Хотите поговорить о наболевшем? Надоели бесполезные тексты про катание на скутерах, поедание тофу и онлайн-шопинг? Считаете, пора подкинуть угля в топку кузнеца, кующего эти заметки?

Давайте.

Давайте поговорим о пенсиях в Китайской Народной Республике.

Почти ежедневно в восемь утра я преодолеваю дистанцию между своими «апартаментами» и школой, где проходят занятия по китайскому. На этом пути встречаются фруктовые лавки, забегаловки, мастерские по ремонту обуви, супермаркеты и целая череда банков. Финансовые учреждения распознать в размазанной на скорости картинке проще всего — как раз в восемь утра в Шанхае к их штурму подступает вся краса населения 50+. Пожилые китайцы, не освоившие чудеса интернет-банкинга, собираются здесь по одной причине. Все они хотят убедиться, что пенсионная копеечка капнула на сбержкнижку без задержки.

Достаточно популярны слухи о том, что в Китае все бремя по содержанию стариков приходится на плечи молодых. Несмотря на то, что концепт китайской семьи подразумевает финансовую ответственность детей за своих родителей, пенсии в Китае обеспечиваются государством.

Два года подряд, выплачивая налоги в казну КНР (в том числе делая пенсионные взносы), я, честное слово, пытался разобраться в системе, но в этом и черт ногу сломит. Вкратце, в демографической прослойке старше 60 лет пенсию получает примерно 66% населения . При этом для них средняя выплата составляет 2,353 юаня (22,8 тысячи рублей).

Безусловно, разброс сильный. Многие сельчане, неофициально проработавшие всю жизнь в больших городах, не получают ни гроша. Социализм обходит их стороной. Есть и истории успеха, однако. Мама моей подруги, например, проработав всю жизнь в государственном банке на Хайнане, будет получать больше 5000 юаней (49,1 тысяч рублей).

Если вы уже начали гуглить «получить гринкарту в Китае», не спешите раскатывать губу. Китайские политики уже не первый год пытаются продвинуть пенсионную реформу с повышением возраста выхода на пенсию до 60 лет у женщин и 65 у мужчин (сейчас этот показатель — 55/60). Знакомая история? Сейчас в кулуарах дома собраний в Пекине обсуждается план плавного перехода к этой модели к 2045 году. Нужна ли Китаю пенсионная реформа? По прогнозам,в 2045 году в Застенье будет проживать около 440 миллионов людей в возрасте от 60 лет (добрая треть населения Китая), так что ответ напрашивается сам.

​​Случайно наткнулся на рекламу школы китайского языка в пространстве рунета. Среди причин «за» то, чтобы тратить несколько тысяч рублей в месяц на изучение иностранного языка, первым в списке значилось следующее: «обрести возможность без проблем общаться с одной пятой населения планеты».

Эх! Даже если вам удастся освоить стандартный китайский язык, друзья, вы сможете поговорить по душам разве что с некоторой долей населения Пекина. Многие жители столицы, действительно, являются уникальными носителями стандартного китайского языка без примесей местных диалектов. В народе этого зверя кличут pu-tong-hua 普通话 , «стандартный китайский», или «мандарин».

Достаточно отъехать от столицы КНР на сто километров, как начинаются лингвистические вариации. Тяньцзинский говор, например, называется «мандарин с местным колоритом». В Шанхае китайский язык превращается в отдельный диалект. Когда бабушки и дедушки здесь ругаются в метро, я не понимаю ни слова, другие китайцы понимают что-либо с трудом. В южных провинциях «великий и могучий» обретает статус отдельного языка — кантонского, не имеющего почти ничего общего с китайским.

Именно на юге Застенья со мной не раз происходила такая зарисовка: я пытался вступить в разговор с аборигеном на путунхуа, моя подруга (носительница стандартного китайского и южного диалекта) переводила это на местный говор, и далее в обратную сторону через переводчика.

Не буду врать — китайское правительство уже много лет борется за «чистоту и однородность» стандартного китайского языка. В школах наряду с иероглифами в головы учеников устанавливают правильное произношение. В университете лекции читаются на путунхуа. В конце концов, именно на этом языке промываются мозги в зомбояищике. Как результат — в демографической прослойке «до 30» большинство населения неплохо выражается на мандарине. Другой вопрос — те, с кем вам действительно найдется о чем поговорить, будут говорить на английском лучше, чем вы на китайском.

Короче, не хочу вас отговаривать изучать «язык, на котором говорит одна пятая часть населения планеты». Просто помните, что им владеют никак не 1.4 миллиарда людей.

P.S. Сегодня отправляю эту заметку с Университетской улицы Шанхая. Для говорящих на петербургском диалекте — это такая своеобразная улица Рубинштейна, только вместо сидра и крафта здесь рекой льется кофе.

Небольшой тайм-лэпс для вас, друзья. Обычный день на центральной авеню шанхайского кампуса.

​​Отдаю вам идею для бизнеса. Позаимствовал у китайских коллег. Встречайте мини-станции для аренды портативных аккумляторов (в народе — пауэрбэнки).

Прошедший вторник был для меня непростым — миллион дел — каждое по три копейки. Ничего не может быть хуже, чем забыть зарядку для смартфона дома в подобный день. В Шанхае без мобильного друга выжить нелегко. В нем и деньги, и проездной, карта города, мессенджер и расписание.

Измождав айфон до уровня “Low Battery Mode” к пяти часам вечера, я начал суетно метаться в поисках зарядки. К счастью, разум восторжествовал. Почти в любом кофешопе, шопинг-центре или отеле Застенья можно найти белую коробку 街电 jie-dian (опять же — не реклама, хотя было бы здорово, чтобы кто-нибудь начал мне платить). Открываешь приложение, находишь ближайшую мини-станцию, закидываешь депозит в сто юаней, выбираешь нужный разъем и але-оп — ты счастливый обладатель пуэрбанка И зарядки. Что может быть лучше для сына диджитал-революции?

Не подумайте, что стартап работает себе в убыток. Правда, что час зарядки стоит один юань, но целевая аудитория компании — это лохи, которые забывают про арендованный пауэрбэнк и возвращают только на следующий день с убытком в десять юаней. Например, я.

Бизнес-модели “sharing economy” легли в Китае на благодатную почву общества латентного коммунизма. Плюс, высокая плотность населения в городах. Все началось с бума велосипедов, но сейчас к этому активно подключились и другие сферы — авто, квартиры, зонты, книги, мячи для баскетбола и бойфренды.

Сработает ли модель с арендой пауэрбэнков в вашем городе?

Мой преподаватель по стратегическому менеджменту говорит на английском так же, как я на китайском — уши вянут. Профессор по экономике говорит неплохо, но скорее считывает информацию со слайда. Наставник по бизнес-китайскому тараторит без умолку, не дает слова вставить — хочется выписать ему штраф за превышение скорости.

У меня не было особых надежд относительно магистратуры в Китае. Посетив несколько ориентационных занятий по специальности, окончательно смирился с судьбой, поэтому не ожидал ничего особенного от миниатюрной Ние Фан — профессора по маркетингу, скромно и почти незаметно появившейся в аудитории.

Профессор Ние Фан, китаянка, проучившаяся и проработавшая многие годы в Канаде, взорвала мой мозг потоком идей на стыке экономики, психологии и культурологии. Теперь я вжимаюсь в краешек стула и впитиваю знания сферы, интерес к которой испытывают разве что преподаватели маркетинга.

На одном из занятий Ние Фан рассуждала про различие высококонтекстных и низкоконтекстных культур (high- and low-context cultures). Вкратце, низкоконтекстные культуры — это страны, в которых «что сказано, то и имеется в виду». Если в договоре обозначено, что гарантия на ремонт дается на срок в девяносто дней, то в Америке никто и пальцем не двинет по истечении трех месяцев. Напротив, в высококонтекстных культурах важно не столько слово, сколько обрамление — контекст. То бишь — читай между строк.

Китай — это, конечно, пример высококонтекстной культуры. Будь это иначе, было бы не о чем писать. Не было бы чудесной истории с конфликтом по поводу договора аренды, сюжета про героиню «Ли Цзинь», борющейся с курением в общественных местах и моих исповедей на тему шумового загрязнения.

Вот только беда — ни одна статья не говорит, к какой культуре преимущественно относятся русскоязычные страны — низкоконтекстной (А) или высококонтекстной (Б). Что скажете вы, друзья?

​​Раньше я платил налоги. Теперь пополняю китайскую казну штрафами.

На днях ехали с подругой верхом на электробайке. Все вроде по уму — у каждого на голове по шлему, никуда не гоним, никого не бодаем. На перекрестке гаишник, красавец в солнцезащитных очках и с жезлом, стопорит нас и с каменным лицом принимается допрашивать — номер паспорта, регистрация транспортного средства, пятое-десятое?

Я немного растерялся — за что штрафуем, начальник?

Оказалось, в Шанхае свои порядки на дорогах и проезд на байках разрешен исключительно в количестве «один человек». Спорить с китайским законом все равно что писать против ветра — я придираться не стал. Скорее-всего гаишникам нужно было добить месячную квоту, так что эти умники начали хвататься за всех подряд, а не только за головорезов, гоняющих по встречке как Тринити в Матрице.

Мент ловко зафиксировал все данные в смартфоне. Из мини-принтера, висящем на его служебном ремне выскочил квиток. Я догадался засканировать QR-код и быстро через Алипэй перевел тридцать юаней (=280 рублей) в китайскую казну. Вроде копейки, но все равно остался неприятный осадок.

Смешно, но в какое бы гавно я не вляпался, в самый отчаянный момент в уме мелькает мысль — «зато будет о чем написать в канале».

​​Было бы неприлично вернуться после месяца без публикаций и пульнуть отписку про что-нибудь обыденное — китайскую еду, поездки на скутере или перепалки с соседями. Мы ненадолго отложим в сторону эти сюжеты и без лишних обмасливаний обсудим наболевшее — китайскую экономику. У вас не болит? А вот у Китая очень.

В минувший понедельник в Шанхае стартовала международная импортная экспо. Если вы грешите просмотром первого канала, то наверняка там уже рассказали, как российский премьер по-китайски приветствует шанхайскую публику и гостей.

Китайские власти к организации выставки подошли со всей серьезностью. Уже за неделю до события начались проблемы с VPN-сервисами — так происходит каждый раз, когда в Застенье намечается что-нибудь эпохальное. В мегаполисе с населением в двадцать четыре миллиона человек перенесли выходные на понедельник и вторник, чтобы разгрузить трафик к приезду Папы Си и гостей. Гости, к разочарованию вождя, подвернулись не самые завидные. На фотографии с церемонии открытия Си Цзиньпин позирует рядом с главой Доминиканской Республики и Дмитрием Анатольевичем (надеюсь, это нисколько не покоробит читателей из Доминиканы). Компартия, конечно, рассчитывала на то, что в Шанхай съедутся буквально все президенты мира за исключением американского и тогда «мы покажем им кузькину мать».

Масс-медиа пишут про то, как Китай с помощью экспо отчаянно пытается перетянуть на себя одеяло одной рукой, а другой — продолжает тарифную войну с США. Локомотив китайской экономики постепенно замедляется и все больше нуждается в иностранных инвестициях. КНР уже не хватает прыти, чтобы задавить претензии других стран о нечестных условиях торговли, поэтому Си Цзинпинь раздает обещания о снятии ограничений на иностранный капитал в ранее табуированных секторах экономики. Сказка китайского лидера о настоящем открытии Застенья может стать явью, но пока приходится подключаться к телеграму через ВПН, — верится с трудом.

Небольшой спин-офф заметки: мой партнер по сквошу, американец Дэйв уже много лет живет в Шанхае и занимается экспортом товаров в родную Калифорнию. Торговая война США и КНР, длящаяся уже почти год, грозит Дэйву банкротством. Пока политиканы по обе стороны Тихого океана думают, как бы поднасрать в чужой лоток, Дэйв рассуждает о том, как бы пустить контейнеры с товаром в обход тарифов. Как думаете, за кого Дэйв будет голосовать на следующих выборах президента США?

Десять лет назад, когда я еще сидел за школьной партой, мне под руку попалась недурственная статья о том, как Шанхай борется с перенаселением. Город «над морем» (дословный перевод с китайского) уже тогда страдал от “urban sprawl” — бесконтрольного разрастания границ, и огульной миграции из провинции.

Помню, тогда еще подумал — какому идиоту придет в голову идея переехать в Шанхай? Теперь вот пожимаю плоды своего злорадства.

Справедливости ради, плотность населения в Шанхае, как подсказывает Википедия, не такая высокая как в Японии (6,200 человек/м2) и даже Москве (5,000 человек/м2). Здесь все-таки немало парков и свободных пространств. Однако даже разрастающаяся сеть метро не помогает обеспечить транспортную доступность во все районы мегаполиса.

В той давнишней статье говорилось, что администрация Шанхая планирует создать несколько искусственных городов-спутников. Мол, не можешь осилить арендную плату в Шанхае, пакуй пожитки и шуруй на окраины в «купчино». Пока сложно судить о том, насколько план удался, однако на центральной станции метро «города над морем» все еще сложно протиснуться в час-пик. Буквально, секундное видео в доказательство:

​​В понедельник моя тренировка по теннису заканчивается в половину одиннадцатого. По шанхайским меркам это почти ночь. Нужно ловить последний поезд метро. Периодически это получается провернуть, иногда — корт увлекает и домой приходится ехать на диди (китайском убере).

Вчера был удачный день — успел тютелька в тютельку. Подобных удачников был целый вагон — мест нет, пришлось подбодрить себя последним альбомом Пола Маккартни “Egypt Station”. Хорошая возможность исподтишка взглянуть на цвет нации — шанхайских работяг. Все примерно в том же формате, что и я — уперлись глазами в смартфоны с затычками в ушах.

Обратил внимание — у другой двери вагона парень читает книгу. Единственный на весь поезд герой. В Питере я тоже бывало проезжал Гостинку, увлекшись текстом, но Китай меняет привычки. Напялить наушники в общественном транспорте – это теперь железно отработанная практика. Аудиокниги и подкасты заменили текст. Сосредоточиться на чтении здесь почти невозможно, шумовое загрязнение пробивает потолок: кто-то буйно базарит по телефону, кто-то смотрит кино на полную мощность. Все почти как в эпизоде «451 градуса по Фаренгейту», в котором главного героя сбивает с толку галдящая реклама в метро.

Жизнь в другой стране неслабо меняет привычки. Привычки формируют характер. Особенно жизнь в такой непохожей ни на что стране, как Китай. Я перестал читать книги в метро, больше времени провожу в четырех стенах, матерюсь по-русски вслух, когда какой-нибудь олух подрезает на дороге.

Нет худа без добра — отсеялись плохие привычки и сформировались новые. Я перестал утоплять свой пищевод в кофе (хороший кофе в Китае — редкая или дорогостоящая находка). Отказался от красного мяса (про это отдельная история потом). Стал чаще готовить дома и вообще питаться с умом (попробовали бы вы мой карри). Начал серьезно следить за финансами, более обдуманно совершать покупки и сберегать (как гастарбайтеру — пенсия мне грозит). Я завязал с пролистыванием френдленты в соцсетях — блокировка онлайн-даров европейской цивилизации оказала медвежью услугу.

Есть привычки, о качестве которых было бы сложно судить — мой бумажник почти всегда лежит дома (в Застенье повсеместно принимают мобильную оплату). Избегая наплыва людей, я крайне редко выбираюсь куда-либо в субботу и воскресенье. В ресторане я минут пять провожу за тем, чтобы найти самое спокойное и тихое место. А, да — отправляю заметки в канал, хотя в последнее время грешу нерегулярностью. Но вы потерпите — то ли еще будет.

В этом году я решил уделить большее внимание учебе, поэтому в последнее время вместо того, чтобы отправлять заметки почти восемнадцати тысячам подписчиков, я пишу эссе, которые, боюсь предположить, не читают даже мои профессора. Сомнительная тактика, не спорю, но не спешите смотреть на вашего покорного слугу с укоризной. Из всего хлама текстов, что я намалевал ради академических успехов, есть один, который понравится и вам.

Не буду вдаваться в подробности культурного и экономического бэкграунда своего небольшого исследования, а вместо этого сразу зарежу правду-матку: китайцы — чемпионы добротного скупердяйства, зажиточности которых мог бы позавидовать любой персонаж «Мертвых душ». Почти 47% китайского ВВП откладывается в карман, сберегательный счет или вклад в банке. Сорок сеть мать их процентов!

Я, конечно, как настоящий исследователь, этим цифрам не поверил. В конце концов, как нация, которая за двадцать четыре часа распродажи одиннадцатого ноября (китайский аналог «черной пятницы») спускает 31 миллиард долларов, может зажать 47% ВВП? Что делает настоящий исследователь, который не верит цифрам? Бинго! Он решает довериться мнению приятелей.

Так я на скорую сварганил опрос, мол: какой у вас доход и какой процент от него ежемесячно откладывается на черный день/квартиру/путешествия (нужное подчеркнуть)? Отступление для зануд: среднестатистический пациент в палате моих китайских знакомых — это молодой клерк двадцати восьми лет с ежемесячной зарплатой в 7,500 юаней (72,000 рублей).

Результат: большинство выборки сберегает больше 10% дохода. Из этого большинства нашлось с дюжину людей, откладывающих неслыханные 30-50%, и целых пять чудаков, которые ежемесячно зажимают больше половины зарплаты! Плюшкин бы позавидовал. Немудрено, что западные фирмы захлебываются в слюне, мечтая о покорении сердца и кармана китайского потребителя.

Я человек маленький — о покорении рынка Застенья пока не задумываюсь, а вот об экономии средств и сбережениях теперь да. Все-таки есть чему еще поучиться у китайской нации.

Пока личные финансовые успехи посредственные: мои ежемесячные сбережения не превышают даже 10% дохода. А чем похвастаетесь вы?

​​Иисус был бы в шоке, если бы узнал, во что китайцы превратили его День рождения. Католическое Рождество, которое на Западе сопровождается посещением церкви и религиозными атрибутами, в Застенье превратили в очередной повод для шопинга и день всех влюбленных. Китайцы сняли для себя все «сливки» — ярмарки, подарки, рождественские джинглы, свитера с оленями и елки, и отбросили малопонятное церковное. Трансформация, которая бы в России, встала бы в один ряд со словами «богохульство» и «глумление», в Китае стала манной небесной для бизнеса. Мало кто из местных представляет о том, что произошло две тысячи девятнадцать лет назад, и оттого дебильнее запрет Компартии на рождественские декорации в некоторых городах КНР.

Не поймите меня неправильно. В этом плане я больший невежда, чем местный шанхаец. Любой религиозный праздник, будь то Рождество, Ханука или Дивали, проходят мимо меня как будничный день.

Пришел вчера, то бишь в сочельник, в теннисный центр. Кроме меня — еще три безбожника. Мой тренер — коренной шанхаец, владеющий стандартным китайским хуже, чем английским, с первым же мячом бросает:
— Ноу гёрлфренд?
Я чутка опешил. До этого мое общение с наставником сводилось к ограниченному словарю из слов «бэкхэнд», «форхэнд», «фаст» и «стронг». Меня это вполне устраивало.
— Зе гёрлфренд из эт хоум, — парирую я.
Тренер повел бровью — крайняя степень удивления в палитре его эмоций, но от дальнейших комментариев воздержался.

Выйдя с корта и обратив внимание, что город кишит парочками, я понял, о чем была речь. Спустя два с лишним года в Поднебесной наконец заметил, что здесь Рождество — это повод погулять за ручку со своей половинкой по шопинг-молу и похрустеть чем-нибудь за столиком ресторана, набитого под завязку такими же голубами.

Надо сказать, моя муза была не в восторге от того, как я хладнокровно распределил приоритеты в этот день, но, честно говоря, Шанхай — это и так праздник, который всегда с тобой. Зачем подстраивать свидания под календарные даты, я не понимаю.

​​Прилетел на Филиппины — нырнуть с аквалангом, подышать свежим воздухом и забраться на вулкан для разнообразия. Не все же толкаться в шанхайском метро всю зиму.

Мне далеко до настоящих путешественников-энтузиастов, подрывающихся на новое приключение каждые три месяца. Я, как многие из вас, люблю ритуал утреннего кофе дома, неизменную температуру душа и железобетонную гарантию дивана. Путешествовать — значит отказываться от привычного и облюбленнего. Иногда — в сторону потрясающего и увлекательного, иногда — в сторону неприятного и пугающего.

Филиппины — это 36-ое государство, в котором я ступаю твердым шагом. Видит небо, не все из моих путешествий обошлись без стресса, впустую потраченных нервов и спущенного коту под хвост бабла. Несмотря на мой опыт с аэропортами и многочисленными перелетами, я все равно что ни день наступаю на те же грабли.

Вылет в Манилу был в 1:05 из аэропорта Пудонг. Я по чесноку проверил визовый режим для граждан РФ — проще некуда: прилетаешь, улыбаешься и тебе ставят штамп. Никаких дурацких вопросов о финансовом благополучии, месте квартирования и дате обратного рейса. Живи-не хочу. Я, долго извилинами не кривя, заранее купил билет в одну сторону. Однако забыл, как иногда ретивые сотрудники стойки регистрации начинают домогаться до формальных требований пребывания граждан за рубежом. Короче, меня схватили за жопу и начали выкачивать обратный билет.

Голова горячая — я засуетился. Да так, что купил аж два билета обратно. Первый — прямо у стойки регистрации в китайском приложении. Ход ферзем не заценили. Оказывается, после того, как ты оплачиваешь билет онлайн, проходит еще несколько часов перед тем, как авиалиния одобрит заказ. В итоге пришлось разорятся в кассе на дорогущий билет с неудобной датой. Теперь вот общаюсь с китайским горячими линиями на предмет возврата ненужных мест.

Так что не верьте в то, что когда я отправляю такую открытку, это все кокосы и пальмы. Это еще и нервы, стресс, слезы и пот. Путешествовать — сложно, но жизненно необходимо.

​​Выражение «подтянуть за язык» вошло в мой обиход в студенчестве. В те времена я занимался полудобровольной халтурой — писал заявки на гранты для проектов. Деньги на дороге не валялись, а идеи фантазия плодила без противозачаточных. Иногда, прости господи, приходилось «подтягивать за язык» — то бишь описывать проект так, чтобы он соответствовал запросам спонсоров, иногда чуть преукрашивая и разворачивая.

Попробую снова. Технически нас с вами до сих пор разделяет "Великая китайская стена", так что заметка про Филиппины вполне вписывается в концепт «За стеной». Да и вообще — что хочу, то и делаю. Поэтому пересыплю вам горстку наблюдений о прекрасных островах к югу от Шанхая, а вы уж выводы делайте сами:

1. Филиппинцы почти поголовно говорят на английском и даже понимают испанский. Это манна небесная в Азии, где обычно без знания местного языка надо объясняться жестами. Здесь же у меня ни разу не возникло проблем в коммуникации с туземцами. Смешной факт — оказывается, в Республику Филиппины прилетают не слишком обеспеченные корейцы и китайцы учить английский с «погружением в языковую среду».

2. Филиппины на суше чудесны, но за настоящей красотой нужно нырять. Пройти курс молодого скуба-дайвца здесь недорого, зато на целую жизнь останется билет в нереальный подводный мир. Будьте осторожны. На глубине в пятнадцать метров я чуть не захлебнулся от удивления, повстречавшись с метровой черепахой.

3. Филиппинские женщины прекрасны. Ради того, чтобы на них посмотреть, можно пересечь океан.

4. Эта страна очень религиозна. По количеству распятий Республика может конкурировать даже с очень христианской Южной Кореей, а каменная церковь найдется в каждом городке. В портовом городе Себу случайно попал на утреннюю мессу большого фестиваля. Тысячи людей для такого дела собрались в базилике, внутреннем дворе и вокруг, и ровно в десять начались песнопения. Такие дела.

5. Насчет песнопений. Главное развлечение на Филиппинах — это караоке. Для того, чтобы совместно продрать глотку и изувечить души соседей в радиусе трех километров, группа друзей заваливается в небольшую халупу, водружает старый телеящик на шатающийся стол и подключает микрофон к динамику, размерам которого мог бы позавидовать и Мик Джаггер.

6. Те филиппинцы, что я встречал, не строят планов наперед. Смешную историю поведал инструктор по дайвингу, иностранец. На заре своего бизнеса он совершил ошибку, договорившись с сотрудниками-филиппинцами о выплате зарплаты раз в месяц. Все было отлично ровно — через положенный срок инструктор всем раздал по конверту, а на следующий день половина филиппинцев не вышла на работу. Мол, зачем куда-то идти, если у меня средств еще на один месяц вперед?

7. Страна когда-то была под властью испанцев и американцев, а теперь ее колонизируют китайские и корейские туристы. Россияне встречаются редко.

​​Однодневная пересадка в Гонконге на пути в Китай — это как наркоз перед колоноскопией. Плавный переход в мир Застенья.

Я не отказываю себе в коротком удовольствии пребывания в одном из самых дорогих мегаполисов на свете. Здесь потрясающая инфраструктура, головокружительные небоскребы, бренды всех цветов и офисы компаний с буквы А до буквы Z. Здесь на каждом углу лопочут на сотне языков, на утро подают французский тост, а на вечер — лапшу с хунтунами. Здесь не так часто плюют на асфальт и не курят в общественных местах. В Гонконге есть гряда престижных университетов и финансы для их спонсирования, хороший кофе и нормальный воздух.

Зашел, значит, в забегаловку пощелкать кантонскими закусками. Вежливо выдаю на английском официантке, даме лет сорока, стандартное: мне бы что-нибудь без свинины и без говядины. Дуреха только моргает, ни бельмеса не разумеет. Я переключился на стандартный китайский, она вроде все поняла, мне худо-бедно разъяснила. Однако в следующий заход на войну со мной, белолицым басурманином, отправили девушку помоложе, которая коряво разъяснила, что "pork and beef is in every dish". Хлопать дверью я не стал и смирился с участью, но мы нашли компромисс.

Жевал я вермишели с креветочными хунтунами, но без говяжего бульона и думал: не променяю Шанхай на Гонконг, ведь мы с гонконгцами не говорим на одном языке. Речь, которой обучила местных британская колонизация, режет слух: гонконцы в разговоре на английском игноруют все условности грамматики и вежливости. Слова "the", "may", "please", "sir" не в обиходе коренного жителя Гонконга.

Конечно, подавляющее большинство говорит на стандартном китайском, но как только я перехожу на мандарин, гонконгцы искривляют мину будто им дворняга на ботинок написала. Для местных — это ковыряние в свежих ранах, болезненное напоминание, что Гонконг — часть Китая. Кантонский меня умиляет и одновременно напоминает о магии фильмов Вон Кар Вая, но ни слова ж, блин, непонятно.

​​Вернулся в Шанхай — здесь «мороз» и солнце, но гулять приятно. За три недели моего отпуска с улиц почти исчезли желтые велосипеды OFO и остались разве что оранжевые Mobike. А это значит, что в в Застенье подходит к концу битва за рынок «байк-шеринга», и пора бы вас утомить рубрикой «бизнес-инсайт из Китая».

Мне повезло быть свидетелем расцвета и падения индустрии «велосипедов на прокат». В 2015-м улицы больших городов Поднебесной стали загружать разноцветными великами, работавшими по одному принципу: пользователь загружает приложение, сканирует QR-код с рамы и нажатием кнопки открывает замок. Революционность? Велосипед можно найти где угодно и припарковать где угодно. Сказка, да и только.

Подобная фича позволила миллионам жителей Китая пересесть из-за руля автотранспорта за руль велосипедный и крутить педали. В выборе компании-оператора сего удовольствия не было недостатка. Вот тебе желтый OFO, оранжевый Mobike, белый Hellobike, синеватый BlueGoGo. В погоню за рыночной долей ринулись все кому не лень. Помню, к середине 2017-го по тротуару было нереально пройти по прямой — все свободное пространство было заполнено двухколесными агрегатами. Пузырь надувался.

Оказалось, что бизнес, хотя и инновационный, да не больно прибыльный. До поры до времени инвесторы подбрасывали юаней в индустрию, но выжили только те, кому удалось получить протекторат мега-конгломератов — Alibaba и Tencent. К 2018-ому году только OFO и Mobike не превратились в руины на свалке металлолома. Mobike в апреле прошлого года с потрохами отдался Meituan Dianping (тоже интернет-конгломерату), а OFO гнул свою линию, пока не столкнулся с финансовыми сложностями. Пользователи стали буквально выстраиваться в очередь с запросом вернуть залог в сто юаней. По долгам OFO со всеми расплатиться не смог, так что теперь обсуждается слияние или вовсе прикрытие лавочки.

Инвестиции Mobike в технологии окупились — в отличие от дубового механизма велосипедов OFO, каждый Mobike оснащен хитроумным Bluetooth-замком и GPS. Это сыграло особую роль, когда в ответ на захламление улиц бесхозными велосипедами, Пекин поставил ограничение на количество велосипедов в черте города. Mobike стал умнее обходиться с наработанными данными. Вместо того, чтобы сгружать транспортные средства где попало, компания воспользовались запасом данных и устроила «смарт-парковки» — там, где людям реально нужен велосипед.

Мораль истории? Не жалеть средств и инвестировать в технологии — подумал я, и записался на курс по анализу больших данных.

​​Поздравьте меня. Сегодня со мной случилось первое дорожно-транспортное происшествие в Китае. Это отличные новости! Во-первых, я жив и здоров. Во-вторых, единственной потерей оказалась подножка электроскутера. В-третьих, одно ДТП за два с половиной года в Застенье — это головокружительный успех. Китайцы водят так же как Тринити в «Матрице: перезагрузке»: как будто им засунули штекер в мозг.

Существуют правила дорожного движения, разметка, светофоры и патрульные, но большинству водителей на это ровно наплевать. Самые ушлые рецидивисты — это владельцы электроскутеров. На бумаге — это просто быстрые велосипеды. Они как мошки оказываются в самых неожиданных местах — на встречке, пешеходной зоне и в лифте, без шуток. Однако мой инцидент был неподдельным и драматичным — я на скорости впечатался в бампер кроссовера.

Так бывает, когда часть участников дорожного движения следует букве закона, часть — соблюдает негласный кодекс. Ну и конечно есть беспардонные мудаки, которым место в колонии строгого режима.

Подъезжал к перекрестку. На светофоре — зеленый. Впереди — чисто, только по встречке идет автомобиль, наровясь повернуть налево. Не чуя подвоха, я так и покатил. Встречный автомобиль покатил на поворот. Результат — бум, его регистрационный номер заменил мою подножку. А все потому что по закону — у меня приоритет, но по негласному кодексу — тех, кто поворачивает на перекрестке налево, — обычно пропускают.

Кстати, подняв собственный скутер, я думал, придется вступить в словесную перепалку с обидчиком. А нет — из-за баранки со страхом в глазах выступил пожилой мужчина. Осмотрел, все ли мои конечности на месте, и выдохнул. Тем не менее, трижды предложил отвезти в больницу или выплатить компенсацию за сломанную подножку. Я благородно отмахнулся — мы договорились о том, что будем впредь придерживаться буквы закона, а не кодекса.

Хорошо, что я не попал под колеса какого-нибудь мудака. А то я бы закончил свою экспатриацию в морге, а он бы жизнь на зоне.

В былые дни правового беспредела наступление Китайского нового года сопровождалось оркестром хлопушек, петард, фейерверков. Помню, будучи еще юным лопухом в Китае, я оказался в канун «Праздника весны» на улице. Добирался домой коротким перебежками как советский солдат при штурме Берлина — на каждом углу беспорядочно жгли порох, все небо в тумане и красочных разводах, уши закладывало от грохота.

Два года назад в больших городах Застенья опустился жесткий мораторий на фейерверки. Мол, и так уже перебор с загрязнением воздуха — не продохнуть. Да и травмпункты перегружены балбесами. В отличие от многих других законодательных инициатив, эта действительно сработала. Теперь в Шанхае — тишь и гладь, даже в предновогодние дни. Те, у кого особо чешутся руки — отправляются в малые города и зажигают.

Ну а коли вам охота посмотреть на фейерверк по-китайски, вот видео из личного архива: