Этот взгляд похищает минуты,
Он как будто коралловый риф,
И края его остры и круты,
Крепко держат меня, захватив.
О него разбиваются волны,
Огибают его моряки,
Взор ответный, отчаянья полный,
Подаю я сигналом тоски.
Но никто не придет на подмогу,
Торжествует коварный пират,
А тебе, малолетнему богу,
Вид привычен жестоких утрат…
Ах, Амур! Я тону, погибая,
Так из женщин страдает любая!
Стихотворение, которое написала Гаспара Стампа (а перевела Лариса Гаврилова), было проиллюстрировано картиной "Глубоководная идиллия" Герберта Джеймса Дрейпера.
Он как будто коралловый риф,
И края его остры и круты,
Крепко держат меня, захватив.
О него разбиваются волны,
Огибают его моряки,
Взор ответный, отчаянья полный,
Подаю я сигналом тоски.
Но никто не придет на подмогу,
Торжествует коварный пират,
А тебе, малолетнему богу,
Вид привычен жестоких утрат…
Ах, Амур! Я тону, погибая,
Так из женщин страдает любая!
Стихотворение, которое написала Гаспара Стампа (а перевела Лариса Гаврилова), было проиллюстрировано картиной "Глубоководная идиллия" Герберта Джеймса Дрейпера.
Росток, листок и лепесток
И солнца утренний поток -
Роса в траве - пчела иль две -
Едва заметный ветерок
И я - цветок.
Стихотворение Эмили Дикинсон (в переводе Леонида Ситника) было проиллюстрировано картиной "Чистота" Доменико Гатти.
И солнца утренний поток -
Роса в траве - пчела иль две -
Едва заметный ветерок
И я - цветок.
Стихотворение Эмили Дикинсон (в переводе Леонида Ситника) было проиллюстрировано картиной "Чистота" Доменико Гатти.
Мы вкус находим только в сене
И отдыхаем средь забот,
Смеемся мы лишь от мучений,
И цену деньгам знает мот.
Кто любит солнце? Только крот.
Лишь праведник глядит лукаво,
Красоткам нравится урод,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
Лентяй один не знает лени,
На помощь только враг придет,
И постоянство лишь в измене.
Кто крепко спит, тот стережет,
Дурак нам истину несет,
Труды для нас — одна забава,
Всего на свете горше мед,
Коль трезв, так море по колени,
Хромой скорее всех дойдет,
Фома не ведает сомнений,
Весна за летом настает,
И руки обжигает лед.
О мудреце дурная слава,
Мы море переходим вброд,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
Вот истины наоборот:
Лишь подлый душу бережет,
Глупец один рассудит право,
И только шут себя блюдет,
Осел достойней всех поет,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
"Баллада истин наизнанку", которую написал Франсуа Вийон (а перевел Илья Эренбург) была проиллюстрирована обложкой к журналу "Vanity Fair", которую нарисовал Франк Ксавье Леендекер.
И отдыхаем средь забот,
Смеемся мы лишь от мучений,
И цену деньгам знает мот.
Кто любит солнце? Только крот.
Лишь праведник глядит лукаво,
Красоткам нравится урод,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
Лентяй один не знает лени,
На помощь только враг придет,
И постоянство лишь в измене.
Кто крепко спит, тот стережет,
Дурак нам истину несет,
Труды для нас — одна забава,
Всего на свете горше мед,
Коль трезв, так море по колени,
Хромой скорее всех дойдет,
Фома не ведает сомнений,
Весна за летом настает,
И руки обжигает лед.
О мудреце дурная слава,
Мы море переходим вброд,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
Вот истины наоборот:
Лишь подлый душу бережет,
Глупец один рассудит право,
И только шут себя блюдет,
Осел достойней всех поет,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
"Баллада истин наизнанку", которую написал Франсуа Вийон (а перевел Илья Эренбург) была проиллюстрирована обложкой к журналу "Vanity Fair", которую нарисовал Франк Ксавье Леендекер.
Она доросла до того, чтобы, бросив
Игрушки, что стали ей не нужны,
Принять почетную должность
Женщины и жены.
И если о чем-то она скучает -
О прежних днях, о тоске,
О первых надеждах или о злате,
Истончившемся на руке,
Она об этом молчит - как море,
Что прячет чудовищ и жемчуга,
И только сама она знает -
Как она глубока.
Стихотворение Эмили Дикинсон (в переводе Леонида Ситника) было проиллюстрировано картиной "Аллегория Любви и Брака", которую написал Альфред Стивенс.
Игрушки, что стали ей не нужны,
Принять почетную должность
Женщины и жены.
И если о чем-то она скучает -
О прежних днях, о тоске,
О первых надеждах или о злате,
Истончившемся на руке,
Она об этом молчит - как море,
Что прячет чудовищ и жемчуга,
И только сама она знает -
Как она глубока.
Стихотворение Эмили Дикинсон (в переводе Леонида Ситника) было проиллюстрировано картиной "Аллегория Любви и Брака", которую написал Альфред Стивенс.
Альфред Стивенс (1823 - 1906 гг.) родился в Бельгии, но учился, жил и работал преимущественно в Париже, так что сегодня сложно сказать бельгийский это художник или, скорее, французский. Несмотря на то, что "Аллегория Любви и Брака" по своему стилю "повествования" отсылает зрителя к прерафаэлитам (да и годы жизни художника вполне позволяют причислить его к братству) Альфред Стивенс всегда был ближе к импрессионистам. Для него даже неоднократно позировала знаменитая Викторина Меран, которую можно увидеть на многих картинах Эдуарда Мане.
"Аллегория ..." - редкая для Стивенса картина, он предпочитал писать женские портреты и сцены парижской жизни, возможно поэтому трактовка картины оказывается слегка банальной. Одетая в белое невеста идет через цветущий сад, который подчеркивает ее молодость и красоту. Она несет в руке цветок лилии - символ ее невинности. Рядом с девушкой летит крылатый Купидон - бог любви. У ее ног воркует парочка голубей, а вдали встает солнце - занимается заря нового дня и новой жизни.
"Аллегория ..." - редкая для Стивенса картина, он предпочитал писать женские портреты и сцены парижской жизни, возможно поэтому трактовка картины оказывается слегка банальной. Одетая в белое невеста идет через цветущий сад, который подчеркивает ее молодость и красоту. Она несет в руке цветок лилии - символ ее невинности. Рядом с девушкой летит крылатый Купидон - бог любви. У ее ног воркует парочка голубей, а вдали встает солнце - занимается заря нового дня и новой жизни.
Ведут дороги все вперед,
Им нет конца и края.
Среди лесов, среди болот
Бегут они, петляя,
К пещере в толще гор и скал,
Где солнца нет в помине,
К ручью, что моря не видал,
А пересох в пустыне…
Бегут дороги в дождь и в зной,
По мхам и бурелому
Вперед — под солнцем, под луной,
Но все ж вернутся к дому,
И тот, кто шел в огонь и мглу
Опасною дорогой,
Увидит вновь ручей и луг
У своего порога.
Стихотворение Джона Рональда Руэла Толкина (в переводе Марии Виноградовой) было проиллюстрировано картиной "От мыса Джон-о’Гротс до мыса Конец Света", которую написал современный британский художник Алан Кингсбэри.
Им нет конца и края.
Среди лесов, среди болот
Бегут они, петляя,
К пещере в толще гор и скал,
Где солнца нет в помине,
К ручью, что моря не видал,
А пересох в пустыне…
Бегут дороги в дождь и в зной,
По мхам и бурелому
Вперед — под солнцем, под луной,
Но все ж вернутся к дому,
И тот, кто шел в огонь и мглу
Опасною дорогой,
Увидит вновь ручей и луг
У своего порога.
Стихотворение Джона Рональда Руэла Толкина (в переводе Марии Виноградовой) было проиллюстрировано картиной "От мыса Джон-о’Гротс до мыса Конец Света", которую написал современный британский художник Алан Кингсбэри.
От мыса Джон-о’Гротс до мыса Конец Света - это не только название картины, но и весьма популярный в Великобритании туристический маршрут. Мыс Джон-о’Гротс - крайняя северная точка Шотландии, а мыс Лендс-Энд / Конец Света - крайняя юго-западная точка Великобритании. Таким образом, продвигаясь по этому маршруту, можно пересечь всю страну: за пару недель, если ехать на велосипеде или за пару месяцев, если идти пешком. Поскольку герои картины путешествуют на мотоцикле, то, думается, они уложились в один уик-энд т. к. протяженность маршрута составляет всего около полутора тысяч километров.
Конечно, даже самый известный туристический маршрут Великобритании не смог бы тягаться в искрометности с приключениями Бильбо Бэггинса (а стихи, согласно тексту "Властелина колец", принадлежат именно ему). Но в любом путешествии есть что-то захватывающее, это всегда шаг в неизвестность, и этот дух авантюризма, свойственный всем путешественникам, явно оставил свой след и в стихах, и на картине.
Конечно, даже самый известный туристический маршрут Великобритании не смог бы тягаться в искрометности с приключениями Бильбо Бэггинса (а стихи, согласно тексту "Властелина колец", принадлежат именно ему). Но в любом путешествии есть что-то захватывающее, это всегда шаг в неизвестность, и этот дух авантюризма, свойственный всем путешественникам, явно оставил свой след и в стихах, и на картине.
Душа встрепенулась, как птица живая,
И в небо взлетела, на крыльях паря;
Свистит вольный ветер, меня обдувая,
Проносятся мимо леса и моря.
Желтеют под солнцем высокие травы,
И ветви деревьев трепещут слегка,
И ветер с листвою заводит забавы,
И быстро по небу бегут облака.
Я видеть желаю, как вихрями пены
Морскую волну растрепал ураган;
Я слышать могу, как бросаясь на стены
Прибрежных утесов, ревет океан!
Стихотворение Энн Бронте (в переводе Николая Шошуна) было проиллюстрировано картиной "Морское эхо", которую написал Фредерик Лейтон.
И в небо взлетела, на крыльях паря;
Свистит вольный ветер, меня обдувая,
Проносятся мимо леса и моря.
Желтеют под солнцем высокие травы,
И ветви деревьев трепещут слегка,
И ветер с листвою заводит забавы,
И быстро по небу бегут облака.
Я видеть желаю, как вихрями пены
Морскую волну растрепал ураган;
Я слышать могу, как бросаясь на стены
Прибрежных утесов, ревет океан!
Стихотворение Энн Бронте (в переводе Николая Шошуна) было проиллюстрировано картиной "Морское эхо", которую написал Фредерик Лейтон.