Вскоре после того, как Спасский завоевал корону, он побывал в гостях у Ботвинника. Хозяин дома открыл шкаф и стал демонстрировать завоеванные им трофеи. На видном месте висели лавровые венки – № 2, № 3, № 4. И тут Ботвинник, сурово сдвинув брови, спросил: «Борис Васильевич, а вы сохранили свой лавровый венок чемпиона мира?» Гость ответил:
«Да нет, мы его съели за два месяца, лаврушки-то в магазинах не было…». И сам спросил Михаила Моисеевича о судьбе его трофея № 1. Ботвинник промолчал, а ответ на этот вопрос Спасский узнал только через 35 лет – от гроссмейстера Юрия Балашова. Оказывается, со своим главным, историческим венком Ботвинник поступил точно так же, как и Спасский, – использовал как приправу к супу…
«Да нет, мы его съели за два месяца, лаврушки-то в магазинах не было…». И сам спросил Михаила Моисеевича о судьбе его трофея № 1. Ботвинник промолчал, а ответ на этот вопрос Спасский узнал только через 35 лет – от гроссмейстера Юрия Балашова. Оказывается, со своим главным, историческим венком Ботвинник поступил точно так же, как и Спасский, – использовал как приправу к супу…
Вышло большое интерьвью с Яном Непомнящим.
https://ruchess.ru/news/report/yan_nepomnyashchiy_tseli_stanovyatsya_bolee_ambitsioznymi/
https://ruchess.ru/news/report/yan_nepomnyashchiy_tseli_stanovyatsya_bolee_ambitsioznymi/
На турнире претендентов в Кюрасао у Таля начались почечные колики и он угодил в больницу. А как только полегчало, поспешил выписаться. Ему предложили немного задержаться для детального обследования. Но Таль категорически отказался. Главный врач больницы, милый человек, сказал ему перед выпиской:
- У вас там так страшно, арестовывают и отправляют в Сибирь. Оставьте хоть свою жену здесь, она мне очень нравится.
– Она вам нравится здесь, – возразил Михаил, – а я, если придется, буду любить ее и в Сибири.
- У вас там так страшно, арестовывают и отправляют в Сибирь. Оставьте хоть свою жену здесь, она мне очень нравится.
– Она вам нравится здесь, – возразил Михаил, – а я, если придется, буду любить ее и в Сибири.
После свадьбы Петросян с Роной жили в маленькой двухкомнатной квартире. Будущий чемпион мира был членом общества «Спартак» (и, кстати, преданным болельщиком футбольного и хоккейного «Спартака»), и тут ему предложили перейти в ЦСКА, пообещав улучшить условия. В те времена шахматы пользовались большой популярностью среди маршалов и генералов, и Петросяну предоставляли сразу четырехкомнатную квартиру.
– О чем тут думать, конечно, соглашайся! – воскликнула Рона. – Представляешь, у тебя будет отдельный кабинет. Фантастика!
Но Петросян весьма скептически отнесся к этому предложению.
– Сегодня я ради лучшей квартиры перейду из «Спартака» в ЦСКА, – сказал он, – а завтра встречу лучшую жену и перейду от тебя к ней. Как ты на это посмотришь?
После этих слов Рона Яковлевна больше не настаивала на переходе мужа в другое спортивное общество и сама занялась обменом квартиры.
– О чем тут думать, конечно, соглашайся! – воскликнула Рона. – Представляешь, у тебя будет отдельный кабинет. Фантастика!
Но Петросян весьма скептически отнесся к этому предложению.
– Сегодня я ради лучшей квартиры перейду из «Спартака» в ЦСКА, – сказал он, – а завтра встречу лучшую жену и перейду от тебя к ней. Как ты на это посмотришь?
После этих слов Рона Яковлевна больше не настаивала на переходе мужа в другое спортивное общество и сама занялась обменом квартиры.
В 1955 году Спасский завоевал в Антверпене звание чемпиона мира среди юношей. В шахматах он уже тогда был профессором, а вот вне доски порой проявлял непростительную наивность. Так, после окончания первенства восемнадцатилетний юноша спросил у руководителя делегации, почему в Бельгии, где никто не изучает марксизм-ленинизм, люди живут гораздо лучше, чем в СССР, где этой наукой владеют чуть ли не с пеленок. Прямо скажем, задавая в те годы подобные вопросы, этот талантливый, но уж слишком простодушный юноша рисковал надолго прервать свою шахматную карьеру. Но все обошлось.