Ведут дороги все вперед,
Им нет конца и края.
Среди лесов, среди болот
Бегут они, петляя,
К пещере в толще гор и скал,
Где солнца нет в помине,
К ручью, что моря не видал,
А пересох в пустыне…
Бегут дороги в дождь и в зной,
По мхам и бурелому
Вперед — под солнцем, под луной,
Но все ж вернутся к дому,
И тот, кто шел в огонь и мглу
Опасною дорогой,
Увидит вновь ручей и луг
У своего порога.
Стихотворение Джона Рональда Руэла Толкина (в переводе Марии Виноградовой) было проиллюстрировано картиной "От мыса Джон-о’Гротс до мыса Конец Света", которую написал современный британский художник Алан Кингсбэри.
Им нет конца и края.
Среди лесов, среди болот
Бегут они, петляя,
К пещере в толще гор и скал,
Где солнца нет в помине,
К ручью, что моря не видал,
А пересох в пустыне…
Бегут дороги в дождь и в зной,
По мхам и бурелому
Вперед — под солнцем, под луной,
Но все ж вернутся к дому,
И тот, кто шел в огонь и мглу
Опасною дорогой,
Увидит вновь ручей и луг
У своего порога.
Стихотворение Джона Рональда Руэла Толкина (в переводе Марии Виноградовой) было проиллюстрировано картиной "От мыса Джон-о’Гротс до мыса Конец Света", которую написал современный британский художник Алан Кингсбэри.
От мыса Джон-о’Гротс до мыса Конец Света - это не только название картины, но и весьма популярный в Великобритании туристический маршрут. Мыс Джон-о’Гротс - крайняя северная точка Шотландии, а мыс Лендс-Энд / Конец Света - крайняя юго-западная точка Великобритании. Таким образом, продвигаясь по этому маршруту, можно пересечь всю страну: за пару недель, если ехать на велосипеде или за пару месяцев, если идти пешком. Поскольку герои картины путешествуют на мотоцикле, то, думается, они уложились в один уик-энд т. к. протяженность маршрута составляет всего около полутора тысяч километров.
Конечно, даже самый известный туристический маршрут Великобритании не смог бы тягаться в искрометности с приключениями Бильбо Бэггинса (а стихи, согласно тексту "Властелина колец", принадлежат именно ему). Но в любом путешествии есть что-то захватывающее, это всегда шаг в неизвестность, и этот дух авантюризма, свойственный всем путешественникам, явно оставил свой след и в стихах, и на картине.
Конечно, даже самый известный туристический маршрут Великобритании не смог бы тягаться в искрометности с приключениями Бильбо Бэггинса (а стихи, согласно тексту "Властелина колец", принадлежат именно ему). Но в любом путешествии есть что-то захватывающее, это всегда шаг в неизвестность, и этот дух авантюризма, свойственный всем путешественникам, явно оставил свой след и в стихах, и на картине.
Душа встрепенулась, как птица живая,
И в небо взлетела, на крыльях паря;
Свистит вольный ветер, меня обдувая,
Проносятся мимо леса и моря.
Желтеют под солнцем высокие травы,
И ветви деревьев трепещут слегка,
И ветер с листвою заводит забавы,
И быстро по небу бегут облака.
Я видеть желаю, как вихрями пены
Морскую волну растрепал ураган;
Я слышать могу, как бросаясь на стены
Прибрежных утесов, ревет океан!
Стихотворение Энн Бронте (в переводе Николая Шошуна) было проиллюстрировано картиной "Морское эхо", которую написал Фредерик Лейтон.
И в небо взлетела, на крыльях паря;
Свистит вольный ветер, меня обдувая,
Проносятся мимо леса и моря.
Желтеют под солнцем высокие травы,
И ветви деревьев трепещут слегка,
И ветер с листвою заводит забавы,
И быстро по небу бегут облака.
Я видеть желаю, как вихрями пены
Морскую волну растрепал ураган;
Я слышать могу, как бросаясь на стены
Прибрежных утесов, ревет океан!
Стихотворение Энн Бронте (в переводе Николая Шошуна) было проиллюстрировано картиной "Морское эхо", которую написал Фредерик Лейтон.
Энн Бронте (17 января 1820 г. - 28 мая 1849 г.) - младшая из знаменитых сестер писательниц, ее старшими сестрами были Шарлотта Бронте (автор романа "Джейн Эйр") и Эмили Бронте (автор романа "Грозовой перевал"). Всех троих смело можно причислить к первопроходцам на тропе книг, написанных авторами - женщинами и в первую очередь именно для женщин. В отличие от сестер, в романах которых есть явный, романтизирующий обыденность, налет, Энн Бронте скрашивала бытописание своих романов не бурями чувств (хотя романтическая составляющая в них тоже разумеется есть), а искрометным чувством юмора, которое куда больше роднит ее с Джейн Остин, чем с сестрами. К сожалению Энн оставила нам совсем небольшое литературное наследие: немного стихов и два романа "Агнес Грей" и "Незнакомка из Уайдфелл -Холла", и умерла, когда ей было всего 29 лет.
Разумеется, Энн не позировала для картины Лейтона, к тому времени как он начла свою карьеру художника, девушка была уже мертва. Но в образе этой девушки, вызывающей дыхание моря, из глубины глубоководной раковины, есть на наш взгляд что-то неуловимо схожее с Энн Бронте, которую одна из подруг ее сестры описывала так: "Милая, нежная Энн была внешне не похожа ни на кого из её семьи... Её волосы светло-каштанового цвета ниспадали на шею изящными кудрями. Глаза её были фиалково-синими, брови — тонко очерченными, а цвет кожи ясным и бледным."
Разумеется, Энн не позировала для картины Лейтона, к тому времени как он начла свою карьеру художника, девушка была уже мертва. Но в образе этой девушки, вызывающей дыхание моря, из глубины глубоководной раковины, есть на наш взгляд что-то неуловимо схожее с Энн Бронте, которую одна из подруг ее сестры описывала так: "Милая, нежная Энн была внешне не похожа ни на кого из её семьи... Её волосы светло-каштанового цвета ниспадали на шею изящными кудрями. Глаза её были фиалково-синими, брови — тонко очерченными, а цвет кожи ясным и бледным."
Что стало с моею разбитой мечтой?
Быть может, она иссыхает от горя,
Как плод в невозможный сжигающий зной?
Как старый нарыв распускается гноем?
Как мертвое тело, быть может, смердит?
Быть может, как патока, рот забивает?
И складками мыслей на мне обвисает,
Как кожа, от бремени лет и обид.
Как зеркало бьется…но не исчезает.
"Несбывшаяся мечта" Ленгстона Хьюза (в переводе Павла Викторовича Данилина) была проиллюстрирована картиной "Дух Новолуния", которую написал Артур Лоурейро.
Быть может, она иссыхает от горя,
Как плод в невозможный сжигающий зной?
Как старый нарыв распускается гноем?
Как мертвое тело, быть может, смердит?
Быть может, как патока, рот забивает?
И складками мыслей на мне обвисает,
Как кожа, от бремени лет и обид.
Как зеркало бьется…но не исчезает.
"Несбывшаяся мечта" Ленгстона Хьюза (в переводе Павла Викторовича Данилина) была проиллюстрирована картиной "Дух Новолуния", которую написал Артур Лоурейро.
Художника и поэта объединяет, пожалуй, лишь то, что в России оба они известны крайне мало. Артур Лоурейро (1853 – 1932 гг.) - австралийский художник португальского происхождения, он учился во Франции и до конца жизни оставался поклонником ускользающего классицизма. Лэнгстон Хьюз (1902 - 1967 гг.) - урожденный американец с целым сонмом самых разнообразных предков: его бабушки по отцовской линии были негритянки, а дедушки - белыми выходцами из Шотландии и Испании. Выбившийся из гетто мальчишка, он стал впоследствии классиком "Гарлемского ренессанса" и ярым социалистом. И все же, если что-то и роднит этих, таких непохожих друг на друга творцов, так это тонкий гуманизм, пусть и высказываемый совсем по разному.
Ничто не разъедает душу так, как мечта, которая не сбылась, а Новолуние во многих культурах считалось прекрасным временем для новых начал. Пусть наш сегодняшний пост вдохновит Вас на новые свершения, самые удивительные и невероятные. До реального новолуния, правда, еще чуть больше недели, но качественная подготовка - половина успеха. "Братство последних романтиков" желает своим читателям плодотворной рабочей недели.
Ничто не разъедает душу так, как мечта, которая не сбылась, а Новолуние во многих культурах считалось прекрасным временем для новых начал. Пусть наш сегодняшний пост вдохновит Вас на новые свершения, самые удивительные и невероятные. До реального новолуния, правда, еще чуть больше недели, но качественная подготовка - половина успеха. "Братство последних романтиков" желает своим читателям плодотворной рабочей недели.
Гордись моим сломанным сердцем, сломавший его,
Гордись моей болью, неведомой мне до того,
Гордись моей ночью, чью тьму погасил ты луной,
Смиреньем моим перед страстью твоей, но не мной,
Не полною чашей девичьих страданий и слез,
Которой ты мог бы хвалиться, хмельной, как Христос,
Раскрыв мне манящие новым мученьем объятья.
Смотри! Я краду у тебя Распятье!
Стихотворение Эмили Дикинсон (в переводе Леонида Ситника) было проиллюстрировано картиной "Глубины моря", которую написал Эдвард Коули Берн-Джонс.
Гордись моей болью, неведомой мне до того,
Гордись моей ночью, чью тьму погасил ты луной,
Смиреньем моим перед страстью твоей, но не мной,
Не полною чашей девичьих страданий и слез,
Которой ты мог бы хвалиться, хмельной, как Христос,
Раскрыв мне манящие новым мученьем объятья.
Смотри! Я краду у тебя Распятье!
Стихотворение Эмили Дикинсон (в переводе Леонида Ситника) было проиллюстрировано картиной "Глубины моря", которую написал Эдвард Коули Берн-Джонс.
Об этой картине художника у нас есть отдельная статья https://dzen.ru/a/XwXykyVgs1-Zdj4v
Дзен | Статьи
Чудо злого колдовства
Статья автора «Братство последних романтиков» в Дзене ✍: Как появилась и с кого была написана сирена Эдварда Коули Берн-Джонса.
Не забудь мое Лицо
Как взойдешь на то Крыльцо,
Где тебя сегодня ждут,
В Честь твою Гостей зовут -
Вот и вся моя Мольба -
В ней же вся моя Судьба -
Вспомни, как придешь домой,
Благородный Рыцарь мой.
Стихотворение Эмили Дикинсон (в переводе Григория Кружкова) было проиллюстрировано картиной "В ожидании его возвращения", которую написал Уильям Генри Маргетсон.
Как взойдешь на то Крыльцо,
Где тебя сегодня ждут,
В Честь твою Гостей зовут -
Вот и вся моя Мольба -
В ней же вся моя Судьба -
Вспомни, как придешь домой,
Благородный Рыцарь мой.
Стихотворение Эмили Дикинсон (в переводе Григория Кружкова) было проиллюстрировано картиной "В ожидании его возвращения", которую написал Уильям Генри Маргетсон.