскую модернизацию (индустриализация + коллективизация + культурная революция, включая воинствующий атеизм) и последовавшую за ней урбанизацию. Почвенничество воспевало и оплакивало живущую в ладу с собой крестьянскую Россию с ее общинной жизнью, противопоставляя ее городскому индивидуализму, ведущему к разладу.

Яркий пример почвеннической литературы – повесть «Целуются зори» Василия Белова. Трое крестьян, попав в город в первой половине 1960-х годов (сама повесть была опубликована в 1975-м, но события были отнесены на 12 лет раньше), оказываются там чужими и лишними. Причем речь идет не о Москве, а о провинциальной и тихой по московским меркам Вологде. Суетная и равнодушная, нравственно ущербная городская жизнь показана на фоне чинной упорядоченности крестьянского быта.

Имело ли почвенничество шансы на успех? Смотря что считать таковым. Книги писателей-почвенников читали, их авторы получали и читательское, и официальное признание, но крестьянская Россия быстро уходила в историю. Еще в 1950 году сельское население РСФСР превышало городское (57 млн к 45,9 млн), то уже в 1959-м ситуация была обратной – 56,1 млн к 61,1 млн). К началу перестройки городское население доминировало – в 1985-м на селе проживало 39,7 млн, в городах – 102,4 млн. И даже если городской житель тосковал по земле, то возвращался в село лишь на время, в качестве дачника, который не был интегрирован в деревенскую жизнь.

Но дело было не только в демографических процессах. «Почвеннический» консерватизм не только не мог сформулировать технологичную альтернативу государственному курсу, но и сам сталкивался с многочисленными противоречиями, которые так и не смог разрешить. Коллективизация, с точки зрения почвенников – это трагедия крестьянства, но означало ли это, что надо распускать колхозы? Либералы отвечали на этот вопрос положительно, почвенники же боялись новых потрясений и окончательного распада крестьянского мира. К тому же они общались с сильными председателями колхозов, охотно демонстрировавшими экономические и социальные успехи своих предприятий. Так что критики коллективизации оказывались защитниками колхозов.

Почвенники оплакивали фактически крепостное положение крестьян, лишенных паспортов и права свободного перемещения по стране. Но когда при Брежневе сельские жители получили паспорта, то отток населения из деревни в город увеличился, что способствовало запустению немалого числа деревень еще в советское время. И рациональная экономическая ставка на сильные колхозы еще более ослабляла «отстающих». Почвенники яростно протестовали к отнесению таких деревень к «неперспективным», но предложить реальный вариант их спасения они не могли.

Фигура Сталина стала для почвенников раскалывающей – одни не могли простить ему коллективизацию, другие видели в нем строителя великого государства и победителя в войне. Выходом для последних стало перекладывание ответственности на «троцкистов», под которыми подразумевали большевиков-евреев - и сталинский «большой террор» выглядел возмездием за коллективизацию. В евреях – и коммерсантах, и комиссарах – почвенники видели разрушителей крестьянской России, неплохо устроившихся в суетных городах. Но антисемитизм (где-то открытый, где-то слегка прикрытый) отпугивал образованных горожан вне зависимости от национальности, а для реальной советской деревни вообще был неактуален.

Почвенничество так и не стало влиятельной и самостоятельной политической силой – его антимодернизаторство и антилиберализм привели к тому, что в перестройку общественное мнение не видело принципиальных различий между ними и коммунистами – люди в политике вообще редко интересуются нюансами. В постперестроечной России почвенничество все более уходило в историю – для крупных агрохолдингов, являющихся основой сельхозпроизводства, тема бедствий деревни в ХХ веке неактуальна. А сельская идентичность все более размывается, молодежь продолжает уезжать в города.

Алексей Макаркин

В Чили прошел первый тур президентских выборов - первые два места заняли коммунистка Жаннет Хара и правый Хосе Антонио Каст. Очевидна поляризация в стране, которая недавно была символом умеренности в Латинской Америке.

В течение двух десятилетий (1990-2010 годы) после ухода Аугусто Пиночета страной управляли президенты из коалиции двух центристских партий – Христианско-демократической и Социалистической. За это время ВВП увеличился с 33,2 млрд до 217 млрд долларов США. Инфляция, которая в 1980-е годы была двузначной, быстро вышла на однозначные показатели. Существенно выросли социальные расходы. В конце 1990-х годов Чили (как и целый ряд других стран) не избежала кризиса, но довольно быстро восстановилась.

Но идиллию подтачивало недовольство справа и слева. Деловые круги и немалая часть среднего класса требовали более либеральной экономической политики. Они поддерживали правоцентристов, которые в 2000 году (в условиях кризиса) чуть было не победили. А в 2010-2014 и 2018-2022 годах у власти находился президент-правоцентрист Себастьян Пиньера. А центристский блок левел – если в 1990-е годы в нем ведущую роль играли христианские демократы, то затем – социалисты, причем президент Мишель Бачелет (2006-2010 и 2014-2018 годы) принадлежала к их левому крылу. Центр стал левым центром.

А после Бачелет в левом центре усилились политические силы, находящиеся левее социалистов – коммунисты и другие левые. Это было связано с ростом протеста – немалая часть левого электората не получила выгод от политики сменявших друг друга правительств. Это и молодежь, у которой не хватает средств на обучение, а после учебы ее может ждать безработица. И жители бедных районов, которые не могут пробиться в ряды среднего класса. Социальное неравенство стало причиной массовых протестов 2019 года, а недавний левый студенческий лидер Габриэль Борич в 2022-м стал президентом.

Стремясь закрепить успех, левые попытались принять новую конституцию – с широкими свободами, гендерными квотами, правами ЛГБТ (движение признано экстремистским и запрещено в России), абортами, экологичностью, приоритетом науки, расширением возможностей для индейского населения. И натолкнулись на резкое недовольство элиты, среднего класса и Католической церкви. В 2022 году левые проиграли конституционный референдум, а в следующем году взяли реванш, не позволив правым провести консервативную конституцию. Два неудачных референдума показали высокий уровень поляризации и отсутствие возможностей для компромиссов.

На нынешних выборах левые и левоцентристы выдвинули кандидата-коммунистку Хару, которой противостоял ортодоксальный католик Каст. Главной темой кампании стала миграция – в благополучную Чили бегут венесуэльцы, никарагуанцы, колумбийцы, перуанцы, гаитяне. В стране растет преступность. Даже Хара была вынуждена выступить за ограничение миграции, но конкурировать в этом вопросе с Кастом она не могла. Многим из тех, кому несколько лет назад хотелось прежде всего справедливости, сейчас хочется порядка.

Коммунистку поддержали даже христианские демократы, членство которых в Христианско-демократической организации Америки из-за этого было приостановлено. Но Хара при поддержке почти всех левых, левоцентристов и центристов получила лишь 26,85% голосов. У Каста – 23,93% - сопоставимый уровень. На третьем месте (19,71%) – популист Франко Паризи, в прошлом должник по скандальному алиментному делу (и поддержавший правый проект конституции в 2023-м).

Еще свыше 26% суммарно получили два правых кандидата, конкурировавших с Кастом на одной «поляне» – Йоханнес Кайзер (13,94%) и Эвелин Маттеи (12,46%). Кайзера считают «чилийским Милеем», по аналогии с аргентинским президентом-либертарианцем. Но он правее Милея – вышел из партии Каста, посчитав ее слишком умеренной, и поругивает Пиночета за то, что тот был слишком мягок к левым. Маттеи – скорее правоцентристский кандидат – особенно на фоне Каста и Кайзера – но дочь бывшего командующего ВВС и члена военной хунты при Пиночете. Эти цифры показывают, что у Каста очень хорошие шансы на победу во втором туре.

Алексей Макаркин

«Страны Центральной Азии и Каспия объединяет не только география, но и историко-культурные связи, общие религиозные и духовные ценности, традиции и обычаи», - заявил президент Азербайджана Ильхам Алиев. 15 ноября он по приглашению узбекистанского лидера Шавката Мирзиеева прибыл в Ташкент для участия в VII Консультативной встречи глав центральноазиатских государств.

Ключевые тезисы относительно политики официального Баку в Центральной Азии были озвучены Алиевым в его интервью Национальному информационному агентству Узбекистана. Азербайджанский лидер особо подчеркнул, что считает отношения с каждым из государств региона, а также вовлечение в центральноазиатскую повестку одной из важнейших задач внешней политики его страны. Конечно, обращаясь к аудитории Узбекистана Алиев сделал особый акцент на экономике и на «политэкономических сюжетах». Он отметил рост узбекистанских инвестиций и особо подчеркнул, что Ташкент первым среди партнеров Баку начал оказывать помощь в восстановлении Карабаха.

Но главным пунктом повестки алиевского визита в Узбекистан стали, конечно, не выдержанные в духе дипломатической корректности, позитивные оценки двустороннего и многостороннего регионального сотрудничества. На упомянутом выше форуме, VII Консультативной встрече глав государств Центральной Азии было принято решение о присоединении Азербайджана к данному формату. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев назвал этот шаг «историческим».

О чем это говорит, если выйти за рамки протокольного формата? Во-первых, отражает внешнеполитические амбиции Баку и новые реалии в Кавказском регионе. Решив проблему Карабаха (как это видит себе Азербайджан), страна пытается расширить свои горизонты, выйти за рамки одного региона, Южного Кавказа. Как говорится, не Центральной Азией единой. Мы видим укрепление связей между Баку и Дамаском, попытки активизации на Ближнем Востоке. Недавно в Габале Азербайджан принимал саммит ОТГ (Организации тюркских государств). И не просто предоставил свою территорию, а озвучил инициативу относительно укрепления военно-политической интеграции членов этого объединения. Идея пока что не получила развития на практике, но и отмахиваться от нее нельзя.

Азербайджан стремится представить себя в новом качестве, подчеркнуть, что страны, страдавшей от этнополитического конфликта и неполной территориальной целостности, уже нет. Есть государство, пытающееся продвигать собственную повестку и позиционировать себя, как самостоятельную субстанцию в Большой Евразии. Центральная Азия - это один из ключевых, но далеко не единственных регионов, где тестируется эта внешнеполитическая модель Баку.

Сергей Маркедонов

Пять российских консерватизмов. Третий – либеральный.

Казалось бы, либералы в России противостояли консерватизму. Но ситуация была куда сложнее. Начнем с того, что в СССР не было своего 1968 года с молодежным протестом, который быстро закончился, но существенно повлиял на общественные процессы в последующие десятилетия. Более того, в конфликте де Голля и леваков советские либералы сочувствовали первому как масштабной личности и лидеру Сопротивления времен войны.

Ориентиром для советских либералов был Запад с его материальным изобилием и идейным плюрализмом. Но позднесоветский либерализм перестроечного времени был существенно правее западного – и это же относится к либерализму российскому. Это связано с двумя причинами.

Во-первых, с неприятием коммунизма, которое распространялось и на других левых и даже левоцентристов, не исключавших коалиций с коммунистами (как во Франции в 1981 году). Тем более, что распаду СССР предшествовал подъем на Западе консерватизма, который предусматривал не только антикоммунизм, но и несовместимость с любой левизной. Героями для советских либералов стали главные участники и символы этого процесса - Рейган, Тэтчер, Иоанн Павел II. Во-вторых, с тем, что экономические и политические результаты правления Картера и Каллагэна совсем не впечатляли на фоне роста 1980-х годов в США и Великобритании.

В начале 1990-х годов появился еще один герой – правда, спорный и неконсенсусный – Пиночет, сочетавший «твердую руку» и либеральные экономические реформы. Он рассматривался частью либералов как удачный пример проведения авторитарным режимом реформаторского курса без лишних препятствий в виде выборов, парламента и профсоюзов. Хотя большинство либералов дистанцировалось от такого образца, но уже само наличие таких обсуждений говорит о многом.

Зарубежной альтернативой жесткому консерватизму для российских либералов был «мягкий» - германское экономическое чудо Аденауэра-Эрхарда, основанное на социально-консервативном курсе с широкими возможностями для реализации частной альтернативы. Сложнее было с российскими ориентирами – любые левые, включая активно продвигавшегося горбачевской командой в 1987-1988 годах Бухарина, были отвергнуты. А опыта политического успеха российского оппозиционного либерализма в истории не было – деятельность Временного правительства завершилась неудачей.

Привлекательным историческим образцом выглядели Великие реформы Александра II, проведенные либеральной бюрократией. Но они не только не были завершены «увенчанием здания» (то есть созданием парламента) и сменились контрреформами. Но и среди реформаторов не было главной фигуры, которая бы символизировала энергичное проведение курса. Александр по своей натуре он не был реформатором, а первого министра у него не было. А история и политика исторически персонифицированы.

В условиях вакуума образцом стал Столыпин – консервативный реформатор, подавивший революцию и проведший крестьянскую реформу. Правда, в других сферах его правительство сворачивало намеченные преобразования, а все российские либералы того времени находились в оппозиции. Хотя в эмиграции часть из них – в первую очередь, Маклаков – осудили такой выбор, но это осуждение было в немалой степени основано на «послезнании». Приход к власти большевиков до 1917 года не мог прогнозировать никто.

Актуальность яркого и мужественного, но нелиберального Столыпина для многих российских либералов была связана как с поддержкой им частной инициативы и стремлением «создать» ответственного гражданина, уважающего право собственности, так и с твердостью и дееспособностью власти. Гибель Столыпина создала образ героя, которому не позволили завершить реформы и предотвратить новую революцию, спасти страну от большевистской аномалии, пусть действуя и не в «белых перчатках».

Все это может быть одним из объяснений последующего отхода немалой части российских либералов от либерализма. Есть и другие немаловажные мотивы, но изначально высокая степень консерватизма существенно облегчила этот процесс. Можно было перестать быть либералом, оставаясь «столыпинцем».

Алексей Макаркин

Пять российских консерватизмов. Четвертый – православный.

Православной церкви исторически свойственен консерватизм. Но до революции консерватизм уравновешивался либерализмом, который был распространен в духовных академиях и среди духовенства Петербурга и Москвы. В постреволюционные годы в среде церковных либералов произошло размежевание – одна часть присоединилась к обновленческому движению, другая сохранила верность патриарху Тихону. Но в памяти верующих осталось поведение первых – как одиозных раскольников, предавших церковь. Церковный либерализм надолго оказался связан с расколом, а консерватизм воспринимался как защита чистоты православия.

Система церковного образования уже в раннесоветское время была уничтожена, богословская наука оказалась под запретом. Когда в 1940-е годы советская власть разрешила открыть некоторые академии и семинарии, то уровень преподавательских кадров в них оказался намного ниже – многие ученые погибли, умерли или эмигрировали. В академии пришлось приглашать бывших семинарских педагогов. Еще более важным был разрыв с зарубежной богословской наукой, что было свойственно и сугубо светским областям гуманитарного знания. Для либеральной традиции в церкви это стало драмой, тогда как для консерваторов – неожиданным плюсом.

Все это способствовало доминированию в церкви консерватизма. Впрочем, либеральная традиция продолжала существовать – более того, в начале 1960-х годов ее неожиданно поддержало государство, когда из внешнеполитических соображений стало поощрять экуменический диалог с представителями других конфессий. Экуменическому официозу посвящались многие страницы в «Журнале Московской патриархии», но верующие пролистывали их без всякого интереса. Зато подлинным авторитетом пользовались консервативные старцы из числа монашествующих (реже белого духовенства), к которым шли за советом и образованные люди, и простецы.

Особенность отношения многих практикующих верующих к политическим процессам последних десятилетий – раздвоенность. С одной стороны, после празднования тысячелетия Крещения Руси в 1988 году началось религиозное возрождение, церковь получила широкие возможности для своей деятельности. Были возвращены храмы и монастыри, сняты запреты на печатание религиозной литературы, открыты новые учебные заведения. Символом возрождения стало восстановление храма Христа Спасителя.

Но, с другой стороны, распалась страна, Киево-Печерская и Почаевская лавры оказались за границей, возродился, казалось бы, потерпевший окончательное поражение и вытесненный в эмиграцию украинский автокефализм. Вестернизация 1990-х годов открыла дорогу для новых религиозных организаций, которые развернули бурную – хотя во многих случаях и кратковременную – деятельность, вызывавшую сильнейшее раздражение в церкви. Тем более, что в ней идеи религиозного плюрализма никогда не пользовались поддержкой - если речь не шла о защите прав православных в странах, где те были в меньшинстве (католики придерживались такой позиции до Второго Ватиканского собора). Проповедники уехали, но обида, что государство не встало на сторону церкви, осталось.

Но дело было не только в церковных проблемах. В церковь пришло немало людей, которые ощущали себя брошенными государством – инженеры, которым месяцами не платили зарплату, капитаны, так и не ставшие майорами, студенты-«технари», чьи жизненные планы рушились еще на институтской скамье. Они не только приходили к вере, но и находили в церкви жизненную опору, укорененную в истории традиционалистскую силу. И привносили в нее свои человеческие разочарования. Никаких симпатий ни к светскому, ни к религиозному либерализму они не испытывали.

Впрочем, такое явление, как православный сталинизм, остается в церкви маргинальным. В ней не забыли массовых расстрелов архиереев, клириков и мирян. И церковный консерватизм несовместим с коммунистическим учением, хоть в ленинском, хоть в сталинском вариантах. Канонизация новомучеников на юбилейном Соборе в 2000 году по инициативе патриарха Алексия II зафиксировала официальную позицию церкви, которая остается неизменной.

Алексей Макаркин

16 ноября в духовной столице Армении прошли выборы муниципального парламента, Совета старейшин. В кавказской политике все чаще кампании местного уровня рассматриваются (и являются по факту) событиями общенационального уровня. Так было во время недавних выборов мэра Тбилиси или кампании в абхазских районах по избранию депутатов.

Но Вагаршапат (многим известный как Эчмиадзин) – духовная столица Армении, а не политическая. В чем важность этой кампании для правительства республики, оппозиции, внешних наблюдателей. Начнем с политической географии. Вагаршапат, город в Армавирском марзе (области) находится в непосредственной близости к Еревану, примерно в 20 км к западу от государственной столицы. Многие жители Эчмиадзина трудятся в главном городе Армении, вовлечены в общественные и политические дела там. Многие живут «на два дома».

Во-вторых, кампания в Вагаршапате развернулась после двух чувствительных для власти поражений на муниципальном уровне в «северных воротах» Армении Гюмри и ближайшем пригороде Еревана Паракаре. Дополнительной остроты ситуации добавляет конфликт между Николом Пашиняном и Католикосом всех армян Гарегином II. И дело не только в публичных обвинениях предстоятеля Армянской апостольской церкви (ААЦ) в нарушении ее догматов и норм. Не так давно суд в Ереване обвинил в нарушении выборного законодательства брата Католикоса. Он был арестован на 1 месяц.

Добавим к этому тот факт, что конфликт с церковью помимо личного имеет еще и стратегическое измерение. Никол Пашинян строит проект «Реальная Армения», предполагающий отказ от многих традиционных основ армянской политики, включая и особые отношения церкви и ААЦ.

Все эти факты вместе и каждый по отдельности предопределили интерес к кампании в «ближнем Ереванье». За 33 депутатских мандата боролись представители 8 объединений. Но по итогам голосования 16 ноября прошли в Совет старейшин всего 3 политсилы. Провластный «Гражданский договор» одержал уверенную победу, взяв 19 мандатов, то есть больше половины. У оппозиционных блоков «Победа» и «Мать Армения» в совокупности 14. Но законодательство при таком раскладе позволяет правящей партии сформировать исполнительную власть муниципалитета, выдвинуть мэра Вагаршапата.

Таким образом, можно констатировать, что правительство Пашиняна демонстрирует завидную стрессоустойчивость. Несмотря на невысокие рейтинги поддержки. И на чувствительные поражения в ряде муниципалитетов. Это, правда, заслуга не только и даже не столько идеологии или программы премьера. Власти стараются наряду с электоральными методами активно задействовать и пресловутый административный ресурс. Аресты и уголовные преследования противников правительства на разных уровнях, включая и избранного мэра Гюмри Вардана Гукасяна- красноречивое свидетельство этому. Но у оппозиции от этого всего популярность не повышается. Это, наверное, главные итоги эчмиадзинской «генеральной репетиции» общенациональной парламентской кампании-2026.

Сергей Маркедонов

Грузинские власти продолжают демонстративно отказываться от наследия Михаила Саакашвили. Правительство республики приняло решение об упразднении т.н. Временной администрации Южной Осетии. Параллельно с ним будет упразднено и Антикоррупционное бюро. Оба этих института были созданы в период каденции третьего президента Грузии.

В этом ряду особого внимания заслуживает решение по Южной Осетии. Казалось бы, значимость этой темы поблекла по сравнению с СВО на Украине и хитросплетениями армяно-азербайджанского мирного урегулирования. Однако некоторые «спящие» сюжеты порой просыпаются.

Решение о создании Временной администрации Южной Осетии было принято Михаилом Саакашвили в мае 2007 года. Все это происходило на фоне активной «разморозки» конфликта. Смешанная контрольная комиссия практически перестала работать, официальный Тбилиси обвинял российских миротворцев во всех грехах, а парламент Грузии принимал резолюции о неудовлетворительном состоянии Смешанных сил по поддержанию мира (ССПМ) и требовал учреждения новых форматов мирного урегулирования.

На этом фоне власти Грузии стремились найти «своих осетин», тем самым пытаясь изменить рамки мирного процесса. Сверхзадачей была демонстрация того, что Цхинвал не имеет права говорить от всего осетинского народа. В итоге «лояльного осетина» нашли, им стал Дмитрий Санакоев. За несколько лет до этого он служил главой Минобороны и даже премьером Южной Осетии, но затем вступил в конфликт с руководством республики. К слову сказать, в Тбилиси не было никаких иллюзий по поводу Санакоева. Его возили на разные международные форумы в составе грузинских делегаций, где он играл роль «профессионального альтернативного осетина». Весьма характерно, что многие бывшие министры из команды Саакашвили отзывались о нем, как о «карикатурном персонаже». Как бы то ни было, в грузинском селе Курта до августа 2008 года располагалась его «резиденция».

После «пятидневной войны» расклад сил в Южной Осетии и вокруг нее радикально изменился. Казалось бы, Временная администрация канет в лету! Но получается, что до 17 ноября 2025 года этот «бумажный тигр» существовал.

Интересна мотивация грузинских властей! Спикер парламента Шалва Папуашвили заявил, что «никакой Южной Осетии нет в грузинском политическом или правовом пространстве». Посему не может быть и администраций, ни временных, ни постоянных. Как видим, отказ от наследия Саакашвили вовсе не означает изменения ряда фундаментальных подходов к национально-государственному строительству в Грузии. Папуашвили заявил и о необходимости усилить работу по «непризнанию» двух бывших автономий Грузинской ССР. К слову сказать, Юго-Осетинская автономия была ликвидирована властями Грузии еще до распада СССР, в декабре 1990 года. И это решение потом не раз аукалось Тбилиси! Ни одна другая инициатива не создала больше условий для радикализации югоосетинского национального движения, чем отмена автономии. Но этот урок, похоже, не идет впрок даже нынешним «ликвидаторам» наследия Саакашвили!

Сергей Маркедонов