Канал про жилье, финансовый сектор, немного общего макро, и как мы ошибаемся во всех трех

Невидимая рука vs сильная рука.

Сторонники теории сильной руки склонны утверждать, что автократии намного эффективнее справляются с чрезвычайными ситуациями, чем демократии, приводя в пример Китай, скоторый сумел сдержать эпидемию в пределах одного города и демонстрирует куда более благоприятную статистику (со всеми оговорками, конечно же). Свежий анализ показывает, что как минимум, есть обратная корреляция: страны, которые можно определить как демократии, справляются с эпидемиями куда лучше. Тем не менее, наличие корреляции не означает причинность, которую авторы найти не смогли. На мой взгляд, ответ стоит искать в области микро и институциональной экономики, которые крайне ограниченно используются в России.

Осенью 2019 года «Нобелевскую Премию по Экономике» получили Абхиджит Банерджи, Эстер Дюфло и Майкл Кремер за их «экспериментальный подход в облегчении бедности». Смысл работы в том, что большая проблема (бедность) разбивается на небольшие управляемые эксперименты с дальнейшей проверкой эффективности выбранных для эксперимента методов устранение той или иной части большой задачи. Например, улучшение результатов обучение школьников в Кении. Кому-то дали более качественные учебники, кому-то талантливых учителей. Это позволяет значительно быстрее понять, как именно распределять ресурсы, а не пытаться оценить «не тот менталитет» в «не тех климатических условиях» в течение десятилетий, осаживая миллиарды долларов на cчетах бюрократов и коррумпированных чиновников. Об этом последняя глава достаточно важной книги в институциональной экономике «Why Nations Fail».

Ключевой тезис о том, что не нужно пытаться побороть сложную проблему, о которой у вас нет достаточного количества информации для принятия рациональных (по ретроспективной оценке) решений, очень хорошо вписывается в главный сюжет глобальной повестки - пандемии COVID-19.
В первом квартале 2020 года страны, столкнувшиеся с эпидемией имели минимум информации для принятия любого решения: выбрали вы тотальный карантин, как Индия, или призывали своих граждан чаще мыть руки, как Великобритания. Единственное, что все знали наверняка - вирус передается от человека к человеку, соответственно, социальная дистанция является единственным надежным способом снижения нагрузки на систему здравоохранения (а не борьбы с вирусом). При этом экономическая оценка социальной дистанции, возможности ее использования и количество спасенных за ее счет жизней были и остаются неизвестной величиной.

В условиях такой высокой неопределенности применять единую политику законодательных (или квазизаконодательных) ограничений крайне дорогостоящая затея. Во-первых, издержки самоизоляции неравномерно распределены между различными слоями общества, во-вторых, реакция на эти ограничения тоже непредсказуема: граждане распределились от позиции отрицания существования вируса и необходимости ограничений, до полных сторонников любых ограничений и презрительных насмешек над первыми.

Дифференцированный подход к введению/ослаблению/снятию ограничений, используя контролируемые эксперименты мог бы стать отличным инструментом в руках управленцев. Очевидно, что к более обеспеченным слоям населения, имеющим более комфортабельное жилье и сохраняющим возможность работать удаленно должны применяться совершенно иные инструменты убеждения и принуждения, чем к более многочисленным людям со средним или медианным доходом. Тем не менее, в России произошла в лучшем случае децентрализация принятия решений по регионам, а адресность политики только по возрасту (65+) и наличию детей до 16 лет.

(Продолжение) Для использования стратегии контролируемых экспериментов, разумеется, есть два типа ограничений. Первый - технологический. Необходима качественная социология и разные каналы коммуникации. К сожалению, оба этих фактора методично демонтировались в течение последних 20 лет. Вторая группа ограничений лежит в этической плоскости: что если разные стратегии приведут к разным результатам для разных групп граждан, к которым они применялись? Когда речь идет о качестве образования, тяжесть последствий не так велика, но в случае с вопросами жизни и здоровья риски значительно выше. На самом деле, проблема неравномерной нагрузки на общество уже заложена в задачу, соответственно, рефрейминг задачи с «что если стратегия 1 вызовет больше жертв, чем стратегия 2?» на «что если от одной стратегии группа граждан 1 пострадает сильнее, чем группа граждан 2?» позволяет свести проблему выбора наиболее оптимальной стратегии к уровню неравенства в обществе: чем ниже неравенство, тем более гомогенные методы стоит применять.

В итоге, политические инструменты, применяющиеся автократиями для удержания власти (подчинение СМИ, снижение качества официальной статистики, централизация управленческих решений), снижают возможности системы для наиболее эффективного ответа. А низкий уровень доверия общества снижает эффективность централизованных действий. Пожалуй, ситуация войны - это единственный случай, когда автократии могут реализовать преимущество, но сводить любой кризис к войне - это уже институциональная проблема, которая ведет к высокому уровню неэффективности.