Душа моя, Мария (1993)

Продолжаю собирать образцы пост-чернобыльского кино. Чем больше я копаюсь в этой теме, тем очевиднее общий нарратив. Движение от вполне советских, оптимистичных документалок первых лет перестройки, воспевавших подвиг советского народа в борьбе с серьёзной, но вполне решаемой проблемой, до полного метафизического ужаса и отчаяния поздней документалистики и первых советских художественных фильмов по теме. Что подозрительно совпало по времени с первыми смертями документалистов от лучевой болезни. Ну и в девяностые пошёл обратный процесс отмирания метафизических притч и превращения Зоны просто в экзотическую декорацию для жанрового кино. Возможно опасную, но такую где тоже жить можно. Я лично подозреваю в этом отражение тех процессов в коллективном бессознательном, которые в итоге превратили пост-советское население в прирождённых конспирологов, ничему особо не доверяющих, но при этом привыкающих ко всему. И вполне готовых рыть окопы в Рыжем Лесу.

Разумеется это упрощение в духе Зигфрида Кракауэра, но соответствующая хронология реально выстраивается и вполне может быть симптомом. Впрочем самый яркий пример такой эволюции, в виде дилогии Вячеслава Никифорова, явно выпадает за выстроенные мной хронологические рамки, так как начинается с эталонной перестроечной притчи, только снятой уже в 93-ем. И заканчивается, уже в 99-ом, картонным боевиком про рейнджера. Впрочем я давно заметил что белорусское кино начала девяностых существовало в каком-то своём, особом ритме, сильно отличавшемся от российского.

Никифоров в целом выглядит вполне стандартным советским режиссёром. Краснознамённые фильмы в семидесятые, криминальные сериалы в нулевые. Проверять целиком его фильмографию у меня лично нет ни сил, ни желания, но я уже видел один его советский сериал. И он меня вполне заинтриговал. Просто в ходе внимательного изучения творчества Луцика и Саморядова я решил посмотреть целиком комитетский эпос «Государственная граница», для сравнения написанного ими последнего сезона с общим уровнем. Так вот, картонная поделка моих любимых сценаристов оказалась одной из худших, они там безнадёжно схалтурили. Ну а лучшим сезоном оказался именно пятый сезон, снятый Никифоровым. Его «Год сорок первый/Год сорак першы» неожиданно для соцреализма оказался буквально переполненным символизмом и предчувствиями. Там ощутимый процент одной из серий был отдан кошмарным снам пограничников в последние часы перед атакой, меня это очень впечатлило. Именно эту эстетику он и развернул в «Марии».

Пишут что фильм является экранизацией пьесы Михлеева «Третий ангел вострубил». Ясно что речь идёт о Дмитрии Михлееве, но никаких следов этой пьесы я пока не нашёл и не могу сравнить с финальным продуктом. Фильм очень камерный, реально похожий на пьесу с несколькими персонажами. По большей части хронометража - всего двумя. Старым самогонщиком и Ангелом Смерти. Белорусская готика в чистом виде, прозрачная как слеза комсомолки.

Итак, жил был старый дед Микола Ахремчик. Жена умерла, сын в армии, зато деревенские уважают за качество продукта. Уйдя в очередной раз подальше от людей, для производства и дегустации, наш герой слегка перестарался и очнулся через несколько дней. С жутким похмельем и в новом, пугающем мире. Река в странной пене, людей вокруг нет. За исключением очень загадочной барышни. Большая часть фильма - бенефис Владимира Самойлова. Играет он хорошо, вполне вытягивая задачу. Поставленная рядом с ним в качестве мебели Алла Хоменко в основном так и стоит в необычных позах. Из их взаимодействия можно нарезать кучу кадров для мемов про скуфа и альтушку. Иногда появляются второстепенные персонажи типа случайного мародёра (почему-то с цыганскими детьми) или примчавшегося на выручку сына. Часть этих эпизодов вообще бессмыслена, но зато мы узнаём что ангела больше никто не видит, зато она сама при желании может всех их поубивать. Идеальная, кстати основа для хоррора, Зона как место прорыва в иное. Но Никифоров снимает притчу. С влюблённостью ангела в алкоголика и регулярными заходами в поэтическое кино.

Зато часть видений действительно хороша.

Душа моя, Мария (1993)

Психодел

Единственная нормальная песня гASSманова – Путана (1991 год)

Игорь Николаевич Полянский - олимпийский чемпион 1988 год и заслуженный мастер спорта по плаванию. Снимок конца 1980-х гг.

Листовка - обращение. Христос воскресе! О крещение 7 июля 1996 года в пос. Потеряевка Мамонтовского района (Алтайский край)

Документ 1990-х годов, из коллекции "Уральский музей молодежи"

Памятка сборщика подписей от избирательного блока «Союз Правых Сил», 1999 год

Безработные тут? 1993 год

Памёр Віця Мао, умер основатель Hate To State
Ен вельмі моцна паўплаваў на тое што ў Менску узнік панк/хардкор.
Hate to state till death

https://www.youtube.com/watch?v=1y1pkKJ7bGU

Холод, Голод, Ветер, Смерть