Ни одна женщина в здравом уме не захочет конкурировать с мужчинами. Только если она не охвачена своим анимусом и не понимает, что она делает.

Анимус, этот невидимый властелин внутреннего мира, может прийти в образе сурового судьи, жёсткого критика или хладнокровного стратега, который нашёптывает ей, что нужно быть сильной, непоколебимой, не давать слабину. Он подталкивает к борьбе, к достижению целей, к доказательству своей значимости в мире, где правят мужские законы.

Но этот голос — не её собственный. Это голос предков, голос культуры, которая веками внушала женщинам, что их мягкость — слабость, их интуиция — глупость, а их нежность — беспомощность. Это голос её отца, её матери, её учителей, которые когда-то решили, что она будет лучше, если научится быть сильной. И тогда она надевает доспехи, берет в руки меч и выходит на поле боя, чтобы доказать... Кому? Себе? Им? Миру?

Женщина, втянутая в конкуренцию, стремится познать свою другую сторону. Она чувствует, как внутри неё клокочет неясное желание. Ей хочется проявить себя, быть нежной, яркой, увиденной. Но не имея опыта, она бросается в достижения, в конкуренцию, в успех, движимая опытом, что сила — это про власть и контроль. Она летит вперёд, как ветер в пустыне, поднимая пыль, но не оставляя следов. Она не может остановиться, потому что если остановится, её накроет пустота. А пустота эта — отголосок её подавленной феминной части.

Идеальный сын — хорошо воспитанная дочь.

Сегодня утром, общаясь с подругой (текст написан с её разрешения), я услышала фразу, которая ошеломила меня: «А ведь я была идеальным сыном для своего отца...» Конечно, ни один мужчина не захочет рядом с собой «чьего-то идеального сына».

А она была им — сильной, умной, ответственной, той, на кого можно положиться, кем можно гордиться. Она старалась соответствовать отцовским ожиданиям, чтобы заслужить его любовь. А в итоге стала для него тем сыном, которого у него никогда не было.

Почему девочки становятся идеальными сыновьями?
Они вырастают в мире, где мужчины значат больше, чем женщины.
Они видят, как отец восхищается сильными, успешными, решительными.
Они понимают, что быть женственной — значит быть слабой, быть эмоциональной — значит быть неразумной.
И тогда они учатся скрывать свои чувства, подавлять свою мягкость, прятать слёзы за маской твёрдости.
Они становятся идеальными сыновьями:
чтобы быть любимыми,
чтобы быть принятыми,
чтобы быть значимыми.

Но, становясь идеальными сыновьями, они выдавливают свою феминную часть. Они отказываются от своей мягкости, интуиции, чувствительности. Их женская душа уходит в тень, запертая в дальнем уголке их внутреннего мира, молчаливая и забытая. А анимус берёт верх, захватывая их сознание, диктуя им правила игры, в которой они вынуждены доказывать свою силу, чтобы не быть отвергнутыми.

Их феминная часть страдает. Она плачет в тишине, моля о свободе, но её голос слишком тих, чтобы пробиться сквозь доспехи, в которые они закованы. Они не позволяют себе быть уязвимыми, не позволяют себе чувствовать, не знают как просить о помощи.

Именно в этом случае важна работа с отцовским комплексом, а это требует большой смелости.
Смелость разозлиться
Смелость уводить свою отверженную часть
Смелость признать, что сформированный психологический паттерн, это лишь часть. Но часть важная, которая защищала, уберегала и продвигала.

«Благодаря тому, что с тобой случилось, ты здесь.. теперь ты можешь расширять свои навыки, признавая, то что помогло тебе вырасти. Спускаться или расширяться к своей феминной части» - ответила я своей подруге.

Когда женщина возвращает себе свою феминную часть, она обретает подлинную силу.
Силу не в борьбе, а в принятии. Силу не в достижениях, а в способности быть собой.
И тогда конкуренция больше не имеет смысла. Тогда она может идти по жизни легко, свободно, танцуя, а не сражаясь.

Она может любить и быть любимой, не доказывая ничего никому. Потому что она больше не идеальный сын. Она — женщина.