Клоун и Ведьма: архетипы в танце

Что общего между лёгким, игривым Клоуном и таинственной, могущественной Ведьмой? Оба эти архетипа живут внутри нас, они ждут момента, чтобы напомнить о своих силах и ресурсах.
Приглашаю тебя на вводное онлайн занятие, где мы будем исследовать эти образы через танец, движение и ощущение себя.

Клоун научит отпускать контроль, смеяться над собой и находить радость даже в уязвимости.

Ведьма поможет почувствовать внутреннюю силу, интуицию и связь с глубинами своей психики.
Это будет мягкое, ненавязчивое знакомство с собой через движение.
Танцевать не нужно уметь — важно хотеть почувствовать.
Когда: завтра с 10 до 11:30 Где: Онлайн (ссылка после регистрации) Как записаться: напиши мне в личные сообщения

Это занятие — маленький шаг к большому внутреннему путешествию. Бережно и с любовью, твой Психолог в Шляпе.

Сегодня за обедом я оказалась невольным слушателем диалога пары, которая встретилась на свидании.

Девушка выглядела очень интересно. Глядя на нее можно было предположить, что когда-то она занималась гандболом, регби или толканием ядра. Массивные плечи, сильные ноги и при этом нежное ангельское личико оформленное тонкими шелковистыми волосами, цвета выжженной пшеницы.

Девушка говорила громко и я не могла не слушать. А когда поняла, что у них свидание, сама настроилась на волну преодолевая стыд, поскольку тема отношений в терапевтических отношениях - центральная.

Мужчину я не видела, но его голос был бархатистым, тихим и с легким вибратто, когда он протягивал «эээээ» или «нууууу».

Девушка: я взрослая женщина! Знаю чего хочу и поэтому с мужчинами у меня все очень

Взросление это непрерывный процесс, который включает в себя не только узнавание и интеграцию новой роли, но так же принятие и сочувствие своей детской части.

И здесь важно включать в фокус два процесса, которые часто кажутся противоположными: с одной стороны, развитие, движение вперед, интеграция нового опыта, новых ролей. А с другой — умение заглянуть внутрь себя, услышать свои настоящие потребности, поддержать внутреннего ребёнка и дать ему пространство.
Этот баланс не всегда легко найти, но он — ключ к подлинной зрелости. Ведь взрослая часть нас сильна именно тем, что умеет оберегать и утешать уязвимую часть.

Пикассо не любили коллеги, потому что он пиздил крал их идеи.
Сначала я думала что это сплетня, но когда сама увидела в доме музее картины в стиле Модильяни, поняла что это не миф.
Пикассо был одержим своим искусством и плевать ему было на мнение окружающих. И, знаете, о чем подумала я? О том, как в обычной жизни мы можем «красть» что-то у других, и, не в силах справиться с собственным стыдом, обесцениваем их, уходим из контакта или просто превращаем живого человека в объект… и тогда напрашивается вопрос: что происходит с нами, когда мы это делаем?

Кажется, что этот момент "кражи" — это не просто поступок, это способ справляться с собственной уязвимостью. Мы видим в другом человеке что-то, что восхищает, вызывает зависть или напоминает о наших недостатках. Вместо того чтобы позволить себе признать, что нас зацепило, мы защищаемся. Иногда, обесценивая. Иногда, закрываясь. А иногда — превращая другого в функцию, инструмент для получения того, чего не хватает нам самим.

В психологии это похоже на механизм проекции: мы выносим наружу то, что не можем выдержать внутри. Видим чужую силу — и тут же отрицаем её ценность, чтобы не встретиться с чувством собственной недостаточности.

Видим чью-то яркость — и прячем свою зависть за равнодушием или насмешкой. И вот тут возникает самое важное: а что, если мы перестанем отворачиваться? Что, если вместо «красть» мы научимся замечать?

Замечать своё восхищение, зависть, желание быть на месте другого. Замечать и признавать, что в нас есть эта часть, которая пока ещё скрыта. Ведь в глубине зависти всегда живёт зов: стать больше, выйти за пределы своей ограниченности, разрешить себе то, что мы не позволяли.

Тогда другой человек перестаёт быть объектом, инструментом или угрозой. Он становится зеркалом. А в зеркале мы всегда видим то, чего раньше в себе не замечали. Может быть, это и есть настоящий подарок?

Случайно увиденная переписка.

Сижу в аэропорту и думаю над таким феноменом, как «случайно прочитанное сообщение». Это не то, когда человек намеренно читает личную переписку. Это тот момент, когда всплывает сообщение в телефоне, который лежит на столе. Или в близком телесном контакте один партнер пишет сообщение, а у другого падает взгляд на экран (я слышала парадоксальные истории, когда это происходило совершенно не намеренно).
Случайно невозможно развидеть, а интеллигентный человек никогда не признается в этом.

А если содержание носило интимный характер и открывало скрытую дверь отношений любимого человека с третьим. Как быть?

Случайность ли это? Или неосознанный жест, в котором есть скрытое намерение?

Ведь если человек оставляет нечто подобное на виду, пусть даже невольно, это говорит о многом. О его отношении к границам, о его внимательности, о том, есть ли в нём потребность быть раскрытым.

Но есть и другая сторона — того кто прочитал. То, что это сообщение попало ему в руки, меняет реальность. Оно вторгается в зону, где было ощущение стабильности, и теперь ему приходится разбираться не только с фактами, но и с собой.

Что именно сейчас причиняет боль? Сам текст? Или то, что этот текст заставляет меня видеть? Какое место внутри меня он вскрывает? Возможно, это страх утраты? Возможно, страх быть обманутой/обманутыс? Или, что страшнее, — понимание, что человек уже давно чувствовала это, но закрывала глаза?

Есть соблазн сделать вид, что ничего не было. Есть соблазн немедленно предъявить претензию. Но в любом действии важно одно: осознает ли человек, из какой части себя он сейчас реагирую? Действительно ли это осознанный шаг — или просто способ избежать столкновения с собственной болью?

Потому что главный вопрос здесь — не только про «что теперь делать». Главный вопрос — про что для меня эта встреча с правдой?

Когда я думаю над этой щепетильной темой, я больше присоединяюсь к тому, кто прочитал и ничего не может сделать с этой информацией. Он продолжает ее носить и не может избавиться, потому что «читать чужие переписки» - плохо.

Люблю синхронию))
Сегодня дочь попросила помочь ей с обществознанием, я открываю, а это та тема, которую я завтра буду рассказывать на курсе ораторского искусства)
Вот вам стратегии разрешения конфликта из школьного учебника.
Кто вы обычно в конфликте?

Сегодня мы с Галиной Гапон проведаем прямой эфир на тему «Материнский перенос» или как мы повторяем то, от чего хотели убежать
Ты можешь годами говорить себе: «Я не хочу быть как моя мама». Искать другие пути, строить отношения по-другому, воспитывать детей иначе. Но однажды ловишь себя на знакомой интонации, на той же реакции, на тех же словах, которые раньше казались чужими.
Это и есть материнский перенос. Когда мы бессознательно проецируем на других фигуру матери - на партнёра, на начальницу, на подругу, на терапевта. Мы можем видеть в них заботу и тепло, а можем - критику и контроль. Мы ждём от них того, чего не хватило в детстве, или наоборот — отвергаем, лишь бы не повторить родительский сценарий.
Но чем сильнее мы стараемся быть «не такими», тем глубже проваливаемся в тот же механизм. Отторжение - это тоже зависимость. Ты не выбираешь свободно, ты всё ещё реагируешь.
Материнский перенос - это про отношения не только с людьми, но и с самой собой. Про то, как ты себя утешаешь (или не утешаешь). Как обращаешься с собой в моменты уязвимости. Как позволяешь себе ошибаться.
И пока этот перенос не осознан, он будет управлять твоей жизнью. Ты будешь искать одобрения, бороться с чувством вины, саботировать себя или наоборот - стремиться к бесконечному самосовершенствованию, лишь бы не чувствовать себя «плохой».
Что делать? Начать замечать. Разворачивать автоматические реакции. Не бежать от сходства, а смотреть на него внимательно. Если ты повторяешь материнские сценарии - это не приговор. Это приглашение к осознанности. А там уже можно выбирать.
Для получения ссылке в zoom пишите в комментариях

Ни одна женщина в здравом уме не захочет конкурировать с мужчинами. Только если она не охвачена своим анимусом и не понимает, что она делает.

Анимус, этот невидимый властелин внутреннего мира, может прийти в образе сурового судьи, жёсткого критика или хладнокровного стратега, который нашёптывает ей, что нужно быть сильной, непоколебимой, не давать слабину. Он подталкивает к борьбе, к достижению целей, к доказательству своей значимости в мире, где правят мужские законы.

Но этот голос — не её собственный. Это голос предков, голос культуры, которая веками внушала женщинам, что их мягкость — слабость, их интуиция — глупость, а их нежность — беспомощность. Это голос её отца, её матери, её учителей, которые когда-то решили, что она будет лучше, если научится быть сильной. И тогда она надевает доспехи, берет в руки меч и выходит на поле боя, чтобы доказать... Кому? Себе? Им? Миру?

Женщина, втянутая в конкуренцию, стремится познать свою другую сторону. Она чувствует, как внутри неё клокочет неясное желание. Ей хочется проявить себя, быть нежной, яркой, увиденной. Но не имея опыта, она бросается в достижения, в конкуренцию, в успех, движимая опытом, что сила — это про власть и контроль. Она летит вперёд, как ветер в пустыне, поднимая пыль, но не оставляя следов. Она не может остановиться, потому что если остановится, её накроет пустота. А пустота эта — отголосок её подавленной феминной части.

Идеальный сын — хорошо воспитанная дочь.

Сегодня утром, общаясь с подругой (текст написан с её разрешения), я услышала фразу, которая ошеломила меня: «А ведь я была идеальным сыном для своего отца...» Конечно, ни один мужчина не захочет рядом с собой «чьего-то идеального сына».

А она была им — сильной, умной, ответственной, той, на кого можно положиться, кем можно гордиться. Она старалась соответствовать отцовским ожиданиям, чтобы заслужить его любовь. А в итоге стала для него тем сыном, которого у него никогда не было.

Почему девочки становятся идеальными сыновьями?
Они вырастают в мире, где мужчины значат больше, чем женщины.
Они видят, как отец восхищается сильными, успешными, решительными.
Они понимают, что быть женственной — значит быть слабой, быть эмоциональной — значит быть неразумной.
И тогда они учатся скрывать свои чувства, подавлять свою мягкость, прятать слёзы за маской твёрдости.
Они становятся идеальными сыновьями:
чтобы быть любимыми,
чтобы быть принятыми,
чтобы быть значимыми.

Но, становясь идеальными сыновьями, они выдавливают свою феминную часть. Они отказываются от своей мягкости, интуиции, чувствительности. Их женская душа уходит в тень, запертая в дальнем уголке их внутреннего мира, молчаливая и забытая. А анимус берёт верх, захватывая их сознание, диктуя им правила игры, в которой они вынуждены доказывать свою силу, чтобы не быть отвергнутыми.

Их феминная часть страдает. Она плачет в тишине, моля о свободе, но её голос слишком тих, чтобы пробиться сквозь доспехи, в которые они закованы. Они не позволяют себе быть уязвимыми, не позволяют себе чувствовать, не знают как просить о помощи.

Именно в этом случае важна работа с отцовским комплексом, а это требует большой смелости.
Смелость разозлиться
Смелость уводить свою отверженную часть
Смелость признать, что сформированный психологический паттерн, это лишь часть. Но часть важная, которая защищала, уберегала и продвигала.

«Благодаря тому, что с тобой случилось, ты здесь.. теперь ты можешь расширять свои навыки, признавая, то что помогло тебе вырасти. Спускаться или расширяться к своей феминной части» - ответила я своей подруге.

Когда женщина возвращает себе свою феминную часть, она обретает подлинную силу.
Силу не в борьбе, а в принятии. Силу не в достижениях, а в способности быть собой.
И тогда конкуренция больше не имеет смысла. Тогда она может идти по жизни легко, свободно, танцуя, а не сражаясь.

Она может любить и быть любимой, не доказывая ничего никому. Потому что она больше не идеальный сын. Она — женщина.