Пью за здравие Мери,

Милой Мери моей.

Тихо запер я двери

И один без гостей

Пью за здравие Мери.

Можно краше быть Мери,

Краше Мери моей,

Этой маленькой пери;

Но нельзя быть милей

Резвой, ласковой Мери.

Будь же счастлива, Мери,

Солнце жизни моей!

Ни тоски, ни потери,

Ни ненастливых дней

Пусть не ведает Мери.


Стихотворение Брайана Уоллера Проктера (в переводе Александра Сергеевича Пушкина) было проиллюстрировано картиной "Прогулка ранним утром", которую написала американская художница Эдит Прелвитц.


Ни Пушкин, ни Проктер , как известно, никогда не бывали в Америке, да и художница и ее юная модель жили едва ли не на 100 лет позже поэтов, но отчего-то кажется, что девушка из стихов именно такая как на картине - совсем еще юная, чуть растрепанная, с непременной собачкой у ног.

Старинный замок. Хрупкие пилястры.

В тиши грустят сиреневые астры.

Лишь мотылёк тревожит спящих пчёл

Болезненным метаньем,

И шепчет увяданье,

Что слишком поздно я пришёл.

А на балконе, в шёлковых одеждах,

Тоскует о несбывшихся надеждах

Княгиня, гордо глядя в сонный дол, –

Печаль ей сердце гложет:

Она простить не может,

Что слишком поздно я пришёл.


Стихотворение "Слишком поздно", которое написал Герман Гессе (а перевел Олег Комков), было проиллюстрировано картиной "Марианна" Джона Эверетта Милле.

С приближением весны

Нам уж больше не страшны

Эти зимние печали.

Пусть февральские снега

Сыплют гуще, чем вначале:

Эта поздняя пурга -

Хоть вдвойне она сердита -

Все равно насквозь прошита,

Словно створки жалюзи,

Солнцем, что уже вблизи.


Фрагмент стихотворения Томаса Гарди "До и после лета" (в переводе Марка Фрейдкина) был проиллюстрирован картиной "Девушка в сиреневом платье с букетом цветов", которую написал Эжен де Блаас.

Когда вода Всемирного потопа

Вернулась вновь в границы берегов,

Из пены уходящего потока

На берег тихо выбралась Любовь —

И растворилась в воздухе до срока,

А срока было — сорок сороков...

И чудаки — ещё такие есть —

Вдыхают полной грудью эту смесь,

И ни наград не ждут, ни наказанья, —

И, думая, что дышат просто так,

Они внезапно попадают в такт

Такого же — неровного — дыханья.

Только чувству, словно кораблю,

Долго оставаться на плаву,

Прежде чем узнать, что «я люблю», —

То же, что дышу, или живу!

И вдоволь будет странствий и скитаний:

Страна Любви — великая страна!

И с рыцарей своих — для испытаний —

Всё строже станет спрашивать она:

Потребует разлук и расстояний,

Лишит покоя, отдыха и сна...

Но вспять безумцев не поворотить —

Они уже согласны заплатить:

Любой ценой — и жизнью бы рискнули, —

Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить

Волшебную невидимую нить,

Которую меж ними протянули...

Томленье крыльев, буйный зов природы,

я ощутил впервые в небе Рима...

О гул ветров, что голосом свободы

в священный путь влечёт необоримо!

Взыграло сердце, позабыв невзгоды,

когда сквозь вихри, мчавшиеся мимо,

мой крик взлетел под облачные своды:

«В Элладу, друг! Пусть радость будет зрима!

Туда, где в золотом сияньи нимба

стихией правит властный Дух Олимпа,

в алмазный полдень, полный вечных сил;

стрелой пронзая даль, мгновенным эхом,

туда, где грудь звенела первым смехом!»

Но ветер-жнец слова мои скосил...


Стихотворение "Полет", которое написал Ангелос Сикелианос (а перевел Олег Камков), было проиллюстрировано картиной "Плач по Икару" Герберта Джеймса Дрейпера. Вообще-то поэт посвятил это стихотворение своему первому полету над Римом, совершенному в 1910 году, но нам показалось, что есть в этих строчках что-то, что роднит поэта с дерзким и свободолюбивым Икаром.

Себя я знаю: кровь моя

Не океан,

А только слабая струя,

Чей цвет багрян;

Но есть во мне потоки вод,

Что страшных сил полны,

Кипучих недр круговорот,

Слепая мощь волны.

Доколе безмятежна гладь

Во мгле морской,

Ничто не станет колебать

Ночной покой,

Лишь ты, о ветер, возмутишь

Бестрепетный простор;

Но даже благостная тишь

Творит в крови раздор.

Пусть плачут, Боже, облака,

Паря вокруг,

И рвётся в сердце свысока

Трезвящий дух;

Дай буре в грешной глубине

Свой грозный гнев излить,

Водой и ветром душу мне

Омыть и окрылить.


"Буря" Генри Воэна (в переводе Олега Комкова) была проиллюстрирована картиной "Дитя и Морское чудовище", которую написал Гектор Каффиери. Мнимая безмятежность этой картины прекрасно гармонирует с непостоянным характером морской стихии, которая всегда готова разразится бурей.