Увы, того, кто море любит,

Оно же, зыбкое, и губит,

А я на твёрдом берегу

Себя люблю и берегу.


Стихотворение Роберта Геррика "На море и на суше" (в переводе Евгения Фельдмана) было проиллюстрировано картиной "Русалка и зачарованный моряк", которую написал австрийский художник Густав Вертхаймер.

Ангелы проживают

В своих облаках роскошных.

Дотуда не докричаться.

Оттуда не дозвониться.

А радость они посылают

Людям в собаках и кошках.

В собаках быстрей доходит.

В кошках дольше хранится.


Стихотворение Сергея Плотова было проиллюстрировано картиной Катрин Вельц-Штайн "Луна и кот"

Есть минуты, когда не тревожит

Роковая нас жизни гроза.

Кто-то на? плечи руки положит,

Кто-то ясно заглянет в глаза…

И мгновенно житейское канет,

Словно в темную пропасть без дна…

И над пропастью медленно встанет

Семицветной дугой тишина…

И напев заглушенный и юный

В затаенной затронет тиши

Усыпленные жизнию струны

Напряженной, как арфа, души.


Стихотворение Александра Блока было проиллюстрировано картиной "Античный вечер", которую написал Альфонс Осбер.

Я в детстве дружил с великаном.

Нам весело было одним.

Он брёл по лесам и полянам.

Я мчался вприпрыжку за ним.

А был он заправским мужчиной

С сознанием собственных сил,

И ножик вертел перочинный,

И длинные брюки носил.

Ходили мы вместе всё лето.

Никто меня тронуть не смел.

А я великану за это

Все песни отцовские спел.

О мой благородный и гордый

Заступник, гигант и герой!

В то время ты кончил четвёртый,

А я перешёл во второй.

Сравняются ростом ребята

И станут дружить наравне.

Я вырос. Я кончил девятый,

Когда ты погиб на войне.


Стихотворение "Великан" Валентина Берестова было проиллюстрировано картиной "Старший брат", которую написал Эдмон-Адольф Рюдо.

За окошком ночь настала,

Где-то вспыхнули зарницы,

Книжка за день так устала,

Что слипаются страницы.

Засыпают понемножку

Предложенья и слова,

И на твёрдую обложку

Опускается глава.

Восклицательные знаки

Что-то шепчут в тишине,

И кавычки по привычке

Раскрываются во сне.

А в углу, в конце страницы,

Перенос повесил нос —

Он разлуку с третьим слогом

Очень плохо перенёс.

Недосказаны рассказы,

Недоеден пир горой.

Не дойдя до этой фразы,

На ходу заснул герой.

Перестало даже пламя

Полыхать в полночном мраке,

Где дракон с одной драконшей

Состоит в законной драке.

Никого теперь не встретишь

На страницах спящей книги,

Только медленно плетутся

Полусонные интриги.

Дремлет юная невеста

По дороге под венец,

И заснули середина,

И

начало

и

КОНЕЦ.


"Книжная колыбельная" Ренаты Мухи была проиллюстрирована картиной " Книга перед сном" Эммы Ирлам Бриггс.

Не надо лилий мне, невинных белых лилий,

Нетронутых судьбой и выросших в глуши;

Добытые людьми, они всегда хранили

Холодную любовь и замкнутость души.

Хочу я алых роз, хочу я роз влюблённых;

Хочу я утопать в душистом полусне,

В их мягких лепестках, любовью упоенных,

В их нежности живой, в их шелковом огне.

Что лилия пред ней, пред розой темно-алой?

Для розы я живу, и вся она моя;

Она мне отдалась, любила и страдала…

Она — моя навек… а лилия — ничья…


Стихотворение Владимира Набокова было проиллюстрировано картиной "Душа розы" Джона Уильяма Уотерхауса.

Есть дерево, в лесу всего древней,

с опятами у кряжистых корней,

поросшее лишайником и мхами,

в колючках, — просто так не подойдешь, —

раз в год оно, как яблоками, сплошь

тугими покрывается стихами.

Найти его немалых стоит сил,

но папа каждый вечер приносил

стихов из леса, с хвоей и золою:

он складывал их горкой на столе,

они горели, спелые, в тепле

и исходили терпкою смолою.

Они горели, радостные, здесь,

проводники открытий и чудес,

вели далеким и прекрасным садом.

Они умели исцелить от слез,

открыть глаза, ответить на вопрос,

который еще даже не был задан.

Все лето мы хватали наугад

стихотворение, и каждый был богат

без клада, каравана или жезла:

другим на вкус был каждый новый плод.

Когда же мы вернулись через год —

тропинка к тому дереву исчезла.

Дни наши стали скучны и тихи,

в лесу густом, без нас, росли стихи:

те, что мы вместе слушали часами.

Но дерево волшебное во сне,

все в серебре, является ко мне —

и разными смеется голосами.

И в Божий рай пришедшие с земли

устали, в тихом доме прилегли…

Летают на качелях серафимы

под яблонями белыми. Скрипят

веревки золотые. Серафимы

кричат взволнованно…

А в доме спят,-

в большом, совсем обыкновенном доме,

где Бог живет, где солнечная лень

лежит на всем; и пахнет в этом доме,

как, знаешь ли, на даче,- в первый день…

Потом проснутся; в радостной истоме

посмотрят друг на друга; в сад пройдут — давным-давно

знакомый и любимый… О, как воздушно яблони цветут!..

О, как кричат, качаясь, серафимы!..


Стихотворение Владимира Набокова было проиллюстрировано картиной "Оплот Божьего дома", которую написал Джон Мельюиш Страдуик.