Добавлен стих "Не зря театру в юбилей" от Михаила Вольпина

В ротацию добавлен стих "Не зря театру в юбилей" от Михаила Вольпина читает Владимир Высоцкий

Не зря театру в юбилей
Поэты дарят кобелей -
Театру, трудная судьба, чья
Была воистину собачья.

Поэт ушел, щенка отдав,
И он стихами нас восславит.
А повзрослевший волкодав
Врагов театра передавит.

#стих #Михаил #Вольпин #Читает #Владимир #Высоцкий #РадиоСтихи Радио Стихи

К тебе идти, достигнутое счастье,
По острию клинка.
Для глаз-то слабый огонёк,
В ненастье для ног весенний лёд.
И прав, наверное, кто грезит О тебе издалека.
Зато тебя встречают торжествуя,
Как ласточкины гнёзда твой рассвет
Душе отраден, утешая боль живую.
Лишь для ребёнка утешения нет,
Чей мячик отскочил на мостовую

Жена декабриста
Я хочу быть не просто женой, а женой декабриста,
Чтобы в ссылку, чтоб дров наколоть и печурку топить.
Но когда начинается: "Сделай еды, и чтоб чисто" -
Понимаю, что мне декабристкой, пожалуй, не быть.

Впрочем, что ж, я могла бы — в тюрьму, в бесприютье, на плаху...
Или нет — осторожность всегда мне шептала своё...
Но так хочется взять, и навзрыд, разрывая рубаху,
И чтоб он утешал, а не: "Вынь из стиралки бельё".

Мне б кометой нестись, мне экстремума, максимы, форте,
Чтобы искры из глаз, чтобы сердце, как топот копыт...
Я б тогда зажила... А пока — ем пельмени и торты,
А меня заедает размеренный будничный быт.

Быть бы мне Жанной д'Арк, иль хотя бы женой декабриста.
Мне бы избу горящую, или коня на скаку...
Но пока — меня просят дать есть, или сделать тут чисто.
Я хирею. И сплю. До обеда. На правом боку.
КЛЕЙН ЕЛИЗАВЕТА

Ужасный сон и
Вены синие.
И шепот доктора:
"Мы не всесильные".

Окно закрыла я
Там тучи маются.
Но сон уже волос,
Моих касается.

Так, я счастливая
Смакую жизнь сполна.
А годы копятся и
Седина...

Я вижу птицу, неподвижную на кровле,
Похожую на голубя, но мельче,
И с хохолком, а быть может, это ветер,
Ответить трудно при закрытых окнах.
Когда и ты, проснувшись от моторок,
На ту же птицу смотришь, это всё,
Что нам о счастье знать дано, оно
С расплатою сопряжено, что не про нашу честь,
В то время как счастливцы не знают, что с ним делать.

Короткое слово Бабуля,

Сколько в нём скрыто души, доброты.

По вечерам вспоминаю, тоскуя,

Сколько тепла подарила мне Ты.

Было тихо. Было видно дворнику,
Как улегся ветер под забор
И позевывал… И вдруг с гармоникой
Гармонист вошел во двор.

Вскинул на плечо ремень гармоники
И, рассыпав сердце по ладам,
Грянул — и на подоконниках
Все цветы поплыли по лугам.

Закачались здания кирпичные,
Далью, далью опьянясь,
Ягодами земляничными
Стала сладко бредить грязь.

Высыпал народ на подоконники —
И помчался каждый, бодр и бос,
Под трезвонами гармоники
По студеному раздолью рос.

Почтальон пришел и, зачарованный,
Пробежав глазами адреса,
Увидал, что письма адресованы
Только нивам да лесам.

Опись памяти потрёпана.
Кожаный чемодан, носивший наклейки стольких отелей. Уцелели. Считанные ярлыки, но и те я не трогаю. Их соскоблят носильщики, таксисты, ночные партье. Опись твоей памяти ты дала мне сама накануне ухода. В ней название многих стран, даты приездов, отъездов. И странная страница в конце со сплошными точками многоточий, Опись.
Нашей памяти нельзя представить себе. Разорванный на две части это единый лист со следами штампов, подчисток и нескольких капель крови. Она не была ни паспортом, Не послужным списком служить ближнему, Даже мысленно означало бы вечно жить.

Я беру с собой улыбку -
От душевного избытка.

А улыбка не простая:
В море - рыбка золотая.

С нею я не расстаюсь:
Потерять её боюсь.

Иду в театр иль в кино -
Беру улыбку всё равно.

Пусть будет радовать она
Моих друзей всегда сполна.

С настроеньем или без
Пытаюсь вызвать интерес.

Улыбку щедрую дарю
И с ней вершины покорю.

И с волненьем каждый раз
Жду улыбок и от вас.

Пустой зал ожидания
С таблом зелёным «жизнь»,
В кино герои ранены,
Там звёзды не сошлись.

Со стороны приятнее
Смотреть на их роман,
Случившийся в том здании,
Где формулы от ран.

Где пишут мелом что-то...
Решение, ответ,
Черту проводят ровно
В флиртующий сюжет.

Улыбка, взгляд тревожный,
Молчание и блажь,
И всё предельно сложно,
Но это не продашь.

Остановись проектор,
Замри живой момент,
Угомонитесь нервы
В порывах юных лет.

И коридор безлюден,
Нет стен, и потолков,
И фильм настолько нудный,
Что не хватает слов.

Читает Мария феникс, перевод Корнеева, джованни боккаччо, Италия и былом всех стран царица, где доблести твоей, где гений твой Кастальский хор умолк, теперь любой над честью муз божественный глумится в цене упали лавры, кто стремится стяжать их, некогда гордясь собой, зло шествует с поднятой головой, и каждый жаждет лишь обогатиться, коль в прозе и стихах высокий слог давно утрачен лучшими из нас, ждать от тебя нельзя чудес искусства, Скорби же вслед за мной о том, что рок так благосклонен, сделался сейчас к тем, чей язык убог и низки чувства

Непривязанность знамя идущих по 1 неприкаянность даже не флаг носовой платок, а мне хочется пусть хоть на цепь, но к нему, к нему, чтобы носом в плечо, чтоб он вылечил от тревог самолюбие, гордость идущих своим путём самоедство увечья прессующих тормоза, а я пячусь назад, чтоб, случайно задев локтем, получить новый повод в его заглянуть глаза, вдохновение, способ оставить свой хилый след. Вдох. На Вене есть еле заметный Шрам со среды. Мне не надо ни славы, ни почестей, ни побед, просто быть рядом с ним, только видеть его следы, непривязанность, знамя идущих по 1 неприкаянность это диагноз лицом к плечу. Я себя посадила на цепь, что ведёт к нему И грущу, что порвать до сих пор её не хочу

Я к вам пишу, чего же, Боле, что я могу ещё сказать? Теперь я знаю вашей воле меня презрением наказать, но вы к моей несчастной доле, хоть каплю жалости храня, вы не оставите меня сначала молчать хотела. Поверьте, моего стыда. Вы не узнали б никогда, когда б надежду я имела хоть редко хоть неделю раз в деревне нашей видеть вас, чтоб только слышать ваши речи вам слово молвить и потом все думать, думать об 1 и день, и ночь до новой встречи, но говорят вы нелюдим глуши в деревне все вам скучно, а мы ничем мы не блестим, хоть вам и рада простодушно зачем вы посетили нас глуши забытого селенья? Я никогда б не знала вас, не знала б. Горького мученья души, неопытно волнение смирив со временем, как знать. По сердцу я нашла бы друга, была бы верная супруга и добродетельная мать другой нет, никому на свете не отдала бы сердце. Я то вышнем суждено совете, то воля неба. Я твоя вся жизнь моя была залогом. Свиданья верного с тобой. Я знаю, ты мне послан Богом до гроба. Ты хранитель мой, ты в сновиденьях мне являлся ...

Лето.
Крест пустильги скользит по земле в пробели, Между кустов
отрешённых, а что облака?
Тысячи лиц, навеку, родника, память, обуза.
Может серебряным, извивом, фарэли, На быстренье снова
ко мне возвращаешься мёртвая дева ты, Ратуза.
Вот золотое плечо в риоле, солнечных брызг, Белая бабочка
нить на двадую путь паука, Протянувшийся вниз, что
невидимка, а что подавляет величиной, Сколько разрозненных
жизни, ради одной.

Мои мысли о тебе смоют дожди
эти летние дни незаметно прошли,
счастья с тобою не нашли
Любовь, потеряли, что делать дальше,
не знали детективы и романы больше не читали
на интересном месте книгу закрывали
чувства между строк не искали
продолжение сценарий так и не узнали

Препинаний и букв чародей,
Лиходей непечатного слова
Трал украл для волшебного лова
Рифм и наоборотных идей.

Мы, неуклюжие, мы, горемычные,
Идём и падаем по всей России…
Придут другие, ещё лиричнее,
Но это будут не мы — другие.

Автогонщик, бурлак и ковбой,
Презирающий гладь плоскогорий,
В мир реальнейших фантасмагорий
Первым в связке ведёшь за собой!

Стонешь ты эти горькие, личные,
В мире лучшие строки! Какие?
Придут другие, ещё лиричнее,
Но это будут не мы — другие.

Пришли дотошные «немыдругие»,
Они — хорошие, стихи — плохие.

Одиночество.
Стоит на пару дней отлучиться, не голубей, столующееся
на подоконнике, охватывает беспокойство.
Так шанеустроены, вернувшись, я успокаиваю их добавочной
порции крошек, и досадо драздас, ноющего, между обожаемым
везовием, ной, да, пределомая семья, что поделаешь,
а кому-то подумать только, мало одной.

Бреду я домой на Пресню,
Сочится усталость в плечах,
А фартук красную песню
Потемкам поет о кирпичах.

Поет он, как выше, выше
Я с ношей красной лез,
Казалось — до самой крыши,
До синей крыши небес.

Глаза каруселью кружило,
Туманился ветра клич.
Утро тоже взносило,
Взносило красный кирпич.

Бреду я домой на Пресню,
Сочится усталость в плечах,
А фартук красную песню
Потемкам поет о кирпичах.

Добавлен стих Александра Пушкина "Клеветникам России" читает Игорь Милетский

В ротацию добавлен стих Александра Пушкина "Клеветникам России" читает Игорь Милетский

О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…

За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..

Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.

#стих #Александр #Пушкин #Читает #Игорь #Милетский Игорь Милетский #РадиоСтихи Радио Стихи